В начале марта

Глава 7

Леля оправила юбку сарафана и пригладила волосы. Было страшно появляться перед всеми, но медлить Леля больше не могла.

Длинный стол, застеленный белой скатертью с красной вышивкой, который Леля видела утром, теперь, казалось, был еще длиннее. Его сплошь заставляли яства. Такие блюда Леля видела лишь на картинках в поваренной книге, которую Яна купила, но из которой они так ничего и не приготовили. Но удивилась Леля не им.

За столом сидели боги и богини. Такие разные, что Леля не понимала, как они уживаются друг с другом. Судить она могла только по внешности, но и это будто давало полное представление. Одеты все были разнопланово. Одни, как Леля, надели легкие летние одежды светлых цветов. Другие – выбрали теплую одежду. Морана не изменила своему платью. Леля сразу заметила ее из-за того, как громко и недовольно она что-то говорила.

Леля думала, что как только она выйдет, все переключат внимание на нее. Но боги, казалось, не замечали ее существования. Они все были заняты и все что-то говорили, поэтому Леля едва слышала собственные мысли. Она замерла, не зная, что делать. Куда ей садиться? Нужно ли представиться? Или все и так ее знают?

Рядом с Мораной было пустое место, но Леля не хотелось садиться с ней. Еще из знакомых Леля заметила Велеса. Его было трудно не заметить. Грузная фигура нависала над столом, заняв сразу два места. Рядом с ним свободного сидения не оказалось.

Чем больше времени проходило, тем более неловко Леля себя чувствовала, стоя рядом со всеми, но оставаясь незамеченной. Она глубоко вдохнула, медленно выдохнула и пошла к столу, стараясь ни с кем не пересекаться взглядами.

Она все-таки выбрала место рядом с Мораной, хотя по пути заметила еще парочку свободных. Но те места соседствовали с незнакомыми богами, близкими по возрасту к Хорсу. Хотя они выглядели дружелюбно, Леле не хотелось их обременять.

– Да я не знаю, что с этим снегом! – кричала Морана, так жестикулируя вилкой, что Леле стало страшно за девушку, которая сидела рядом. Но та вилку будто не замечала. Просто ковыряла в тарелке с грустным видом, слегка выпятив нижнюю губу, будто вот-вот расплачется. – Сейчас вообще весна! Лелю спрашивай! Я тут ни при чем! Да и какая разница? Как выпадет, так и растает!

– Она еще ничего не понимает и не умеет.

Только очутившись рядом, Леля увидела, что Морана все это время спорила с Семарглом. Он сидел напротив Мораны. Их разделял стол, поэтому, чтобы слышать друг друга, им приходилось кричать.

Как он успел так быстро очутиться за столом, да еще и спор затеять, Леля не понимала. Но она вообще очень много в этом мире не понимала. Так что Семаргл не ошибся с последней фразой.

– Я тоже когда-то ничего не знала! – продолжала Морана, не замечая, что Леля стоит позади нее. – Но что же? Разве это значит, что я должна выполнять чужую работу!

– Никто не просит выполнять чужую работу. Ты просто качественно делай свою.

Тут Семаргл заметил Лелю, легко улыбнулся ей и продолжил:

– Это не нормально, что сейчас в Яви идет снег.

Морана злостно рыкнула и опустилась на лавочку. Во время спора она привстала, наверное, чтобы ее аргументы выглядели весомее.

– Все, Сем, молчи, – сказала она. – Не порти аппетит.

Тут Леля решила вмешаться, пока они новый спор не затеяли. Она прикоснулась к плечу Мораны, намереваясь спросить, можно ли ей здесь присесть. Но Морана так дернулась, что Леля отпрянула и позабыла все слова. Морана обернулась и по выражению ее лица Леля была уверена, что сейчас она превратит ее в ледышку. Но Морана, с трудом усмирив свою злость, бросила:

– А, это ты. Что случилось? Опять заблудилась?

– Нет, – сказала Леля максимально вежливо, стремясь показать, что тон Мораны нисколько ее не задевает. – Я хотела спросить, можно ли здесь сесть?

Морана покосилась на нее, потом посмотрела вправо и влево. Она искала свободные места и, обнаружив такое рядом с неприметным богом с черными волосами, который ни с кем не разговаривал, сказала:

– Вон, иди туда сядь. Там свободно.

– Да ладно тебе, Мара, – сказала девушка с грустным лицом, которой Морана едва не выколола глаз вилкой. – Пусть садится с нами. Ты же знаешь, Чернобог – не лучший собеседник.

