Между сказкой и страхом

Глава 3

Очнувшись, я поняла, что нахожусь в той же камере.

Тело не слушалось, каждое движение отдавало дикой болью.

Я лежала на каменном полу. Всё, что я слышала – это капли воды, моё булькающее дыхание и шёпот. Соня сидела рядом и гладила меня по волосам.

– Мама, мамочка, – всхлипывала она. – Просыпайся.

Я слабая и не могу защитить дочь. Что нас ждёт дальше? Я не могла даже ровно дышать, осознавая наше бедственное положение.

Веки отекли и заплыли, глаза едва видели в этой полутьме. Я попыталась опереться на предплечья и приподняться, но сил не хватило, и я рухнула обратно на пол.

Сквозь покрытые засохшей кровью губы вырвался тихий стон.

Собрав все свои силы, я попыталась сесть. Кое-как доползла до стены и облокотилась на неё. Голова кружилась, к горлу подступала тошнота.

Меня никогда не били. Я впервые испытывала такую сильную боль и такое унижение.

За что всё это? Что я им сделала? Я ничего не понимала…

Соня молча смотрела на меня, словно боялась, что я рассыплюсь прямо здесь.

Сколько же времени я пробыла без сознания?

Я нарисовала на своём опухшем лице какое-то подобие улыбки, чтобы успокоить дочь. Но понимала, что это не особо поможет.

Грудная клетка наполнилась болью, стоило только вдохнуть.

Что они хотят от нас, от меня? Я зацепилась мысленно за их слова. Неужели они считали меня способной навредить, быть может, с кем-то перепутали, приняли не за ту?? Или они чего-то ждали от меня?

Но я не могла никак вспомнить, слышала ли я какие-то объяснения. Нет, только одни недомолвки.

Дверь в пыточную снова открылась, впуская князя и его верных псов. На этот раз Невзора с ними не было.

– Так-так, я смотрю, кто-то уже отдохнул после тёплого приёма и ожидает продолжения?

Я постаралась незаметно указать на матрас, который валялся в углу, и дочь тихо переместилась на него, став чуть менее заметной.

– Как тебе наши украшения, гостья? – с издёвкой князь смотрел на меня, оценивая старания своих псов. – А ты, девка, недурна собой, и даже наша работа не способна этого скрыть. Но я не удивлён, всё лучшее достаётся нашему Ясному Соколу.

Я не понимала смысла сказанных слов, но видела всю злость и ненависть, которые он в них вложил. Он словно выплёвывал эти слова вместе с ядом. Казалось, что если его слюна попадёт на кожу, то останется ожог. Князь ненавидел своего главнокомандующего. А заодно и меня.

– Должен же я проверить тебя, понять, кто ты такая? Не рисковать же своим верным воином, – он улыбнулся мерзкой змеиной улыбкой.

Князь снова щёлкнул пальцами, и перед ним возник стул. Он величественно сел на него и обратился к Теням Мрака. – Мои преданные псы, я вас даже не наградил за проделанную работу.

В глазах псов мелькнул опасный блеск.

– Ну что ж, продолжим нашу игру. Готова ли ты? – князь расставил ноги, наклонился вперёд, опираясь локтями на колени. Затем, словно вспомнив о чём-то, опять щёлкнул пальцами, и на потолке над моей головой появился железный крюк.

– Начинайте, – бросил он псам, в то время как сам с огненными глазами ожидал следующего акта представления.

Один из псов, с хищной улыбкой на лице, резко дёрнул меня за руки и начал связывать запястья верёвкой, создавая крепкую петлю. Он натянул её на крюк под потолком, подвесив меня.

Князь удовлетворённо ухмыльнулся и откинулся на спинку своего стула.

В руках пса блеснул нож. Он приблизился ко мне, проводя лезвием по моему лицу, а другую руку положил мне на талию.

Меня обдало зловонным дыханием. Я испытывала смесь отвращения, страха и боли.

Он обвёл ножом шею и опустился ниже. Оторвав руку от моей талии, одним рывком разрезал футболку и скинул остатки ткани.

Страх сковал меня. Я не могла даже мыслить.

Пёс схватил моё лицо и повернул на себя. Ухмыляясь, он приблизился вплотную.

