Антихрист

– Ты хочешь?..

– Нет. Задай правильный вопрос, – её голос одурманивал. Он звучал нежной песней, которой невозможно сопротивляться. Я и не сопротивляюсь.

– Какой?

– Это не тот вопрос! Ты выпил вино, а никак не можешь собраться с духом? – она нахмурила брови.

–Это будет нетактично.

– Что именно? Задать вопрос?

– Это неправильно.

– Что именно? Поцеловать меня?

– Это неприлично!

– Что именно? Трахнуть меня у себя дома?

Она встала и подошла ко мне, снимая блузку. Она была очень холодна. Как смерть.

А потом я снова ожил. Бабушкины старые часы тихо тикали в углу. Что-то бубнил оставленный включённым на ночь телевизор. Вторая подушка и чересчур смятые простыни подсказывали, что сегодня ночью я спал не один. А теперь она ушла.

Я не волнуюсь. Я спокойствие всего мира. Меня невозможно чем-то задеть, испугать, удивить. Я соль мира[4 - Отсылка к библейскому стиху Евангелия от Матфея 5:13: «Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям».].

Обрывок шестой

Стукнула входная дверь. Она вошла в комнату. Дым от её сигареты разнёсся по всей квартире.

– Не самый лучший секс, но ты меня удовлетворил, – она усмехнулась.

– Секс – понятие двоякое! Нельзя обвинить партнера в том, что секс понравился или не понравился, потому что в эту игру играют вдвоем. Ты такой же участник процесса.

– Согласна, – она подошла ко мне и поцеловала своими красными от помады губами. Поцелуй этот длился три минуты сорок две секунды. Потом она выпрямилась. Помада размазалась вокруг губ, и я ощутил её привкус во рту.

– Сотри помаду, – попросил я. Она взяла платок и провела им по поверхности губ. Её настоящие губы были бледно-красными, с еле заметной синевой, и потрескавшимися.

– Так лучше? – спросила она.

– Да. Как тебя зовут?

– Что имена? – она спросила глухо. – Зови меня Астаарта[5 - Астарта (греч. ???????, Astаrte) – греческий вариант имени богини любви и власти Иштар. В христианской традиции Астарта считается символом развратности и нечистоты языческой веры. Ветхозаветные пророки проклинали поклоняющихся Астарте и сулили им небесные кары. В древнем эпосе о Гильгамеше Астарта выступает в роли совратительницы героя.].

– А меня… – начал я. Она прижала палец к моим губам. Она сказала:

– Я не хочу знать твоё имя. Через несколько десятков лет оно уйдет из моей головы, и останешься лишь ты. Такой, какой ты сейчас есть. Зачем нужны имена, если они не могут сказать ничего о том, кому они принадлежат. Когда ты смотришь на чью-то могилу, там написано: «Трофимов Александр Анатольевич». И что тебе это дает? Имена бессмысленны. Они всего лишь ярлыки на наших телах. Люди ходят и поклоняются ярлыкам на гранитных плитах.

Она тряхнула головой, и чёрные волосы упали на её лицо. Она откинула их назад.

– Люди отдают слишком много почестей мешкам с костями, которых уже начинают есть черви. Они придумали кучу правил для того, чтобы закопать эти мешки в землю. Но и даже после этого они не могут отпустить мертвецов. Они продолжают мучить и нарушать их покой своим постоянным вниманием. Пусть мёртвые хоронят своих мертвецов. Жизнь для живых[6 - Отсылка к библейскому стиху Св. Евангелия от Матфея 8:21-22: «Другой же из учеников Его сказал Ему: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мёртвым погребать своих мертвецов».].

Я вспомнил о могиле своей бабушки. Я исправно ходил туда раз в полгода, чтобы поправить ограду и очистить могилу от всякого мусора. Я был неправ?

– Ты неправа, – заявил я упрямо.

– В чём же? – она улыбнулась нежно, с лёгкой примесью безумия.

– Я не знаю, но ты неправа.

Так мы познакомились.

На второй день нашего знакомства она перевезла ко мне все свои вещи.

На третий день она выкинула телевизор в окно.

На четвёртый день она разбила зеркало.

На пятый день она принесла пакет марихуаны.

На шестой день мы занимались сексом.

На седьмой день мы отдыхали.

И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмой от всех дел своих, которые делал. И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал[7 - Книга Бытие 2:2,3].

Обрывок седьмой

– Мы Боги, – сказала она.

– Да? – спросил я.

– Да. Мы определяем те дни, когда мы хотим отдыхать, а в какие заниматься любыми другими вещами. Мы вольны сами определять свою судьбу.

– Сумасшедшая! – я засмеялся. – Ты просто сумасшедшая! Судьбу невозможно определить. Она сама определяет то, что с тобою случится.

– Правда? – она тоже засмеялась. – Тогда вставай, и я тебе все докажу.

Мы встали. Она накинула свой плащ, а я, как был в свитере и джинсах, вышел вслед за ней на улицу. Она ускорила шаг. Я тоже. Она побежала. Я тоже. Мы перебегали дорогу, когда чёрная Волга устремилась прямо на меня. Пять секунд до смерти. Три секунды до смерти. Это невероятное состояние невозможности выбора, когда на тебя надвигается автомобиль. Я оцепенело наблюдал за его приближением две секунды. И вдруг меня словно отпустило, и я осознал, что выбор есть. Секунда. Я отскочил в сторону, и Волга, едва не задев меня, проскочила мимо.

Она стояла и смотрела на меня с другой стороны дороги. Я подошёл к ней. Она снова пустилась бежать. Мы бежали со всей скоростью, на которую были способны. А впереди была ещё одна дорога. И по ней ездили машины. И я почувствовал удар, от которого потерял сознание.

Я открыл глаза. Надо мной был белый потолок. Дышать было больно, и невероятно болел левый бок. Видимо, были сломаны одно или два ребра. Она сидела рядом со мной и держала меня за руку.

– Это судьба? – спросила она.

– Что?

– Чтобы тебя сбила машина?