Проблема в том, что эта грёбаная социалистическая экономика работает без наличия какой бы то ни было информационной основы. Надёжность информации зависит не от её источника, а от уровня этого источника в иерархии государства. А коль скоро основополагающая экономическая информация рождается в производстве и на рынке, а не в государственной надстройке, то такой информации вообще нет. Есть фантазии составителей отчётности. Но нет самих отчётов. Они уже давно стали ненужными для управления экономикой. В стране появились предприятия и целые отрасли, о которых государству ничего не известно. В то же время у государства есть огромное количество самых современных и прибыльных предприятий, которые на самом деле могут представлять собой контору «Рога и копыта». Знакомо?
–
Подожди. А как же плановое хозяйство?
–
Никак. Планы пишутся для близира. Затем, по этому близиру, с учётом «непредусмотренных событий и расходов» составляется отчётность. А как в реальности жила экономика – никто не знает.
–
Ну, хотя бы какой-то процент реальной информации об экономической ситуации в государстве есть?
-
Да. Порядка 20 процентов.
–
Что?! – Вадим чуть не выронил руль из рук. – Ниже 95-процентного уровня информация считается сомнительной! Двадцать процентов – это реальный нуль!
–
А я тебе о чём? Вот такая беда. Так что никаких методик у меня получиться не может. Не из чего. Всё. Приехали. Спасибо! – Хволес вышел из машины.
–
Не за что. А ты интересный, Хволес! – весело крикнул Вадим вдогонку удаляющемуся другу детства.
–
Слушай! – обернулся друг детства. – Чего это ты меня Хволесом зовёшь?
–
А как?
–
Дима я! Дима.
–
Чтоб я помер… Впервые слышу. Вот это номер. Всё, Хволес! Отныне ты Дмитрий. Дай, Бог, не спутать.
Не было. Ничего не было. Никаких признаков предательства, надувательства, воровства, обмана со стороны Кроха – не было. Почему тогда Вадим так уверенно ожидал разрыва со своим партнёром? Каждый раз, когда он думал об этом, перебирая в уме все события, то непременно завершал признанием:
–
Наваждение какое-то! Идея-фикс.
Но не проходило и нескольких дней, как Вадим вновь возвращался к этому анализу и вновь ругал себя, называя маньяком.
–
Если болен манией преследования, – лечись, – завершал он поток своих мыслей.
–
Вадим Сергеевич, – звонила секретарша, – Кирилл Владимирович просил узнать, когда у Вас будет время, чтобы принять его.
–
Да хоть сейчас. Жду.
Кроха появился буквально мгновенно.
–
Привет, капитан!
–
Привет, Кроха!
–
Вот, – Кроха положил на стол папку, – ты просил проекты по предложениям Лиса.
–
Какого Лиса?
–
Твоего компаньона. Морозова.
–
А. Ну, да.
–
Подписывай.
–
Ознакомлюсь, подпишу. А вы подписали?