Профиль незнакомца

– Вам нужна история этого лечебного центра и инфа на техника, верно?

Ларри кивнул.

– Жалобы. И в какой именно форме. И фигурировал ли этот тип в какой-либо из них. Заявления пострадавших, судебные протоколы и любые мировые соглашения, какие только сможешь нарыть. Дэнни сделал для тебя копии.

Когда я вышла из его офиса, Куинн пялился в свой мобильный телефон. Я отлично себя чувствовала с папкой под мышкой. Для разнообразия это было нечто относительно интересное и с огромным количеством оплачиваемых часов.

* * *

Когда я вошла, Нил сидел за компьютером в своей обычной позе. На столе для совещаний, где мы иногда работали и сидели с клиентами, я увидела большую корзину с фруктами. Но именно там мы обычно ели и общались, а иногда раскладывали пазлы. Нил был мастер собирать пазлы. Он мог заметить нужный элемент в огромной горе фрагментов. Думаю, его мозг имеет форму, похожую на штат Техас.

– Что это? – глупо спросила я. Нил не стал отвечать. Я отодвинула апельсин сацума и нашла открытку. Из плотного картона, с тиснением, явно дорогая, со словами благодарности за работу, которая была завершена к их взаимному удовлетворению. Внизу подпись – Маргарет Хейз. Моя первая крупная клиентка, а теперь мой самый престижный источник рекомендаций. Ряд юридических фирм и корпоративных агентств по подбору персонала пользовались теперь моими услугами исключительно благодаря вескому слову труднодоступной рекомендации от «Гусман, Смит, Олдридж и Хейз».

Боюсь, что скоро мне придется нанять помощника. Для долгих часов слежки требовалась еще пара глаз и ушей. Кто-то, кто пичкал бы себя сахаром и кофеином, чтобы не заснуть, и прослушивал дрянные аудиокниги. Кто-то, кто взял бы на себя поручения, исследовал и составлял графики дел. Кто-то, кто был бы любезен с новыми клиентами, когда те звонят, что сейчас бывает не всегда. Я опасалась привлекать нового человека в свой бизнес и в свою жизнь. Менять что-то как минимум неудобно.

Я покопалась в корзине с фруктами в поисках чего-то такого, что мне хотелось бы съесть.

– Неужели люди действительно едят эту дрянь? – Я предпочла бы пакет пончиков «Криспи кримс». – Вот уроды, – пробормотала я и сообщила Нилу, что корзина – подарок из офиса Маргарет Хейз.

– Вот почему ты детектив, – обиженно буркнул он.

Ну вот, думала я, очередной денек дурного настроения. Нил порой бывал капризным мелким ублюдком. С другой стороны, меня вечно тянуло ко всяким мелким ублюдкам.

Я села за стол, подняла трубку и услышала пульсирующий гудок. Проверила сообщения: моя голосовая почта была забита под завязку. Нил не принимает голосовые сообщения – он просто перекидывает те, которые ему неинтересны, в мой почтовый ящик.

Я прослушала несколько сообщений, в основном от клиентов, и, наконец, услышала голос Раузера, натянутый так туго, что казалось, что он вот-вот лопнет. До меня дошло: это я дала разрядиться своему мобильнику. Я немедленно перезвонила ему.

Редакция газеты «Атланта джорнал конститьюшн» получила копию первого письма убийцы с описанием убийства Лэй Кото, и там решили опубликовать его почти полностью. Раузер был в ярости: ведь близкие жертвы могли прочитать этот холодный отчет об убийстве. Кроме того, он опасался, что огласка еще больше мотивирует убийцу и повредит расследованию.

– Мэр и начальник так глубоко сидят в моей заднице, что мне уже больно, – пожаловался он в ярости.

Когда в печати появится второе письмо, то, в котором речь шла про Дэвида? Раузер сказал мне, что он пытался привлечь к работе полицию Атланты, опубликовав в прессе второе письмо, но шеф Коннор и мэр наотрез отказались. По их словам, их всех съедят заживо, если полиция не сможет найти Дэвида после того, как им вручат набор улик.

Я взяла утреннюю газету, вытащила ее из пластикового конверта и развернула на столе.

Убийца Уишбоун?[9 - Уишбоун (англ. wishbone) – сдвоенная грудная куриная косточка, переламывая которую, загадывают желания.]насмехается над полицией.

Это было на первой полосе. Газеты дали ему имя, нечто мерзкое, чтобы ему соответствовать.

Последним звуком, который она услышала сквозь собственное хныканье, был щелчок моего фотозатвора и тихий треск ее шеи. Так трещит сломанная пополам грудная куриная косточка…

Между лопаток у меня мгновенно пробежал холодок и пополз вниз по спине. Неудивительно, что Раузер психует. Теперь давление со стороны начальства только усилится. Ему придется работать с ними, предугадывая каждое движение преступника. Ведь на него посыплются все шишки, когда убийца нанесет новый удар. А он непременно его нанесет. Сейчас он, вероятно, представляет себя в мыслях и на устах всего города, всей страны. Слава – афродизиак для тех, кто ее ищет.

Напишет ли он снова, чтобы поиздеваться, показать свое превосходство? Этот тип обожает играть в игру, подумала я, но чем больше он в нее играет, тем выше вероятность, что он где-то облажается.

