Очевидный выбор

Он отрывает глаза от бумаг на столе.

– А что с ним? – просто спрашивает он.

– Что он значил?

Тристан поджимает губы, пряча улыбку, и обходит стол, снова приближаясь ко мне.

– Ты спрашиваешь, что он значил для меня или для тебя? Потому что я могу ответить только на один из них.

Почему-то до этого, я не задумывалась о том, что и его чувства существуют, что и он тоже часть нашего поцелуя.

– Для тебя. –  тихо говорю я.

– Ты мне нравишься, Дана. –  костяшки его пальцев нежно касаются щеки, а тело отзывается легкой дрожью в коленках. – Сразу понравилась. И я бы хотел разделить с тобой больше прекрасных моментов, но готов подождать. Тебе выбирать, насколько далеко все может зайти. Я приму все, что ты сможешь мне дать.

– То есть, если я скажу, что не готова к чему-то серьезному…

– Я приму это. –  его большой палец проходится по моей нижней губе. Вот так просто он дает мне свободу выбора. И это освобождает меня. Мои руки тянуться к его шее, я притягиваю его к себе и целую. Страстно, дерзко. Он отвечает на мой поцелуй, прижимая меня к себе. Наши языки переплетаются, и из меня вырывается стон. Он толкает меня к двери и оставляет поцелуи на шее. Черт, как же приятно. Затем его руки спускаются ниже, он хватает меня за бедра и резко поднимает вверх. Я обвиваю его ногами за талию и продолжаю целовать. Руки скользят по его сильным плечам и спине, мне хочется, чтобы это никогда не заканчивалось, потому что он так вкусно пахнет. Это сводит с ума. Но…

– Думаю, пока нам стоит на этом остановится. – шепчу я, едва дыша.

Тристан утыкается носом в мою шею, оставляя легкий поцелуй, а затем отпускает меня.

– Нам нужно вернуться к работе. – бормочу, пытаясь прийти в себя.

Он сглатывает, стараясь восстановить дыхание.

– Конечно. Ты права.

Быстро вылетаю из кабинета, потому что если задержусь еще хоть на мгновение, вряд ли дело ограничится поцелуями.

После работы я с ужасом выхожу из ванны Элиота в одном тонком шелковом халате. Он сидит с камерой на высоком стуле и услышав меня, поднимает глаза. На его лице нет и грамма привычного веселья или игривости. Сейчас он – фотограф, совсем другой Элиот, с которым я была еще не знакома.

– Сколько девушек надевали этот халат? – спрашиваю я, ступая на шершавую поверхность черного фона. Вокруг так непривычно темно, только свет лампы освещает меня.

– Обижаешь, я заказал его специально для тебя из Шанхая, дьяволенок. – и вот на губах появляется улыбка.

Мои руки дрожат, дергая за пояс. Как я могу вот так раздеться перед кем-то? Даже если этот человек мой лучший друг. До этого меня голой видел только Шон.

– Значит, я могу потом его забрать? –  оттягиваю момент икс разговорами.

– Разумеется. –  он поднимается, внимательно изучая меня. – Чего ты боишься?

– Не знаю, –  мой голос срывается. – я…я раньше никогда такого не делала.

– А разве не в этом вся суть? Сделать то, чего никогда не делала.

– Это ведь была часть сделки, я бы никогда добровольно не согласилась на подобное.

– Правда? –  его глаза сужаются. – Никогда? Думаешь, я предложил бы это, если бы не увидел в тебе этот огонек? Эту жажду свободы.

И снова это слово. Свобода.

Он вдруг кладет камеру на стул, затем поворачивается ко мне и стягивает футболку через вверх, бросая её на пол, затем принимается за джинсы.

– Что ты делаешь?

Он только пожимает плечами, и стягивает штаны вместе с трусами. Я невольно отвожу взгляд, чувствуя, как жар подкрадывается к щекам.

– Посмотри на меня, Дана. – просит он, я до боли кусаю губу и перевожу глаза. Свет из окна, очерчивает силуэт его подтянутого тела, сильные мышцы, смуглую кожу, даже член – все, кажется таким…красивым. –Это мое тело. И в нем нет ничего постыдного. Не своди все к пошлости, я знаю, ты не такая.

