В начале марта

Глава 5

Леля хотела сказать, что не против Ярило. Но Хорс был непреклонен. К тому же Сема вскочил, струсил крылья от песка, и принялся гавкать на Ярило. Сначала осторожно, а потом все громче, так что Леле становилось боязно.

– Ну что ты разгавкался? Успокойся. – Сказал Хорс.

На Сему он даже не посмотрел, поэтому и тот не обратил на него внимание. Хорс листал бумаги и хмурил брови. Наблюдая за ним, Леля поняла, почему его лоб такой морщинистый.

Пока Хорс отвлекся, Сема прикусил голень Яриле, отчего тот все же отступил.

– Фу, Сема! – сказал он, нахмурившись.

Леля хихикнула из-за того, как он при этом выглядел. Ярило поднял на нее взгляд и от его недовольства не осталось и следа. Он улыбнулся Леле и сказал:

– Увидимся.

Махнув рукой, он стал отступать. Спиной. Сема не отставал от него, а рычал все более грозно. Леля была уверена, что ничего плохого он с Ярилой не сделает, но неотрывно следила за ними, готовая броситься их разнимать. В какой-то момент Ярило повернулся спиной и побежал. Сема с то ли радостным, то ли грозным лаем побежал за ним.

– Молодежь, – сказал Хорс, оторвавшись от бумаг и глянув и вслед.

Прозвучало неодобрительно и Леля не посмела улыбаться, хотя очень хотелось.

– Ладно, – тут же добавил Хорс, опустившись на лавочку напротив Лели. – Начнем…

Он положил перед Лелей замызганный листочек и с гордостью объявил:

– Это карта Нави. Сам рисовал.

Наверное, в этот момент Леля должна была сказать что-то восторженное. Но ей ничего не пришло в голову, хотя она была из тех, кто найдет хорошее во всем.

Не получив должной реакции, Хорс кашлянул и продолжил:

– Изучишь ее сама. У нас тут не то, чтобы много мест, куда можно пойти. И еще больше таких, куда ходить не стоит.

– Хорошо, – сказала Леля без энтузиазма.

Ей хотелось попросить Хорса отметить галочкой такие места на карте. Но его вид давал понять, что забот ему хватает, и эта явно будет лишней.

– Значит, – продолжал Хорс. – Ты теперь богиня весны и лета. Это возлагает некоторые обязательства. Под твоей заботой теперь наступление в Яви, собственно, весны и лета. Потом выдам тебе список заданий. Отчет по выполнению весенних работ нужно сдавать мне не позже первого февраля. А по летним – не позже первого мая. Прошлая Леля полностью разобралась с весной. Тебе предстоит организовать лето.

У Лели вдруг закружилась голова. Какая еще работа? Она едва понимает, как существовать, а ей говорят еще и какую-то работу делать.

Хорс заметил, как Леля побледнела, и добавил, слегка смягчив тон:

– Не переживай. Там нет ничего сверх того, что ты теперь умеешь. Большая часть работы вообще бумажная. Просчитать среднюю температуру. Определить дату Самого Жаркого Дня… Знаешь такой?

Леля слегка нахмурилась. Она хотела промолчать, но Хорс пристально смотрел на нее, ожидая ответа, и Леля сказала:

– Самый жаркий день в году?

– Именно, – сказала Хорс, стукнув по столу кончиком ручки.

Ручка была обыкновенной, шариковой. Леля уставилась на нее, как в Яви уставилась бы на крылатого пса. Проследив за ее взглядом, Хорс поднял ручку и сказал:

– Тебя удивляет это?

Леля кивнула. Она пробыла в Нави не долго, но у нее уже сложилось впечатление, будто все здесь застряли во времена старых сказок.

– Ничего удивительного. Все вещи, изобретенные людьми, появляются у нас тут, если мы этого захотим. Например, если захочешь все-таки переодеться, то просто хорошо представь новую одежду, открой шкаф и она там будет.

Леля смутилась, потому что до сих пор верила, что всем все-равно на ее пижаму. Она выглядела прилично… ну, как для пижамы. Хотя когда бы она успела переодеться? Тут все ее куда-то ведут и куда-то зовут.