Его влажный язык скользнул по моей коже и начал слизывать слёзы, текущие по моим щекам.

– Пожалуйста, – взмолилась я.

– О, дорогая, ты уже решила нас умолять? – в глазах князя заиграл огонь, он наслаждался моим страхом.

Я насколько смогла, повернула голову в сторону дочери и прошептала:

– Не смотри, не смотри, отвернись.

Она закрыла лицо руками и затряслась в плаче.

– О-ой, какая заботливая мамочка! – с иронией протянул князь. – Как же это мило!

На лицах мужчин растянулись гадкие улыбки.

Князь махнул рукой, давая разрешение на продолжение.

Пёс резко дёрнул меня, и острая боль пронзила тело, руки натянулись на верёвках.

Все присутствующие ухмылялись, почти облизываясь. Я отвернулась. Я не могла вынести его прикосновения и дыхание на своём лице…

Пёс водил ножом по моему телу, вырисовывая лёгким нажимом какие-то орнаменты и узоры.

Неожиданно, с громким стуком, дверь камеры открылась, и в неё влетели Сокол и Вольг.

На их лицах я видела обещание кромешного ада всем присутствующим.

Сокол с ловкостью выхватил нож из-за пояса и метнул в пса, который стоял возле меня.

Лезвие попало точно в глаз, пёс мгновенно обмяк и рухнул на пол. Двое оставшихся переметнулись ближе к князю, встав на его защиту.

Мои глаза округлились, а сердце бешено колотилось, готовясь выпрыгнуть из тела.

Князь поднялся со своего стула.

– Сокол, друг мой, – вкрадчивым голосом произнёс князь. – Мы всего лишь общались с пленницей, так, как и подобает общаться с врагом.

– Тебе врагом стала беспомощная девица, и ты мучаешь её на глазах у ребёнка? – с ненавистью бросил ему Вольг.

– Где уважение к твоему князю?! – рявкнул он.

– К такому князю не может быть уважения, – злобно ответил Вольг.

– Если бы мог, то я вас двоих давно убрал, стёр бы с лица земли, – с ненавистью прошипел он.

Сокол не реагировал на слова князя. Его не задевали издёвки. Он пристально смотрел на него, не двигаясь. Вольг метнулся в угол камеры, где сидела на полу Соня, и поднял её на руки. Дочь зарылась в него лицом, чтобы не смотреть на происходящее.

В дверях я увидела Нину, которая от ужаса прикрыла рот рукой. Вольг передал ей Соню, и она спешно ушла.

Сокол не сводил глаз с князя. Его глаза стали тёмно-зелёными и сверкали, словно два изумруда. Костяшки пальцев побелели, от того, как сильно он сжимал нож.

В камеру вошёл Фёдор и положил руку на плечо Сокола. Казалось, что он немного притушил его гнев.

– Драган, мой князь, тобой повелевает желание защитить свои земли и всех твоих подданных, – произнёс Фёдор спокойным и уверенным голосом, осторожничая, словно перед ним не князь, а бомба замедленного действия. – Северину проверял твой верный слуга, Невзор. Так же и я, по велению главнокомандующего. Никто из нас не увидел в ней зла.

Все молчали. Никто не произносил ни слова и не двигался.

– Возможно, ты не знал, что именно увидел Невзор.

Конечно, он знал, и они тоже это понимали.

Это читалось на их лицах. Но о чём шла речь, кажется, не понимала только я.

Фёдор повернулся к Соколу с негромкой просьбой:

– Освободи её.

Вольг смотрел на своего главнокомандующего, на своего товарища, будто был готов броситься на его защиту в любой момент.

Сокол подошёл вплотную ко мне. Одним махом срезал верёвки и подхватил меня.

Наши глаза встретились, и меня пронзил яркий свет, он проникал в каждый уголок моего тела, уменьшаясь и превращаясь в тонкую нить, которая кружила вокруг нас. Я ощущала, что вся боль, все ссадины и синяки исчезают с моего тела, запёкшаяся кровь растворялась с лица. В меня словно вдохнули силы. Крепкая, золотая нить тянулась от сердца Сокола к моему по нашим плечам и рукам и, озарив всю камеру своим светом в последний раз, она исчезла внутри наших тел.

