Хроники Бастэт. Начало пути

– Не люблю учиться тому, что не интересно. Вот занятья по стрельбе из лука и метание ножей, даваемые проезжими наёмниками я обожал. Мне даже пару раз дали из арбалета пострелять. – Похвасталась Баст.

– Понятно. А истории продухов тебя похожее не особо то и прельщают. – Усмехнулся Сорк, сменяя на козлах Синока заметив, как тот всё меньше уделяет внимание маршруту и начинает жестикулировать, заставляя нервничать и так настрадавшееся от его управления животное.

– Ну не сказать. Просто наставница до ужаса нудно рассказывала. Я возможно даже и праву раз засыпал под сказ о духах смерти. – Честно призналась Баст.

– Хочешь расскажу легенду духов смерти как она ходит по подгорным королевствам.

– А чем она от обычной легенды отличается?

– Ну, там не затрагивается проклятый народ, как это часто случается у вас.

– Я только за! Мне этими проклятыми уже всю нервную систему расшатали.

– Это как?

– Стоит только о них услышать уже в сон начинает клонить.

– Ну это точно никакого отношения к нервам не имеет. – Рассмеялся Сорк, и повёл заводного ближе к правой стороне, огибая очередную разлившуюся на всю дорогу лужу по самому её краю.

Сорк работал возницей ещё у отца Синока и был вдвое старше своего нынешнего работодателя. Был он на удивление общительным и весёлым, при этом его соломенного цвета косички волос были достаточно длинными и маленькими, от чего при движении повозки его шевелюра почему-то напоминала девушки скопление сонных змей. В противовес им, усы и борода были сплетены в одну толстую косу, что в совокупности с чёрным безразмерным плащом палаткой, скрывавшей даже кисти рук держащих поводья, визуально делая его лишь на несколько десятков лет старше Синока.

– Да ладно тебе придираться к словам.

– Ну-ну.

– Так. На чём я там остановился? – Пытался припомнить Синок.

– Ты хотел рассказать своему приятелю подгорную легенду о пяти духах смерти.

– А, точно! Так вот. По легенде, Лонкала сильно завидовал старшим братьям. Да так что решил подговорить своего брата близнеца Палану на захват Шалы, святой обители, где все духи привечают умерших и награждают тех по заслугам прожитой жизни. Но Палану, не любящий сложности по своей природе, и тогда ещё часто увиливающий от своих обязанностей не нашёл в предложение брата ничего интересного. Посчитав, что Лонкала хочет свалить часть своих немногочисленных обязанностей на него, Палану обратился за помощью к одному из трёх братьев перерождения Сиционом. Сиционом часто прикрывал младшего безалаберного брата и потому сразу согласился помочь. Сиционом узнав о намереньях Лонкала, попытался вразумить того, но безрезультатно. Разразился скандал и на шум пришли остальные братья. Послушав перепалку братьев и поняв в чём дело, Талан сильно разозлился на подлость Лонкала и запретил тому собирать души, пока брат не осознает свою вину и не раскается. Не согласный с таким решением Лонкала без ведома старших братьев собрал души, но, когда пришло время сопровождать их в Тарк, двери не пропустили их туда, отбросив обратно в уже безжизненные тела. Увидев, что натворил Лонкала, Сиционом попытался спасти души несчастных, попавших в ловушку уже мёртвых тел. Но попытка Сиционом повторно собрать собранные ранее Лонкала души ещё больше разозлила потерпевшего неудачу духа. Переполненный злобой и ревностью Лонкала решил проучить зарвавшегося старшего брата, забрав его силу себе. В то время братья собирались в мир смертных, и отсутствие двух братьев обеспокоило Палану, считавшего недавнею сору между братьями своей виной. Пока старшие вели приготовления к встрече новых душ, Палану отправился на поиски братьев и, найдя тех, увидев, что творит Лонкала, Палану поспешил к старшим, рассказал о том, что увидел. Пришедшие за Палану братья застали Лонкала в тот момент, когда тот пытался вытянуть остатки сил из раненного Сиционом. Взбешённый такой низостью младшего брата Илмерин призвал свой двуручный меч, решив отрубить загребущие руки Лонкала, но в последний момент предатель попытался уклониться и подставить бессознательное тело Сиционом под удар. Не в силах смотреть на творящийся кошмар Палана проскользнул под мечом брата и ухватил Сиционом за оставшуюся от его сущности тень, попытавшись выдернуть того из-под удара. Меч Ил меина разрубил Сиционом надвое, отделив его животную сущность от других. Для Лонкала этот бой тоже прошёл не без последствий. Сиционом сильно подрал его и в таком состоянии даже с большей силой брата он не мог сражаться со всеми остальными братьями разом. Поклявшись однажды вернуться и закончить начатое, Лонкала призвал собранные им ранее души и в тумане проклятых скрылся в дальних землях. С тех пор и появились проклятые земли и по ним снуют орды тварей, детей Сиционом, ища предателя Лонкала и похищенную силу своего покровителя. А сам Сиционом с тех пор потерял человеческий облик и практически решился разума. Говорят, что с наступлением темноты Сиционом измученный невыносимой болью и страшной ненавистью создаёт всё новых и новых тварей. Отправляя тех в мир живых на поиски утраченной части себя, тем временем как проклятый и преследуемый другими духами Лонкала под покровом темноты снова и снова собирает души для своей армии, набирается сил для новой встречи с братьями. А Палана так и не простивший себя за то, что когда-то попросил Сиционом решить за него сложный вопрос теперь во всём помогает своим братьям стараясь искупить как свой грех, так и грех своего брата близнеца.

