Порох. Бабочки. Шипы
Лиля стоит возле подъезда и, когда за моей спиной хлопает подъездная дверь, оборачивается и хмурится, увидев меня.
– Зачем пришел?
– Отвезу тебя домой.
– Сама справлюсь, без твоей помощи, – Лиля складывает на груди руки и пренебрежительно морщится. – И без предательницы Насти, которая предпочла меня парню.
– Не драматизируй. Она хочет остаться с Маратом, зачем им мешать? С ролью твоего сопровождающего я вполне справлюсь.
Она несколько секунд молчит, а потом с грустью выдает:
– Почему Насте всегда везет больше? И парни, которые ей нравятся, не вышвыривают ее на улицу?
Я шумно втягиваю носом воздух. Я бы поспорил с этим заявлением, потому что слишком хорошо знаю: через пару недель Мара найдет новую Настю, а об этой даже не вспомнит. Но это не мое дело, поэтому вслух только говорю:
– Я тебя не вышвыривал. Ты сама сбежала.
Неожиданно плечи Лили начинают трястись, и она разражается громким плачем. Слезы текут по ее щекам, и девушка закрывает лицо ладонями, продолжая вздрагивать и протяжно завывать. А я растерянно смотрю на нее, не зная, что делать. Я не умею успокаивать людей, а особенно плачущих девушек. Мой уровень эмпатии вообще колеблется где-то на уровне плинтуса, и обычно я предпочитаю не пропускать через себя чувства других. Я свои-то держу под замком, зачем мне еще чужие?
Но женские слезы – мощная сила. Поэтому я переступаю через себя, подхожу ближе и обнимаю ее. Девушка жалобно всхлипывает и утыкается мне лицом в грудь, а я растерянно провожу рукой по огненным волосам. Лиля жмется ко мне так, точно я спасительный круг, а кругом бушует океан, накрывая ее с головой волнами. Чувствую себя последним ублюдком, который довел девушку до слез. Когда она злилась, было намного проще.
– Добрый вечер, – неожиданно раздается рядом, и, подняв голову, я встречаюсь взглядом с Сашей.
На ней строгое черное платье и легкий плащ, расстегнутый на груди. Она дежурно улыбается, но смотрит на развернувшуюся перед ней драму с интересом. Лиля тоже поворачивает голову, чтобы посмотреть на того, кто нам помешал.
– Привет, – хрипло отзываюсь я. Выпускаю Лилю из объятий, от чего она явно остается не в восторге. Но в этом больше нет необходимости – истерика уже прошла, и девушка больше не плачет, только продолжает тихо всхлипывать. А еще мне не нравится, что Саша видит нас вместе, и возникает неуместное желание объясниться.
Но Саше мои объяснения не нужны. Еще раз улыбнувшись, она желает нам спокойной ночи и исчезает в подъезде, а я с трудом сдерживаюсь, чтобы не проводить её взглядом. Вместо этого смотрю на Лилю, которая уже робко улыбается и вытирает лицо от слез. В голову закрадывается мысль, что это была всего лишь ловкая манипуляция, на которую я повелся. И сделал только хуже – теперь этот жест перечеркнул все, что я говорил до этого, и подарил Лиле надежду, что между нами что-нибудь может быть.
Ругаю себя за так некстати появившееся желание обнять и пожалеть девушку, но сейчас у меня нет ни сил, ни желания на очередной раунд выяснения отношений. Я отступаю на шаг назад и устало говорю:
– Поехали, я отвезу тебя домой.
– Я уже вызвала такси.
– Ладно, тогда дождусь его вместе с тобой.
Она согласно кивает, и мы молча стоим рядом. Во дворе стоит тишина, и слышен только шум машин с улицы, да то, как Лиля тихо шмыгает носом. Она смотрит куда-то себе под ноги и выглядит скорее уставшей, чем разъяренной.
– Это ничего не меняет, – тихо говорю я.
– Да, конечно, – отзывается Лиля.
Но я по голосу слышу – еще как меняет. Я догнал ее на улице, решил отвезти домой и даже обнял, а девушки вообще склонны слишком романтизировать такие поступки. И видеть подтекст там, где его нет. Мысленно даю себе пинка, что решил сегодня поиграть в хорошего парня и загладить свою несуществующую вину перед той, которая теперь будет думать, что я к ней что-то чувствую.
Я не хочу казаться лучше, чем есть на самом деле и честно признаю: я не умею ни любить, ни принимать любовь. Эта функция не идет в заводских настройках, и люди учатся этому точно так же, как ходить, говорить, читать и писать. И если остальное я осилил, то с проявлениями любви у меня оказались серьезные проблемы. Не скажу, что меня это беспокоит или расстраивает, нет, просто однажды я принял это как константу своей жизни. Принял и теперь поступаю, отталкиваясь от этой постоянной.