Сокол, продолжая смотреть мне в глаза, произнёс ту же фразу, что и при первой встрече:

– СПАТЬ.

Я начала медленно погружаться в темноту, чувствуя, как силы покидают моё тело.

Слова Сокола, сказанные князю уверенным и властным тоном, звучали как предостережение:

– Никто, даже ты, Драган, не вправе посягать на жизнь и честь моей родственной души. И любая угроза ей расценивается мной как объявление войны.

О чём он говорит… я не понимала. Мы родственные души? Моё сознание проваливалось в забытье…

– Друг мой, Невзор не сообщил мне о вашей связи. Я бы никогда не позволил своим псам сотворить такое с твоей родственной душой, с твоей истинной парой, – начал наигранно оправдываться князь.

Родственная душа… Эти слова звучали в моей голове как эхо, пока я окончательно не пропала.

Глава 4

Комнату заливал солнечный свет. Я лениво потянулась и перевернулась на левый бок, чтобы поспать ещё немного. Разум всё же проснулся и окатил меня как из ведра воспоминаниями последних дней.

Я вскочила с мягких подушек и села на кровати. Нет, это не моя спальня, но, к счастью, и не темница.

Я осматривала комнату, в которой проснулась, пытаясь вспомнить, как тут оказалась, но ответов не нашлось…

Здесь было довольно просторно, я спала на огромной кровати, по бокам которой стояли прикроватные тумбочки. Слева у стены расположился большой шкаф и диванчик, на который едва поместились бы два человека. Напротив кровати во всю стену растянулся комод с ящиками.

Не было никаких безделушек, картин или фотографий, что могло бы подсказать, в чьей спальне я нахожусь.

Всё здесь было похоже на наш мир. Не хватало только телевизора на стене.

Встав с кровати на цыпочках, боясь издать хоть какой-то звук, я подошла к зеркалу, которое висело над комодом. На моём лице не было ни намёка на ушибы и удары. Выглядела я отлично.

Я осмотрела свои ноги, живот, но не нашла ни одного синяка. Моя внешность так и осталась в улучшенном варианте, который я увидела в купальне темницы. Значит, я точно не вернулась домой, в свой мир.

На вешалке у двери висел тёмно-синий халат. Я закуталась в него и приблизилась к окну.

Не успела я рассмотреть, что находится за ним, как дверь в комнату открылась и я увидела Нину.

– Ох! – воскликнула она и прижала руки к груди. – Проснулась, наконец.

Нина вошла в комнату и закрыла дверь.

– Ты же помнишь меня? – осторожно спросила она.

Она смотрела на меня так, будто я проспала месяц, а то и больше, и вообще, словно моё пробуждение – чудо.

– Конечно, помню. Ты увела мою дочь, – я не хотела показывать своё волнение. На подсознании я чувствовала, что Нина не тот человек, который способен причинить мне вред, но и доверять ей я не могла. – Где она?

– Соня здесь, в доме. С ней всё хорошо, – казалось, что и Нина старается контролировать свои слова.

– Когда мне разрешат её увидеть? – я сглотнула, – кто знает, чего мне ожидать дальше. И что это за дом. Не так давно мы сидели в уютной комнате и нам обещали защиту, а оказались в темнице, где меня били и мучили.

– Разрешат? – покачала головой она. – Тебе не нужно для этого разрешение, ты не в плену. Ты дома.

Дома. Нет, это не мой дом.

– Тогда я хочу увидеть дочь.

Нина кивнула и подошла к шкафу.

– Соня сказала, что ты вправду не носишь платья, я принесла тебе штаны.

Нина достала мне просторную кофту тёмно-серого цвета и чёрные прямые брюки.

– Одевайся и пойдём.

Выходить из комнаты она явно не собиралась, боялась оставлять меня одну.

Мне было всё равно, смотрит она или нет, а может, тут целая толпа зрителей собралась? Всё это меня уже не волновало. Я скинула с себя халат, ночную рубашку и надела новую одежду.

Я развела руками, показывая – всё, я готова.

