До встречи в Париже
"Он ухаживает за мной".
"Но ты же любишь Джэя?" – ее тонкие пальчики с силой сжимали карандаш, а по лицу было видно, что она что-то обдумывает.
– Зачем ты меня расспрашиваешь? – не выдержала я и заговорила шепотом.
– Диас, – моментально послышался недовольный голос месье Бартлена.
Я замолчала, переводя взгляд на учителя.
С недовольным видом он стоял у доски, сжимая в пальцах мел. Я видела, как напряжены его руки. Сегодня он закатал рукава своей белой рубашки, поэтому всему классу пристала его отличная физическая подготовка.
Я испугалась.
– Да, месье Бартлен, – откликнулась я.
– Вместо того, чтобы общаться с подругой, Вы бы лучше слушали материал. У вас "неудовлетворительно" за последний тест, – строго говорил мужчина.
– Но я слушаю, – ответила я, и в меня полетел мел.
Я успела отвернуться, услышав, как кусочек ударился об пол и рассыпался на крошки.
В классе повисла тишина.
– Диас, – уже спокойнее выдохнул месье Бартлен, – покиньте кабинет.
– Но…, – я не успела ничего договорить, как мужчина снова заиграл своими мускулами от раздражения.
Выхода не было.
Черт.
Я встала со своего места, хватая сумку и не тронутые учебник и тетрадь, и вышла из кабинета.
Да что ж за жизнь такая!?
Мне вечно везет.
Так еще и мелом кидался.
В собственных мыслях я и не заметила, как дошла до небольшого холла с цветами и скамейками. Здесь всегда было красиво и спокойно, а также среди огромных листов некоторых южных растений можно было спрятаться от педагогов.
Зал был полон солнечного света, было тепло, а огромное количество зелени заставило меня забыть о том, что на улице зима.
– Мадемуазель Диас, – недовольным кряхтением протянул знакомый голос, и рядом с клумбой неизвестных мне цветов я увидела самое ненавистное лицо.
От старческих изменений ее голова слегка тряслась, поэтому дряблый обвисший подбородок трясся как у петуха. Ее засаленные блестящие волосы были стянуты назад, увеличивая ее пронизывающие меня ненавистью глаза. Очки привычно находились на кончике носа.
– Мадам… Шарлемань, – я попыталась вложить в голос всю испытываемую к ее внешности отвращение.
– Вы снова выглядите так, словно за Вами никто не следит! Поправьтесь, мадмуазель Диас.
Я полностью ее проигнорировала, пройдя к скамейке и опустившись на нее.
– И с какого же урока Вас выгнали? – в ее голосе слышалась насмешка.
– С алгебры, – ответила я, и не переводя взгляд на учительницу.
– Я повторять еще раз не стану, проведите свою внешность в порядок, иначе я поведу Вас к директору! – уже громче и более грозно проговорила мадам Шампунь.
Ну вот зачем она еще сильнее портит настроение!?
– Я и так выгляжу нормально, – ответила я, и женщина поднялась со скамейки.
– Мадмуазель Диас! – она уже кричала во все свое горло. – Вы лицей у меня не закончите! Посмотрите на себя! Вы позорите лицо нашего лицея! Вам не стыдно?
– А Вы считаете, что выглядите отлично? А прическа просто шик? – не выдержала я. – Примите душ, наконец, а потом будете меня учить!
Женщина застыла, а я не жалела о сказанном.
Наконец, мадам Шампунь знает, что о ней на самом деле думают.
Мадам Шампунь продолжала проедать меня своим гневным взглядом, и я поняла, что оставаться здесь дальше не могу. Зеленый цвет теперь меня раздражал, поэтому, поправив сумку на плече, я поднялась со скамейки и поспешила покинуть холл.
Быстрым шагом, не оборачиваясь, я прошла через весь корпус и спустилась вниз по лестнице.
Где-то здесь обязательно караулит директор, ходить по этажам во время уроков его любимое занятие, поэтому я решила пойти в столовую.
Сколько драк (как девичьих, так и парней), сколько слез, скандалов видели кухарки нашей столовой, и слишком часто за последнее время они видели меня.
