Умри со мной
Я уже открываю рот, чтобы согласиться. Потому что неважно, по какой причине Брайан Купер стал уделять мне внимание, я просто замёрзла и хочу домой. Но Колдер не даёт мне сказать и слова.
– Обойдёмся.
– Я не тебя спрашиваю, Макалистер, – цедит Брайан сквозь зубы, не сводя с меня своих тёмных глаз. – Так что скажешь? – он снова обращается ко мне.
– Буду признательна.
– Отлично. – Победоносная улыбка появляется на его лице. – Запрыгивай. – Брайан подходит к пикапу и забирается в кабину. Я двигаюсь к задней дверце.
За спиной слышится недовольный рык.
– Догадываешься, насколько это плохая идея? – шипит Колдер мне на ухо.
И только сейчас до меня доходит, насколько это замечательная идея. Я могу всё рассказать Брайану, и он отвезёт нас прямиков в полицейский участок. Тогда этот кошмар закончится.
Действительно ли я этого хочу?
В следующую секунду эта мысль тухнет, словно задутая свеча, оставляя после себя дым сомнений. Здравый смысл ещё бьётся в предсмертных конвульсиях, но надежда глупость его душит. Почему-то мне не хочется втягивать в это дело полицию. Почему-то мне кажется, что Колдер кое-что знает.
– Боишься, что Брайан что-то заподозрит? – с вызовом спрашиваю я, дёргая ручку дверцы.
– Бояться нужно тебе. За плохое поведение следует наказание.
То, как это прозвучало, вызвало во мне нездоровый трепет, нежели страх.
– Воу-воу, – возмущается Брайан, как только видит Колдера, забравшегося в салон его машины следом за мной. – Чувак, тебя подвозить я не собираюсь.
– Не волнуйся, мне по пути, – невозмутимо отвечает он.
Недовольный взгляд Брайана сужается в зеркале заднего вида.
– Мэдди, детка, почему бы тебе не сесть впереди? – предлагает парень.
– Она предпочитает «Мэд», – исправляет его Колдер. Какого хрена он делает?
– Эм, – я бросаю быстрый взгляд на наручники, – я лучше останусь тут.
– Как скажешь. – Недовольный голос теряется среди звука мотора. – Где ты живёшь?
– Мэйпл-стрит. Ты вообще-то был у меня дома на вечеринке, – с укором подмечаю я.
– Ах да, теперь припоминаю, – небрежно отзывается Брайан, не замечая обиды в моём голосе. – Я уснул в твоей кровати.
– Ага.
Железное чудовище с рёвом выруливает с подъездной дорожки, и мы несёмся мимо домов. Лобовое стекло покрывается серыми жемчужинами дождя.
– В пятницу домашний матч, – сообщает Брайан как бы между прочим. – Придёшь посмотреть?
– Я вообще-то не фанат футбола. – Это правда, но причина моего отсутствия на игре, скорее всего, будет заключаться в другом.
– Ни за что не поверю, что ты не ходила на игры Гейба. – Брайан на мгновение поворачивается ко мне, чтобы увидеть застывшее замешательство на моём лице, и снова возвращает своё внимание на дорогу. – Мы потеряли гениального защитника. – Он с сожалением цокает, качнув головой.
Я думала, шрамы не болят. Но такое бесцеремонное напоминание о прошлом обжигает. Не огнём, а льдом. Жидкий азот склеивает разбитое сердце и разбивает вновь.
– Откуда ты знаешь о Гейбе? – спрашиваю я. Брайан Купер никогда не замечал меня. Мало кто из команды Гейба знал о его дружбе со мной.
– Я навёл о тебе справки. – Брайан подмигивает в отражении, а мне становится не по себе. Его интерес ко мне слишком подозрительный. – Поспрашивал тут и там.