– Я тоже не лучший собеседник, когда злая! – сказала Морана.

– Тогда, получается, ты всегда не лучший собеседник? – спросил Семаргл.

Леля не понимала, как он их слышал, но, похоже, визгливый голос Мораны можно разобрать из любой точки Нави.

– Ха-ха, Сем, ты, как всегда, в своем репертуаре, – сказала Морана, ни капли не веселясь.

Затем она уткнулась с тарелку и принялась слишком аккуратно разрезать кусочек мяса.

А Леля так и не поняла, можно ей садиться, или нет. Она перевела взгляд на грустную девушку с сизыми волосами, доходившими ей до талии. Та уже смотрела на Лелю и, когда их глаза встретились, кивнула в сторону свободного места. Она ей не улыбнулась, но Лелю это не смутило. Леля пробормотала что-то между «хорошо» и «спасибо» и села за стол. Морана никак это не прокомментировала, хотя ее вид выражал жуткое недовольство. Но, может, причина была не в Леле, а в недавнем споре.

Леля стала осматривать еду и вдруг поняла, что не хочет есть. Она весь день не ела. Вообще ничего. Только ромашковый чай с утра глотнула. Леля подумала, что аппетит пропал от стресса. Все-таки новый мир. И хотя еда выглядела аппетитно, Леля не могла найти ничего, что бы ей приглянулось.

– Не хочется что-то есть, – сказала она вполголоса.

– О-о-о, – протянула Морана. – Это тебе только кажется. Не будешь есть – твое человеческое тело умрет мучительной смертью. Лучше выбрать какой-нибудь другой способ умереть…

Леля посмотрела на нее, но Морана так и не оторвала взгляд от тарелки. И при этом она так улыбалась, что Леле стало жутко. Она перевела взгляд на соседку Мораны. Та кивнула с прискорбным видом.

– Она права, – сказала девушка. – В смысле, что надо есть, а не про то, что лучше выбрать другой способ умереть… Хотя и это тоже.

– Я поняла, – сказала Леля еле слышно.

Она недолго мялась, а потом положила на тарелку что-то зеленое, похожее на морскую капусту. От предостережений соседок ей стало тоскливо. Зачем они вообще все эти темы поднимают? И почему эта вторая вообще не улыбается? Леля подумала, что не заслужила ее улыбки, но тут услышала, как эта девушка ее зовет:

– Меня, кстати, зовут Карна.

Она протянула ладонь перед Мораной, чтобы Леля пожала руку. Морана отстранилась, но сделала такое лицо, что Леля постаралась максимально быстро пожать руку Карны.

Затем Леля уткнулась в тарелку. Аппетит разыгрался, когда она доела салат. Леля почувствовала пустоту в желудке и нагребла мяса, которое так педантично разрезала Морана.

– Если будешь столько есть – поправишься, – сказала Морана.

Леля поперхнулась и Морана стала с силой бить ее по спине. При этом Карна сказала:

– Тут она тоже права. К сожалению, человеческие тела не идеальны. Не кормишь – умираешь, кормишь – тоже могут умереть, но теперь уже от диабета или еще чего-то такого.

Леля кашляла и порывалась сказать Моране, чтобы прекратила. Она делала только хуже и, кажется, наслаждалась этим. Из глаз Лели брызнули слезы, но она собралась с силами и на последнем дыхании сказала:

– Хватит.

Морана остановилась и, сделав невинное лицо, спросила:

– Что? Уже помогло?

Леля даже кивком ей не ответила, хотя всегда отвечала даже на глупые вопросы. Ведь не ответить – невежливо.

– Смотри, Мара, – вдруг сказал Семаргл. – Убьешь эту Лелю, придется тебе заново возиться с новой.

– Ой, – сказала Морана, искренне испугавшись. – Постоянно об этом забываю.

Это на нее подействовало – Лелю она больше не била. Леля попыталась перехватить взгляд Семаргла, чтобы кивнуть ему, поблагодарить, что усмирил Морану. Но он не смотрел в ее сторону. В какой-то момент они с Мораной снова завели спор и в этом быстром разговоре, местами злом, местами смешном, они выглядели, как добрые друзья.

Леля задумалась над тем, сколько они здесь. Сколько каждый из богов здесь находится? Хорс говорил, что у Лели теперь есть вечность. Но ведь она заменила прошлую Лелю, значит, время пребывания в Нави все-таки ограничено. Почему предыдущая Леля ушла? Ее выгнали или она сделала это по доброй воле? А можно ли ей, нынешней Леле, сделать так же? Или нужно отбыть какой-то срок?

