Сердце Льва

В-а-с-и-ль!

Тамар знала, что сейчас любой исход будет оправдан: воды отошли, схваток нет, за помощью послано. Она сделала роженице укол, открыла стерильный контейнер, откинула плед в ногах Леночки, разорвала пакет, надела перчатки, достала из контейнера скальпель и сделала надрез от пупка…

Когда умение переходит в навык, человек перестаёт сознательно контролировать свои действия. Навык выполняется автоматически.

Тамар сработала безукоризненно. Руки вскрыли живот, залезли за брюшину…

– 

И чего ему не сиделось в своей деревне? – думала Тамар, проводя операцию по извлечению младенца. – Он .

– холодный пот покрыл лоб, скатился на брови, и его капли стали стекать на огромные ресницы красавицы, ослепляя хирурга. – Не-е-е-т. Не может он знать. – подумала она, вытерла глаза о предплечье и бросила взгляд в сторону противоположного склона ущелья.

Леван сидел, поджав ноги, в позе лотоса. Руки, упираясь в колени, поддерживали тело так ровно, чтобы усилие на шейные позвонки было минимальным. От этого, а может быть, от того что все его желания стремились на тот склон, застывшая поза читалась, как порыв на взлёт.

Тамар увидела этот порыв. Перед её взором, вернувшимся в полость роженицы, встал образ Левана, парящего над ней. Её затрясло от ужаса. Всё тело проняла мелкая дрожь, и . только умелые руки мастера, ведомые навыком, вытащили ребёнка вместе с плацентой.

Они освободили плод от пуповины.

Спазм завладел горлом.

Уложили младенца на влажную пелёнку. Её замутило от страха.

Обработанная тампонами полость ждала. Взгляд затуманила паника.

– 

Не-е-е-е-т!!! – взвыло все её существо. – Не будет. Не хочу!.. Нет! Я! Я буду решать! Я! Я буду дарить и отнимать жизнь! Я!!! Я!!! Я!!! – В торжествующей истерике повторяло её Эго.

Руки сделали узелок. и отрезали нитку.

Тамар уставилась вопросительным взглядом в идеально ровный шов. Этот вид подкосил убийцу. Плечи несчастной женщины опустились, взгляд устало прошёлся по противоположному склону ущелья и не задержался на распростёртом на земле теле.

Над ущельем разнёсся крик новорожденного.

– 

Михо! – усталый голос Тамар напряг Михаила. – Возьми свою малютку.

Михаил взял закутанный в ночнушку жены родной комочек живой любви. На него пристально глядели глаза взрослого, умудрённого опытом человека и как будто говорили: «Я о тебе всё знаю!» Мишка не выдержал такого взгляда и на мгновение отвёл глаза. Огромные, как его светлая душа, эти глаза большого ребёнка светились радостью и заботой. Беспокойство и счастье читались в них. Свершившееся чудо заставило трепетать его большое сердце. Надежда на неизбежное счастье, вера в жизнь и любовь наполнили всё его существо. Все слова божественных стихов и звуки мелодий блаженства зазвучали в каждой клетке гиганта. Все эти звуки воплотились в крике новорождённого младенца, который оказался у него на руках.

– 

Если скорая не приедет, мы её потеряем. – Тамар видела, как побледнел Михаил. – Положи ребёнка и подойди к ней.

Она сняла перчатки и начала складывать саквояж с инструментом.

Привычно подчиняясь этим словам врача, Миша положил дочку и наклонился над Леночкой.

– 

У нас Машенька? – Леночка улыбнулась ему. Михаил тоже улыбнулся и кивнул в ответ.

– 

Ах-х-х…

Сквозь опустившуюся чёрную пелену он разглядел окровавленную простыню на её животе.

Михаил поднял голову. Огромные, налитые кровью глаза с ужасом вонзили свой вопрошающий взгляд в стоящую напротив Тамар.

– 

Жаль! – спокойно произнесла врач. – Господь взял её душу. Аминь!

– 

Не-е-ет! – вырвалось из груди Мишки. – Господи-и-и! Верни-и-и! – Это было не обращение к Всевышнему, а дикий рёв, сотрясший ущелье. Его руки, ладонями вперёд, медленно

поднимаются вверх. Между ними и Тамар возникает мощная энергетическая подушка. Руки, под рёв смертельно раненного Мишки, с большим напряжением продолжают подниматься вверх. Вместе с ними поднимается в воздух тело Тамар. Оно, словно в замедленной съёмке, выгибается назад и летит в обрыв.

Ладони Михаила ложатся на голову. Всё его существо, как молнией, пронизывает энергетический удар огромной силы.

Гигант озирается остекленевшими глазами. В них нет боли, нет эмоций. Он берёт тело Леночки на руки, как запе– ленованного ребёнка. Михаил прижимает её к своей груди и, озираясь жёстким взором, уходит в горный лес.

Остолбеневшие от ужасного зрелища, сторонние наблюдатели из остановившегося автобуса да машина марки BMW выпуска 1938 года остались на месте трагедии…

– 

Леван! Леван! – Он услышал зов и мгновенно пришёл в себя. К нему бежал запыхавшийся Автандил:

– 

Скорая приехала? – Не получил он ответа на свой вопрос. Лев слушал, как гудела, словно огромная зурна, вся горная гряда:

Тао чемо, беди ар гицериа.

Суло чемо, сатрпо чеми мтериа.*

Древние вершины седого Кавказа склонили свои гордые головы, кланяясь его юной седине.

Ужас потряс природу.

Холодный, стремительный ветер налетел на ущелье, и Вечный Интриган и Властелин Заблудших подхватил душу Тамар.

*Тао чемо, беди ар гицериа. Суло чемо, сатрпо чеми мтериа…» – «Бедолага, счастья нет в моей судьбе. А любимая – враг мне, моей душе…» (грузинский).

ЭПИЛОГ