Фиалки расцветают в мае

Перед тем, как открыть дверь аудитории, я взглянула на время. 16:04. Опоздала! Но, быть может, четыре минуты – это некритично?

Открыв массивную деревянную дверь и зайдя внутрь, я непроизвольно оглянулась. Эта аудитория больше походила на лекционный зал, только маленький, с приподнятыми рядами, которые располагались полукругом от преподавательского стола. Людей было человек двадцать-тридцать, я думала, что будет больше.

– Здравствуйте! – поздоровалась я с преподавателем, чуть поклонилась и обернулась к залу в поисках Саши.

Однако вместо него я заметила другого человека. Того, кого я никогда не предпочла бы встречать в своей жизни.

Марк Строганский тоже смотрел на меня. Я бы желала, чтобы он не вспомнил меня, забыл как что-то старое и пройденное. Но по его взгляду ярко читалось, что тот меня узнал. И хотя эмоций никаких не выражало его лицо, по одним лишь глазам я поняла, что у меня большие неприятности.

Глава 4

Я села на ближайший первый ряд и, как оказалось впоследствии, очень зря. Я старалась не думать о Марке, надеялась до последнего, что всё-таки он меня не узнал. Или забыл о том случае.

– Что такое бизнес? – начал свою лекцию преподаватель, на бейдже которого было написано – Дэвид Фригман. Говорил он по-русски, но с явным акцентом. Вообще, мне очень нравится, когда иностранцы говорят по-русски. В их интерпретации язык звучит крайне необычно, и это, лично моё ощущение, приятно слушать. – Только не говорите мне, что это то, ради чего вы все сюда пришли, – и в зале раздались смешки. – Мне нужно ваше определение этого слова. Вот вы, – Дэвид посмотрел на меня и прочитал имя на бейдже, – мисс Филатова, скажите, что такое бизнес?

Казалось, у меня образовалась дыра в мозге, именно в той части, которая отвечает за мышление. Я не ожидала, что преподаватель будет что-то спрашивать, тем более меня. И, по закону жанра, мой мозг вместо того, чтобы думать над определением бизнеса вместе со мной, решил оставить меня в гордом одиночестве с этим вопросом.

– Бизнес – это… – торопливо искала ответ в недрах своего сознания. – Бизнес – это… своё дело…

– Это естественно, бизнес и переводится как дело, – мистер Фригман обратил свой взгляд на присутствующих. – Бизнес является конкретным направлением предпринимательской деятельности. В него входят деловые отношения, сферы влияния и определённый круг социума. Всё, чего мы ждём получить от бизнеса, – это прибыль и финансовая независимость. Но при этом любой проект, который мы собираемся создавать с нуля, может иметь успех только в том случае, если мы уделяем ему более 80 процентов своего времени. Именно поэтому в бизнесе дорога каждая минута, – тут он снова взглянул на меня. – Сегодня вы, мисс Филатова, соизволили опоздать на целых четыре минуты и, насколько я полагаю, абсолютно не имели представления, чего могли бы достигнуть за этот срок. За четыре минуты можно представить успешную бизнес-модель, подписать контракт с инвесторами, создать рекламу для гарантированного привлечения клиентов. Очевидно, это будет разумным наставлением, если я скажу, что нельзя так расточительно относиться к своему времени.

Четыре минуты, а столько слов. Как будто я сотворила что-то поистине непростительное. Но стоит признать, что чувствовала я себя крайне некомфортно в этой обстановке, когда при всех тебя унижают. Моё лицо заливалось краской, а причина была для меня совершенно бессмысленной. Ну вот – идеальное начало для знакомства с уже ставшим ненавистным бизнесом.

До окончания занятия Дэвид Фригман нас посвящал всё в более глубокие недра неопознанной науки, при этом рассказывая о том, как будут проходить наши занятия и какие величайшие современные деятели российского предпринимательства будут делать к нам визиты.

– Увидимся на следующей неделе, – попрощался с нами Дэвид.

И все студенты начали собираться, я же поспешнее остальных скидывала свои тетрадь и ручки в рюкзак, чтобы быстрее сбежать из этой аудитории подальше. Я не хочу здесь больше появляться, ни под каким предлогом Дарины, не хочу ничего изучать про бизнес и позориться, когда меня снова спросят. Мне хватило одного занятия, чтобы понять, что я здесь абсолютно лишняя, чужая. Я не должна быть здесь. Все сюда пришедшие – умные, разбирающиеся в экономике, да и имеющие смысл в этом разбираться, ибо богатые. А я? Чувствую себя чернографитным карандашом на фоне масляных красок, когда речь идёт о живописи. То есть моё нахождение здесь абсолютно бессмысленное.

– Какая удачная встреча, – над моими ушами прозвучал вкрадчивый голос, растягивая каждое слово до размеров высокоэтажного дома. Этот голос заставил меня напрячься и почувствовать, как по моей спине словно провели холодным лезвием. – Признаться честно, я и не думал, что встречу вас здесь. Практически потерял всю надежду.

– Вы меня искали? – бестелесным голосом проговорила я. – Зачем?

Хотя и так знала ответ на свой вопрос.

– Скоро вы это и узнаете, – холодно усмехнулся Марк, одной рукой развернул меня к себе и опустил взгляд на бейдж, – Дарина Филатова.

