Kорпорация «АйДи»

И тут я понял, что передо мной стоит Ольга Штерн, которая провела для меня вступительный ликбез Кузни и корпорации «АйДи» в ресторане «Желтое море». Почему-то в табачном смоге я не предал должного значения ее внешности, хотя с учетом обстоятельств всего происходящего это неудивительно. Ее физиологические данные были выше всяких похвал. И мне чертовски захотелось еще раз увидеть ее лицо, внимательно рассмотреть все ее черты, вплоть до самого маленького изгиба. Она почувствовала это и как бы невзначай неспешно сменила улыбающуюся маску на накладку с видом безразличия. Я мельком уловил невероятно красивые глаза, пухлые, особенно нижняя, губы, тонкий едва вздернутый нос, рыжие с гранатовым оттенком распущенные волосы, и шрам на левой щеке, которые только подчеркивал и усиливал ее привлекательность. При этом красота была ее такой, по крайней мере, мне так хотелось думать, что распознать ее могу только я один. На улицах иногда можно встретить пары, которые визуально очень похожи друг на друга, можно даже подумать, что это идет брат и сестра. Но когда вдруг пара останавливается и сливается в долгом поцелуе, ты понимаешь, что это не кровные родственники. Это просто две половинки единого целого, которым посчастливилось в жизни найти друг друга. Именно такой, как мне казалась, была Ольга. Я был уверен, что ее лицо сильно напоминало мое. Моя нижняя губа была пухлее верхней, примерно такой же овал лица, у меня также был шрам, который я получил во время уличной драки, правда, на подбородке. Конечно, в частностях наши черты отличались, но, в общем, мы были осколками одного камня, в которых читался единый замысел творца – просто я был выполнен в более грубой мужской форме, в ней же было убрано все тяжелое и звериное. Не знаю, поему я стал думать об этом. Возможно, я придумал нашу схожесть, поддавшись женским чарам, но, черт возьми, это было так. Я знал это на каком-то непостижимом уму уровне, который, вдруг, открылся моему пониманию и показал сокрытую в глубине истину.

– Что завис? – спросила Ольга, прервав мои размышления.

– Жду, когда Степан принесет удостоверение, – не сразу вспомнив предмет нашего диалога, ответил я.

– Ну, тогда удачи на встрече, – сказала она, и уверено зашагала в сторону небоскреба.

Я смотрел ее в сторону, и по-прежнему поражался ее красоте, грации, стройности тела и длине ног.

– Не твоего уровня дама, – раздался голос Гаврика, – хотя, конечно, смотреть никто не запрещает.

Ухмылка на его лице вызвала у меня чувство отвращения.

– Вот твой пропуск, – сказал он, протягивая мне небольшую кожаную книжечку, похожую на удостоверение сотрудника правоохранительных органов.

Обложку книжечки украшала тисненная голова козла в позолоте, которая была похожа или даже такая же как на обложке меню ресторана, в котором сегодня мы жгли драконов. Естественно, меня это не удивило.

– Корпорация «АйДи» также заключила контракт с «Великожоповицким козлом»? – съязвил я.

– А что поделать, продукт продвигается абсолютно во всех сегментах, – захихикал Гаврик.

Мне захотелось дать ему в нос.

Раскрыв удостоверение, я увидел фотографию человека в маске с унылым выражением лица. В документе было указано мое имя и фамилия, структурное подразделение корпорации – департамент антиконтента, а также красовалась печать все с тем же талисманом пивного бренда.

– Такие же фотографии в удостоверения у всех клерков Бафомета? – спросил я.

Гаврик кивнул головой и добавил: – это символизируется общность и единство компании. Все мы служим одному делу и одному боссу, а значит, все мы одинаковы. Пошли, представлю тебя начальству. Работы невпроворот.