Когда я раскрыла двери и сбила с обуви снег, пара любопытных глаз уставились в мою сторону.
Скорее бы главный корпус со столовой сшили коридором, года три обещают, а студенты все так же ходят по улице.
– Выгнали с урока? – спросила полная женщина. Я была удивлена ее дружелюбием, обычно кухарки грозят расправой директора или орут так, что звенит посуда. Эта женщина слабо мне улыбалась, поэтому я не стала садиться за самый дальний столик, а расположилась возле раздаточной.
Она была африканкой. Кожа была цветом темнее молочного шоколада, и на ее фоне зубы и белок глаз казались идеально белыми, как свежий снег. Ее черные вьющиеся волосы были сцеплены заколкой на затылке, а голос был низкий, утробный.
– Да, – честно призналась я.
– Болтала с подружкой? – она улыбнулась еще шире, перемешивая что-то в большой кастрюле.
– Всегда достается мне, – проговорила я, – общаться хотела она, а не я. Она и начала разговор, просто проблемы всегда ко мне липли, и именно поэтому здесь сейчас я, а не она, ну или же не мы вдвоем, а только я одна. Только недавно начала понимать математику, вгрызаюсь в этот чертов учебник, желая понять хоть что-нибудь, для того, чтобы потом меня выгнали по чужой вине!?
Негодование во мне зашкаливало, и я понимала, что мне обидно.
Не стала бы Вайлет лезть ко мне с этим идиотским расспросом, меня бы не выгнали с урока, сидела бы сейчас и слушала материал, и, возможно, я бы написала тест хотя бы на "удовлетворительно".
А ведь в этом году лицей заканчивать…
– А что проходите сейчас?
– График функции, – ответила я, – sin, cos, tg.
– А твоя подружка, уверена, отлично знает этот материал?
– Да, – я кивнула, – она поступила к нам из лицея с усиленной программой.
– Тогда заткни ей пасть! – эмоционально крикнула женщина, бросив перемешивать блюдо. – Никто не смеет портить тебе жизнь! Если она мешает тебе делать то, что хочется, а потом из-за нее ты сидишь здесь – то, это не подруга, а самый настоящий враг! Да, детка, – она тряханула своим телом, – никто не смеет тебя обижать!
Я улыбнулась ей. Мне нравилось то, что она говорит, и как она это делает. Было видно, что она большой кусочек позитива и доброты, по крайней мере здесь, сейчас и со мной. При этом что-то внутри меня подсказывало – эту женщину нельзя недооценивать. В ее тихом дружелюбном омуте обитали черти, готовые в любой момент захватит власть на торжестве.
– Я к Вам прислушаюсь, – ответила я.
– Ну так я плохого не посоветую! – она, улыбаясь, кокетливо указала на себя указательным пальцем, а потом снова принялась перемешать что-то в кастрюле. – Ты не голодна?
– Ох, нет, спасибо, – я качнула головой.
Женщина в ответ только пожала плечами.
Делать было нечего. Я положила на стол тетрадь и учебник по алгебре, полностью опустившись в решение. Некоторые примеры получалось решить с первого раза, так как они считались самыми легкими из этого материала, но что-то посложнее ставило меня в тупик. Голова плавилась, казалось, я ничего не понимаю.
Неужели я настолько тупа!?
Вдруг я услышала уже знакомую поступь. Широкая нога вступала на снег, и он хрустел, проламываясь под весом.
Директор.
Я понимала, что меня поймают, понимала, что мне не избежать наказания, и понимала, что я не могу встать и убежать. Во-первых, некуда, а, во-вторых, кухарка стала бы свидетелем моей "чуйки", зачем выставлять себя сумасшедшей перед ней, пусть считает меня обычной девчонкой.
Или, возможно, дело было в другом. Я просто не хотела убегать.
Дверь плавно раскрылась, и я слышала, как директор сбивает снег с обуви и расстегивает пуговицы своего пальто. Он наполнил столовую приятным мужским одеколоном.
– Люси, что ждет студентов на ланче? – он прошел мимо к раздаточной, полностью меня игнорируя.
