Очевидный выбор

26

Тебе придется сделать выбор.

Я вдыхаю эти слова вместе с его запахом, но они не доходят до моего сознания. Тело парализует. Открываю глаза и понимаю, что Рафаэль ждет, его рука все еще на моей шее, а между нами не хватает воздуха.

Хлопает входная дверь.

– Дана? – доносится голос Эммы.

Я вздрагиваю, делаю шаг в сторону, но нога скользит на мокром полу. Теряю равновесие, комната плывет перед глазами вместе с Рафаэлем. Но его руки обхватывают меня в самый последний момент, и вместо того, чтобы приземлиться на задницу, я падаю на него сверху. И вот мы снова лицом к лицу, он крепко держит меня за талию, а я чувствую, как сильно в груди бьется его сердце. Он убирает волосы мне за ухо, открывая лицо. Не знаю почему, но моя грудь начинает сотрясаться от смеха. Брови Рафаэля сначала сходятся на переносице, но я смеюсь так сильно, что он невольно тоже сдается, и на его губах растягивается улыбка.

– Чем вы тут занимаетесь? – слышу голос Эммы над нами.

Поднимаю глаза. Она сложила руки на груди, прислонившись к дверному косяку. А на её лице немой вопрос – "Какого хрена?"

Начинаю подниматься с Рафа, но каким-то образом только больше трусь об него, он прочищает горло, помогая мне встать на ноги.

– Я просто набирала ванну, но уснула и устроила небольшой потоп. – оправдываюсь.

Мы с Рафом наконец выпрямляемся.

– А ты? – Эмма переводит взгляд на него.

– Я его немного затопила.

Подруга смотрит то на меня, то на него.

– Понятно. Вы голодны? Я принесла ужин. –  она отталкивается и выходит в гостинную.

Рафаэль молча идет за ней. Она это серьезно? Ужин? Выхожу следом за ними.

– Значит, ты тот самый брат Тристана? – спрашивает она.

– Тот самый? – удивляется он.

– Дана рассказывала про тебя.

Мы входим на кухню. Эмма подходит к столу и начинает доставать коробочки с фаст-фудом, полагаю. Рафаэль бросает на меня взгляд, но я отвожу глаза.

Какого хрена?

– Еда на вынос? Разве ты не повар? – спрашивает Раф, Эм только пожимает плечами.

– Это же не значит, что я и дома должна готовить. Кстати, я Эмма.

– Знаю, Дана и про тебя много рассказывала.

Не правда, я только упомянула, что она моя подруга. Но полагаю, что дело не в этом. Он снова посылает мне недвусмысленный взгляд. Черт, ну зачем Эмма сказала, что я вообще о нем говорю?

Подруга достает последнюю коробку и выбрасывает пакет, затем смотрит на меня и хмурится.

– Переодеться не хочешь?

Ах, точно. На мне до сих пор мокрая одежда. Быстро вылетаю из кухни и несусь к своим чемоданам у двери. Выуживаю оттуда джинсовые шорты и толстовку. Переодеваюсь и слышу смех из кухни. Эмма смеется. Да что вообще здесь происходит?

Бросаю мокрые вещи в стиральную машину и возвращаюсь к ним. Эмма сидит за столом, напротив Рафаэля. Почему он до сих пор здесь? Разве, он не говорил, что нам нельзя сближаться. Тогда какого черта он здесь ест картошку фри с моей лучшей подругой?

– Значит, Тристан в детстве был бунтарем? Ни за что бы не подумала.

Сажусь на стул между ними и прижимаю к себе согнутую ногу. Мой живот предательски урчит. Надеюсь, никто этого не заметил. Рафаэль придвигает мне картошку фри и салат, но продолжает смотреть на Эмму.

– Да, а мне, как старшему брату, приходилось прикрывать его зад.

– Ты старший? – порожаюсь я.