– Нет, я не ходила на игры Гейба, – наконец отвечаю я, пытаясь скрыть своё удивление. Помимо минимальной заинтересованности в игре, мне не хотелось наблюдать, как мой друг откровенно флиртует с девушками из группы поддержи и болельщицами.
– Что ж, теперь у тебя есть повод начать.
– Купер, она же сказала, что ей это неинтересно. Докажи, что в твоей голове осталось хоть немного мозгов и заткнись.
– Чувак, в чём твоя проблема? – огрызается Брайан. – Мэдди не твоя девушка, насколько мне известно. Будь так любезен – заткнись сам.
Рука Колдера превращается в кулак. Синева в его глазах сгущается в чёрные дыры. Я не знаю, на что он способен, но могу предположить, что у него как минимум есть с собой нож.
– Вы оба, полегче. Спасибо за приглашение, Брайан, но я не смогу прийти на игру.
– Понял. – Он отрывает руки от руля в сдающемся жесте. – В любом случае у тебя ещё есть время подумать.
Остававшийся путь мы бы преодолели пешком за полчаса. На машине он занял у нас семь минут. Семь тяжёлых неловких минут.
Я прошу Брайана не сворачивать на мою улицу, а высадить нас на повороте. Мы с Колдером выходим из машины вместе, и как только Брайан открывает в удивлении рот, блондин захлопывает дверцу и оттаскивает меня от машины.
– Можно это было сделать не так по-свойски? – бормочу я, пытаясь поравняться с темпом Колдера.
– Боишься, что тебе это понравится? – самонадеянно скалится он.
Мне уже это нравится.
– Нет, чёрт возьми! Я боюсь, что он всё расскажет Кэтрин. Мы не подруги до гроба, но я не хочу, чтобы ты сделал ей больно. И уж точно не из-за меня.
– Что тебя больше волнует, что я причиню боль твоей подруге, или тот факт, что причиной этому будешь ты? – задаёт Колдер проницательный вопрос.
С неприязнью осознаю, что каким бы благородством мы ни прикрывались, мы делаем это только ради того, чтобы избежать мук собственной совести.
– Так я и думал, – злорадствует Колдер, когда моё молчание затягивается. – Как бы там ни было, я сделал тебе одолжение. Этот придурок играет с тобой.
– А ты нет? – Я начинаю злиться. Но Колдер игнорирует мой вопрос. – Откуда вообще ты можешь это знать?
До моего дома остаётся несколько футов.
– Я вижу его насквозь. Пьяные приставания, фальшивое благородство, приглашение на игру. Это верная дорога оказаться с ним в постели. Разумеется, без дальнейших развитий событий.
– Почему ты так в этом уверен? Или это и твои методы тоже?
– Да. Были года-то.
Не то чтобы это удивляет, но такая честность немного сбивает меня с толку.
– Это всё не имеет смысла. – Я встряхиваю головой. – Брайн Купер даже не знал, как меня зовут до недавнего времени. А ещё две недели назад его интересовала Кэтрин.
– Пока Кэт не заинтересовалась мной. – Колдер вскидывает густую бровь.
– До сих пор не вижу связи.
– Я уделяю тебе слишком много внимания. Он думает, ты моя следующая цель после Кэтрин. Поэтому Купер решил действовать на опережение. И вместо того, чтобы охмурять её, он решил попробовать что-то более… неординарное.
– Пирсинг в носу не делает меня неординарной.
Колдер смотрит на меня с нежной и снисходительной улыбкой.
– Дело вовсе не в этом, – говорит он. – Ты гораздо глубже, чем хочешь показаться.
– Боже, – вырывается у меня, и я просто смотрю на Колдера. Холод во всём теле отступает на второй план. – Ты точно в этой школе всего пару недель?
Колдер стучит указательным пальцем по своему виску.
– Люди для меня как открытая книга. Механизм поведения всегда одинаковый.
– Это всё твои заумные книги по психиатрии возле кровати?
– В том числе.