Женщина стала рассказывать ему меню.
Он хочет дать мне фору? Хочет дать мне возможность убежать?
Наш директор был мужчиной средних лет, я бы дала ему тридцать пять лет. Выглядел он хорошо, но был холост. Его голова казалась мне квадратной из-за очень сильно выраженных скул. Глаза были строгими, яркого голубого цвета, а волосы были профессионально подстрижены и уложены. Всегда идеально выбритый он ходил в дорогом костюме и выглаженной с накрахмаленным воротником белоснежной рубашке.
Я продолжала сидеть на своем месте.
– Отлично, Люси, – голос его был деловой.
Женщина в ответ кивнула, и директор развернулся ко мне лицом.
Сердце рухнуло мне в пятки, а от ужаса затряслись руки.
Черт!
Какая же я идиотка!
Нужно было бежать!
– Здравствуйте, месье Дюбуа, – трясущимся голосом проговорила я.
– Здравствуй, мадемуазель…, – он плавно прошел к моему столику и разместился напротив меня на стуле.
– Диас.
– Мадемуазель Диас, а почему Вы не на уроке? – он окинул взглядом мой учебник.
В этот момент я поняла, что он единственный человек на Земле, кого я боюсь.
– Выгнали, – честно признала я.
А есть смысл ему врать!?
Он молчал, продолжая разглядывать учебник.
– И ты решила изучать материал самостоятельно?
– Плохо понимаю математику, поэтому я решила не тратить время зря, – ответила я, и директор лениво перевел взгляд мне в тетрадь.
– Этот решен неправильно, – его длинный указательный палец ткнул мне в тетрадь, – и график нарисовала не так.
– Вы понимаете математику? – страх заставлял биться мое сердце как сумасшедшее.
Мирная беседа перед моей казнью!?
– Я математик, – ответил он, и легким движением вытащил из моих пальцев ручку, – давай объясню.
Я, полностью растерянная, стала слушать объяснение материала.
Директор не торопился, вырисовывая в тетради графики и выписывая решения функции. Я слушала его, отвечая на его наводящие вопросы, по которым он мог понять, понимаю ли я, что он делает.
Общая картинка стала вырисовываться в моей голове, и я стала относительно что-то понимать, тогда директор предложил мне решить один из сложных примеров. Я решила, но не обошлась без его помощи.
– Видишь, все не так сложно, – говорил мужчина, возвращая мне карандаш, которым чертил график, – еще немного, и ты сможешь написать конкурсный экзамен на высокий балл.
Конкурсный экзамен, высокий балл.
По-моему, только тогда я действительно поняла, что я выпускница.
– Спасибо, месье Дюбуа, – ответила я.
– За что выгнали? – вдруг спросил мужчина, и я поняла, что наказания мне не избежать.
Вздохнув, я опустила взгляд:
– Меня отвлекла моя одноклассница, это не понравилось месье Бартлену, и он выгнал меня, – ответила я.
– Попытайся больше не отвлекаться, – он поднялся со своего места и, кивнув на прощание кухарке, покинул столовую.
Черт!
Что это было!?
На биологию я бежала, задыхаясь, так как пока сидела в столовой, совсем не следила за временем. И стоило мне вбежать в кабинет – прозвенел звонок.
За моей партой никого не было, и это меня радовало. Джэй и Вайлет сидели за последней партой.
Биологию вела молодая девушка, именно в ее классе учился Эрик. Она пришла к нам преподавать года два назад, сразу после окончания университета. Среди студентов ходили слухи, что она влюблена в директора, и все ждали их волшебной свадьбы, но это так и осталось слухами. Хотя… я сильно сомневаюсь, что этот слух был неправдой.
В свое время мадам Вьен сильно страдала от внимания своих студентов. Они были способны сломать ей репутацию, в открытую проявляя к ней симпатию. Сейчас же все утихло, пусть некоторые в тайне все ровно пускают по ней слюни.
Она была очень привлекательна, да и одевалась совсем не скромно.
Все ее юбки были выше колена, а рубашки всегда расстегнуты больше необходимости. Светло-русые волосы были подстрижены каре, а самым выразительным на лице были большие, раскрытые зеленые глаза.