– Поняла, – сказала Леля. – Тут все предметы так работают? Что насчет растений? Просто я утром задела плющ у себя в комнате, и она так разросся…

Конечно, собственный вопрос показался Леле тупым. Но Хорс вдруг улыбнулся.

– Нет. Тут кое-что другое… Это твоя уникальная сила, как богини весны и лета, иметь власть над растениями. Ты можешь их вырастить за секунды или заставить сгнить.

– Уникальная? – спросила Леля. – Другие так не могут? У них какие-то свои силы?

Хорс кивнул.

– Морана может охлаждать, замораживать и вызывать бурю… У других потом, если захочешь, сама узнаешь.

– Хорошо.

– Что еще?.. – сказал Хорс, обращаясь не к Леле, а к бумажкам.

Он замолчал ненадолго, но Леля успела заскучать. Она оторвала взгляд от Хорса и увидела, что к ним мчит Сема. Он казался жутко довольным и потому Леле стало интересно, все ли в порядке с Ярилой.

Приблизившись, Сема радостно тявкнул и положил морду Леле на колени. Морда была тяжеленной, но Леля не согнала Сему и стала чесать его меж бровей.

– Сема, не мешай… – сказал Хорс, снова обращаясь к бумажкам, а не к живым существам. Но потом он поднял голову и добавил: – Хотя, знаешь, оставайся. Поможешь показать кое-что.

Сема отнял морду от коленей Лели и ей показалось, что он кивнул. Затем он сел на задние лапы и стал сосредоточенно гонять хвостом по земле пыль.

– Значит, Леля, – сказал Хорс. – Ты теперь хоть и стала богиней, но тело у тебя осталось человеческим. Это значит, что тебе все еще будет хотеться есть и спать. Но, во-первых, гораздо меньше. А во-вторых, вместе с тем у тебя появятся… постепенно, скорее всего, новые возможности. Например, твои силы с растениями, которые ты уже успела обнаружить. А еще раны будут заживать, как на… да, как на собаке.

Сема тявкнул, привлекая к себе внимание, и мотнул мордой, мол, не соглашается с этим.

– Думаешь? – спросил у него Хорс. – А ну-ка, покажи. На Леле.

– Что? – спросила она.

Но никто ей не ответил. Сема встал, чтобы подойти к ней. Он сделал движение, будто хочет снова положить морду на колени. Леля даже занесла руку, чтобы его погладить. Но тут ее ладонь пронзила сильная боль. Сема укусил ее. Леля взвизгнула и, скривившись, попыталась отнять ладонь. Но зубы верхней и нижней челюсти Семы сошлись, потому как забрать руку не получилось.

Только когда Сема разжал пасть, Леля прижала руку к себе и посмотрела на нее. Вытянутый полукруг следов от зубов выглядел жутко и ощущался во сто раз хуже. Но как только Сема перестал кусать, боль исчезла. А через пару мгновений раны стали затягиваться. Леля смотрела на это, не в силах оторваться. Будто в ускоренном видео красные рваные дырочки затягивались, и кожа на их месте сходилась, не оставляя рубцов.

Через десяток секунд даже шрамов не было видно.

– Реально как на собаке, – сказала Леля, оторвавшись от руки.

Она подняла взгляд на Хорса, а затем перевела на Сему. Оба были до неприятного довольны. Так что Леля, надувшись, спросила:

– А нельзя было как-то по-другому показать? Больно…

– Можно было, – согласился Хорс. – Но так проще, быстрее и понятнее. Как видишь, боль ты чувствуешь в полной мере. Но когда вред тебе больше не причиняется, боль сразу отступает, а раны затягиваются. Чем серьезнее рана – тем дольше она будет заживать.

Леля махнула рукой.

– Меня только что насквозь прокусили. Что может быть серьезнее?

Сема фыркнул, а Хорс перестал выглядеть довольным.

– Очень много чего, Леля, – сказал он и, не дав ей встрять, добавил. – И самое главное: помни, пожалуйста, что ты не бессмертна.

Леля еще не успела об этом поразмышлять. Так что сейчас у нее вмиг возникла куча вопросов.

– Как это? – спросила она. – Как боги не могут быть бессмертными?