– Даже не смей анализировать меня!
Но Колдер уже не обращает на меня внимания. До двери остаётся два шага.
Тишина и темнота в окнах настолько привычны для моего дома. У гаража стоит моя машина. Всё так, как если бы я была там. Никто ничего не заметит ещё долгое время.
Мы поднимаемся на крыльцо. Колдер поворачивает ручку, и дверь открывается.
Я запирала дверь, когда уходила в школу.
Мама?
СВЯЗЬ
––19–
Мы всегда хранили запасной ключ под крыльцом. Да, в каком-то смысле мы рисковали, но мы жили в маленьком тихом городке, где уровень краж со взломом минимальный.
Тревога и надежда борются между собой.
Колдер входит в дом первым. Если бы не наручники, я бы предпочла остаться в прихожей, но парень непреклонно тянет меня в гостиную. Тусклый оранжевый свет стекает по стенам и придаёт мебели зловещий вид. На полу в центре комнаты к нам спиной сидит девушка. Вьющиеся рыжие волосы достают чуть ниже лопаток. Её лицо я вижу в зеркале, перед которым она уселась, скрестив ноги. Именно то лицо, которое было в моём сне. Что за?…
– Эй. – Грубый голос Колдера напоминает мне, что это не сон.
Девушка вздрагивает и открывает глаза. Она смотрит на нас в зеркало. Испуг на её лице медленно сменяется осознанием.
– Мэднесс! – звонко произносит она и вскакивает на ноги. Она одета в светло-голубые джинсы, белую майку с бахромой и разноцветный кардиган из лёгкой ткани. От неё веет теплом и солнцем, чуждыми этому месту.
Девушка бросается в мою сторону, раскрывая руки для объятий. Колдер мгновенно реагирует на этот жест, и внезапно между нами появляется пистолет. Всё это время он был при нём?
Руки, которые должны были исполнить объятия, медленно поднимаются вверх.
– Мэднесс, что происходит? – спрашивает меня незнакомка.
Хотелось бы мне знать.
– Кто ты, чёрт возьми, такая? – задаёт встречный вопрос Колдер. Я бы спросила то же самое, если бы была в состоянии. Но я пытаюсь понять, кто эта девушка, почему она знает меня и как оказалась в моём доме.
– Я… Меня зовут Глория. – Взгляд мечется между сомнением и подозрением. – Я подруга твоей мамы. – Она смотрит на меня, как будто я должна это знать. – Ну да… ты была совсем маленькой, чтобы запомнить меня.
– Где Сьюзен Уоррен? – спрашивает Колдер, продолжая наставлять на неё ствол.
Неужели я действительно настолько глупа? Неужели стокгольмский синдром не раскрученный бренд, а реальное заболевание? Как я могла упустить свой шанс на спасение и проявить сочувствие к дьяволу Колдеру? К парню, который не дрогнув мускулом направил пистолет на беззащитную девушку.
На мою единственную связь с мамой.
– Она во Фло… – всё ещё растерянно начинает Глория.
– Нет! – перебиваю её я и поднимаю руку, демонстрируя ей наручники.
– Ты из Ордена? – Сразу понимает она и с отвращением сужает свои зелёные глаза, в которых сверкает гнев.
– Попался, – скалится Колдер.
– Огонь обжигает, разум затмевает, кожа горит, сердце болит, что есть – не удержишь и сквозь зубной скрежет, – полушёпотом проговаривает Глория, бесстрашно глядя в глаза Колдеру. Она повторяет это вновь и вновь, пока слова не сливаются в нагнетающий тревогу шум.
Прежде чем я успеваю разобрать, что за чушь она несёт, Колдер вскрикивает и роняет пистолет, будто его рукоять раскалена до предела. Это лишает парня бдительности, тогда Глория словно кошка набрасывается на него и сбивает с ног. Меня тянет за ними. Все втроём мы оказываемся на полу, но Глория, не теряя ни секунды, начинает царапать лицо парня.
