Измена. Он тебя не достоин! Старший брат мужа

3. С добрым утром

Просыпаюсь я на очень жестком матрасе. Через открытое окно бьет солнце, легкие шторы задувает внутрь комнаты, жарко, но не душно. Снаружи поют птицы. Райский день в райском месте.

Я пытаюсь спрятаться от вездесущего солнца, натягиваю на голову тонкое одеяло…

Так, стоп!

Буквально скатываюсь с кровати, оказавшейся на самом деле просто разложенным диваном. Сердце от паники бьется так быстро, что дышать нечем. Неужали меня кто-то забрал к себе? Я же ни с кем вчера не?..

Я помню, как Настю лапали два бугая. А если они нас забрали?

Ощупываю себя. Платье на мне, белье – тоже.

У дивана на небольшом столике стоит стакан с водой, явно приготовленный для меня. По запотевшему стекло стекает капля. Выглядит заманчиво, аж губы сводит.

Я продолжаю вспоминать. Ян. Последним я видела Яна. На насильника он похож в последнюю очередь – такому точно не нужно принуждать девушек к сексу или овладевать пьяными. Скорее всего, я у него – номер больше и роскошнее нашего, а на стуле лежит пиджак размера, в который Коля бы завернулся дважды.

А значит, можно не бояться. Так что я с наслаждением пью ледяную воду, и горло перестает напоминать песчаный карьер.

Аккуратно ступая по ковру, пробираюсь мимо незастеленной кровати, тумбы с фруктами и плазмы во всю стену к открытой двери на террасу. Задерживаюсь на миг, когда вижу Яна, сидящего в плетеном кресле. Он ко мне спиной, похоже, работает – на коленях держит ноутбук, пальцы быстро бегают по клавишам. Рядом с ним на столике стоит чашка с кофе и стакан воды – точно такой же, как тот, что я минуту назад с таким наслаждением опустошила.

Ужасно нелепый «викинг» тоже всплывает в памяти. Боже мой, я это ему в лицо сказала? Стыд какой.

Но Настю я понимаю. Ему действительно добавь бороды вместо трехдневной щетины, удлини тщательно подстриженные пепельные волосы, накинь вместо белой рубашки на широкие плечи меховой плащ – и получится холодный и неумолимый завовеватель, от одного вида на которого дрожат враги и тают женщины.

Только вот это все категорически неуместно.

Я прочищаю горло.

Ян оборачивается неспешно, как кот. Сейчас, в солнечном свете, в жарком мареве дня, он кажется еще холоднее, чем был вчера. Меня не удивляет, что в светлых глазах – ни капли беспокойства.

– Встала, – констатирует он.

– Спасибо за воду, – вежливо начинаю я, и понимаю, что голос совсем сиплый. – И я не помню точно, что было вчера. Я напилась, и мне очень стыдно, что вы не только видели меня такой, но еще и пришлось за мной как-то приглядывать. Спасибо, что не бросили на пляже.

– Пожалуйста, – пожимает плечами Ян. Он так внимательно разглядывает меня, что даже не по себе. – Ты не столько напилась, сколько отравилась. По словам врача, тебе повезло, что не выкллючилась сразу и успела позвать на помощь. Лекарства от желудка помогли.

– А что Настя? – оживляюсь я.

– В больнице. Тебя тоже предлагали отвезти, но твое состояние было лучше. И если бы ты поехала, то пришлось бы звать Ника. Не знаю, помнишь ли, но ты умоляла меня этого не делать.

– Помню. Смутно, но помню. Спасибо, – снова говорю я. – Понимаю, что вам было проще не связываться со мной.

– Да.

– И конечно, очнувшись, я лучше уж увижу вас, чем его. То есть я не имела в виду ничего такого, – одергиваю себя. – Просто я стервятнику бы больше обрадовалась, чем своему благоверному.

– Сравнение со стервятником вместо двусмысленности, – вдруг смеется Ян. Поразительно, как меняется его лицо: оставаясь холодным, оно словно освещается улыбкой. Ох, Настька, попала ты, нельзя в таких влюбляться… – Не исправило ситуацию.

– Извините, – тоже робко улыбаюсь я. – Не хотела вас обидеть.

– Обидеть меня? – поднимает бровь Ян. – Ты довольно самонадеяна.

– Извините.

– Извините и спасибо – основа твоего словарного запаса? – уже совсем не так тепло усмехается он. – Как у всех очень хороших девочек.

