До встречи в Париже

– Третий день? – этот парень знал про меня больше, чем я про себя сама.

– Ну да, – он кивнул, засовывая замерзшие руки в передние карманы джинс, ему без меня тоже было холодно, – тогда ты с Вайлет сбежала с уроков, потом не явилась, а теперь сейчас ты снова не в состоянии идти на занятия.

– Так ты знал, что мы с Вайлет подружились? – спросила я, растирая слезы по лицу.

– Знал, но не верил, пока ты не подошла к нам в холле.

Я попыталась превратить свое лицо в первозданный вид, даже воспользовалась снегом, чтобы снять отеки и красноту, и через какое-то время мы вернулись в столовую.

Внутри было пусто, все были на уроках.

Мы моментально привлекли внимание одной из поварих, она смирила нас строгим взглядом, но Джэй полностью ее игнорируя, вывел меня из столовой. И снова холодная улица, меня сотрясло от холода.

– Иди сюда, – Джэй привлек меня к себе, прижав рукой к себе, и повел к главному корпусу лицея.

– Но мы же не пара, – заговорила я.

– Это не запрещает мне не допускать того, чтобы ты мерзла, – он кратко пожал плечами, – и, в конце концов, это дружеская забота.

– Ладно, друг, – почти прошипела я, и Джэй рассмеялся.

Я не понимала, что смешного он видит во всем этом, а потом задумалась, что, возможно, это самая простая истерика. Ему не смешно, ему печально, возможно, даже больно.

Он когда-то рассказывал мне это, но когда…

Шла математика, и я, помня, что последний раз сбежала с нее, слегка боялась заходить в кабинет.

Джэй постучал и извинился за нас двоих, я была сильно удивлена, когда увидела свои вещи за своей партой и рядом сидящую Вайлет. Наверное, она ненавидит своего брата. Нужно рассказать ей, что наши отношения чуточку, но продвинулись.

Я отодвину эту Сандру, да и всех, кто будет стоять на моем пути.

Месье Бартлен что-то объяснял у доски, но я толком и не слушала его, выписывая на странице, вырванной из тетради наш разговор с Джэем за корпусом столовой. Блондинка, читая, кратко кивала, и я знала, что она расскажет все на перемене, главное, чтобы Джэй не подошел, и она могла всем поделиться. К моему облегчению, на перемене между двумя математиками Джэй покинул кабинет, и я обратила все свое внимание на альбиноску.

– Что думаешь? Я не помню, чтобы он мне что-то рассказывал, – тихо говорила я, понимая, что многие наши одноклассники подслушивают наш разговор.

– Ты уверена, что не помнишь? – Вайлет крутила в пальцах шариковую ручку.

– Да, конечно, уверена! «Думаю, такое я бы не забыла», – произнесла я чуть громче, и поняла, что в кабинете кроме нас с девушкой никто не разговаривает.

Гробовая тишина для человеческого уха.

– А ты проверяла голосую почту? – вдруг спросила она.

Черт!

What’sApp!

– Я поняла! – чуть ли не крикнула я, и в эмоциях обернулась к одноклассникам. – А вы что уши греете!? Так сильно интересно!

– Вообще-то нет, – вдруг подала голос девчонка с дальнего ряда, – меня лично никак не тревожит твоя личная жизнь!

– Вот и отлично! Нечего тогда так внимательно слушать, что я и кому говорю!

Нашу перепалку прервал месье Бартлен, а ему завторил звонок на урок, с которым в кабинет вернулся Джэй.

16

После уроков я быстро попрощалась с Вайлет и Джэем и почти бегом направилась к трамваю.

Мне нужен был телефон!

Срочно!

Я могу узнать все!

И помочь мне могла только Али… и кредит на телефон.

***

Иногда я понимаю, что лучшая погода – это дождь. Он смывает пыль с окна твоей маленькой комнатки, в которой ты сидишь взаперти, желая спастись от всего того ужаса, что навалился и хочет раздавить тебя. Иногда мне так жаль, что дождь не может пойти, и дело не в том, что на небе нет и облачка, а в том, что на улице зима.

Последнее сообщение отпечаталось в моем сознании, и я оторвала взгляд от экрана телефона размытого слезами. Если дождь не может начаться, то у меня есть свой.

Волнами на меня накатывала обида, но при этом слабо омывая, она что-то щекотала внутри меня и исчезала, откатываясь и набирая силы для нового броска. Словно если бы я сидела по пояс в воде на желтом песке берега, и волнами меня бы била соленая морская вода.

«Мне очень жаль. Вся эта ситуация с Сандрой… Я даже не подразумевал, что одна моя ошибка испортит все» – я слышала, как голос Джэя проговаривает это у меня в голове, пусть совершенно недавно сама это прочла.

Это было одно из самых первых его сообщений.

«Мой отец содержит небольшую компанию, пойми, Триша, все это бизнес» – объяснял он.

«Я уеду в другую страну, вместе с Сандрой, я буду там учиться, нашим отцам необходимо провести слияние компаний» – надломленный и слегка сухой голос мною обожаемого парня продолжал говорить в моей голове.

– Я понимаю, – вслух ответила я, разглядывая темнеющее небо за окном.

«Я бы бросил все, но ты же понимаешь, я не могу пойти против своей семьи» – я представляла его в воображении со сдвинутыми бровями. – «Я бы общался с тобой как с подругой, но…»

Тишина не зависла на долго, и в моем воображении, глубоко вдохнув, он продолжил:

«Но нам было бы от этого только больнее».

– Да, это я тоже понимаю, – ответила я, совершенно наплевав на то, что общение с собой это клиника.

«Я люблю тебя, Триша Диас» – проговорил он, словно прощаясь, а потом растворился, оголяя действительность.

За окном было уже темно, и я невольно опустила взгляд на телефон. До возвращения Али оставался час.

Джэй был офлайн последний час, значит, он знает, что я прочла его сообщения.