Леля думала над этим и смотрела в лица за столом. У кого можно все это спросить? И, самое главное, кто ей расскажет, как убрать сумасшедший плющ с пола комнаты?

Наевшись, Леля отодвинула тарелку и стала щипать кусочек хлеба. В какой-то момент она зевнула и поняла, что жутко устала. Хотелось пойти в комнату и лечь спать. Ну, может, еще немного поплакать перед этим. Но никто из богов пока не вставал, поэтому и Леля не осмеливалась. Хотя Морана уже достала ее. Она так и не сказала ей ни слова, но своими постоянными движениями, успела досадить Леле настолько, что та уже практически решилась попросить ее успокоиться. Морана подскакивала и то ерзала на скамейке. Карне она, кажется, совершенно не мешала. Та продолжала со скорбным видом рассматривать содержимое свое тарелки и изредка поднимая взгляд, когда Морана говорила уж слишком визгливо.

– Извини, – сказала Леля, обращаясь к Моране. – Можешь, пожалуйста, не так резко дергаться?

Леля поразилась своей храбрости. Как и Морана. Она медленно повернула к Леле голову и произнесла:

– Че ты сказала?

Леля отвела взгляд, почувствовав, как щеки наливаются кровью. Она попыталась пролепетать ответ, но услышала, как кто-то легонько стучит вилкой о стакан. Это был Хорс, и он пытался привлечь внимание. Морана тут же на него отвлеклась и Леля мысленно его поблагодарила.

– Боги и богини, – сказал Хорс, поднявшись со своего места, когда все замолчали. – Сегодня с нами разделяет свой первый ужин в Нави новая Леля. Поприветствуйте.

Некоторые стали озираться, пытаясь отыскать Лелю. Но большинство сразу ее нашли и теперь на Лелю смотрело несколько десятков любопытных глаз. Хорс жестом показал ей подняться и Леля подчинилась, хотя ей этого не хотелось. Мало того, что все теперь на нее смотрят, так еще и стоять нужно, пока все остальные сидят.

Судя по затянувшейся паузе, Леля должна была что-то сказать.

– Привет, – сказала она и, судорожно пытаясь придумать, что еще сказать, выдала самый тупой вариант: – Меня зовут Леля, я…

Тут она запнулась и перевела обеспокоенный взгляд на Хорса. Тот махнул ладонью и хотя вряд ли это значило, что Леля может садиться, она села на скамейку.

– Она еще не освоилась. Будьте добры, направлять и поддерживать ее. Спасибо.

Хорс сел и разговоры возобновились. Леля чувствовала себя так, словно вот-вот упадет в обморок. Зачем было ее представлять? Все и так знают ее имя.

Тут Леля почувствовала, как кто-то хлопнул ее по спине. Сильнее, чем Морана, да и рука прилетела с другой стороны. К счастью, всего один раз. Еще пара таких хлопков – и Леля упала бы под стол.

Хлопнул ее мужчина, который сидел по другую руку. Леля посмотрела на него и попыталась улыбнуться. Он был лысым и с такими широким, накачанным торсом, что Леля удивилась, как он одним своим хлопком не вышиб из нее весь дух.

– Не переживай, – сказал он глухим голосом и, прокашлявшись, добавил: – Все мы когда-то были новичками. Ты быстро оклемаешься. И все здесь действительно рады будут прийти тебе на помощь. Ну, почти все.

– Спасибо, – сказала Леля и отвернулась.

Она не сильно верила в это, но не хотела спорить. Где эти боги, которые ей рады? Кроме Хорса, чья обязанность была ввести Лелю в курс дела, и Ярило, который по счастливой случайности обнаружил ее утром около стола, Леля не думала, что есть еще кто-то, действительно готовый прийти к ней на помощь.

Впрочем, может, ее сосед в чем-то был прав. Пройдет время, она перестанет быть новичком и ей не будет так трудно и грустно.