Пройдя центральный портал «Паруса», мы подошли к турникетам. Гаврик показал мне, как пользоваться пропуском. Было достаточно приложить удостоверение к специальной выемке на турникете и металлические планки пропускали тебя внутрь – к площадке с лифтами. Зайдя в свободную кабинку лифта, я оказался возле кнопок с указанием этажей. Я спросил у Степана, на какой этаж ехать, но тут завис: все кнопки лифта, точнее, почти все, были с номером 13. Но, присмотревшись, я понял, как работники корпорации попадали на нужный этаж. За цифрой этажа в скобках были написаны латинские буквы, располагавшиеся в алфавитном порядке. Чтобы попасть на 2-ой этаж нужно нажать кнопку 13 (В), чтобы на 20 этаж кнопку 13 (Т). Но в здании всего было 34 этажа, а в латинском алфавите всего 26 букв. Проблема эта была решена так: последние восемь этажей обозначались цифрой 666, а в скобках, по аналогии с 13-ми этажами, были написаны латинские буквы в алфавитном порядке – от А до Н. Если надо было ехать на 33 этаж, нужно нажать кнопку 666 (F). Ну и так далее.

– Чего ждем, поехали, – нетерпеливо сказал Гаврик, пока я вникал в особенности управления лифтом.

– Какой этаж? – спросил я.

– Я уже говорил. Тринадцатый, – сказал он и ехидно захихикал, затем все же добавил – буква G.

Я нажал кнопку, и лифт понесся вверх. Мы остановились на нужном этаже, раздался звук, напоминающий звон тибетского колокольчика, которые сегодня продаются почти в любой сувенирной лавке, и двери раскрылись. Выйдя в коридор, я увидел нечто подобное инсталляций в галерее современного искусства. В центре помещения перед лифтами стоял кабриолет BMW Z4 Roadster, за рулем которого сидел нереально толстый православный священник – это было понятно по кресту на его шее, вероятно, сделанный из воска.

На пассажирском кресле из такого же материала – развалился главный символ виновного в тотальном ожирении населения бренда с логотипом в виде горящей пламенем буквы М – Рональдо Макдолини. Клоун сидел не прямо, а немного развернувшись к батюшке. В зубах священника была зажата сигарета, левая рука попа лежала на руле, правая – на коленке Рональдо. Лицо Макдональда расплывалось в улыбке, наверное, он был рад такому вниманию со стороны священника. Хотя, скорее он радовался не этому – правая рука Рональдо уходила под рясу батюшке прямо к причинному месту. Я сразу догадался, клоун крепко держал пастыря за яйца. На пассажирской двери кабриолеты была сделана надпись: Гамбургеры, не освященные православной церковью, являются не богоугодными. На капоте был нарисован большой логотип фастфута, который больше напоминал рога, чем букву М. При этом левый холмик буквы украшал православный крест. Под логотипом были сделаны две надпись. Первая: Иисус любит это. Вторая чуть пониже и мелким шрифтом: все рестораны Макдолини в странах СНГ освящены православной церковью. Вход в офис представлял собой портал, сделанный из какого-то породистого дерева, может даже дуба, с большой и явно тяжелой дверью. Над входом была искусно вырезана надпись: Департамент Антиконтента. Под ней размещался слоган – Гвардия вроде как умирает, но все же продается… Sale. Гаврик приложил свое удостоверение к небольшой металлической коробочке возле двери, раздался щелчок замка, и врата раскрылись. Мы зашли внутрь. Сразу за дверью находился стол, напоминающий дот времен последней войны, за которым сидела девушка во все той же школьной форме и бантах, но маски на ее лице не было.

– Здравствуйте, – сказала она, улыбаясь.

– Владимир Семенович на месте? – спросил Степан.

– Да, он ждет вас, проходите, – ответила девушка.