– А что такого? – пожимаю я плечами. – Сколько нужно раз извиниться и поблагодарить, столько и нужно. Вы же меня спасли, хотя могли не вмешиваться. И Настю тоже. Вы были у нее в больнице?

– Нет. Очнется – выпишется. Я скажу тебе один раз: не нужно лезть в мои отношения с кем-либо, Кира.

Почему такая перемена настроения? Может, она ему все-таки нравится?

Я неуверенно прохожу на террасу, ступаю босыми ногами по нагретым плитам. Останавливаюсь у стола. Ян кивает, и тогда я занимаю второе кресло, борясь с желанием подтянуть к себе ноги.

– Тебе нужно будет дать показания местной полиции. Дело скандальное, бармен в дорогом отеле спаивает одиноких девушек, после чего сообщники насилуют их. Так что станешь местной знаменитостью.

– Вот уж не хотелось бы, – вздыхаю, качая головой и глядя на лазурную полосу моря. – Отличный отдых.

Тут у Яна звонит телефон. Он мельком глядит на экран и бросает его на столик – я вижу имя контакта: «Ник».

– Вы не возьмете трубку?

– Нет необходимости. Я прекратил финансировать его проекты, и теперь Ник раз в несколько часов находит новый аргумент, чтобы убедить меня. Сейчас он боится, что я вышвырну из «Граната»: ресторан работает почти в убыток, благодаря его гениальному руководству.

Я закрываю лицо руками.

– Стыдно как… – шепчу тихо. – Вы бы знали. Он говорил – а я верила.

– Тебе-то что стыдиться? – хмыкает Ян.

– За глупость всегда стыдно.

Тут же раздается громкий стук в дверь. Работники отеля обычно стучат аккуратнее, вежливее. Однако Ян поднимается и идет открывать. Я представляю, что будет, если кто-то из его приятелей наткнется на меня здесь, а потом расскажет Насте… Так что прячусь за занавеску, пытаясь остаться в тени.

– Брат, ты игнорируешь мои звонки! – звучит знакомый голос. Вот только нюансы в нем другие: когда Коля говорил со мной или работниками «Граната», он был немногословен и даже немного высокомерен, а теперь в его голосе проскакивают визгливые, обиженные нотки. – Может, я у тебя случайно в блок попал?

– Не попал, – отвечает Ян спокойно, и я аж вздрагиваю от его тона. Оказывается, со мной Дагаев общался более-менее тепло. – Чего хотел?

– Ну, это, проверить, – мнется Коля. Как непривычно видеть его таким. – У меня сейчас нервы не на месте. Мне бы совет старшего брата не помешал.

– Тратить на тебя свое время я не собираюсь, – ставит его перед фактом Ян. – Оставь себе хоть чуточку самоуважения.

– А не считаю, что это неуважительно, – поднимает нос Коля. На фоне брата он смотрится смешно. Они же совсем не похожи! – Мы же родня. Кто-то считает, что нельзя брать у близких ничего, но у меня такого блока нет.

– Блока? – усмехается Ян. – Да, я заметил.

– Да брось! Тебе меня поддержать ничего не стоит! Ты даже не заметишь с твоим состоянием! Я же не прошу многого.

– Мне это надоело, – ставит точку Ян. Но Коля просачивается в дверь, и старший брат вздыхает.

– Встреча через полчаса.

– Кстати, об этом. Киры не будет. Она приболела, бедняжка, – притворно печально вздыхает Коля. – Очень хотела с тобой познакомиться, да и я ей обещал, что она увидит нашего благодетеля, но не сложилось. Просила передать тебе, что она очень благодарна тебе.

Смех Яна низкий, мелодичный.

– Да ну? – уточняет он, бросает быстрый взгляд на террасу. – Так прямо и сказала?

– Она воспитанная женщина, – вроде бы даже обижается Коля. – Конечно, она благодарна.

Он стоит ко мне спиной. Поэтому я просто захожу в комнату и встаю, надеясь, что в какой-то момент он обернется. Изо всех сил сжимаю губы.

Ян глядит на меня поверх плеча младшего брата и едва заметно кивает.

– Ник, ты сам от себя не устал? – иронично спрашивает он.

– Это как понимать? – взвивается мой супруг.

– Какого совета ты хотел?

– Личного. Я, кажется, влюбился. Всерьез, не как обычно.

Я медленно делаю шаг назад. От моего торжества не остается и следа. Еще шаг – запинаюсь о порог и, размахивая руками, валюсь вниз, срывая занавески, чуть замедляющие мое падение. Коля не делает ко мне и шага, а вот Ян успевает помочь мне – подхватывает под спину, ставит на ноги.