– Боги бессмертны, – кивнул Хорс. – То есть их сущности. А человеческие тела, в которых они заключены, смертны.

– И что же… – Леля запнулась, не зная, как сформулировать вопрос. – Что же случается, когда умирают человеческие оболочки?

– Сущность бога переселяется в другого человека. Мы все заранее выбираем того, в кого переселится наша сущность.

– Получается… – начала Леля, но Хорс ее перебил, чему Леля была только рада.

– Да. Тебя выбрала предыдущая Леля. Когда человека выбирают для божественной сущности, он становится практически неуязвимым и очень удачливым.

– Ясно.

Вот оно как. Прошлая Леля выбрала ее, поэтому последнее время ей так везло. Особенно… Особенно в последний вечер, когда Костя сделал ей предложение. Или это было не везение, а искреннее его желание? Как проверить?

– Еще вопросы? – сказал Хорс, пока Леля сидела в задумчивости.

Леля медленно кивнула.

– Да, есть один… Скажите… То есть, скажи, пожалуйста, я могу как-то связаться со своей сестрой и с… женихом? Они волнуются за меня, мне надо предупредить, что со мной все хорошо.

Сема снова фыркнул, но теперь в качестве насмешки. Леле сделалось обидно. Что она такого сказала? Неужели постыдно бояться того, что близкие люди за тебя переживают?

– Не волнуйся, – сказал Хорс. – Они забыли о тебе.

– Что? – воскликнула Леля, вскочив с лавочки.

Хорс смотрел на нее спокойно и Леле стало неловко. Она заправила волосы за уши и медленно опустилась на лавочку.

– Как только ты очутилась здесь, они забыли о твоем существовании. – Сказал Хорс. – Но когда… если ты покажешься им в Яви, то они все вспомнят и вопросов к тебе будет слишком много. Так что не рекомендую этого делать.

Леля не нашла, что сказать. Яна ее забыла? Просто взяла и забыла? Но как это возможно? Как же их совместные воспоминания? Неужели теперь они остались только в ее, Лелиной, голове?

От этих мыслей она заерзала по лавочке, чувствуя себя не на своем месте. Почему у нее никто не спросил, хочет ли она этого? Хотя, с другой стороны, как можно не хотеть быть богом?

– Еще вопросы? – спросил Хорс.

Леля подняла голову, чтобы посмотреть на него. Кажется, он совсем не переживал о том, про что рассказывал. Как можно быть таким бесчувственным? Или Хорс в Нави настолько давно, что эта тема перестала быть для него болезненной? Может, все его близкие люди умерли? Неужели Леля тоже когда-нибудь станет настолько черствой, что будет спокойно говорить обо всех тех, кого оставила в Яви?

– Нет, – сказала Леля, качнув головой.

– Хорошо. Если появятся – обращайся. Тогда… Можешь быть свободна. Обустраивайся. Вообще у тебя для этого вечность. Но я рекомендую сразу осмотреться и понять, что можно делать, что нельзя, что нужно, что ненужно. Список задач для подготовки к лету я тебе выдам чуть позже.

Леля кивнула и Хорс ответил ей тем же. Затем он, собрав все бумаги, кроме карты Нави, развернулся и пошел по тропинке в сторону избушки.

Сделав несколько шагов, он резко замер и, обернувшись, сказал:

– Чуть не забыл! Ужин – с первой звездой. Прошу не опаздывать.

Леля не успела ответить, да и не хотела. Хорс отвернулся и зашагал прочь. Она смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом, а потом перевела взгляд на Сему. Когда Леля встала, он сел около ее ноги. Так что теперь его морда была на уровне ее талии.

– Идем? – сказала она Семе, глянув в его умненькие глазки. – Проводишь меня… Тут, конечно, всего один поворот, но, думаю, это не помешает мне потеряться.

Сема вскочил и замахал хвостом. Предложение Лели пришлось ему по душе.

Глава 6

Вечер наступал долго, потому что Леля не знала, чем себя занять. Хотя дел было много. Можно было, например, убрать обезумевший плющ, чтобы хоть один шаг сделать, не наступив на него. Леля боялась, что даже легкое касание вызовет новый прилив бешеного роста, поэтому старалась обходить плющ.