Я вздрогнула от внезапно нахлынувшего на меня испуга за мою подругу, что даже не сразу заметила, как мы остались с парнем вдвоём в аудитории.

– Пожалуйста, простите меня за тот случай, это чистое недоразумение, – выпалила я на одном дыхании с закрытыми глазами. – Я не знала, что вас зовут Марк Строганский, если бы знала, никогда не посмела бы себя так повести с вами.

– Однако повели, – непререкаемым голосом пробасил он. – Я ненавижу, когда кто-то портит моё настроение, особенно в день рождения.

– Это был ваш день рождения? – от удивления я даже открыла глаза.

– Это шутка? – с негодованием он взглянул на меня.

– Разве не помолвка? – замолчи, Даша, замолчи, просто согласись с ним и всё. Сделай всё, что угодно, но добейся его прощения, иначе Дарина никогда мне этого не простит.

– Это было вторичное, – мне показалось, или в его голосе действительно прозвучала неловкая нота?

– Простите, – выдавила я из себя. – Я просто не знала.

– Не знала, – повторил он мои слова. – И не только этого вы не знали. Но и зачем сюда вообще пришли. Вы ничего не мыслите в бизнесе, просто прожигаете родительские деньги. Какой смысл сюда было лезть, если не знаете обычного определения слова «бизнес»? Эта школа – в своём роде филиал оригинальной швейцарской школы бизнеса. Большинство преподавателей прибыли оттуда, специально выучили русский язык, дабы не создавать для своих учеников языкового барьера. Вы понимаете, что здесь ограниченное количество мест? И вы заняли чужое. Место того человека, который всеми силами старался сюда попасть. А вы не только этого не цените, но и позволяете себе опаздывать на эти занятия, – отчитал меня Марк.

– Меня заставили сюда ходить, – честно призналась я с опущенной головой.

Парень презрительно хмыкнул:

– И это ещё вы меня назвали «жалким подобием человека»? Разве не вы сейчас унижаетесь передо мной, бедняжка, которую заставили что-то делать? Сами ни на что не годитесь, ни к чему не стремитесь, ведь так?

Я кивнула, чтобы не спорить с ним.

– Зато легко можете позволить себе отчитывать других людей, о которых совсем ничего не знаете. И ради кого? – усмехнулся он. – Ради какой-то некомпетентной официантки?

– Но ведь она человек, – вскинула я голову. – Каким бы работником не была, она всё равно заслуживает к себе нормального человеческого обращения, разве нет?

– Снова хотите строить из себя героиню? – проскрежетал его голос. – Но вы немного не понимаете всей иерархии этого мира, либо же просто притворяетесь. Есть две категории людей – чего-то достигшие достойные люди и их слуги. Люди, что обслуживают, и те, что пользуются этими услугами. И знаете, только вам решать, к какой категории хотите принадлежать вы.

– В смысле? – не поняла я. Вроде как я и так принадлежу к той категории, которая обслуживает.

– Хотите ли вы остаться на своём уровне и двигаться вперёд, или же опуститься вниз, Дарина Филатова, – и снова Марк сделал акцент на имени.

Вот чёрт! Он же не обо мне сейчас говорит, он намекает на то, что хочет обанкротить мою подругу. Меня-то на самом деле вполне устраивал его этот «низ», но он точно не устроил бы Дарину. Как только вспомню, что она говорила по поводу работы, что не создана для неё…

– А… вообще-то я не очень хотела бы что-то менять в своей жизни. Лучше пусть всё остаётся, как есть.

– Хотите и дальше жить за счёт своих родителей? – он просверливал меня своим взглядом.

– Её… меня это совсем не смущает, – невинным взглядом посмотрела на него.

– Тогда стоит что-то изменить в своей жизни. Быть может, это станет для вас уроком. Потому что вы никогда не заслужите моего прощения, – вынес он приговор.

В моей голове пронеслась картина, где Дарина в дырявой одежде стоит на улице и просит милостыню.

– Умоляю, простите меня, господин Марк, – я упала на колени, полностью повторяя слова и жесты той официантки, из-за которой, собственно, и началась вся эта история. – Прошу, не банкротьте её… мою семью. Пожалуйста, умоляю.

– Какая же вы жалкая, – оглядел он меня с презрением и отошёл на два шага, как будто я прокажённая. – Вы мне омерзительны. Готовы ради денег про гордость свою забыть? Так сложно самой заработать?

– Сложно, – признала я, особенно если говорить о тех деньгах, которые зарабатывали родители Дарины. – Но я буду стараться, обещаю. Только простите меня на этот раз, прошу вас, я сделаю, что угодно, всё, что прикажете, – кажется, моя гордость действительно вышла погулять, а может, она сегодня вообще ко мне не заглядывала.

– Всё, что угодно? – заинтересовался он. – А что вы можете мне предложить? Деньги, заметьте, предлагать бессмысленно, а только они имеют значение в этом мире.

Вряд ли у меня вообще когда-нибудь бы зародилась такая мысль, как предлагать кому-то деньги. У меня самой их нет.

– Портрет! – внезапная догадка посетила мою голову.

– Что? – не понял Марк.