У меня в кармане дождик… Новогодний сборник

Изольда вспоминала свои потери и не переубеждала юную гостью.

Однажды, когда в центре последнего двора *ского тупика уже водрузили небольшую, но ладную и очень пушистую ёлку, и она так сочно зеленела последи белёсого снега, что не только дети, но и взрослые по вечерам задерживались рядом с ней и, забыв про тёплый дом, вдыхали смоляной аромат или рылись в карманах, чтобы отыскать фантик и приладить на колючую лапу нечто наподобие игрушки, в один такой вечер, когда у всех встреченных в подъезде соседей из авосек выпирают оранжевыми боками мандарины, когда в воздухе стоит запах праздника и беззаботного счастья, когда улыбки искреннее и шире, в дверь Изольды Кузьминичны робко и как-то тоскливо постучали. Хозяйка, в пёстреньком халате и переднике, с припылёнными мукой руками, открыла незваному гостю и оторопела – на пороге стояла Светланка, и лица на ней, как говориться, не было.

– Господи! – всплеснула руками Изольда, образовывая мучное облачко. – Что случилось?

– Три в четверти по математике! – трагическим голосом произнесла девочка и, кивнув в сторону своей двери, авторитетно объявила: – Убьют.

– Ну, как же так? – сказала тётя Лиза (именно так называли Изольду все дети во дворе) и впустила Светланку. – Эх ты! Математика – царица наук.

– Вот и бабушка так говорит, – понурив голову, прошептала школьница и без спросу присела на оттоманку, чего раньше никогда себе не позволяла.

– Ну, и что же теперь делать? Ты, я так понимаю, пришла просить политического убежища? Я-то не прогоню, но ведь про тебя же не забудут. Ну, час ты выиграешь, ну, два… А потом что? Сколько ты тут не просиди, а домой всё равно идти придётся. Да и гости у меня сегодня…

– Да мне бы только до мамы отсидеться – она заказ с работы сегодня должна принести. Бабушка как колбасу да консервы увидит, так про всё и забудет!

– И про конец четверти? – усмехнулась тётя Лиза.

– Про всё! – уверенно ответила Светланка. – А то что гости у вас, так я же наоборот – помочь могу с готовкой или с уборкой!

– Сиди уж, помощница – я и сама у правлюсь, – рассмеялась соседка. – Вот лучше пошли «Мушкетёров» смотреть. Только вторая серия началась – я специально стол в комнату принесла, чтоб пельмени под кино лепить.

– Пельмени! – радостно взвизгнула Светланка. – Я, знаете, какие пельмени красивишные леплю!

– Ну, если «красивишные», – подмигнула тётя Лиза, – тогда пошли.

Они и не заметили, как под приключения Боярского с сотоварищами налепили пять подносов пельменей. Отправив из на балкон, Изольда взглянула на часы и ойкнула:

– Сколько времени уже!

– Мне пора? – догадалась Светланка.

– Теперь уж нет, милая – будешь меня прикрывать. Я в душ мыться да наряжаться, а ты сиди и слушай – если позвонят в дверь, спроси, кто. Если Витя, то открой и скажи, что я сейчас выйду. А сама в комнату его веди. Да со стола вытри. Сможешь?

– Конечно! – уверенно ответила девочка, а сама удивилась, что у пенсионерок бывают такие друзья-мужчины, ради которых надо наряжаться.

Она вытерла со стола, подмела пол, расстелила скатерть – на кресле лежала подготовленная для вечера, и села ждать. В ванной шумела вода, слышался голос тёти Лизы, подгоняющей саму себя (видимо, одинокие люди привыкают разговаривать с собой вслух), потом вода стихла и зашумел фен. Ну а затем умолк и фен, но соседка всё ещё не выходила – возможно, красилась, как это делает мама каждое утро, хотя это, конечно, и было странно, потому что бабушка у Светланки ничем себя не украшала, если только не считать жутких красных волос.

И тут раздался звонок, и девочка помчалась в прихожую.

– Кто там? – спросила она.

– Своих не узнаёшь? – весело пробасили за дверью.

Светланка открыла дверь, хотя гость и не назвался. Она придирчиво осмотрела мужчину – он был нестарый, где-то ровесник мамы, но весь какой-то огромный, укутанный, заросший, словно лесник.

– Вы – Витя? – уточнила она.

У гостя брови полезли вверх – он ожидал увидеть на пороге другого человека.

– Ну, положим, для кого Витя, а для кого – Виктор Андреевич.

– Вы к тёте… – замялась девочка, – к Изольде Кузьминичне?

– К тёте, к тёте! – густо рассмеялся гость и вдруг насупился: – Всё ли ладно с тёткой?

– Ладно! – замахала руками Светланка. – Вы проходите, она сейчас.