Она несколько раз попыталась присмирить его при помощи своих способностей, но плющ только разрастался. Так что Леля решила прекратить мучения, пока плющ не заполонил всю комнату. Хотя от мысли, что с этим непредсказуемым существом придется спать в одном помещении, Леля паниковала.

Еще много времени Леля потратила на выбор наряда. Теперь в ее шкафу можно было найти буквально все, что захочешь. Леля любила одежду, выбирать ее и готовить к выходу. Но безграничность выбора сильно утомила ее. Только из-за усталости, Леля закончила с выборами. Она остановилась на белом сарафане-колоколе, который создала едва ли не первым. Леля боялась, что в таком одеянии вечером ей будет холодно. Но снова что-нибудь выдумывать и открывать шкаф не хотелось. Была вероятность, что следующая попытка станет похоронной из-за вороха одежды, под которым Леля будет погребена.

Она только собралась заправить постель, которая весь день пролежала развороченная, как в дверь кто-то агрессивно постучал. Леля сразу поняла, что среди ее новых знакомых это может быть только один человек. Точнее бог. Леля пошла открывать дверь, но та распахнулась за секунду до того, как Леля положила ладонь на ручку.

В комнату влетела Морана. Она открыла рот, чтобы сказать что-то неприятное, но, увидев заросли плюща, замерла. Ее лицо просветлело и Леля почувствовала, что нужно оправдаться. Она хотела сказать, что практиковала новые способности. Но комната напоминала заброшенный древний сад, поэтому Морана догадалась, что «практика» Лели проходит не удачно.

К удивлению Лели, Морана не прокомментировала это. Задрав носик, она сказала:

– Почему ты опаздываешь на ужин?

– Я не… – начала Леля.

– Меня, как твою сестру, приставляют нянчиться с тобой!

– Моя сестра?

У Лели уже была сестра, родная. Правда, если верить Хорсу, Яна ее забыла… Но ведь это не значит, что нужно подсовывать Леле новую сестру. Особенно в воплощении Мораны.

– Ты и это не знаешь? – сказала Морана и, поджав нос, добавила: – Как же я не люблю новеньких.

Мораны задействовала нос в выражении всех своих эмоций. Правда, эмоций было всего две: надменность и недовольство. В первом случае нос задирался, а во втором – поджимался.

Леля переключила внимание на нос Мораны. Она бы куда угодно сейчас смотрела, только не в ее глаза. Почему она так злится? Подумаешь, опоздала?

– Извини, – сказала Леля. – Я сейчас соберусь и выйду…

– Ты еще не собралась?! – сказала Морана, осматривая Лелю.

Ты осторожно кивнула и, отступив на шаг, опустила взгляд на свое платье. Затем Леля расправила полы, и сказала:

– Как думаешь, мне будет в этом холодно?

Тут же Леля услышала, как дверь захлопнулась, из-за чего в лицо ударил поток воздуха. Морана ушла.

Леля несколько секунд вглядывалась в дверь, а потом вздохнула. Что она такого сделала? Почему все здесь либо злобные, либо занятые, либо безразличные? Что делать в Нави целую вечность без кого-нибудь, с кем можно хотя бы поговорить?

От этих мыслей Леля почувствовала, как во рту скапливается слюна, а веки тяжелеют. Хотя, не стоит, конечно, делать выводы после первого дня. К тому же этот первый день еще не закончился.

Приосанившись, Леля обула бежевые балетки, которые прятала от Яны под кроватью, и вышла из комнаты. На несколько секунд она замерла в коридоре, думая, стоит ли запирать дверь. Но не стала, решив, что вряд ли кто-нибудь захочет обокрасть ее комнату в мире, где все можно приобрести по щелчку пальцев.

Развернувшись, Леля пошла по коридору и быстро нашла выход, чувствуя себя победительницей из-за того, что не потерялась.

Очутившись на улице, Леля поняла, что не прогадала с одеждой. Было тепло, хотя дул ветер. Очень странный ветер. Он был мощным и будто бы студеным, но Леля не чувствовала холода. Было комфортно в летнем платье. Хотя Леля помнила, что Морана весь день носила плотное платье с длинным рукавом. Может, она такая злюка, потому что ей вечно жарко?