Во двор заезжает такси, и я почти облегченно выдыхаю. Жду, пока Лиля, попрощавшись, сядет в него, и только после этого поднимаюсь обратно в квартиру. Проходя мимо кухни, громко бросаю:
– Все в порядке. Развлекайтесь, ребята. Я спать.
Глава 11. Бей первым
Ярослав
С утра меня будит Мара, ворвавшийся в мою комнату. Он с размаху садится на кровать, и она жалобно поскрипывает под его весом. Я морщусь и вытаскиваю из-под него ногу, на которую он приземлился, а потом разлепляю глаза:
– Чего тебе?
– Вставай, Настюху я уже отправил домой.
– Да неужели… – бормочу я, но Мара не слышит.
– Кот, я, похоже, влюбился! – заявляет он. – Вот прям по-настоящему. Мне так еще ни от одной девчонки крышу не сносило. Я хоть сейчас готов ей предложение сделать.
– Не, сейчас не готов.
– Почему это? – Марат недовольно хмурится.
– Ну ты чего, Мар, – смеюсь я. – А как же кольцо? А с родителями познакомиться? А хотя бы побриться для начала?
– Блин, точно, брат, – лицо друга вытягивается, и он бегло проводит ладонью по щекам, проверяя длину щетины.
– Не сходи с ума. Вы для начала хоть месяц продержитесь. Заодно это будут самые долгие отношения в твоей жизни.
– Отвали, Кот! Я ж серьезно.
– Так и я тоже.
Марат отмахивается от меня и, закинув руки за голову, приваливается спиной к стене. На его лице безумно-мечтательное выражение, которое появляется там с завидной регулярностью. В то, что на этот раз все серьезно верится слабо, но на ближайшее время об адекватном друге можно забыть – он полностью погрузится в этот водоворот любви, пока тот не выплюнет его обратно.
– У меня на нее такой стояк, какого даже в школе не было, – ржет он. – Мне будто снова восемнадцать, и я готов любить ее всю ночь напролет.
– Ага, в этом я, к сожалению, удостоверился лично.
Бесконечные стоны этой парочки за стенкой не дали мне снова нормально уснуть, и я полночи ворочался в кровати, а в сон провалился часа два назад, и этого времени мне явно не хватило, чтобы прийти в норму. Зато Марат после своего ночного марафона выглядит бодрым и свежим, точно майская роза.
– Прости, братишка.
– Я, конечно, не эксперт в отношениях, но с каких пор стояк на девушку – признак любви до гроба?
– Не душни, Кот. Ты ни хрена не понимаешь.
С этим заявлением я не спорю. Потому что реально ни черта в этом не понимаю, а отношения Мары с его девушками – не моя головная боль. По крайней мере, до того момента, как он не заявится ко мне с коньяком оплакивать очередную несостоявшуюся любовь.
– Ты вообще что хотел? Поболтать со мной о Насте? Это не могло подождать еще пару часов?
– Не, – Мара сразу становится серьезнее, а в его голосе звучат почти умоляющие нотки. – Мать просила на огороде помочь. Выручай, брат! Я один не выкопаю шесть соток картошки. С меня магарыч.
– Да твою ж мать, Мара, – в сердцах выплевываю я. – А заранее сказать никак?
– Я хотел. А потом позвонила Настя, и я думать забыл об этой картошке. А мать с утра напомнила. Поможешь?
– Будто у меня есть выбор, – ворчу я и поднимаюсь с кровати.
***
К вечеру я чувствую себя не лучше, чем картошка, случайно расплющенная лопатой. Мышцы ломит так, что никакая тренировка в спортзале не сравнится. Даже вечно веселый и полный энергии Марат сдается и заторможенно моргает. Зато в благодарность за помощь мама Мары, тетя Альбина, готовит для нас целый казан плова на костре, и, пожалуй, это самое вкусное, что я ел за последние несколько месяцев.
Его сестра, Алинка, которая количеством жизненной энергии превосходит даже брата, все еще бодро скачет между нами, хотя весь день помогала складывать картошку в ведра. Ей всего двенадцать, и с Маратом у них почти пятнадцать лет разницы – его Альбина родила, когда ей не было даже восемнадцати от своей первой школьной любви. Поэтому отца Мара никогда не видел, мать не любила о нем рассказывать, но то, что не закончившему школу мальчишке оказался не нужен ребенок, неудивительно. Алина появилась намного позже, когда Альбина уже поднялась на ноги и встретила другого мужчину. Но через несколько лет он тоже исчез, оставив и ее, и ребенка. И с тех пор именно Марат по большей части содержал мать и сестру.