Больше за ужином никто ничего не пытался сказать Леле. Минут через десять по одному, по двое или по трое боги расходились. Леля наблюдала за ними, пытаясь прикинуть, когда ей будет прилично уйти. Тут ее голову пронзила отвлеченная мысль. У этой ситуации есть один большой плюс – ей не нужно мыть посуду. Боги, уходя, ничего не делали с тарелками. А потом те сами исчезали. Дома Леля подолгу возилась с посудой, если это обязательство не брала на себя Яна. Но первым делом Леля откладывала косточки и прочие пищевые отходы в отдельный пакетик, чтобы позже скормить их собакам…

Тут Леля приосанилась. Собаки. Где Сема? Он же все утро крутился здесь, рядом с Лелей, а вечером ни разу не пришел. Леля осмотрелась, проверяя, что на нее никто не смотрит, а потом стащила косточку со своей тарелки и нагнулась, зарываясь под скатерть.

Под столом было темно, но Леля все-равно поняла, что никаких собак здесь нет. Она уже хотела разгибаться, но на всякий случай сказала:

– Сема? Иди сюда!

– Ты что делаешь?

Леля резко выпрямилась, едва не ударившись головой о стол, и бросила косточку на тарелку. За ней наблюдала Морана, и улыбка на ее лице растягивалась в прямой зависимости от того, насколько более неловко становилось Леле.

– Ничего, – сказала она.

– Это ты для Семы припасла? – сказала Морана, кивнув на тарелку.

Ей было жутко весело, так что Леля поняла, что сделала что-то катастрофически глупое. Хотя что такого в том, чтобы дать собаке кости?

– Ну… да, – сказала Леля.

Морана прыснула со смеха.

– Ты что, так и не поняла, что…

Тут кто-то шикнул на Морану, и она заткнулась. Кто именно это был, Леля не поняла. Точно не Карна и не тот мускулистый мужик. Значит, кто-то напротив них. Но все, кто там был, уже уходили.

Леля подумала уточнить у Мораны, что она имела в виду. Но, вспомнив, как та ей обычно отвечала, не стала. Затем Леля поднялась, не желая больше здесь задерживаться.

– Не заблудишься? – сказала Морана, заметив, что Леля собралась уходить. – Или проводить?

– Не заблужусь, – сказала Леля со злостью в голосе.

Она долго держалась – весь этот бесконечный день. Но теперь у нее закончилось терпение, стало сложно игнорировать издевки Мораны. Поэтому Леля как можно быстрее зашагала к избушке.

Внутри она пропустила нужный поворот, так что пришлось немного побродить.

Добравшись наконец-то до комнаты, Леля переоделась в пижаму, двигаясь скованно, чтобы не дотронуться до плюща. Затем она легла в кровать, с головой накрывшись одеялом. Почти сразу ей стало душно, но Леля не спешила раскрываться. Во-первых, она все еще боялась, что плющ оживет ночью, подползет к ней и задушит. А во-вторых, под одеялом точно никто не заметит ее слез.

Глава 8

Заснула Леля не сразу, хотя за день сильно устала от избытка новых впечатлений. Поэтому с утра, услышав стук в дверь, Леля подумала, что это продолжение сна. Или что Яна ее будит.

– Будильник еще не звенел! – закричала Леля.

Вряд ли ее кто-нибудь услышал – половина фразы утонула в подушке. Однако звук прекратился и Леля услышала голос. Не Яны. Голос был мужским.

– Извини! Я думал, ты уже проснулась!

Леля распахнула глаза. Сначала она решила, что к ним забрался грабитель – маловероятно, что какой-то другой мужчина мог по доброй воле посетить их с Яной берлогу. Но потом Леля все вспомнила. И даже узнала голос.

– Стой! – крикнула она. – Сейчас выйду!

Леля вскочила с кровати, протерла глаза и пригладила волосы. Потом она посмотрела на себя в зеркало. Отражение было довольно симпатичным. Даже в пижаме, которую уже вся Навь видела.

Солнце стояло высоко. Полосы света, которые оно оставляло на полу, были широкими, поэтому казалось, что плющ светится.

Очутившись рядом с дверью, Леля замерла. Но уже через две секунды открыла ее. Краешком сознания она надеялась, что Ярило ушел, и что он не застанет ее в таком виде. Но он стоял у порога и светился улыбкой. В ярком солнечном свете Леля различила веснушки на его носу и поразилась, как она раньше их не заметила.

– Доброе утро, – сказала Леля, отступая на шаг, чтобы Ярило мог зайти.

– Доброе… день, – сказал он.

Заходить Ярило не спешил, чему Леля была рада.

– Как спала? – спросил он.

Леля пожала плечами.

– Нормально вроде…

Она не собиралась делиться с ним переживаниями, рассказами о слезах по ночам и ощущением, что никто здесь ей не рад. Кроме него, разумеется.