А тут уже и Изольда вышла навстречу – нарядная, в платье из бирюзового кримплена, с ниткой жемчуга на шее и с подведёнными глазами и губами. Светланка аж крякнула от удовольствия, а вот гость, видимо, эту красоту и не заметил – шагнул к Изольде да сгрёб её в охапку, обнимая.

– Тёть Лиз! Как же я по тебе соскучился! Всё в разъездах. Но теперь баста – две недели у тебя буду! К моим далеко, а сюда в самый раз! Не помешаю?

– Что ты, Витенька! – счастливо ответила Изольда. – Мне, бобылке, чем помешать можно? Наоборот – радость и развлечение!

– Ну уж и бобылка? – подмигнул мужчина, скидывая тулуп и смешные меховые сапоги. – Вон у тебя девчонка. В услужении, что ли? – захохотал гость собственной шутке.

– Соседка, – в унисон улыбнулась хозяйка.

Светланка, раскрыв рот, смотрела на тёти Лизиного племянника: таких широкоплечих, немного диких дяденек она видела только в телевизионных новостях или на страницах газет. Она вспомнила, как бабушка рассказывала, что у соседки трое старших братьев, среди которых есть и геологи – видимо, племянник пошёл по стопам отца. Как только Светланка предположила, что мужчина – геолог, то и сама поверила в это и даже удивилась, что сразу не поняла – свитер толстой вязки, дерюжные брюки, бородища на пол-лица и мозолистые руки – конечно, геолог!

– К столу! – приказала Изольда и, что странно, девочку не прогнала, хотя и обещала отправить домой, как гости придут.

А Светланке лишь того и надо было – что может быть чудеснее, чем сидеть напротив этого великана и слушать его байки с «партии». Настоящие, не экранные, приключения и опасности! Да это во сто раз, нет, в тысячу раз удивительнее, чем все кинофильмы!

Но рано или поздно всё хорошее заканчивается, как и кино. В дверь постучали – осторожно, но настойчиво.

– Изольда Кузьминична, Светланка не у вас? – послышался голос Юлии.

– У нас! – пробасил Виктор, распахивая дверь. – Сидит, заправляется пельмешками. И вас, красавица, за стол позовём.

Юлия Глебовна оторопела от такой бойкости – её никто не звал красавицей вот уже девять лет и никогда не приглашал к столу с таким обаятельным напором.

– Э-э-э, я не могу, у меня там мама… И колбаса…

– Какая? Умоляю, скажите, что сырокопчёная! Это ж моя любимая – два года её не ел!

Юлия вдруг зарделась и юркнула в свою квартиру, а мужчина и вышедшие в прихожую Изольда и Светланка так и остались на пороге своей, глядя в полумрак лестничной клетки.

– Чего это она? – удивился Виктор.

– За колбасой побежала, – пошутила цитатой из великого романа Изольда.

Светланка лишь пожала плечами – она не разделяла веселья соседки, потому что чуяла трёпку, и теперь не только за тройку. Она тяжко вздохнула, услышав из-за родной двери привычные споры, и с философской обречённостью уже была готова идти домой с повинной, как вдруг дверь вновь распахнулась и из неё пулей выскочила мама, убегая от несущихся вослед ей претензий и гордо держа в руке палку колбасы, будто добытый в бою трофей. Она ногой закрыла свою дверь, прекращая прения. На её щеках горел румянец, а губы были накрашены новой польской помадой.

Все новогодние праздники и зимние каникулы весь *ский тупик от улицы Клары Цеткин до последнего двора гудел новостями – в «женской квартире», что в пятом доме, переполох – Юлия (та, что дочь Лидии Сергеевны и мама Светланки) закрутила роман с геологом! Приличный двор ещё никогда не слышал таких проклятий и предзнаменований, которые сыпала на головы несчастных влюбленных опытная старушка. Светланка, очарованная мужественным геологом, пыталась встать на сторону матери, за что была отлучена бабушкой от конфет и даже лишена новогоднего сладкого подарка. Изольда Кузьминична чуть не была послана в известном направлении, когда пришла вразумить соседку. На всех углах Лидия Сергеевна пророчествовала о женской глупости и мужской похоти.

К исходу двух недель страсти поутихли. Виктор отбыл. Лидия Сергеевна немного попочивала на лаврах Кассандры и успокоилась.

Через месяц Виктор вернулся и предложил Юлии расписаться. Ещё через два месяца «женская квартира» в пятом доме *ского тупика перестала существовать. Конечно, не совсем – где-то в Сибири всё так же живут вместе Лидия Сергеевна, Юлия Глебовна и Светланка, но теперь в их доме слышится густой бас возвращающего из экспедиций Виктора Андреевича и беспрестанный лепет маленького Кузеньки.