Борзый. Его девочка

Тамас вздыхает.

– Да и не жалею! Аленку забрал!

– Я маму твою видела!

Тамас выругался.

– Я уже не знаю, как ее лечить, мама совсем спилась, зимой чуть не замерзла, в подвале каком то нашел!

В глазах Тамаса залегла грусть вперемешку со злостью. Внезапно он сделал шаг ко мне.

– Приходи завтра на бой! Я скучал по тебе!

Сердце бешено забилось, только этого мне не хватало. В сумке резко ожил телефон. Странно… Номер, какой то незнакомый… Кто бы это мог быть…

– Алло!

В глазах темнеет. В горле пересыхает. Нет… Нет… Только ни это…

– Еду!

– Эмма что случилось? – Тамас хватает меня за руку.

– Мамин хахаль ударил ее ножом, это все видела Стася!

По щекам текут слезы… Нет. Только ни это. Нет…

Глава 4

– Я вам еще раз повторяю, молодой человек, вы мешаете работать! Приедет инспектор на все ваши вопросы ответит! А пока закройте дверь!

– Чертовы бюрократы! – Тамас выругался громко хлопнув дверью и опустился передо мной на корточки.

Я находилась в такой прострации, что мне казалось что я сейчас сознание потеряю. Макар мерил шагами коридор, двигаясь туда сюда, а у меня рябило в глазах. Я ничего не соображала, как это могло произойти… Как моя мама такая красивая утонченная женщина, могла докатиться до такой жизни.

– Ты только успокойся, детка!

Тамас бережно убрал прядь волос с моего лица. Так жадно смотрел мне в глаза. Я понимала его желание и стремление помочь, но почему то не по себе становилось.

– Иди ко мне!

Он поднял меня и прижал к себе. Его руки гладили мою спину, а мне еще противнее становилось. Этот красивый молодой парень вызывал во мне сейчас отвращение, нежели дружескую поддержку.

– Тамас прости мне надо…

Я оттолкнула его и бросилась в сторону туалета. Слезы застилали глаза. Я ничего не понимала. Не понимала, что будет дальше, сейчас самое главное это Стася, моя девочка. Верните мне ее, прошу верните…

Вернувшись уже умытая и даже накрасив губу прозрачным розовым блеском чтобы лицо не казалось таким бледным, я опустилась на стул. Тамас и Макар о чем то разговаривали, увидев меня оба замолчали.

– Все будет хорошо, малышка! Я рядом!

Тамас сел рядом и по-хозяйски меня обнял. Я растерялась. Он вел себя совершенно не по-дружески и я это понимала.

Макар молча смотрел на всю эту картину. Я видела ярость в его глазах, но он молчал, не хватало только в ПДН разборок.

– Инспектор! – тихо произнес он.

Я обернулась. По коридору шла худая молодая женщина с темными короткими волосами.

– Малыш давай я!

Тамас встал и широко улыбнулся. Брюнетка покраснела, а он приобняв ее за плечи, начал, что то не громко говорить. У меня бешено стучало сердце. Когда они скрылись в кабинете, Макар выругался.

– Че он тебя обнимает? Раз отсидел, что королем теперь себя чувствует?

Я растерялась.

– Он что сидел!

– Да за разбой и драку! Держись от него подальше!

– Он нам помогает! – тихо произнесла я.

– Я на такие же бои пойду и этого гондона убью за маму и этого если тебя трогать будет!

Марат сел ко мне и прижал к себе. В глазах блестели предательские слезы.

– Как мама?

– В реанимации! Врачи говорят состояние тяжелое!

В горле встал ком. Сейчас самое главное чтобы нам отдали Стасю и мама выжила. Соседи столько всего наговорили то чего было и чего не было. Я прекрасно понимала какого Стасе, она ведь совсем ребенок, Господи хорошо хоть этот урод ее тронуть не успел, Стася к соседке, бабе Люсе убежала…

– Макар какие бои… Там на смерть дерутся! Это не игрушки! – сквозь слезы прошептала я. – Если тебя убьют, ты о нас подумал?

– Подумал! Поэтому и иду! У тебя сумка драная и кроссовки ты заклеиваешь! По квартире долги километровые! Хочешь чтобы нас в барак выселили? Стасю забрать могут! Ты взрослая, Эмма, очнись! Наша мама алкашка и на нее надежды нет, она совсем теряет человеческий облик!!!

– Никого никуда не заберут! Стасю мы сейчас заберем, а квартиру и все долги я оплачу! Как и все куплю, тебе и твоей сестре! У вас есть я, Эмма моя девочка и ее и ее семью я в обиду никому не дам!

Прямо перед нами материализуется Тамас, а у меня в горле встает ком. Его хищный тяжелый взгляд, кажется, прожигает меня насквозь. Это конец… Теперь точно конец…

Глава 4–1

Ян

Борзый

Я с остервенением все яростнее и яростнее бил грушу. Удар. Сука. Еще один удар.