– Поэтому и считается, что любой покинувший стены города или посёлка идёт в объятья смерти. И кому из пяти братьев приглянется душа такого смельчака или безумца, некто не решится предположить. Ведь как бы безумно это не звучало, но в королевстве существуют и те, кто борются с порождениями обезумевшего Сиционом и проклятого Лонкала. Войны крепости Амеша расположенной на границе с проклятыми землями, и охраняющие земли королевства от массового вторжения порождений темноты. – Подвёл итог Сорок.

– Поговаривают, что на стражей Амеши даже законы королевства не распространяться. – Не удержался от комментария один из подчинённых Тордиона ехавший недалеко от них.

– С тамошними условиями и не удивительно. Там свои законы и устав, который писан не одно тысячелетие кровью, так что закройся и не позорься умник. Ты себе и представить не сможешь и малую часть того, с чем тамошние стражи сталкиваются постоянно. – Цыкнул на него Тордион, невообразимым образом, оказавшийся тоже рядом на своём силионе.

Примерно ещё через шесть часов после того, как караван вышел на мощеный тракт Тордион скомандовал свернуть на извилистую, но всё ещё мощёную дорогу, уходящую за высокий бревенчатый забор. За забором находилось весьма приземистое здание из цельных брёвен со странными полуовальными и вытянутыми к верху окнами, которые встречались скорее у замков, нежели у таких вот домов. Ещё одной особенностью данного места, которая сразу бросилась в глаза – отсутствие привычного для таких заведений широкого крыльца с перилами. Создавалось впечатление, что это был когда-то обычный жилой дом в последствии переоборудованный под трактир.

Часть охраны уже спешились и заводили силионов на площадку, расположенную на возвышении сбоку от здания, укрытую под крышей – скосом от постепенно усиливающегося дождя и при этом имеющую весьма маленькие стенки, не закрывающие и половины пространства от пола до крыши этого импровизированного стойла. Тогда как купцы поочерёдно выстраивали вдоль забора свои телеги в две ровные линии и спешили распрячь и отвести заводных куда-то за дом огибая навес с силионами. Благо размер двор позволял вмещать довольно крупный караван при этом не забивая его полностью.

– Синок! Вы всегда останавливаетесь только в корчме? – Спросила Баст у друга, когда телега, на которую он перебрался, стоило только каравану свернуть с основного тракта пошла вровень с повозкой, на которой она сейчас находилась.

– Не в корчмах, а в трактирах. И не всегда, а только когда есть такая возможность. – Ответил Синок, безжалостно дёргая поводья своих заводных.

– Но ведь до этого мы шли практически без остановок?

– А. Вот ты о чём. Просто Азал посоветовал проскочить разбитый тракт быстрее. Говорит там места плохие.

– Он не боится загнать лошадей? – Наблюдая, как пара прошедших перед ними повозок встают в ряд.

– Не переживай ты так. Они ведь заводные, причём смески, им в принципе вредно останавливаться. – Улыбнулся молодой гном.

– Заводные, смески? Вредно останавливаться!?– Баст не смогла сдержать возмущения, когда до неё дошёл смысл сказанного Синоком.

– Ну, я наверно не так выразился. Ведешь ли заводные как ты, наверное, уже знаешь, это такая порода лошадей, причём очень распространённая из-за своей природной силы и выносливости. А эти как ты уже мог заметить в полтора раза меньше обычных ездовых и тяговых, они могут долго путешествовать без остановки, еды и воды если войдут в некое подобие транса. В таком состоянии они инстинктивно выбирают правильную дорогу, поэтому могут путешествовать как под проливным дождем, застилающим всё вокруг или непроглядном тумане, так и в тёмное время. Это у них от родственников ящеров, с которыми в давние времена их скрестили. Правда не помню имя того, кто это сделал.

– Тамрон, от того их ещё и называют Тамронскими смесками. – Подсказал Сорк выпрягая из повозки заводного.