– Да, на целых пятнадцать минут. – он ухмыляется, и бросает в рот картошку фри.

– Как давно работаешь в спортзале? –  спрашивает Эмма. – Я регулярно туда хожу, но ни разу тебя не видела.

– Недавно начал. Другу нужна была помощь, а мне как раз нечем было заняться.

Он так легко отвечает на её вопросы. И я задумываюсь, почему мне казалось, что на мои он не станет отвечать.

– А чем занимался до этого?

Я отправляю картошку фри себе в рот, наслаждаясь соленым вкусом.

– Путешествовал.

– Долго?

– Два года. – он отводит взгляд, но мне удается заметить печаль в его глазах.

Два года. Тристан говорил, что его мама умерла пару лет назад. Значит, он уехал сразу после этого. Но вряд ли эта та самая причина, по которой они с братом не общаются.

– Теперь решил вернуться? – продолжает подруга.

– Ненадолго. – его глаза сталкиваются с моими.

Нам поэтому не стоит сближаться? Потому что он уедет? От чего-то мне становится грустно.

– Зачем тебе снова уезжать? – слышу свой вопрос.

– Потому что я не могу остаться.

Его ответ ничего не объясняет. И это бесит меня.

– Спасибо за ужин. – вдруг говорит он, слегка улыбаясь. – Думаю, мне пора.

Он встает, а я не двигаюсь с места. Эмма поднимается вместе с ним и уходит, провожая его до двери. У меня пропадает аппетит.

– Ты расстроилась. – слышу голос подруги, и она снова усаживается на свое место.

– Нет. Просто устала.

Она ничего не отвечает, берет сигарету из пачки на столе и закуривает. Затем выпускает дым.

– Ты была права. Они с Тристаном совсем не похожи.

– Знаю. – выдыхаю я. – Ладно, пойду спать, завтра на работу.

Сейчас мне не хочется говорить ни о Рафаэле, ни о Тристане, ни о ком. Поэтому я просто встаю и плетусь в спальню. Возможно, Раф прав, и нам не стоит сближаться. Потому что если я уже сейчас чувствую, будто что-то теряю, тогда…

Ложусь в кровать, снимая шорты, и зарываюсь в одеяло. Просто не думай, Дана, – приказываю себе.

***

Все будет хорошо. Все будет хорошо. Делаю глубокий вдох, но не могу заставить себя открыть эту чертову дверь. Тристан дал мне три недели. Мне хватило одной. В голове уже по десятому кругу прокручиваю, что можно было бы добавить или исправить. Может, стоит воспользоваться этим временем и подумать еще? Это ведь нормально, что ему может что-то не понравиться. Совершенно нормально. Я занимаюсь этим впервые. Но я столько сил вложила в этот проект, что мне страшно услышать критику. Особенно от Тристана. Вдобавок ко всему, он еще был какой-то раздраженный весь день.

Так, Дана, соберись. У тебя все готово, нет смысла оттягивать неизбежное.

Делаю еще один глубокий вдох и стучусь. Слышу приглушенное "входите" и открываю дверь. Он сидит за столом и кажется уставшим.

– Тристан, я подготовила то, о чем мы говорили. Контент-план и систему продвижения.

Он кивает, выпрямляясь и подзывает к себе. Я прижимаю ноутбук к себе, обхожу стол и ставлю перед ним компьютер, открываю нужный документ. Он начинает просматривать фотографии, данные и остальную информацию, которую я собрала. Задерживаю дыхание, пока он пролистывает страницы, но стараюсь выглядеть профессионально. Мы с ним почти неделю не общались, потому что я была полностью погружена в работу. Жду от него вопросов или хотя бы какой-то реакции, но он молчит.

– Что-то не так? – тихо спрашиваю я.

Он шумно выдыхает и качает головой.

– Все.

Мои внутренности скручиваются в тугой узел.

– Тебе не нравится?