– Кира, – округляются глаза Коли. – Ты еще какого черта здесь делаешь?!

.

Мне глаза застилает бешенство. Я вообще не думала, что способна на такое.

– А что? – выступаю вперед. – Почему мне тут и не быть? Раз уж все, что как будто принадлежало нам, на самом деле было твоего брата? Почему бы мне не решить, что он – настоящая моя любовь, а не ты? Ты же влюблен? Какая тебе разница?!

Я вижу, как Коля ошарашенно отступает. Не горжусь этим, но знаю, куда бью: ему больно. Но, разумеется, не потому, что он любит меня. Нет, я давлю на эго, которое раньше не просто не трогала, а носилась, лишь бы не задеть. Я точно знаю, что нанесет ему еще большую рану, и цежу презрительно:

– Ты вообще не мужчина по сравнению с ним. Хорошо, что я поняла это хотя бы сейчас. Ты жалок. Убирайся к своей великой новой любви. Смотри только, чтобы она, как я, верила тебе без оглядки. Подожди-ка… – делаю вид, что что-то поняла. – Ты поэтому предпочитаешь девочек помоложе? Чтобы проще было им лапшу на уши навешать, что ты крутой владелец ресторана? Тогда держу пари, твоя возлюбленная – Катя, да? Ей как раз восемнадцать.

– Т-ты, – громко выдыхает Коля. Лицо его красное, он задыхается от бешенства. – Ах ты дрянь… Да ты… Как ты смеешь…

Он замахивается на меня, а я даже делаю шаг к нему, чтобы было удобнее бить. Я почти хочу, чтобы он опустил руку, ведь это будет означать, что я не только уколола его с филигранной точностью, но и что он – не мужчина. Он всегда с презрением говорил о мужьях, бьющих жен – «их нельзя считать мужчинами». И я ему об этом напомню.

Но прежде, чем Коля что-то сделает, его за запястье ловит Ян, о присутствии которого я уже успела забыть. Коля охает от боли.

– Ты трахнул мою жену! – брызжа слюнями кричит он на Яна. Наверно, хотел бы в лицо, но брат выше, так что получается куда-то в шею. Я начинаю смеяться, не сдерживая себя. – Я убью вас обоих! Мама бы не одобрила!

И вот тут я сгибаюсь от хохота пополам. Таким гордым тоном это сказано, и так слова не вяжутся с пафосом. Слышу, как и Ян усмехается. Он отпускает Колю, и тот летит по инерции вперед, мимо меня.

А меня несет. Никогда еще я не поддавалась такому ражу. Словно все скопленные за годы эмоции разом прорвались внутрь. Я обхватываю руками сильное предплечье Яна и жмусь к нему, как в плохой мелодрамме. И говорю жалостливо:

– Не бей его, дорогой, ты же видишь, он и так ничтожество.

И тут ловлю взгляд Яна, мигом меня отрезвляющий. Не надо было его трогать. Переиграла. Перешла все грани. Сразу становится страшно – он сейчас швырнет меня в сторону и… Не знаю. Аж мороз по коже.

Ян же вместо этого криво улыбается и неожиданно приобнимает меня за талию, поддерживая игру. Вот только я теперь просто хочу, чтобы это закончилось.

Коля сидит на полу и смотрит на нас во все глаза. Он тяжело дышит. Молчит. Потом подхватывается и бросается к двери.

– Жду твой доклад через полчаса, братишка, – в спину ему бросает Ян.

Дверь Коля за собой не закрывает. Его шаги раздаются стуком на лестнице – понятия не имею, почему он не воспользовался лифтом.

А мы с его жутким братом так и стоим рядом, плечом к плечу.

Я медленно отстраняюсь, не глядя мужчине в глаза. Набираю в грудь воздуха.

– Извините, – за меня говорит Ян с улыбкой. Потом добавляет, видя мое замешательство: – Спасибо.

– Да.

– Прекрасное представление, – иронично тянет он. – Что же сразу мне на шею не бросилась?

– Извините, я не знаю, что на меня нашло, – бормочу я. – Я хотела, чтобы он просто…

– Страдал, – заканчивает за меня Ян. – Могу понять. В следующий раз ко мне не прикасайся. Знаешь, почему я подыграл?

– Почему? – сажусь на диван я. Мне так стыдно, что лицо горячее, как печка.