Только не его лицо.
Она в ярости размахивает руками, Колдер старается защититься, в итоге одна из четырёх рук ударяет меня по носу. Я взвываю от боли. В глазах на мгновение темнеет, горячая липкая кровь ощущается на губах.
Дальнейшие действия я только слышу. Разъярённый рык Колдера, а затем звук удара.
Тишина. Тяжёлое дыхание.
Я открываю глаза. Вижу над собой синее небо его глаз. Горячая рука на моей щеке. Большой палец проводит по моей скуле. Во рту металлический привкус. Я не вижу, что случилось с Глорией, но всё, что меня сейчас волнует, это синие глаза, которые, кажется, становятся всё ближе. Когда его губы касаются моих – едва заметно, – сомнения пропадают. На них остаётся моя кровь. Наблюдая за моим замешательством, он только улыбается безумной кровавой улыбкой и с новой силой впивается в мои губы.
Это лучшее обезболивающее. И самое больное, что может быть. Колдер отстраняется от меня, уступая место моим демонам. Они мгновенно впиваются в разум и сердце. Они достают воспоминания. Они заставляют подумать о Кэт.
А потом я понимаю, что это очередной отвлекающий манёвр. Парень успел заключить обе мои руки в наручники, и взять пистолет. Он рывком поднимает меня с пола только для того, чтобы снова швырнуть. Я падаю рядом с журнальным столиком, возле которого без сознания лежит Глория.
– О боже, – в ужасе произношу я.
– Она жива.
Он проводит большим пальцем по своей нижней губе, вытирая кровь. Мою кровь. Я вновь думаю о поцелуе. Дерзком и требовательном. Безумном. Мне хочется повторить его накричать на него, сказать, что нельзя вот так просто целовать кого вздумается. Нельзя вообще делать всё то, что сейчас происходит. Но это смешная слабость.
– Если она не очнётся через три минуты, значит у неё серьёзные повреждения мозга, – продолжает Колдер. – Но она жива. Это точно.
– А, всего лишь серьёзные повреждения мозга? Тогда я спокойна, – язвлю я. – Глория? – Я слегка трясу девушку.
– Откуда такое беспокойство? Ты ведь даже не знаешь её.
– Мы говорим о человеке, Колдер. К тому же сейчас она единственная связь с моей мамой.
Колдер с усталым выдохом садится на диван. Он кладёт локти на колени, продолжая держать в руке пистолет. Несколько длинных светлых прядей падаю на его лицо, откидывая тень. И вся эта холодность всего лишь тень. Иногда мне кажется, что он вовсе не хочет всего этого делать. Не хочет делать мне больно. Не хочет размахивать оружием направо и налево.
Но так же хорошо я думала про Гейба.
А потом все люди поступаю одинаково.
– Рыжая сказала, что она во Флориде. У тебя там родственники? У кого она может скрываться?
Я невесело усмехаюсь. Засохшая кровь трескается на моих губах.
– У нас нет родственников.
– А твой отец?
В какой момент у нас началась душевная беседа?
– Я никогда не видела его. – Слова безразличные на вкус. Эта тема не была для меня запретной или больной. Сколько себя помню, отца не было рядом. Для меня это норма. Ни больше ни меньше.
Глория рядом со мной начинает шевелиться. Я тут же переключаю своё внимание на неё.
– Глория? – зову я, чтобы её сознанию было за что зацепиться.
– Ау, – стонет она и потирает затылок, принимая сидячее положение. – Ах ты, маленький…
– Ещё одно слово, и я выстрелю, – угрожает Колдер.
Глория щурит глаза, источая ненависть.
– И даже не смотри в мою сторону, ведьма!
– Я…
– Цыц!
Девушка смиренно вздыхает и обращает своё внимание на меня.
– Он всегда такой властный?
– Да.