– Я думал, мы поняли друг друга. Нужно сделать акцент на людях. На тех, кто здесь работает. Я ведь тебе объяснял.

– Да, но для продвижения необходимо сделать акцент на меню, на концепции. Вот. –  я склоняюсь к ноутбуку и начинаю искать, но он резко захлопывает его, и я вздрагиваю, отстраняясь.

– Я умею читать, Дана. –  откидывается на спинку кресла и поднимает на меня глаза. – Это не то.

Ком подкрадывается к горлу.

– Но ты сказал, что доверяешь мне. Ты же сам выбрал меня для этой работы. Почему тогда…

– Вот именно. Я нанял тебя для этого. И ты должна выполнять мои требования. Знаю, это твой первый проект, но я не хочу больше допускать ошибок.

Черт, понимаю, что он прав, но от этого легче не становится. Ошибок? Да, я накосячила в первый раз. Но сейчас все иначе. Я правда старалась, училась. Не могу поверить, что придется начинать сначала…Стоп.

– Я понимаю, что для тебя это важно, но…

– Да, черт возьми! – он подрывается на ноги. – Для меня это важно. Поэтому просто сделай, как я говорю.

– При всем уважении, но еще пару недель назад, ты даже не думал о том, что можно воспользоваться социальными сетями. А я в последнее время только и делаю, что изучаю рынок. Ты должен мне доверять.

Хватаю ноутбук со стола.

– Не знаю, что с тобой происходит. Но ты не объективен.

Я разворачиваюсь и быстро направляюсь к двери, смахивая слезы. И прежде чем выйти, говорю:

– И чтоб ты знал, для меня это тоже важно.

Выхожу, хлопнув дверью. Черт! Знаю, что это было совсем далеко от профессионализма. Эмоции взяли вверх, и я почти ненавижу себя за это. Если бы это был не Тристан, кто выбросил в урну все мои старания, может, меня бы это так сильно не задело.

Всю ночь, я провела за тем, чтобы найти компромисс, связать его требования с моим виденьем. И у меня вроде как получилось, но почему тогда ему не понравилось? Наверняка есть что-то еще. Я еще ни разу не видела Тристана таким раздраженным. Даже когда его бывшая девушка облила ресторан грязью. А сейчас он зол. По крайней мере, мне хочется верить, что его настроение не связано со мной. Ведь я нутром чую, что сделала все правильно. Этот проект уникален. Но видимо мне придется провести еще пару бессонных ночей.

– Дана, не спи. – подталкивает меня Марсель. – Чем ты всю ночь занималась?

– Не поверишь, работала.

Беру два кофе с бара и ставлю их на поднос.

– Не хочешь сегодня вместе сходить куда-нибудь?

– Прости, нет настроения.

Несу заказ на веранду и на секунду задерживаюсь у входа. Солнце уже нагревает асфальт, август не должен быть таким жарким. И тем не менее, воздуха почти нет, а сейчас только утро. Кто вообще согласится добровольно пить кофе на улице? Наверное, только та пожилая пара.

Возвращаюсь к работе, до конца смены осталось пару часов. Но я уже как-будто выдохлась. Наверное, стоило все-таки бросить работу официантки. Хотя я все еще не готова. А в свете последних событий, так уже тем более. Знаю, что мне нравиться заниматься продвижением, но не думала, что будет так трудно.

Домой я возвращаюсь к обеду полностью без сил. Плюхаюсь на диван и позволяю себе отдохнуть пару минут. Затем снова открываю ноутбук и продолжаю работу.

Спустя три кружки кофе и пять сигарет, я прихожу к выводу, что мой первоначальный вариант проекта идеален. Но как убедить в этом Тристана? Ума не приложу. Смотрю на часы, 5:46. Я провела за компьютером пять часов. Не думала, что будет так сложно.

Мой телефон оживает на столике. Вижу имя, и замираю. Тристан. Секунду медлю, но отвечаю на звонок.