В темнице, в этой тюремной камере, мной овладел страх, пропитав болью и отчаянием. Я дала обещания дочери и не смогла их сдержать. Подвела её и себя.

Проснувшись, я поняла, что треснула на части. Я переживала за свою дочь, волновалась за неё. Но искать ответы на вопросы, почему мы тут, кто эти люди – не могла. Или не хотела.

Мы вышли из комнаты в коридор второго этажа.

Рядом с моей дверью было ещё несколько, они были закрыты, и я не видела, что находится за ними.

На полу лежали мягкие ковровые дорожки. Только наступив на них, я поняла, что иду босиком. Нина опустила взгляд на мои ноги, но я покачала головой, чтобы она даже не думала задерживаться ради поиска обуви для меня.

Мы пошли вниз по широкой лестнице. Закончилась она в большой гостиной, из которой вели двойные двери в столовую. Одна дверь была приоткрыта, и я видела, что за столом сидят люди.

Я услышала смех дочери и побежала туда. Это была кухня-столовая, где за большим овальным столом сидели Сокол, Вольг, Фёдор и моя Соня. Выскочив из-за стола, она бросилась ко мне. Остальные замерли и смотрели на нас.

Я села на колени и обняла дочь. По моим щекам бежали слёзы. Слёзы радости, что она жива и здорова. Она смеётся. Она не треснула на части как её мама.

– Мама, не плачь, всё хорошо. Мы в безопасности, – успокаивала меня Соня и гладила по волосам, как когда-то я её.

Я услышала, как Вольг тихо спросил у Нины:

– Почему не позвала, не сказала, что она проснулась? – но она лишь шикнула на него.

Волосы Сони были заплетены в искусный колосок, на ней была серая футболка с сердечками и лосины. Это были её вещи.

– Откуда? – я подцепила пальцем футболку.

Сокол встал из-за стола и подошёл к нам с Соней.

– Из ваших вещей. Всё, что было в твоей… э-э… машине… мы привезли в дом.

Он внимательно всматривался в моё лицо, будто пытался разгадать загадку, написанную у меня на лбу.

Что-то внутри меня натянулось, реагируя на его близость. В памяти возник образ связующей нас нити, которая появилась в темнице, и ощущения, которые я испытала от её появления. И сейчас, словно напоминая о себе, она едва подрагивала. По венам разливалось густое и сладкое спокойствие.

Нет, это неправильно. Что-то не так, этого быть не должно…

На столе оказалось много аппетитной еды. Стоило только взглянуть, и я почувствовала, насколько я голодна.

Никто не собирался приглашать меня присоединиться к завтраку, все стояли как вкопанные, поэтому за стол я решила усесться самостоятельно.

Даже Соня недоверчиво наблюдала за мной. Как за сломанной куклой.

Я помнила всё, что происходило в темнице, образы мелькали в голове, но сейчас я хотела загнать эти воспоминания как можно глубже.

– Если наши вещи в доме, почему мне ты дала чужую одежду? – спросила я Нину, накладывая в тарелку пышный омлет. Он был ещё горячим, от тарелки поднимался пар, а у меня почти капали слюнки.

Стояла тишина, которую никто не решался нарушить.

Напряжение внутри нарастало, столько вопросов и страхов внутри, голова раскалывалась.

Пожалуй, сначала надо поесть, вдруг снова всё перевернётся с ног на голову.

– Твои вещи только вчера привезли в дом. И мы не разбирали их, – начала объяснять Нина – А нашу, местную, одежду я купила тебе неделю назад и всё разложила в твоей комнате.

Неделю назад? Это столько я спала?

В моей комнате!

Мне было некомфортно находиться в помещении, где все глаза были обращены на меня. Быстро проглотив омлет, я взяла Соню, и мы вышли из столовой.

Никто не остановил нас и не произнёс ни слова.

Мы поднялись в комнату, которую назвали моей.

– Мне сказали, что ты заболела, – виновато сказала она, запрыгивая на кровать. – Я каждый день приходила и проверяла, не выздоровела ли ты.

Я засыпала дочь вопросами, мне было интересно всё, что происходило здесь, пока я спала. Соня была в хорошем настроении и довольно спокойно ощущала себя в этом месте.

