Ради тебя

И если быть до конца откровенным, то я был рад пусть и неполной, но свободе.

В части я познакомился с разными ребятами. Кто-то был нормальным, а многие быковали, пытаясь втянуть меня в драку. Но после Вити я не хотел влезать вообще никуда. Так я впервые столкнулся с понятием дедовщины.

Однажды вечером, после нехилого марш-броска, я прихватил с собой полотенце и мыло, решив искупаться перед сном. Но там меня уже поджидали «деды».

Стоит добавить, что тут всем сразу давали прозвища, и именно здесь я стал Поляком.

– Слышь, Поляк, – один из сержантов, крупный паренек из города, закурил и бросил на пол свою зажигалку. – Подними!

– С какого перепугу? – я улыбнулся, подходя к замызганной раковине. – Ты бросил, ты и поднимай.

– Ты че лошара? – вперед вышел еще один парень, похожий на крысу. – Берега попутал? Было велено поднять! Исполнять, мать твою!

– А ты мать мою не тронь, – понимая, что драки не миновать, ответил и умыл лицо ледяной водой.

Парень подошел сзади и ударил в спину. Я схватился за раковину и сжал ее так сильно, что побелели костяшки пальцев.

– Поднимай, – как уж на сковородке, крутился рядом скользкий тип по прозвищу Тушкан.

– Не-а, – я обернулся, сложив руки на груди. – Свою позицию я высказал.

Глазами уже наблюдал за остальными, чтобы понять, кто ударит первым. И им оказался длинный Тушкан.

Парень неумело сжал руку в кулак и попытался ударить в лицо, но я успел перехватить его хук, ударив свободной рукой прямиком в солнечное сплетение.

Тушкан заныл, словно баба на сеновале, а двое остальных пошли в наступление. Естественно, досталось мне не хило. Трое на одного, неравный бой. Хотя это и боем-то называть было стыдно. Словно шакалы набросились на легкую добычу. Для них я был «молодым».

Дверь в рукомойник, как называли его ребята, распахнулась, и в помещение вошли двое молодых парней примерно моего возраста.

Я пока не знал их имен. Заметил по нашивкам на форме, что один сержант, а второй, как и я, только призвался.

– Э, алло! – рявкнул тот, что помоложе. – Вы чего, черти, людьми себя почувствовали? Продернули и шустро! И чтобы не воняло вами!

«Деды» разбежались, как черти от ладана. Парень присел и подал мне руку. Но я ж гордый.

Откинув протянутую ладонь, вытер кровь с разбитой губы и сплюнул на пол.

– Я сам, – огрызнулся, поднимаясь на ноги.

Суки, поколотили неплохо. На теле было с десяток ссадин от кирзы. Вот в лицо, видать, ударили случайно. Если кто из командования увидит разбитую рожу, то начнут разбираться. А это никому не было нужно.

– Ты не храбрись, давай поможем. Звать-то как? – спросил сержант, но мне показалось, что он уже знал мое имя.

Как-то странно улыбался незнакомый брюнет.

– Поляк, – я махнул рукой и, намочив полотенце, приложил к губе.

– Я Андрюха, – здоровяк протянул мне руку. – На днях призвался, но это вынужденная мера. Все же получше тюрьмы.

Оба парня заржали. Тот, что был сержантом, скорее всего, был кавказцем.

– Рустам, – парень протянул мне руку. – Заканчивай водные процедуры. Посидим, покурим, перетрем кое-что.

– По поводу? – я немного отошел назад.

– Ну, слыхали мы о тебе. Я знакомый Самвела. Говорит о чем-то? – парнишка подмигнул мне.

– Отец девчонки моей.

– Именно, – кивнул парень. – За зданием есть беседка. Мы тебя там подождем.

– Ладно, – пожал плечами и зашел в душевую.

Вода была холодной, но бодрила отлично. Я не сахарный, не растаю. Стоя под ледяными струями, уткнулся лбом в кафельную плитку, покрытую плесенью.

Сука, Витек! Какого хрена он появился в селе? Всю жизнь, падла, испоганил!

Громко заорав, ударил кулаком в стену, сбивая костяшки пальцев. Еще один удар и еще. Пришел в себя от того, что крепкие руки вцепились в плечи.

– Эй, я не в курсе, что именно произошло, но сейчас нас застанут в душе. Причем один из нас без трусов, – заржал парень, что представился Андрюхой.

– Так какого хрена ты стоишь и глазеешь? На свой член смотри! – рявкнул, глядя на сбитые руки. – Сейчас выйду. Вот только с куревом напряг. С баблом тоже. Можно считать, что я одиночка. При живых родителях, мать его!

Если быть откровенным, сильно хотелось плакать. Ни денег, ни сигарет. Ни черта!

– Это решаемо, Дима, – хитро улыбнулся парень. – В общем, ты это, в норму приходи и выходи к нам. Разговор есть.

Постояв еще минут пятнадцать под водой, оделся и вышел на улицу.

Темно. Сверчки поют. Все как в селе, только коровьим дерьмом не воняет. Вокруг ни души.

– Поляк, мы за душевой. Подтягивай сюда свой зад, – послышался голос Андрея.

Ребята сидели за деревянным столиком и пили томатный сок. На столе лежала нарезанная колбаса, сыр, овощи.

– Ешь, не стесняйся, – Рустам указал рукой на стол. – Все свеженькое. Мама сегодня приезжала.

– Да как-то неудобно. Я ужинал, – ответил парню, но глаз оторвать от сочной колбасы не мог.

– Ты перестань ломаться, как целка на выпускном. Хавай давай, – Андрюха схватил ломоть домашнего хлеба и закинул на него несколько кусков ароматной колбасы.

Я протянул руку. В животе предательски заурчало. Откусив добротный кусок бутерброда, прикрыл глаза. Уже несколько дней приходилось есть мерзкую субстанцию в местном пищеблоке. А кормили здесь совсем хреново. Вот тебе и элитные войска.

Заметил пачку Мальборо на столе и вопросительно приподнял бровь.

– Я закурю?

– Ты поешь сначала, – хмыкнул Рустам. – Разговор есть к тебе. Срочный.