– Тристан.

– Ты дома?

– Да. У Эммы.

– Знаю. Я заеду за тобой через час. Ты свободна?

– Да.

– Хорошо, увидимся.

Он сбрасывает вызов, а я таращусь на телефон. По голосу не понятно, что он собирается делать. Зачем хочет встретится? Чтобы обсудить работу? Решаю, подготовить все свои аргументы. Я просто так не сдамся. Это проект важен для меня так же, как и для него. У меня нет ни желания, ни возможности сдавать назад.

27

Я надеваю тонкое коричневое платье длиной до колена, наношу немного блеска для губ и тушь на ресницы, волосы в полнейшем беспорядке, но внутри рацветает трепет. Чем больше секунд уходит в прошлое, тем сильнее бьется сердце. Я ловлю себя на мысли, что жду встречи с ним. В голове прокручиваю заготовленную речь и спускаюсь вниз. Теплое закатное солнце встречает меня, и я невольно жмурюсь. Тристан в бежевых брюках и темно-синей льняной рубашке. Небрежно, стильно и так ему идет, словно он только вернулся из отпуска. Он ходит из стороны в сторону, и пока не замечает меня. Между нами несколько метров, и компания незнакомцев, проходящих мимо. Даю себе пару секунд, чтобы насладиться видом. Его темные волосы в легком беспорядке, на лице трехдневная щетина. Взгляд беспорядочно устремлен по сторонам, словно он немного нервничает. Я не могу не улыбаться, потому что…Да черт его знает, почему. Делаю глубокий вдох, набираюсь смелости и подхожу к нему. Он почти сразу замечает меня.

– Привет. – говорит он, когда я встаю перед ним.

– Прежде чем ты что-либо скажешь, – выпаливаю я на одном дыхании. – Ты должен знать, что я правда старалась, пробовала, пыталась придумать что-то новое, но до сих пор придерживаюсь своего мнения. Понимаю, у меня нет опыта. Пока. Но все равно прошу довериться мне. Ты – начальник, да, и то, что между нами…в смысле…я хотела сказать, что это не важно… – он хмурится, и я понимаю, что совсем не это имела ввиду. – Нет. Это важно. Безусловно. Я хотела сказать, что не стану использовать это против тебя…

Не успеваю договорить, как его руки обхватывают мое лицо, и он целует меня. Крепко, нежно, так, будто скучал. Все мои мысли и слова разом покидают голову, и я прижимаюсь к нему, разместив руки у него на груди. Этот поцелуй сейчас кажется мне самым правильным за всю мою жизнь.

– Прости меня за сегодня. – шепчет он, оставляя легкий поцелуй в уголке моих губ. – Я был немного не в себе эти пару дней.

– Что-то случилось?

Он выпускает меня из объятий и берет за руку. Мы начинаем медленно идти по улице.

– Вчера была годовщина маминой смерти.

Я сжимаю его руку крепче, но не знаю, что ответить.

– И так вышло, что я кое-кого встретил. – он смотрит вперед, словно боится взглянуть мне в глаза, и сжимает мою руку сильнее, будто я могу сбежать в любой момент. – Этот человек напомнил мне о прошлых ошибках, которые уже никак не исправить.

– Не верю, что есть что-то, чего бы ты не мог исправить.

Он улыбается.

– Какой я человек по-твоему?

– Уверенный в себе, сильный, надежный, тот, на кого можно положиться. Разве нет?

– Может, и да, но так было не всегда.

– И каким же ты был раньше?

– Ммм, я был вспыльчивым. Не знал, что делать со своей жизнью.

– Я думала, ты всегда знал, чем будешь заниматься.

Он кивает.

– Готовка была тем, что мне нравилось, но все вокруг утверждали, что это несерьезно. – его осторожный взгляд опускается на меня. – Все, кроме Рафаэля.

Это впервые, когда он говорит о брате, поэтому я даже не пытаюсь прерывать его.

