Придворная роза

Антон рассмеялся:

– Розамунд невосприимчива к его ухаживаниям.

– Но не к вашим?

Он изогнул темную бровь:

– Не к моим. Мы скоро обвенчаемся.

Селия с трудом сделала большой глоток вина и перевела взгляд на танцующих. Внутренности ее больно сдавил тугой холодный узел. Когда-то она тоже наивно надеялась, что сможет выйти замуж за любимого человека.

– Мои поздравления, кузен. Вряд ли, покидая Швецию, вы надеялись достичь столь многого.

– Я надеялся обрести здесь семью, – сказал Антон. – По-видимому, нас осталось только двое. Могли бы мы заключить мир и стать друзьями?

Селия изучающе взглянула на него поверх серебряного края кубка. Так и есть, он единственный, кто остался из всей ее родни. На секунду ей показалось, что она уловила в нем сходство с отцом, и тугой узел внутри снова больно сжался. Как ей не хватало семьи! Как одиноко и грустно бывало временами.

– Мир, кузен, – произнесла она и медленно протянула ему руку.

Антон рассмеялся с облегчением и склонился к ее руке:

– Всегда буду рад вас видеть в нашем доме, Селия.

Селия покачала головой:

– Не бойтесь, Антон, я не стану омрачать вам жизнь. Королева посылает меня с поручением, и я вряд ли скоро вернусь.

По его лицу пробежала тень.

– Что это за поручение?

Селия уже собралась дать какой-нибудь расплывчатый ответ, но тут внезапно шею сзади словно обдало жаром. Она прижала пальцы к этому месту как раз под скрученными в узел волосами и вздрогнула.

Медленно обернулась, посмотрела через плечо и встретила пристальный взгляд ярко-синих глаз Джона Брэндона. Он задумчиво склонил голову набок, словно собрался решать головоломку, затем направился в ее сторону.

Реакция Селии была инстинктивной. Она сунула пустой кубок Антону в руки и пробормотала:

– Простите, мне надо идти.

– Селия, что такое? – испуганно спросил он, но она уже исчезла. Она знала одно – надо бежать, спасаться, прежде чем Джон перехватит ее и сорвет все защитные покровы с ее души своим взглядом, как он уже чуть не сделал это накануне.

Зал был битком набит, в воздухе стоял гул, и Селии пришлось проталкиваться к выходу локтями. Хорошо, что она была маленькой и сумела-таки протиснуться в коридор. Сюда тоже долетал гул голосов, но приглушенно, как бывает под водой. Воздух словно спрессовался вокруг, плотный и жаркий.

Но она могла поклясться, что слышит позади тихие шаги его сапог, которые неумолимо приближались.

– С ума я, что ли, схожу? – прошептала она.

Подхватив тяжелый подол платья, Селия побежала в конец коридора, где он делал поворот, а затем еще один. Уайтхолл – огромный лабиринт. Постепенно кругом стало сумрачнее, стены сдвинулись теснее, факелы на стенах попадались все реже. Из-за гобелена в проеме стены вдруг раздалось сдавленное хихиканье и сладострастный мужской стон.

Селия запуталась, в какую сторону бежать, и поплатилась за секундное замешательство. Предплечье ей сжали крепкие пальцы и резко развернули.

Она покачнулась и почти упала, уткнувшись в обтянутую бархатом грудь, руки Селии уперлись в нее, в нежную ладонь впилась бриллиантовая пуговица. Это был Джон. Она узнала его сразу по запаху. Ястреб все-таки настиг свою добычу.

Селия заставила себя расправить плечи и встать спокойно, хотя хотелось одного – в панике бежать сломя голову дальше.

– У вас неотложная встреча, Селия? – спокойно спросил он. – Вы явно куда-то очень торопитесь.

Селия попыталась осторожно высвободиться из его рук, но, должно быть, сделала это слишком вяло. Его рука удержала ее за плечо. Она чувствовала ладонями спокойные сильные удары его сердца. Ее же пульс совсем обезумел. Его запах окружал ее, и она боялась вдохнуть глубоко. Зажмурившись, она попыталась отыскать внутри себя ледяную сердцевину, которая все эти годы не давала ей развалиться на части. И не нашла. Он вырвал ее с корнем.