Я вытащила из ящика стола свежий блокнот и принялась составлять список.

1. Меры предосторожности, наблюдение, изучение распорядка дня… Жертва всегда дома одна.

2. Нападение в дневное время. Сознательный риск с целью заполучить жертву.

3. Локации: первая жертва – студенческое общежитие, три других – в собственном доме, первый этаж.

4. Метод подхода: обман. Жертва сама открывает дверь. Никаких свидетелей. Выбирает время суток с наименьшим количеством людей. Маскировка? Кто-то знакомый? Почтальон, ландшафтный дизайнер…

5. Различная социальная принадлежность жертв.

6. Разные половые и возрастные группы.

7. Отсутствие вещественных улик, дополнительные меры предосторожности – обстановка, уборка места убийства – тормозят следственные действия.

8. Общается с полицией. Мотивация неизвестна.

Примечание. Добиться доступа к фотографиям вскрытий, зарисовкам места преступления, видеозаписям, протоколам допросов и лабораторным отчетам со всех мест преступления.

Я была уверена, что полиция уже проверила все общие службы – электрическую и газовую компании, почту, кабельное телевидение, все, что могло неким образом связывать жертв.

Раузер уже задействовал команды детективов, временно сняв их со всех дел, которые не были приоритетом. Они уже проверили магазины фототоваров, фотоаппаратов и электроники? Если убийца фотографирует, он, вероятно, использует цифровую камеру, что-то маленькое и с высоким разрешением. Он распечатывает копии? Да, конечно. Ему понадобится свобода печатных копий. Принтеры для фотопечати, магазины электроники и фототоваров. Вероятно, он выстраивает кадры в некой значимой для него последовательности, мастурбирует, переживает заново, но зачем довольствоваться снимками, когда все, что ему нужно, – это приличный телефон с камерой для записи видео? Казалось бы, такая мелочь – и тем не менее один из головокружительных моментов озарения. Я поняла, что только что чуть-чуть приблизилась к пониманию внутренней жизни убийцы. И телефон – это так просто, так удобно… В поезде, в офисе…

Я задумалась об этом. И мне это не понравилось. Это давало убийце возможность подстегивать свои фантазии, держать их в заряженном состоянии. Он мог смотреть свои видео где угодно и когда угодно, без специального оборудования. Никто не посмотрит дважды на парня, который пялится в свой телефон. Половина жителей Атланты не отрывают глаз от своих мобильников, даже переходя улицу.

Энн Чемберс была убита в Таллахасси, Боб Шелби – в районе Джексонвилла. Имело смысл сверить даты их убийств с документацией авиакомпаний и пунктов аренды автомобилей. Кроме того, если убийца переехал из Флориды, должны остаться соответствующие записи. Проверить прокат автомобилей или автосалоны, почтовую и налоговую службы.

Сломать жертве шею – необычный выбор, особенно для серийного убийцы. Это требует определенного мастерства. Проверить студии боевых искусств, военные части, студентов-медиков… врачей?

И почему они открывают дверь? Ремонтник? Доставщик?

Проверяла ли полиция Атланты квитанции об аренде форменной одежды за несколько дней до убийств? Были ли споры между соседями, местные выборы, что-то еще, что могло вынудить сборщиков подписей стучать во все двери? Советы по зонированию, проверка права собственности на недвижимость. Почитать беседы детективов с соседями.

Я откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Во что я ввязалась? Это было слишком рискованно. В известном смысле мне нужно было срочно переосмыслить годы работы в Бюро, и сделать это на трезвую голову. Проблема заключалась не в том, чтобы вспомнить свое ремесло, а в том, что у меня были проблемы с коленным рефлексом, как у человека, который не может говорить по телефону, не закурив сигарету. Я провела годы в Бюро как активный, но функционирующий алкоголик. Я даже не знала, как думать об этом, что делать с эмоциями – без выпивки в конце дня. И все же я была на периферии этого расследования. Внезапно я поняла: я буду знать и подробно обсуждать с Раузером каждую сцену, оставленную после себя этим убийцей. И мое сердце будет и болеть, и радоваться каждому новому открытию. Я несколько раз повертела шеей, но напряжение не отпускало. Всего один глоток все исправит. Всего один. Я вновь была в гуще событий, вновь втянута в насилие. Черт тебя побери, Раузер.

Мне требовалось движение, физическая активность.

– Эй, Нил! – окликнула я из своего кабинета. Я видела, что Нил сидит за столом в главной комнате. Он даже не пошелохнулся. – Не хочешь сходить в «Южные сласти»?

Ноль реакции.

«Южные сласти», крошечная пекарня в Эйвондейл-Истейтс, выставляла в своих витринах такие соблазны, устоять перед которыми можно было лишь в том случае, если вы сделаны из железа.

– Я куплю тебе пирожное. Давай, Нил, нам обоим станет лучше. Поехали на Декалб-авеню, и мы будем там через пятнадцать минут.

Я обожала перекусывать вместе с Нилом, тут он занимал второе место после Раузера. Нил был любитель вкусно поесть. Да какой! И еще он курил много «травы».

Я увидела, как Нил пошевелился в кресле.

– Пирожок с вишней?

– Ты понял, – сказала я и взяла ключи. – Я имела в виду старый добрый шоколад или чизкейк со сладким картофелем.