Глория корчит недовольную гримасу. На лице собираются явные морщинки. Мне всё тяжелее становится определить, её возраст. Глаза отражают жизненный опыт, но поведение сродни дерзкой девчонки. Как бы там ни было, тяжело представить её давней подругой моей мамы.
– Мне кажется, пришло время мне всё рассказать, – сообщаю я. – Вам обоим.
ПЕРЕМИРИЕ
––20–
Окна занавешены. Свечи продолжают тлеть. Свет не горит, потому что нельзя, чтобы нас заметили.
Мы с Глорией сидим на диване, а Колдер устроился в кресле напротив нас. Пистолет всё ещё в его руках, как и мои руки в наручниках.
– Я надеялась, что рано или поздно Сьюзен всё расскажет тебе, – говорит Глория.
– Как видишь, она не удосужилась это сделать. И вот к чему это привело. – Я бросаю быстрый взгляд на Колдера. Он выглядит не слишком заинтересованным в происходящем и время от времени кидает взгляд на свой телефон. Чего он ждёт? Когда нас обнаружат по GPS?
– Ну… Если вкратце, то мы так называемые ведьмы, – сообщает Глория. – И когда я говорю «мы», я имею в виду себя, твою маму и тебя.
– Это просто смешно, – фыркаю я.
– Неужели ты никогда не замечала за собой чего-нибудь необычного, Мэднесс? – вкрадчиво интересуется Глория.
– Нет, – уверенно отвечаю я. – Никогда.
По крайней мере до тех пор, пока не началось всё это дерьмо с побегом мамы и моим похищением.
Тени рисуют на лице девушки разочарование.
– Сьюзен отказалась от магии, сразу после твоего рождения. Она огородилась от этого, чтобы защититься от Ордена. – Она кивает в сторону Колдера. – И это работало на протяжении… Сколько тебе сейчас лет?
– Семнадцать.
– Работало на протяжении семнадцати лет, – заключает она.
– Что за Орден? – я обращаюсь к Колдеру. – Вы масоны? Иллюминаты? – пренебрежительно интересуюсь я.
– Эти закрытые клубы по интересам не имеют к нам никакого отношения, – оскорблённо заявляет Колдер. – О нас не упоминается в истории. Наш Орден работал на идею, а не на имя.
– Но как вы нашли мою маму? – Я хмуро смотрю на него.
– Орден существует со средних веков. За это время мы здорово наловчились отлавливать ведьм. К тому же мы не гнушаемся современными технологиями. В двадцать первом веке остаться незамеченным практически невозможно.
– Но что плохого вам сделали ведьмы? Нет, ну серьёзно. Только не надо рассказывать мне про связь с дьяволом и поедание детей.
Колдер усмехается.
– Это всё фантазии необразованных людей. И чем их больше, тем удобнее ими управлять. А что касается ведьм, они вызвали засуху, болезни и навлекали беду. Могли устраивать мелкие пакости за любую обиду.
– И вы такие благородные решили избавить от них человечество? – До сих пор не верю, что всерьёз обсуждаю эту тему. – В чём истинная причина вашей охоты?
– Знания, – одновременно произносят Колдер и Глория.
Я даже не скрываю удивления, когда смотрю на этот дуэт.
– Вы уверены, что по разную сторону баррикад? – с нотой ревности обиды спрашиваю я. – Звучите слаженно.
– Как ты понимаешь, ведьмы это не прислужницы Сатаны, – объясняет Глория. – Такие как мы существовали задолго до ныне известных религий. Мы черпаем свои силы из знаний. Из связи с природой.
– Хочешь сказать, любой, у кого будет доступ к этим знаниям, сможет получить силу?
– Не всё так просто, – в разговор вступает Колдер. Его голос размерен. – Наш Орден хранит эти знания испокон веков, и пока никто не научился гадать на кофейной гуще, – он мрачно улыбается.