– Но твое тело идеальное.

– Идеальность – это миф. –  он поворачивается спиной и только сейчас я замечаю несколько шрамов на его пояснице и ягодицах. Откуда они у него?

Элиот разворачивается ко мне лицом.

– Тело – это единственная вещь, которая от рождения и до твоей смерти будет принадлежать только тебе. Его нужно боготворить.

Боготворить. Ясно. Пальцы сами тянутся к поясу, медленно развязываю концы, пока полы халата не раскрываются. Он наблюдает за мной, но в его взгляде нет даже намека на что-то, он просто смотрит, как человек, наслаждающийся морем или закатом. Это придает мне уверенности и я снимаю халат полностью.

Понимаю, что такой шаг требует доверия. И не только к Элиоту, но и к себе. Любить себя, доверять себе. Именно это я и сделала – доверилась своим инстинктам, голосу внутри, который всегда хотел избавиться от всего, что сдерживает, всего, что пытается остановить меня.

– Закрой глаза. –  просит он и берет камеру.

Делаю глубокий вдох и закрываю глаза. Слышу, как он проходит мимо и кажется, открывает окно. Теплый воздух тут же касается кожи, по телу бегут мурашки, а соски напрягаются. Слышу, как раздается спуск затвора, но концентрируюсь не на этом. Мои пальцы скользят вверх по бедрам к животу. Мое тело…я. Вот, что у меня всегда было, есть и будет.

23

Включаю медленную музыка, закрываю дверь в ванную, чтобы никто не беспокоил. Передо мной розовый вибратор на раковине, а я стою голая перед зеркалом. Вчерашняя съемка что-то разожгла во мне, а последние сказанные Элиотом слова засели на всю ночь.

Советую воспользоваться тем вибрирующим приятелем.

И вот я здесь. Даже не знаю, с чего начать. Странное волнение разрастается внутри меня. Провожу пальцем по соску и вниз к талии, затем еще ниже между ног. Мягкие поглаживание, облизываю два пальца и принимаюсь за клитор. В статьях, которые я читала, советовали включить порно или представлять кого-то, фантазировать. Но мой мозг продолжает это игнорировать. Кого бы не представляла, это только отвлекает. Фантазии не работают. Поэтому я просто концентрируюсь на ощущениях своего пальца на клиторе, второй рукой обхватываю грудь и тяну сосок. Подавляю любые стоны, потому что в этой квартире я не одна. Эмма может вернуться в любую минуту с пробежки. Между ног становится влажно, так что я беру своего розового друга и включаю минимальную мощность. Осторожно подношу к вульве, покалывание разносится по всему телу, а низ живота тяжелеет. Присаживаюсь на край ванны, широко расставляя ноги, увеличиваю мощность.

–О Боже! –вырывается из меня.

Дыхание учащается, сжимаю одной рукой грудь, бедро, увеличиваю скорость. Бедра двигаются навстречу моей руке. А вибрация посылает волны удовольствия по всему телу, до самых кончиков пальцев. Напряжение усиливается, а неконтролируемые стоны возбуждают еще больше. Отпускаю себя, и оргазм накрывает меня. Тело сжимается, содрагается, и я медленно сползаю на пол. Клитор пульсирует, а ноги покалывает. Пару минут сижу так, перевожу дыхание, улыбаясь самой себе. Затем принимаю душ, и переодеваюсь. Из гостиной доносится возмущенный голос Эммы на итальянском. А за ним еще один, незнакомый.

Выхожу и вижу девушку, очень похожую на Эмму, только младше, на ней короткая юбка и голубой топ.

– У меня нет на тебя времени, Фина! – негодует подруга.

– Значит, ты не рада видеть свою сестру? Мне уехать?

Обе замечают меня и оборачиваются. Вот это да! Фина уменьшенная копия Эммы – такие же густые темные волосы, зеленые глаза, пухлые губы, оливковая кожа.

– Дана, знакомься, это моя младшая сестра Дельфина. – выдыхает Эмма.