– Он всегда толкал меня туда, куда я сам боялся ступать. Даже мама не до конца одобряла мое стремление стать поваром. После того, как она заболела, ей было важно только одно – знать, что мы сможем позаботиться о себе сами. –  в его голосе слышится печаль. – Тогда я и решил, что докажу ей это, во что бы то ни стало.

Поэтому он так много учился.

– Но Раф был не таким. Он упрямо не хотел делать то, что ему говорили. Даже ради мамы. Может, он и не знал, чего хочет от жизни, но твердо был уверен в том, что не станет делать того, что ему претит, особенно – оправдывать чьи-либо ожидания. Из нас двоих он был тем камнем, что не сдвинешь, но и в тоже время, ему всегда было легко уходить. Если ему что-то не нравилось, он это бросал, если кто-то причинял ему боль – у этого человека больше не было шансов стать частью его жизни. Так было всегда. Он просто наблюдал, делал, но никогда не оглядывался назад. Я же наоборот, если это была ссора – часто доходило до драк, если нужно было принять решение – действовал необдуманно, творил всякое, спотыкался, падал, но учился, становился лучше. Ну, по крайней мере, так мне казалось. Я нашел силу в стабильности, в своих целях. Стоило определиться, как все встало на свои места. Мама всегда говорила, что если бы мы с братом были одним целым, то получился бы идеальный уравновешенный человек. Но а так, его недостатки были моими достоинствами и наоборот.

Что-то мне подсказывало, что та ошибка, о которой он говорит, как-то связана с его братом. Но я не могла найти в себе смелости спросить напрямую.

– Вы были близки? С Рафаэлем?

Мы вошли в сквер перед Эйфелевой башней, и теперь, как будто идем ей на встречу.

– Настолько, насколько могут быть близки братья, да.

– И что изменилось?

Он снова сжимает мою руку, и я гадаю, осознает ли он это.

– Мы оба влюбились. –  тихо говорит он. – Вот, что изменилось.

Тристан замолчал. И я остро почувствовала, что приблизилась к слишком личной для него теме. Не уверена, что хочу знать конец этой истории, точнее конец я уже знаю, а вот саму историю…Будет лучше, если он сам мне расскажет, когда будет готов. Сейчас мне просто хочется быть рядом, если ему нужна поддержка. Хочется, стать той, кому он доверится.

– Никогда не была так близко к башне. – спустя какое-то время признаюсь я.

– Правда? – удивляется он. – Тогда давай это исправим.

Не успеваю я даже слово сказать, как он уже тянет меня через толпу туристов. Кто-то наслаждается закатом сидя на траве, кто-то фотографируется, пьет кофе, смеется, все эти образы проносятся мимо меня, пока он ведет меня прямо к башне. Чем ближе мы подходим, тем огромнее она становится. Мы пересекаем улицу, и оказываемся прямо под ней. Я запрокидываю голову наверх, и дыхание перехватывает от масштабов. Ты вдруг кажешься себе таким крошечным. Чувствую на себе взгляд, и вижу, как Тристан наблюдает за мной с улыбкой на лице.

– Я доверяю тебе, – вдруг говорит он. – мы сделаем, как скажешь.

– Правда? – визжу я, и бросаюсь к нему на шею. – Спасибо!

Он обнимает меня за талию, и эти объятия кажутся такими естественными. Я утыкаюсь носом в его шею, вдыхая такой знакомый запах. Затем отстраняюсь, чтобы заглянуть ему в глаза. Одна его рука тут же опускается мне на шею, но вторая по-прежнему крепко прижимает к себе за талию. На этот раз я – та, кто тянется к нему. Поддаюсь немного вперед и оставляю легкий поцелуй на его губах. Хочу отпустить его, но он не позволяет и снова соединяет наши губы. От этого поцелуя, все внутри оживает. Со всех сторон доносятся голоса, смех, шум города, но в нашем маленьком мире тишина, только он и я под лучами уходящего солнца.

– Как бы ты назвала этот момент? – спрашивает он, прерывая поцелуй.

– Сначала ты.

Его синие глаза проникают глубоко в меня, оставляя след. Пару секунд он думает, поглаживая мою щеку костяшками пальцев, изучая мое лицо своим теплым взглядом.

– Я бы назвал такое блюдо – "Когда ты заново влюбляешься".

У меня не находится слов для ответа, поэтому я просто улыбаюсь, позволяя этому теплу распространится по всему телу.

– Мне бы хотелось кое-что попробовать. – предлагает он. И я буквально вижу, как идея загорается в его глазах.

– Что?

– Идем. – он снова берет мою руку в свою и ведет меня той же дорогой, по которой мы шли сюда.

Я не совсем понимаю, что он задумал, но его рука не отпускает мою, когда мы едем к его машине, и мне уже не важно, куда он собирается меня отвезти.

В салоне машины играет медленная красивая музыка, окна полностью открыты, и я позволяю себе насладиться теплым ветром, закрыв глаза.

– Знаешь, когда я понял, что хочу узнать тебя поближе?

– Когда Эмма рассказала тебе о моих постыдных моментах?

Он начинает смеяться и подносит мою руку к своим губам для поцелуя.

– Нет. Когда ты впервые оказалась в этой машине.

Тот дождливый вечер, когда я сбежала с ужина с родителями. Тот день сейчас кажется таким далеким, будто из прошлой жизни. Хотя прошло не так много времени.

– Ты немного вылезла из машины и точно так же, как и сейчас прикрыла глаза. Ты казалась разбитой до этого, но в тот момент просто отпустила себя. Будто позволила себе забыть обо всем плохом.

– Да. У меня есть такая способность.

– Надеюсь, и я когда-нибудь научусь этому.

– Просто не позволяй неудачам определять твое будущее. Не давай всему плохому забрать то хорошее, что есть у тебя сейчас. Иногда это бывает трудно, но определенно стоит того.

– У тебя получается.

– Годы тренировок. – смеюсь я.

Когда мы приближаемся к его ресторану, я думаю, что именно туда мы и направлялись, но он проезжает мимо и паркует машину с другой стороны. Затем быстро выходит и открывает для меня дверь. Я выхожу, и он ведет меня во внутрь двора через узкую арку. Это место мне знакомо, мы прям за рестораном. Помню, как Эмма ела картошку фри на лавочке под деревом. Не понимаю, что мы здесь делаем. Но не задаю никаких вопросов, просто молча следую за ним. Он подходит к широкой деревянной двери и толкает её, пропуская меня вперед. Я попадаю в своего рода холл. Справа от нас лестница, и он снова берет меня за руку. Мы поднимаемся наверх. Здесь прохладней, чем снаружи. Кажется, сейчас мы прямо над рестораном. Тристан останавливается у еще одной двери, достает ключи из кармана и открывает её передо мной. И только сейчас до меня доходит.

– Ты живешь над рестораном. – удивляюсь я.

Он кивает, и я вхожу в темное помещение. Он щелкает переключателем. Первое, что бросается в глаза – картины на стенах в гостинной. Квартира небольшая, но уютная. Светлые стены, мягкий диван в центре. Под потолком большая люстра, старая лепнина с узорами. Создается впечатление, будто этому месту уже много лет.

– Это место принадлежало семье моего отца. – поясняет Тристан. – Я почти ничего не стал менять.

– Здесь очень красиво.

– Пошли. – он снова берет меня за руку и ведет направо по коридору.

Мой рот широко открывается, когда мы попадаем на кухню. Кладу сумочку на кухонный островок больших размеров. Это место, словно из прошлого. Все из темного дерева, старая плита, много разной посуды. Тристан закатывает рукава и обходит островок с другой стороны.