– Для этого не нужно быть гением, дурень, – фыркает Глория, перебивая парня.
– Пых, – издаёт Колдер и делает вид, что выстреливает в Глорию из пистолета, лишний раз напоминая нам, что мы на прицеле. – Всё дело в генах, – продолжает он, обращаясь ко мне. – И чаще всего этот ген передаётся по женской линии. В средние века вас развелось так много, что набожным жителям пришлось прибегнуть к инквизиции. Большинство вершили самосуд. Ордену это было только на руку. Он указывал на ведьм, а они делали всю грязную работу.
– Столько невинных и красивых женщин вы убили! – обвинительно выплёвывает Глория.
– Мы? – Колдер выгибает бровь и, встряхнув головой, убирает чёлку с лица. – Орден не может проконтролировать каждого. Большинство убийств происходило без его наводок. Не наша вина, что люди кровожадны и жестоки по своей природе. И кстати, убивали в основном вдов и престарелых женщин. Стыдно верить в подобные мифы, – укоризненно цокает Колдер.
– Окей, допустим, раньше люди со способностями вводили смуту в общество и вредительствовали, но зачем истреблять их сейчас? – спрашиваю я. Удивить современный мир достаточно тяжело. Сейчас люди со способностями скорее фрики, нежели угроза.
– Сейчас мы и не занимаемся массовым истреблением. Слышала про всемирный заговор молчания?
– Якобы правительство скрывает от нас связь с внеземными цивилизациями и всё такое? – уточняю я.
– Именно.
– Но ведь все об этом знают.
– Все думают, что знают. А многие и вовсе не верят. Здесь тот же принцип. Всевозможные шоу про экстрасенсов, помощь через экран телевизора… Казалось бы, вот они, все на виду. Но эти люди в большинстве своём действительно фрики. Такие нас не интересуют. Настоящая угроза скрывается за всей этой показухой. Как и настоящие знания.
– И что вы делаете с этими знаниями? – скептично спрашиваю я.
– Орден бы не был закрытым, если бы я вот так просто рассказывал все наши тайны первой встречной.
С недовольством морщусь от формулировки про первую встречную.
– Значит, тебе не обязательно меня убивать? – В меня вселяется призрачное воодушевление. Мне слышится надежда в собственном голосе, как будто я ещё не смирилась со смертью. – Ведь я не обладаю никакими тайными знаниями и не представляю угрозы.
Колдер поднимает на меня взгляд исподлобья. Светлая прядь волос касается его подбородка. Печальные глаза кричат, и я слышу ответ раньше, чем он его произносит.
– Обязательно.
Глория рядом со мной начинает что-то нашёптывать, покачиваясь взад вперёд.
– Эй, рыжая, – окликает её Колдер. – Не вынуждай меня стрелять.
– А чего ты ждёшь? – с вызовом спрашивает она. – Кишка тонка, чтобы спустить курок?
Своим видом и разговорами она мне всё больше напоминает хиповых мужененавистниц из восьмидесятых.
– Глория, не нужно, – прошу я.
– Я проделала весь этот путь не для того, чтобы мне угрожал какой-то школьник, – пылит она.
– Этот школьник с пистолетом, а любой, у кого есть пистолет, может угрожать.
К тому же Колдер выглядит взрослее.
Парень смотрит на меня хмурым взглядом, явно недовольный тем, что его называют школьником. Но ведь так и есть. Даже если он выглядит опытней и умнее всех моих одноклассников.
Внезапный звук мотора за окном заставляет замолчать всех нас. Колдер осторожно подходит к окну, словно его шаги могут услышать снаружи, и дулом пистолета слегка отодвигает занавеску в сторону. Облегчение скользит по его лицу. Я догадываюсь, что это всего лишь соседи. Он устало зажимает переносицу. Колдер напряжён. Напряжён с того самого момента, как нам пришлось бежать из леса. Почему он скрывается от инквизиторов? Вместе со мной.