Хотя Морана дала понять, что все ее ждут, Леля не сдержалась перед тем, чтобы остановиться и, запрокинув голову, посмотреть на звездное небо. Сейчас, когда стало совсем темно, Леля хорошо видела звезды. Только ни Малую Медведицу, ни Ориона она так и не разглядела. Звезды здесь были чужие, расположенные в своем порядке. Почувствовав их искусственность, Леля нахмурилась и оторвала взгляд от неба с надеждой, что когда-нибудь привыкнет к этим новым странным звездам. Леля перекатилась с носки на пятку и обратно, а потом двинулась в обход избушки, чтобы добраться наконец-то до стола.

Минув половину избушки, Леля услышала гомон. Ей было страшно идти в такую толпу. Судя по шуму, за столом находилось гораздо больше богов, чем тех, с кем Леля успела познакомиться. Но зато чем больше народу, тем больше вероятность, что Леля найдет кого-то себе по душе. Она еще не представляла, как это сделает, но надежда затеплилась.

Не успела Леля завернуть за угол заднего фасада избушки, как ее кто-то окликнул. Обернувшись, Леля сделала еще пару шагов, не глядя себе под ноги и споткнулась о корягу, потонувшую в тени. Это было лучше, чем завизжать от неожиданности, но все еще не очень приятно.

С этой стороны здания была тень, поэтому Леля не замечала, что кроме нее здесь есть еще кто-то. Она вгляделась во тьму, но никого и не увидела. Тогда Леля продолжила путь к столу, решив, что ей показалось.

Но тут чья-то фигура у стены шевельнулась. Теперь Леля выловила очертания человека из тьмы и задалась вопросом, как сразу его не заметила.

– Привет, – сказал он. – Не хотел тебя пугать.

Леля надеялась, что ее страх не заметен. Но, похоже, ее лицо стало настолько бледным, что это было видно даже в темноте.

– Пр-ривет, – сказала Леля. – Я не… заметила вас… тебя.

– Я понял.

На секундочку повисла тишина, а потом Леля уточнила:

– Я и до сих пор вас… тебя плохо вижу.

Силуэт из темноты издал смешок. А потом сделал шаг вперед и Леля наконец смогла его рассмотреть.

Он напоминал Леле кого-то, но в то же время казался незнакомым. Это был парень. Не высокий, но и не низкий, довольно тощий, но из-за объемной серой рубашки в клетку его плечи казались почти что широкими. Волосы бурого цвета с серым отливом снова что-то напомнили Леле. Это было странно. Она не встречала волос такого цвета у людей в Яви. Он был необычным, хоть и не ярким.

– Как ты обустраиваешься? – спросил он. – Я думал, ты заблудилась в коридорах, поэтому пошел тебя отыскать. Хорс сказал, что ты способна заблудиться в трех стенах.

Леля не обрадовалась, услышав, как Хорс оценивает ее способности. Но ее мысли тут же занялись другим. Почему этот парень так разговаривает с ней, будто они давно дружат?

– Хорошо… – сказала она.

Парень склонил голову набок, отчего его волосы странного цвета пересыпались на левое плечо.

– Ты не помнишь моего имени? – сказал он, угадав, о чем Леля сейчас переживала.

Он действительно думал, что они знакомы. Леля отвела взгляд, пытаясь срочно что-нибудь выдумать. Но оправдать себя без лжи она не могла, поэтому сказала то, что думала:

– А разве мы знакомы?

Парень кивнул. При чем так уверенно, что Леле стало совестно.

– Тогда напомни, пожалуйста, как тебя зовут… Я, кстати, Леля!

Последние слова Леля произнесла громче, словно стараясь заглушить первые. Затем она протянула ладонь для рукопожатия. И почувствовала себя дурой. Но отступать было поздно. Парень смотрел на ладонь несколько секунд, словно решался. Затем он все-таки пожал ее руку. Касание их кожи тоже показалось Леле жутко знакомым, но и в этот раз она не вспомнила, когда испытывала подобное.

– Я знаю, – сказал он. – А меня зовут Се…

Тут он запнулся, но прежде, чем Леля успела задать вопрос, продолжил:

– Семаргл.

