Традиционные ценности

Алкоголь не решал проблему, конечно, но на душе становилось чуть спокойнее. Я вспомнила, как мы с Настей чудили в юности, и решила быть откровенной.

– Тебя раньше не смущали открытые отношения.

– На Витю намекаешь? – сразу поняла она.

Я кивнула.

Настя опустила глаза и заулыбалась.

На заре молодости мы влюбились в одного парня. Он был красивый, дерзкий и абсолютно беспринципный.

– Это было давно, Карин. Мы развлекались как могли. Сейчас я вообще не очень нуждаюсь в сексе и мужчине. И точно не хочу гадать каждый день, трахал мой муж кого-то или нет.

Она увидела, что я нахмурилась, и быстро добавила:

– Но я тебя не осуждаю, дорогая. В любом случае. Это ваши отношения. У меня нет вообще никаких. Единственная просьба: не делай это ради него. Ради вас – да. Но не для него. Жертвенность – плохая концепция.

– Постараюсь, – пообещала я.

Глава 4. Условия

Беседа с Настей не прошла зря. Я много думала о ее словах и вспоминала Ванины речи о свободе, счастье и любви. Да, я не отрицала эволюцию отношений и в сторону полиамории. Но ведь при таком раскладе мы все равно должны быть счастливы. Оба.

Пока Ваня был в командировке, я надеялась, что он передумает. Соскучится и забудет о других женщинах. Но на всякий случай я придумала условия. Свои условия, чтобы он передумал.

Муж вернулся домой через день. Злой. По его хмурому лицу я сразу поняла, что он все знает об Андрееве.

Едва переступив порог, Ваня выпалил:

– Ты сама вызвалась или Балашов придумал?

Уточнять что-то было бы глупо. Мы достаточно давно вместе. Я понимала мужа без подробностей. И он знал, что я понимаю.

– Максиму понадобилась срочная помощь, а ты в командировке, – попыталась я оправдаться.

– Угу, конечно. Не сильно сопротивлялась, да? Наверняка только и ждала случая, чтобы забрать это дело. Не зря так подробно изучала материалы.

От его абсурдных обвинений я потеряла дар речи.

Господи, что за дар был у Вани? Меня никогда не смущали противники в суде. Я легко вела полемику и быстро реагировала в процессе заседания. Но с родным мужем меня напрочь клинило в самый ответственный момент.

Пока я искала подходящие слова, Ваня успел раздеться, побросать одежду по всей квартире и скрыться в ванной.

Я собрала его вещи и решительно ворвалась в ванную, чтобы оправдаться. Ваня стоял под душем, смывал с себя мыло. Я сложила белье в корзину и прислонилась к стиральной машинке.

– 

Что-то сказать мне хотела? – огрызнулся Иван, выходя из душевой.

Он накинул халат, который я ему подарила, завязал пояс.

– Да, хотела напомнить, что именно ты попросил меня изучить дело Андреева. Я точно не собиралась читать его вместо книжки на ночь. Все остальные претензии предъявляй Балашову и себе. Я тебя подсидеть не пыталась. Мне это банально невыгодно, потому что за ипотеку мы платим вместе, и бюджет у нас общий. Работу свою я люблю, но в пределах разумного.

Сказав это, я поспешила выйти, но Ваня поймал меня и прижал к двери.

– Ладно, постой. Я вспылил, Карин.

– Неужели. – Я сжала губы от злости.

– Да, кис. Устал, запарился, рейс отложили, еще и новости…

– Ты и не особенно хотел возиться с Андреевым.

– Не хотел, – снова согласился Ваня. – Там безнадега полная. Не видать ему денег как своих ушей. Меня бесит, что Балашов специально сталкивает нас лбами. Дерьмовой идеей было работать вместе.

Я хотела напомнить о смете, которую можно приложить к делу. Собиралась также сказать, что Ваня сам позвал меня работать вместе, а Балашов как раз предупреждал о сложностях, но не успела.

Муж сунул руку за резинку моих домашних шелковых брюк.

– Ты подумала о моем предложении? – зашептал он мне на ухо.

От его тела шел пар. Горячая кожа касалась моей, но я не чувствовала возбуждения.

В первый раз после ссоры инстинкты взяли свое, и я не возражала. Но сейчас Ванины слова и его же твердый член показались мне абсолютно неуместными.

– Мы говорили о работе,– напомнила я ему.

– Плевать на работу. Есть вещи поважнее.

Потрясающе, моему мужу важнее, кого он будет трахать. Это для него значительнее, чем пришить к делу новое обстоятельство и помочь клиенту отстоять свои деньги. В мою картину справедливого мира такой разброс приоритетов вообще не вписывался.

Я охнула от возмущения.

Ваня, похоже, принял этот звук за стон удовольствия и потерся о мою ногу пахом.

– 

Скажи, ты думала об открытом браке? Согласна сделать нашу жизнь интереснее? Тебе ведь понравилось на кухне, да? – мурлыкал он мне на ухо, покусывая мочку и царапая щетиной. – Я всю командировку думал…

– Как будешь трахать других? – закончила я за него. – Лучше бы ты про работу думал, Вань. Тебя послали в Новосиб не в облаках витать.

Ваня отпустил меня так резко, что я чуть не потеряла равновесие. Хорошо, что за спиной была дверь, к которой он меня прижимал.

Муж отодвинул меня в сторону и вышел из ванной. От его вспыльчивости и пренебрежения меня мутило. То дышит мне в шею, то отталкивает. Да, я плохо справляюсь с эмоциями и всегда говорю, что думаю. Но раньше Ваню это восхищало, а не злило.

Чувствуя себя в очередной раз плохой женой, я стояла над раковиной и уговаривала себя не плакать.

Вспомнились дни, когда я каждый день вот так висела в ванной и закрывала себе рот руками, чтобы не выть от боли. Ваня тогда делал вид, что не замечает. А когда моя крыша совсем поехала, он заставил встряхнуться и прекратить себя мучить.