– Ты кого-то ждёшь? – с издёвкой любопытствует Глория. Пока Колдер продолжает стоять у окна, девушка кладёт обе свои руки на мои запястья поверх наручников. Она закрывает глаза, хмурится и начинает бесшумно шевелить губами. Через несколько секунд мои запястья выдыхают с облегчением, словно с них сняли тугой корсет. Я с удивлением обнаруживаю, что металлические браслеты открыты, и я с лёгкостью могу их снять.
Я поднимаю на неё округлившиеся глаза.
– Как?..
Глория прикладывает палец к своим губам, давая понять, чтобы я замолчала.
Она медленно сползает с дивана и пытается приблизиться к своей сумке, которая лежит возле зеркала.
– Рыжая, угомонись. – Разумеется, Колдер замечает её. – В этом доме есть что-нибудь поесть? – Я слышу раздражение в его голосе. Голодный мужчина опасен. Голодный мужчина с пистолетом опасен вдвойне.
– Э-эм, да, кажется, что-то оставалось, перед тем как вы меня… Последний раз, когда я была дома, – отвечаю я.
– Отлично, я что-нибудь придумаю! – Глория проявляет неожиданный энтузиазм. – Нам всем не помешает поесть, раз уж мы до сих пор живы.
Она выпархивает из комнаты. Колдер провожает её подозрительным взглядом, убеждаясь, что Глория действительно идёт на кухню.
Парень садится обратно в кресло и издаёт тяжёлый вздох. Он кладёт пистолет на журнальный столик и проводит ладонями по своему лицу.
– Я не убийца, Мэднесс, – вдруг сообщает он и впивается в меня умоляющим взглядом. – Но меня усердно пытаются им сделать.
Я смотрю на него в ответ в немом оцепенении. Не ожидала чего-то подобного.
– С самого детства мне вбивали в голову, что я должен стать достойным членом Ордена. Что значит безжалостным и целеустремлённым, – продолжает он, когда я не произношу ни слова. – Но я никогда этого не хотел. Не хотел быть как мой отец. Которому наплевать даже на собственную семью.
С каждым его словом в комнате становится всё тусклее. Свечи горят из последних сил.
– Но если ты член Ордена по рождению, никто так просто не отпустит тебя. Из Ордена не выходят живым.
– Должен же быть выбор, – произношу я отчаянно слабым голосом, как будто понимаю, что не всегда это так.
– Он есть. Либо я становлюсь достойной сменой своему отцу как в Ордене, так и в бизнесе, либо я становлюсь инквизитором и выполняю грязную работу за других. – Колдер проводит рукой по волосам. Тени под его глазами съедают кожу.
– Чем занимается твой отец?
– У него своя биржевая компания.
– И почему ты не хочешь пойти по его стопам? Почему не хочешь стать влиятельным и успешным?
Колдер невесело усмехается, как будто я сказала какую-то глупость.
– Это всего лишь внешний фасад. А за ним – грязь и ложь. Он строит бизнес на обмане. И даже я не знаю всего, что скрывает наш Орден и насколько сильное влияние оказывает.
– Почему ты мне это рассказываешь?
Колдер смотрит на меня так долго, будто пытается найти ответ на мой вопрос. Когда мне кажется, что слова вот-вот сорвутся с его губ, в гостиной появляется Глория.
– Мэдди, всё в порядке?
– Да, да всё хорошо. – Я словно пробуждаюсь ото сна, в котором мир был нормальным.
– Раз уж у нас некое подобие перемирия, предлагаю перекусить. Я нашла в твоём холодильнике еду. Что не удивительно. Сьюзен никого не оставит голодным.
Я чувствую требовательный спазм в желудке при упоминании о еде. И ноющую боль при упоминании о маме.
Мы с Колдером встаём и идём на кухню.
– Как ты сняла наручники? – замечает по пути парень.