После ужина тетя Альбина отправляет нас с Марой в заранее растопленную баню, и мы почти полчаса лежим на полках. Забитые мышцы расслабляются, голова светлеет, и мешает только друг, бесконечно треплющийся про Настю. Я его почти не слушаю, только удивляюсь степени его помешательства. Может в этот раз у него и правда все серьезно? Не помню, чтобы он раньше так параноидально сходил с ума.
Ближе к девяти вечера я прощаюсь с Марой и его семьей и еду с загородного участка домой. Дорога практически пустая, и доезжаю я быстро. Оставляю байк на привычном месте, зная, что завтра снова выслушаю тонну обвинений за это. Хлопаю себя по карманам в поисках сигарет и вытаскиваю на свет пачку, в которой сиротливо болтается последняя. Приходится идти не домой, а в ближайший магазин.
Выхожу из двора и сразу вижу у ближайшего небольшого супермаркета компанию из пяти человек. Один из них, невысокий щуплый парнишка, с виду еще совсем ребенок, жмется к стене, а четверо крепких парней обступили его со всех сторон. Я хмурюсь от увиденного, и ноги сами несут меня туда. Вообще-то я и сам не лучше их, и по-хорошему нужно пройти мимо, но этот мальчишка до боли мне кого-то напоминает. А ещё после бани и вкусного ужина у меня подозрительно хорошее настроение, и хочется с кем-нибудь им поделиться. Например, с этим парнем, суетливо рыскающим по карманам в поисках налички.
– Какие-то проблемы? – я подхожу ближе, и вся компания разом поворачивается на меня.
– Вали отсюда, – грубо рявкает один из мужиков.
Вблизи мальчишка смотрится совсем мелким – ему лет тринадцать, не больше. И в его взгляде такой ужас, что даже меня пронимает.
– Вы чего, парни, это ж совсем пацан еще, – тихо говорю я. – Никого постарше не нашли?
Я медленно зверею. Кровь приливает в голову и начинает шуметь в ушах. Знаю, не мне их судить, но, вашу ж мать, попереть вчетвером на ребёнка?
– Сейчас найдём, если не свалишь отсюда, – обещает мне тот, что стоит ближе всех ко мне и угрожающе скалится.
Думает, что я испугаюсь и уйду. Но дело в том, что чувство страха сдохло во мне уже давным-давно. Еще в те времена, когда на месте этого трясущегося от ужаса пацана был я сам. Поэтому я привычным и быстрым движением снимаю куртку и бросаю её подальше прямо на землю – в футболке удобнее двигаться и меня тяжелее схватить.
Все четверо сразу понимают, что просто так я не исчезну, и двигаются в мою сторону. Мальчишка оказывается не дурак – и едва только внимание мужчин переключается на меня, со всех ног бежит в сторону оживленного проспекта.
Я не жду и ударяю того, кто стоит ко мне ближе всего. “Если драка неизбежна – бей первым” – это правило я выучил ещё в детстве и помню до сих пор. Жалко только, кастет остался в багажнике мотоцикла, он бы сейчас оказался очень кстати. Но времени на сожаления нет, и я едва успеваю увернуться от кулака, летящего прямо мне в лицо. Ударяю опять, попадаю в кого-то ещё, бью снова. Не разбираю, кому и куда прилетают мои удары и почти не чувствую те, которые достаются мне. Адреналин зашкаливает, кровь кипит, а сердце стучит как сумасшедшее.
Кто-то наваливается на меня со спины и сбоку и валит на землю. Тут же в живот прилетает ощутимый удар ногой, а следующий обжигает челюсть. Перед глазами на мгновение темнеет, дыхание перехватывает, и я делаю жадный глоток воздуха.
– Хулиганы! Вы что творите? – пронзительный женский голос разрывает тишину улицы. – Я сейчас полицию вызову!
Краем глаза вижу, что на крыльце магазина появились люди, и пожилая женщина, воинственно тряся сумкой, громко возмущается. Как ни странно это впечатляет компанию мужчин. Или они решают не рисковать и не связываться с полицией, но ретируются очень быстро. Я откидываюсь на спину и остаюсь лежать прямо на асфальте, пытаясь отдышаться. Кажется, болит все тело, но физическая боль заботит меня меньше всего. Она всегда острая, яркая и обжигающая, но шрамы от неё никогда не оказываются такими же глубоким, как от той, что осторожно и незаметно грызёт изнутри.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