– Потому что ему это на пользу, – пожимает плечами Ян. – Ты же знаешь, что наша мать мертва? – Дождавшись моего кивка, он продолжает. – Перед смертью она умоляла меня не оставлять братика. Мол, ничего из него путного не выйдет, ему нужна поддержка. Я дал слово. И Ник об этом знает. Жаль, что он не любит тебя. Если бы любил, твое фальшивое признание имело бы шанс хотя бы частично вправить ему мозги. Но он хотя бы считает тебя своей вещью, так что и так неплохо. Может, задумается о чем-то.

– Вы считаете, Колю это изменит?

– Я не идеалист. Маленький шанс, но не нулевой. Так что он не прав: мама бы как раз одобрила. Смотри, он теперь еще загорится идеей тебя вернуть.

Я обхватываю голову руками. Пальцы путаются в длинных темных прядях.

– Мне очень стыдно, – говорю я. – Похоже, до этого момента я еще на что-то надеялась. Представляю, какой несдержанной дурочкой вы меня считаете.

– Чтобы выбрать это чудо в спутники жизни и ничего не замечать, и правда нужно быть слепой.

– А знаете, – признаюсь тихо. – А ведь в обычной жизни он играет в вас. Как он это видит.

– Знаю, – кивает Ян. – И мне плевать.

– Он же теперь ненавидит вас, – виновато говорю я. – Хотите, я ему все расскажу? Я не подумала.

– Это точно, не подумала. Но пока давай дадим ему возможность что-то обдумать, раз уж ты все равно его обманула.

– Вы не сердитесь?

Ян смотрит на меня некоторое время, обдумывая ответ. Ледяные глаза колют, как иглы. И отвечает не так прямо, как обычно:

– Твои действия, Кира – поведение глубоко уязвленной женщины. И оно поставило меня в положение, в котором я предпочел бы не оказываться. Тебе повезло, что я не разбрасываюсь ресурсами. Пойдем.

– Куда?

– На встречу.

– Зачем я там?

– Ты же моя любовница. Будешь попадаться моему брату на глаза и воспитывать его. Можешь заодно напитаться его бешенством, раз тебе так хочется.

Это по-настоящему дико, но я сама виновата. И понимаю, что спорить с таким, как брат моего мужа, бесполезно.

– Я обычно не такая, – говорю тихо, приглаживая волосы. Почему-то мне важно, чтобы Ян понял, что все, что происходит на его глазах – огромное исключение. – Я сейчас сама себе мерзка.

– Вижу. Слишком убиваешься, – бросает Ян через плечо. – Сходи лучше в ванну, освежись.

4. Встреча

Хорошо, что на встрече нет Насти. Мне бы ужасно не хотелось ей объяснять, что я не претендую на ее викинга. Конечно, со временем ей придется рассказать все и объяснить, но пока я рада, что мне не нужно этого делать.

Если честно, я вообще почти уверена, что ее затея обречена на провал. Чем больше слежу за Яном, тем более реальной кажется мысль, что он из убежденных холостяков, не обделенных вниманием женщин и поэтотму научившихся это внимание обесценивать. Надо донести до Насти, что признание в чувствах и демонстрация интереса – не лучший способ привлечь к себе внимание.

На меня Ян практически не смотрит, что вполне закономерно. Когда в конференс-зал начинают вплывать управляющие ресторанами и директора отелей, как на подбор красивые и ухоженные, с тщательно уложенными блестящими волосами, в дорогих костюмах и платьях, я начинаю ощущать себя серой мышью.

Я никогда не считала себя красавицей. Так, обычная, темноволосая, среднего телосложения. Я не рисковала одеваться чрко: мне больше подходила мягкая натуральная гамма и уютные ткани. Мне самой было в них комфортно, и Ник тоже часто подчеркивал, что я его «уютная хозяюшка», что раньше я считала комплиментом. Но сейчас, в своем неброском льяном платье, я – совсем пустое место.

Так что когда Ян видит застывшего в коридоре Колю и неожиданно приобнимает меня за плечи с тем же невозмутимым выражением лица, я тихо говорю:

– Слушайте, может, не надо? Я лучше снаружи подожду.

Ян хмыкает в ответ:

– Чуть ли не впервые женщина просит меня ее не обнимать.

Я легко могу в это поверить. Но все равно зачем-то продолжаю, почти с претензией:

– Значит, вы обнимаете только тех, кто не возражает или боится возразить.

– А ты, значит, не такая, – усмехается мужчина. – В чем действительно дело?

– Да я тут глупо смотрюсь. Как трава среди цветов. Вас потом вопросами замучают.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.