– Святослав оставил меня с Ниной, когда вынес из того жуткого места.

– Кто такой Святослав? – перебила я её.

– Ну Вольг, его же так зовут, Свя-то-слав, – нараспев тянула Соня. – А потом появились остальные. Ты уже спала, когда нас привезли сюда. Это дом Сокола, мы будем жить тут. Представляешь, у меня есть своя комната!

Мы не могли наговориться. Соня рассказывала и рассказывала обо всех событиях этой недели – отъезд из темницы, дорога сюда, знакомство с детьми, игры, жаловалась на строгую Нину, которая не спускала с неё глаз. Хорошее настроение дочери передалось и мне, тёмное облако внутри постепенно рассеивалось.

Никто из обитателей дома не мешал нам. Так, мы провели несколько часов.

Соне надоело сидеть на месте, она ёрзала на кровати.

– Мама, пойдём, я покажу тебе дом!

Под её уговоры я всё же вышла из комнаты и пошла на экскурсию.

Соня показала мне спальню, которую выделили для неё. Она жила чуть дальше по коридору, рядом с ней была комната Нины. Некоторые двери она не открывала, а просто уточняла, чьи они. Я узнала, что слева от моей – спальня Сокола.

Меня удивило, что Нина, прислужница, как называл её Сокол в темнице, живёт вместе с хозяином дома, в отдельной спальне.

Немного иначе я представляла себе как живут слуги. Хотя откуда мне знать, в нашем мире у меня не было прислужников.

На первом этаже была большая гостиная, кухня-столовая, куда я уже заходила, две гостевые спальни, комната Фёдора, ванная и кабинет Сокола.

Внутри остались только мы вдвоём. Я лениво расхаживала и рассматривала убранство дома. Увиденное никак не вязалось с представлениями о мире, где есть темницы, повозки и князья.

Я ожидала увидеть избушку с крохотными окнами, а видела современный коттедж.

В доме было много света – большие окна в пол, много светильников на потолке и на стенах. И снова никаких проводов и выключателей. Мягкий и огромный диван, кресла, картины на стенах…

На улице послышались голоса и детские визги. Дочь бросилась к дверям, которые вели из гостиной во внутренний двор. Я вышла следом и впервые оказалась на улице при свете дня в этом мире.

Я стояла разинув рот, восхищаясь буйством красок. Ярко-голубое небо уходило за густой и пушистый зелёный лес. Деревья мирно покачивались от лёгкого ветра. Ослепительное солнце озаряло всё вокруг. Всё было насыщеннее, чем я привыкла.

– Здравствуй, Северина, – возле меня стоял Фёдор. Он проследил за моим взглядом и тоже рассматривал окрестности. – Прогуляешься со мной?

Я посмотрела на свои ноги, которые были всё ещё без обуви.

– Я бы с радостью… – не успела закончить фразу, как снова почувствовала металлический запах, и на моих ногах оказались мягкие тапочки. Раньше я уже видела такое в темнице, когда князь щелчком пальцев сотворил стул для себя. Я перевела взгляд со своих ног на Фёдора, но он лишь загадочно улыбнулся и указал рукой направление для нашей прогулки.

Этот запах… я почуяла его, когда впервые Сокол выключил меня… Запах магии?

– Твой разум кипит, я ощущаю это, – Фёдор остановился и взял меня за руку. – Давай я поведаю тебе о нашем мире, а потом отвечу на твои вопросы.

Мы зашагали дальше.

Фёдор оказался прирождённым рассказчиком. Мелодичный, бархатный голос завладел моим вниманием.

Это был удивительный мир, сильно отличающийся от нашего. Он лишь отдалённо напоминал старые времена нашего мира, про которые я читала в учебниках и книгах.

Рассказ Фёдора вливался в каждый уголок моего сознания, наполняя новыми фактами и знаниями.

Удивляло, как люди этого мира восторгаются силой природы и ценят её мощь. Благодарят за отдачу.

Здесь не было привычных технологий, электричества – всем управляла магия. Она давала тепло и свет, помогала выращивать растения. С помощью магии на столе появлялась пища. Да и сам стол появился тоже благодаря ей.

Болезни лечили, используя силу трав, цветов и минералов.