Гаврик повернул направо и пошел по коридору. Я следовал за ним. Мы прошли большую комнату, в которой за полутораметровыми перегородками сидело, по меньшей мере, двадцать клерков, и уткнулись в дверь с надписью Глава департамента антиконтента и две заглавные буквы – ВВ. Степан постучал по двери, но, не дожидаясь приглашения, нажал на ручку. Мы зашли внутрь. За огромным столом никого не было, но внезапно из-за офисного шкафа выскочил человек. От неожиданности меня передернуло. Выглядел он довольно необычно. Хотя, повторюсь, употреблять подобные слова в контексте происходящего не совсем корректно. Наверное, для корпорации «АйДи» он выглядел обыденно. Человек был голый, если не считать фиговый листок, который скрывал его гениталии. На лице его была маска, но не такая, какую носили обычные клерки, а с чертами лица конкретного человека, я сразу не понял какого. При этом маска его была без держателя, а крепилась на голове специальными защелками, а не ремнем, как маска без черт лица Степана Гаврика. В руках мужчина держал гитару. Сразу после прыжка, он стал играть и петь довольно знакомым грубым, низким и хриплым голосом:

– Дамы, господа, – других не вижу здесь,

Блеск, изыск и общество прелестны!

Сотвори, Господь, хоть пятьдесят Одесс, -

Все равно в Одессе будет тесно.

Говорят, что здесь бывала

Королева из Непала

И какой-то крупный лорд из Эдинбурга,

И отсюда много ближе

До Берлина и Парижа,

Чем из даже самого Санкт-Петербурга.

Исполняя эту песню, человек выделывал удивительные движения ногами и телом, отдаленно напоминающий украинский гопак, но без приседаний. Затем он резко остановился, и положил гитару на стоящую у стенки подставку.

– Здорова, Степка, – поприветствовал он Гаврика, и обратился ко мне, – а ты, как я понимаю, Глеб Вадатруский? Рад приветствовать.

Он протянул мне руку, и после ответного действия крепко сжал ее. И в этот момент я распознал в его маске черты известного советского исполнителя и актера Владимира Вышина.

– Так сказать, усиливаем ваш департамент крепким кадром, – сказал Гаврик.

– Ну да, ну да, кадры решают почти все, – сказал он с энтузиазмом, – о товарище Вадатурском мы наслышаны.

– Тогда ретируюсь, дел невпроворот, – сказал Гаврик, и усмехнувшись вышел за дверь.

Владимир Семенович, проводил его взглядом, после чего сел за большое кожаное кресло в центре стола, и жестом пригласил меня присаживаться напротив него.

– Курить будешь? – поинтересовался Владимир Семенович.

Я кивнул. Владимир Семенович достал из лежащего на столе портсигара сигарету с золотым фильтром и черной бумагой, засунул ее в ротовой отверстие маски, подкурил и кинул футляр с зажигалкой мне. На портсигаре в виде золотого тиснения был выполнен какой-то рисунок. Вначале я подумал, что это уже знакомый чешский козел, но оказался неправ. На лицевой части портсигара были выгравированы равноплечные весы, наподобие тех, которые встречаются на изображениях богини Фемиды. Над левой чашей весов был изображен жук-скарабей, над правой – шар, на котором просматривалась контуры Евразии, Африки и двух Америк. Я закурил.

– Ну что, Глеб, – начал он, – все, что я тебе сейчас расскажу – с одной стороны довольно сложно и непонятно, с другой – просто и доступно. Я постараюсь донести до тебя информацию так, что ты легко уловил суть. Детали и нюансы ты поймешь со временем самостоятельно.

– Подобное начало разговора я уже слышал, – вспомнил я.

– Тебе знакома квинтэссенция, точнее формула, на которой держится человеческое восприятие себя в этом мире и мира в себе? – продолжил он.

Я отрицательно покачал головой.

– Вначале было слово, и слово было у Бога, и слово было Бог. У нас вообще-то не принято употреблять это слово, но сегодня я сделаю для тебя исключение, – сказал Владимир Семенович.

– Это первая строка из Нового Завета, – сказал я.