– Я устала, – сказала Селия, – и просто хотела отдохнуть. Незачем было за мной гнаться.

Джон хрипло усмехнулся:

– Как правило, если женщина так убегает, она хочет, чтобы ее догнали.

Как загнанный олень на королевской охоте, подумала Селия. Она бывала на таких охотах и видела своими глазами, как Елизавета собственноручно вырезает у убитого оленя сердце. Бедная Селия, она считала, что у нее не осталось ничего на месте сердца, но, как видно, ошибалась. Какая-то маленькая его частица еще кровоточила, и Джон был очень близок к тому, чтобы ее отыскать.

Джон, несомненно, поохотился на множество женщин со времени их последней встречи и точно так же удерживал их у своей груди, целовал в темноте, и они счастливы были отдать ему всю кровь.

– Ко мне это не относится, – сказала она вслух и снова попыталась вырваться.

Но он только крепче прижал ее к себе, и она в смятении закрыла глаза. Приподняв Селию, Джон понес ее куда-то, она вдруг ощутила леденящий холод каменной стены сквозь парчовый лиф. Раскрыв глаза, она увидела, что они оказались в маленькой оконной нише, где их окружила темнота и тишина.

– Это правда, – произнес он. – Вы, Селия Саттон, нисколько не похожи не остальных английских женщин. – Сказано это было очень странным тоном – удивленным и сердитым одновременно.

– А вы, надо полагать, познали их всех, – пробормотала она.

Джон со смехом опустил ее на пол и уперся ладонями в стену по обе стороны от ее головы, снова преградив ей путь к отступлению своим телом.

– Ваша вера в мои возможности очень трогательна, моя Королева Фей. Но я провел на этой земле всего двадцать восемь лет – увы, это слишком мало, чтобы познать всех женщин.

Услышав имя, которое он когда-то прошептал ей на ухо в дубовой роще, – Королева Фей, – Селия почувствовала, как что-то внутри у нее надломилось. Он не имел больше права так называть ее.

Не успев подумать, она протянула руку к его бриджам и сжала пальцами его мужское достоинство. Он замер, и она услышала, как он резко вдохнул сквозь зубы. Он впился в нее глазами, а воздух вокруг, кажется, зазвенел от напряжения. Этот странный поединок шел с переменным успехом.

Гульфик на его бриджах не был по-модному вычурно отделан, и сквозь тонкий бархат она почувствовала объемность его мужской плоти, уже явно пришедшей в возбуждение, и когда Селия сильнее сжала пальцы, Джон дернулся и выпрямился. О да, она прекрасно помнила, как он любил, когда она вот так его трогала и ласкала. И она почувствовала, как ее с трудом обретенное самообладание еще не совсем ее покинуло.

Она повернула руку, чтобы обхватить его пенис снизу, затем медленно скользнула пальцами вверх. Она помнила, каков он был на ощупь обнаженным – горячий атлас поверх стали и пульсирующая в вене жизненная сила.

– Вот так бывает, когда ты настигаешь своих жертв, да, Джон? – прошептала она, продолжая ласкать сквозь бархат его плоть ладонью и легонько царапая ногтем большого пальца.

Она ощущала на себе его обжигающий взгляд, тогда как сам он словно закаменел. На сей раз ей удалось лишить его душевного равновесия. Он не знал, что она сделает в следующую минуту. Она и сама не знала. Больше она ничего не знала о себе, и в этом виноват был он.

Селия действовала инстинктивно, стремясь всего лишь обрести контроль над собой. Но, кажется, он ускользал от нее все стремительнее.

– Обычно они становятся на колени и работают губками, – хрипло произнес Джон. Одна его рука оторвалась от стены, и легким как шепот движением он коснулся пальцем ее нижней губы.

Селия втянула воздух, и его палец воспользовался этим, чтобы проникнуть в ее рот и прикоснуться к язычку. Она отдернула голову, но успела ощутить вкус вина и соли. Если бы она могла вырваться от него и, выхватив кинжал из подвязки, всадить его ему в сердце, чтобы больше никогда он не смог играть с ее сердцем!