– Да вроде. Помню, мой покойный отец как-то отправился доставить очень важный и срочный груз по тёмному циклу. Так он потом рассказывал, сидит на козлах вокруг нечего не видно, темнота тучи небо ещё застилали, страшно, от любого маленького шороха у дороги вздрагивал, а заводной знай себе, тянет повозку как при свете светил и всё ему нипочём. Пока по этим дорогам до заказчика отец добирался на пол головы посидел, а этой животине, хоть бы что! Отдохнул десять часов в стойле и счастлив. – Ухмыльнулся Синок продолжая свои неуклюжие попытки наконец то поставить телегу ровно.

– А почему им нельзя всё-таки останавливаться часто? – Так и не поняла самого главного Баст.

– Темп сбивается при остановке. Они хоть и хороши в этом, но им нужно весьма приличный промежуток времени для того, чтоб войти в свой транс, или как молодые теперь говорят ритм. Да и после длительного перехода им всегда нужен отдых не менее десяти часов. – Пояснил Азал.

Он с первой попытки поставил свою повозку во второй ряд и сейчас со скепсисом наблюдал, как Синок продолжает мучить бедного тягового, постоянно дёргая поводья то в одну, то в другую сторону. Бедное животное уже заметно нервничать, а телега постоянно уходила то одним, то другим краем вперёд так и норовя встать наискось и выбиться из общего ряда. И это при том, что Синок ставил телегу в первый ряд, когда его старший товарищ и по совместительству учитель сделал это с наскока. Причём втиснулся между стоящими сзади, спереди и с левого бока повозками.

– Зачем тогда Тордион всех подгонял последние шесть часов? – Не поняла Баст.

– Да что с его нытьём, что без него. Всё равно на половину оборота мы здесь остановимся. Слушай паря, дайка мне поводья иначе мы так некогда не укроем телеги. – Высказался Азал, перебираясь на телегу Синока и беря нечастные поводья у молодого и уже порядочно нервничавшего купца.

– А пока заводные будут отдыхать, мы с тобою займёмся паря первой частью нашего уговора. – Ухмыльнулся Тордион, подходя к выстроившимся повозкам.

– Какой? – Не поняла Баст.

– Ну, я вроде как обещался тебя под натаскать. А то, что это за охранник, который даже не знает с какой стороны топор держать?

– Тордион! Я не настолько глуп чтоб не отличить лезвие топора от его рукояти! – Возмутилась Баст.

– Да, да малой. Только ты ещё не забыл, что этим самым топором ещё и по врагу попасть надо при этом, не подставившись под его удар? – Улыбнулся охранник.

– Думаешь, я не смогу попасть? – Баст сразу повелась на умелую провокацию гнома и началась бы их тренировка намного раньше, не вмешайся в их маленький спор Тъзон.

– Не дёргай заводных Тордион, и ты, паря не спеши! Мы все нуждаемся в отдыхе после перехода, занявшего несколько оборотов. Пусть малец нормально поест и поспит, а там и займёшься его тренировкой. – Вступился за Баст Тъзон помогающий возницам поставить откидную крышу над выстроившимися телегами.

– Ладно. В чём-то ты прав. Поесть нормально после такой дороги надо. Но на сон даже не рассчитывай, через полтора часа, если погода ещё сильней не испортится, начнём.

– Хорошо.

– Вот и славненько. Пока можешь пойти перекусить, я присоединюсь к вам, как только закончу свои дела.

Как бы приятно не было ничего не делать, но по своей натуре Баст была весьма активной личностью и долгое сидение в повозке ей уже порядком надоело. Так что весть о скором начале тренировок взбодрило её лучше, чем перспектива, наконец, нормально поесть.

– Бас! Ты там, где застрял?! – Отвлёк от радужных мыслей девушку голос Синока.

За время, что она потратила на препирательства, Синок уже успел добраться до крыльца трактира и сейчас топтался на пороге явно терзаемый противоречивыми желаниями. С одной стороны по его лицу было видно, как сильно молодому гному хотелось по скорее оказаться в тёплом и сухом помещении и скинуть с себя надоевшую плащ-палатку, но с другой, совесть и воспитание не позволяли ему зайти внутрь, не дождавшись своего нового друга, который всё ещё мок пот дождём. Поэтому Бастэт решила больше не задерживаться с хитрым начальником охраны каравана и поспешила к Синоку. В помещение они зашли одновременно, благо дверной проём оказался на удивление широким для такого здания. В него спокойно вместилась троица троллей, не то – что Баст со своими скромными габаритами и не слишком широким для представителя гномьего народа Синоком.

Первое что при входе бросилось в глаза, был весьма интересно обустроенный зал, углублённый на семь локтей. Широкие и массивные деревянные ступени, покрытые лаком, сильно выделялись на фоне нижней части стен, отделанных серым камнем начиная от пола и заканчивая уровнем порога. Тогда как вся верхняя часть помещения и само здание состояло из цельных брёвен. Окна, казавшиеся странными с улицы, оказались размещены под самым потолком и казались весьма высокими за счёт углублённого помещения, пропуская внутрь достаточное количество света. Размещались они друг напротив друга, от чего помещение визуально вытягивалось в длину.