Леля слегка нахмурилась. Она что-то слышала об этом боге, но не могла вспомнить что конкретно. Семаргл заметил, что Леля задумалась, и, снова верно угадав ее мысли, сказал:

– Я вестник между Навью и Явью. Что-то типа гида… Идем?

Не дожидаясь ответа, Семаргл медленным шагом направился в сторону стола, откуда слышался гомон. Леля хотела спросить, что за роль у него такая странная, но едва она поравнялась с ним, Семаргл сам продолжил:

– В каждом древнем веровании есть кто-то типа меня. Например, у римлян – Меркурий. Слышала о таком?

– Конечно, – сказала Леля.

– Ну так вот мы, вестники, единственные среди всей общины, кто может перемещаться между миром людей, то есть Явью, по-нашему, и миром, где живут боги. У нас это Навь, у греков и римлян – Олимп…

– Так все-таки можно попасть в Явь? Ты можешь это сделать?

Леля даже остановилась. Это осознание было таким радостным, что Леля сразу подумала, что что-то поняла не так. Да и Семаргл не выглядел, как человек, который рвется ей помочь. Тем не менее, Леля сказала, затаив дыхание:

– А ты мог бы передать записку моей сестре?

– Нет, – сказал Семаргл отчего Леля снова остановилась.

Ну конечно. Не стоило радоваться раньше времени.

Семаргл сделал всего два шага, а затем тоже остановился и, обернувшись, сказал

– Ты сама можешь это сделать. Хотя я не рекомендую. Знаешь, почему?

– Да… – сказала Леля, вспоминая слова Хорса. – Потому что она меня якобы забыла и мне не следует напоминать о себе, чтобы не вызвать вопросов, но… Я не верю. Как так можно? Мы же родные сестры. Я просто…

Леля хотела еще что-то сказать, но запнулась, чувствуя, что выглядит глупо. Сказали нет, значит нет. Обняв себя руками, Леля посмотрела на небо. Неужели их с Яной больше ничего не объединяет? Даже бесконечное небо над головой…

– Я просто хотела еще разочек увидеть ее… Просто увидеть. Знать, что с ней все в порядке и что она действительно забыла про меня, и что ей так будет легче…

Леля говорила тихо, уверенная, что ее не слышат. Тем более она не надеялась, что Семаргл не только слышит ее, но и думает, как подсобить. Он вдруг сказал:

– Если просто посмотреть, то можно хоть сейчас.

– Что? – Леля напряглась, поняв, что за ее сантиментами подглядели, хоть она и не особо их скрывала. – Как?

– А вот так.

Он шагнул к Леле, приблизившись практически вплотную. Леле стало неловко, и она захотела отпрянуть. Но не успела. Семаргл схватил ее за ладонь и все вокруг них исчезло. А через мгновение Леля ощутила, как что-то холодное обволакивает ее, дует в лицо и оседает на плечах и волосах.

Исчез летний вечер Нави. Исчезли длинная избушка, березовая роща, переходящая в густой лес, исчез гомон богов за столом.

Теперь Леля и Семаргл стояли в проулке между высотными домами. Вокруг них падал снег. Он уже успел тонким слоем покрыть темно-серый асфальт, но отчего-то Леля была уверена, что уже завтра днем ничего не будет напоминать о нем.

Леля закрутила головой. Все было ей знакомым. За поворотом находился вход в подъезд дома, где Леля некогда жила. А по этой протоптанной дорожке Леля не раз возвращалась домой. Тем не менее она спросила:

– Где мы?

Семаргл так и стоял напротив и так же сжимал ее ладонь. Леля струсила ее прежде, чем он успел заговорить. Хотя делать этого не хотелось: ладонь была теплой, а все вокруг – холодным.

– Разве ты не узнаешь?

– Узнаю, но…

Леля снова осмотрелась, думая, что обозналась и дом не ее, и где-то за поворотом царит Навье лето.

– Но как это возможно? – Сказал за нее Семаргл. – Говорю же, я могу перемещаться между мирами. И все, кто держится за меня в момент перемещения, тоже могут.

Леля задрала голову и увидела звезды. Знакомые. Малая медведица и все прочее. Только потом она снова посмотрела на Семаргла и сказала: