– Как давно ты в Париже? – вдруг спрашивает он.
– Шесть месяцев.
– Что успела посмотреть?
– Почти ничего, если ты о музеях. Приходилось работать, времени не было.
– У тебя неплохой французский для иностранки.
– Спасибо. Языки – мое хобби. Мне кажется, так будет легче путешествовать по миру.
Он накладывает повязку на руку и начинает убирать все обратно в ящичек, а осколки выбрасывает в ведро под столом.
– Ты голодна? – спрашивает он, а я тут же вспоминаю кошмарный ужин.
– Нет.
Он кивает и продолжает просто смотреть на меня.
– У тебя красивые глаза. – выпаливаю я, и тут же прикусываю язык. Его брови слегка взлетают вверх. – Черт. Это наверное было неуместно, просто я иногда не думаю, когда говорю, особенно, когда немного выпью…
– Дана. – он вдруг обхватывает меня за плечи. – Расслабься.
И словно по волшебству, мое тело расслабляется. Раздается тихая мелодия, и он выпускает меня, доставая телефон из кармана брюк.
– Да. – тут же говорит он, не отрывая от меня взгляда. – Да, я звонил, у меня тут твоя подруга. Говорит, у меня красивые глаза.
Лицо снова вспыхивает. Да кто меня за язык тянул?
– Нет, выпила не сильно. На ногах стоит. Хорошо. Мы скоро будем.
5
Теплый кофе в кружке согревает окоченевшие ладони. Эмма терпеливо ждала, пока я приму душ, дала мне свою одежду и старый телефон, чтобы я поменяла симки. Как только телефон ожил, я написала Шону, что останусь у Эммы сегодня ночью. И тут же снова отключила его. По-детски? Да, но сегодня вечером я могу себе это позволить.
Мне всегда нравилась маленькая квартирка подруги. Она была самой уютной и в данный момент стала моим убежищем.
Эмма выходит из кухни со своей кружкой кофе в одной руке и пачкой сигарет в другой.
– Бери плед. – говорит она, и я встаю с дивана, хватая коричневый плед со спинки стула.
Подруга выходит на балкончик и садится на один из стульев. Я укутываюсь в плед, размещаясь напротив.
После дождя воздух такой свежий и приятный, что мне хочется вдохнуть поглубже. Вдалеке горит кусочек Эйфелевой башни, а улицы заметно опустели под нами, хотя город не спит.
Эмма закуривает сигарету, откинувшись на спинку стула.
– Что-то случилось? – спрашиваю я, замечая усталость в её глазах.
– Это я тебя должна спросить. Что с тобой стряслось?
– Ты первая.
Она сглатывает, выпуская дым, и отвечает.
– Мы сегодня поссорились с отцом. Ему не понравилось, что я согласилась работать с Тристаном. Говорит, что я способна на большее, что я могу стать шефом в его ресторане. Но ключевое слово – его. Как он не поймет, что я хочу сама выбирать где, и с кем мне работать?
– Ну, я-последний человек, кого нужно об этом спрашивать.
Уголки её губ слегка подрагивают, но улыбка тут же сползает, а взгляд обращается к горизонту.
–Я люблю отца. Всем сердцем. – тихо продолжает. – Но как бы ему не хотелось, мы просто не сможем вместе работать. Для него готовка- это смысл жизни. А я…– пожимает плечами. – я просто люблю готовить.
Я слегка смеюсь, и она тут же подхватывает мое настроение.
– Эм, ты – единственный ребенок в семье, кто пошел по его стопам. Это нормально, что ему хочется разделить с тобой свою страсть.
– Я знаю. Но от этого не легче. Я просто чувствую, что мне не место там, понимаешь?
– Понимаю.
Я чувствовала то же самое в Нью-Йорке.
Она сбрасывает пепел в пепельницу на столе.
– Не знаю, как заставить его взглянуть на все моими глазами. Он упрямый, как я.
– Может, тебе стоит пригласить его на открытие вашего ресторана?
Она поднимает на меня глаза, словно не совсем понимает смысл моих слов.
– Думаешь, стоит?
– Так ты и не думала его звать?
– Нет. Мне казалось, ему не понравится эта идея.
– И с чего ты взяла, что он не захочет увидеть свою дочь в действии?
– Когда я работала поваром в другом ресторане, он ни разу не изъявлял такого желания.
– Может, он просто ждал, когда ты проявишь инициативу. – делаю глоток кофе. – Поставь себя на его место. Ты уезжаешь в другую страну, отказываешься работать с ним. Думаю, он просто решил, что теряет тебя.
– Наверное, ты права. – нахмурившись, говорит она. – Позвоню ему завтра и приглашу на открытие в пятницу.
– Вот и молодец. – радостно подбадриваю я, отпивая еще кофе.
– Теперь ты.