Во всех сферах жизни людей этого мира была магия. Во многих людях тоже была она. Сила, особый дар.

Магия сама выбирала своего человека, независимо от того, какое положение в обществе он занимал, и был ли дар у кого-то из родственников.

Фёдор рассказал о своём даре. Ему была дана способность видеть прошлое и будущее через прикосновение. Он не мог оказать влияние «изнутри», не мог навредить. Поэтому, когда «смотрел в меня», не причинил боли.

А вот сила Невзора была иной, тёмной. Изменённая магия. Часть магической силы, которую подчинили себе люди в корыстных целях.

Такая сила меняла изнутри, постепенно убивая дух. Изменённый терял человеческий облик, превращаясь в нечисть.

Этим созданиям были чужды любовь, доброта, сострадание. Они хотели убивать, завоёвывать и присваивать.

Изменённых не признавали ни люди, ни духи природы. Их не должно было быть в этом мире. Баланс рушился.

– Возможно, грань между мирами истончается по этой причине, – продолжал Фёдор. – С каждым годом магия слабеет, дети редко рождаются с дарами. Их либо нет, либо очень слабые.

– Вы увидели во мне силу. Как это возможно, если я рождена в другом… мире?

– Мне самому крайне интересно, но ответа на твой вопрос у меня нет, – Фёдор вдруг резко остановился, и я чуть не врезалась в него. – Я уже не молод, прогулка меня утомила, думаю, что и тебе на сегодня историй достаточно.

Мы вернулись к дому, и Фёдор на мгновение задержался на ступеньках, раздумывая над чем-то.

– Знай, у тебя нет врагов в этом доме, – тихо проговорил он. – Дай время, и себе, и всем остальным, всё наладится.

Он скрылся за дверью, а я так и осталась у крыльца.

Я удивлялась своей реакции на то, что раньше считала сказками и вымыслом. Нет, в нашем мире были те, кто верил в волшебство, и я была среди этих людей. Но ведь я никогда не видела подобного!

Но рассказ Фёдора, магия князя, связующая нить… Словно я узнала что-то такое очевидное, обыденное… и просто приняла это, не испытывая сомнения и не удивляясь.

В спокойной и размеренной обстановке прошло три дня. Днём я была рядом с Соней, выходила с ней гулять, но мы никогда не покидали внутренний двор. За его пределами я находилась только с Фёдором, пока он продолжал рассказывать мне о мироустройстве.

Нина работала в доме и следила за детьми, которые часто болтались во дворе с Соней.

В эти дни я не сталкивалась ни с Вольгом, ни с Соколом. Вечерами, из своей спальни я слышала его голос, но никто из нас не искал встречи.

Мне не давало покоя последнее воспоминание из темницы и слова Сокола. Но я не задавала вопросов, а Фёдор не рассказывал про эту особенность их мира.

Я разобрала вещи, которые принесли из машины и, наконец, могла носить привычную мне одежду, чем очень удивляла всех вокруг. Хотя местные одевались совсем не так, как я думала! Женщины носили не только платья, но и брюки. У мужчин я замечала рубашки и футболки. Но вот мои кроссовки произвели фурор!

Утром на кухне было на удивление шумно. Сегодня помимо Сони, Нины и Фёдора, пришли Сокол и Вольг.

– Добро пожаловать, Ваше Величество! – по-доброму улыбнулась Нина. – Вот это вы спите, барышня! Уже полдня прошло.

– Мама всегда спит до обеда, – выдала Соня.

Меня удивляло, с какой лёгкостью она прижилась в этом месте. Она даже не вспоминала о технике, мультиках. Казалось, что она вернулась домой, после длительного отъезда.

В последнюю нашу прогулку я сказала, что нужно искать способ вернуться.

– Как ты ещё не поняла, мама, что мы дома?

– Нет, наш дом не здесь. Ты что не скучаешь по родным?

– Скучаю, – я уловила сомнение в её голосе. – Но мы не можем попасть домой.

Я шагала дальше, пиная камешки на дороге.

– Если есть вход, то есть и выход, надо просто его найти.

– Для тебя же нет выхода, – удивлённо сообщила Соня. – Мне так сказали.