– А мешки почему под глазами?

Ярило поднял руку, чтобы показать, но не успел. Леля бросилась к зеркалу и принялась разглядывать лицо. Синяки под глазами были даже бо́льшие, чем она надеялась увидеть.

– Ужас, – сказала Леля. – Я как будто из мертвых восстала.

– Первый переход в Навь мало кому дается легко. К тому же ты из зимы в лето попала. Акклиматизация – дополнительная нагрузка на организм.

Леля медленно закивала, хотя это не убедило ее в том, что синяки и такая бледность – нормальное явление. Насмотревшись на себя, она повернулась к Яриле. Он так и стоял в дверях.

– Заходи, – сказала Леля, чувствуя себя невежливой. – У меня нет чая, но…

Леля так и не придумала, что может предложить гостю. Ярило сразу увлекся разросшимся плющом и сказал:

– Практикуешься с растениями?

Затем он шагнул на плющ. Леля хотела крикнуть, чтобы Ярило убрался от этого растения ради своей же безопасности. Но когда спустя несколько секунд ничего не произошло, Леля сказала, пытаясь скрыть удивление:

– Да… Вообще-то нет. Он со вчерашнего дня такой. Я просто к нему прикоснулась, а он… Я не знаю, что теперь делать. Честно говоря, я его боюсь. Просто каждый раз… Вот, посмотри.

Леля подошла к горшку и занесла над ним руку. Несколько секунд она простояла в нерешительности, а потом коснулась плюща. Всего на пару мгновений, но каждый побег вымахал еще на полметра и свободного места на полу совсем не осталось.

– Видишь, – сказала Леля с грустью.

Ярило кивнул. Он продолжал улыбаться, хотя Леле хотелось плакать. Почему этот дурацкий плющ ее не слушается, хотя она – богиня весны?

– Не знаю, чем тебе помочь, – сказал Ярило, перекинув волосы на спину.

Леля надеялась на другой ответ. Она поджала губы и перевела взгляд с Ярилы на пол.

– А прошлая Леля? Как она с таким справлялась?

Ярило пожал плечами.

– Насколько я помню, у нее не было таких проблем.

Леля приуныла, и Ярило пожалел о сказанном. Чтобы ретироваться, он добавил:

– Но у нее не очень получалось обращаться с водорослями… Вот.

Ничего не ответив, Леля подошла к кровати. Она села и, облокотившись на колени, закрыло лицо ладонями. Затем она услышала шаги, а потом почувствовала, как кровать рядом с ней продавливается. Ярило приобнял ее за плечи, чего Леля не ожидала.

– Ничего страшного, – сказал он. – Я когда только пришел, спалил половину рощи. Хорс очень разозлился. Святобор тоже.

– Правда?

Леля оторвала ладони от лица и посмотрела на Ярилу. Тому было смешно, хотя ничего веселого в его истории не было. Леля позавидовала его умению смеяться над собой. Но потом она подумала, что, наверное, с того момента уже прошло достаточно времени, чтобы эти воспоминания не причиняли Яриле боль.

– Когда это было? – спросила Леля. – Давно ты пришел в Навь?

Ярило нахмурился. Кажется, в первый раз при Леле.

– Время в Нави относительное. Я так и не вспомню… – Сказал Ярило. Призадумавшись, он постучал пальцем по губе и добавил: – Когда ты уходила из Нави, какой был год?

Леле стало жутко. Как можно не знать, какой сейчас год? Да, Леля тоже, бывало, забывала год и свой возраст. Но такие провалы в памяти длятся всего пару мгновений.

Однако прошло уже больше десяти секунд, а Ярило молчал.

– Две тысячи двадцать четвертый, – сказала Леля.

Ярило покивал с поджатыми губами, а потом, верно, провел математическое исследование, так как следующая его фраза была такой:

– Это я, получается, уже больше семидесяти лет здесь.

– Семьдесят! – сказала Леля. – Но…

Она хотела спросить «как это возможно». Но вопрос явно был тупым.

– Семьдесят… – повторила она, но теперь практически не слышно. – Значит, ты пришел в…

– Сорок четвертом. Двадцатый век.

Леля перестала смотреть на свои ногти и перевела взгляд на Ярилу. Он перестал казаться ей таким уж легкомысленным, каким выглядел из-за этой его постоянной улыбки.

– Так ты, получается, пережил войну?

Ярило кивнул, снова заулыбавшись.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.