Сегодня она была в короткой розовой юбке и белой рубашке. Опускать взгляд было не обязательно, и так было понятно, что на ней туфли на шпильке.
– Доброе утро, – пропела она и начала урок.
Я достала из сумки тетрадь и ручку, больше ничего необходимого не было.
Я слушала то, что она говорит, но думала о совсем другом, а о чем понять не могла. О всем по не многу.
Я рассматривала крашенные стены класса, деревянные парты на металлических ножках, стулья, кремированную крысу за стеклом, рядом с ней змею и лягушку, что стояли у дальней стены, но я все ровно видела.
Мне было скучно.
Не понимая зачем и полностью не контролируя действие, я обернулась назад и посмотрела на Джэя. Он о чем-то шептался с Вайлет, и она улыбалась ему.
…а самый настоящий враг!" – отозвалось у меня в голове.
Черт!
В этом мире можно доверять хоть кому-то!?
В эту секунду я поймала себя на мысли, что хочу к Эрику.
Возможно, он и есть этот человек.
Посмотрим.
20
Биология закончилась, за ней и литература, на которой я была готова уснуть под монотонное чтение мадам Лабулэ.
Я все так же держалась от Вайлет на расстоянии, а она и не пыталась его нарушить. Даже на ланче я села от них с Джэем отдельно, пытаясь найти Эрика в толпе взглядом, но в столовую он так и не пришел.
Двумя последними уроками была история и физкультура. Если последний предмет можно было посещать по желанию, то про историю сказать такое было нельзя.
Мадам Шампунь ждала меня.
Сначала я жутко хотела прогулять, помня, что я сказала ей в холле и помня, чем она мне угрожала, но потом я поняла, что мой побег – ее победа.
А вот уж нет!
Сжимая руки в кулаки, я прошла в кабинет.
Женщина, полностью меня игнорировала, что-то записывая в своем ежедневнике. И даже когда начался урок, не стала требовать, чтобы я привела себя в порядок.
Она начала опрос по предыдущей теме и по материалу, заданному на дом.
Сначала это были легкие вопросы, и она спрашивала всех кроме меня, а затем, она стала спрашивать чуть ли не научные открытия и факты из истории того промежутка, который мы изучаем, выстраивая вопросы так, что понять их было практически невозможно.
Задав один такой вопрос, она назвала мою фамилию.
– Так что думаете, мадмуазель Диас? Это было домашним заданием.
Тогда я пожалела, что поддалась эмоциям в холле.
Я лицей не закончу. Она сломает мне все.
– Я не знаю ответ, – пришлось признать мне, и женщина холодно ответила:
– Тогда мне придется поставить Вам "неудовлетворительно" за сегодняшнее занятие.
И она поставила.
Черт!
Сказать, что я была расстроена, ничего не сказать.
Кабинет мадам Шампунь я покинула с огромной радостью, пусть при этом внутри был осадок после урока.
Ну что я, ни разу будто не получала плохую, ну просто отвратительную оценку!?
Получала!
Чего же сейчас не так!? Почему я так переживаю?
Черт!
У входа в спортзал я увидела Джэя и Вайлет, сегодня они решили пойти на урок физкультуры. Рядом с ними вертелись еще пара человек из нашего класса, а также подтягивались студенты противоположных.
Среди них я увидела Эрика.
Привычно в черном он стоял между двумя рыжими девчонками, что громко смеялись, слушая его. Он улыбался им, я замерла, засмотревшись, и только сейчас заметила милые ямочки на его щеках.
Он, уверена, чувствует, как я на него пялюсь.
Я направилась к гардеробу, при этом сквозь шум коридора прислушиваясь к их разговору.
– Эрик, это очень остроумно, – лепетала одна из них.
– Почему ты не участвуешь в кружке комедиантов? – спросила вторая.
Парень молчал, и мне пришлось перекинуть на него взгляд, натягивая на себя пальто.
Эрик пожал плечами:
– Думаю, выступать перед людьми – это не моё.
– Да что ты!? Эрик, да ну! Я бы на твоем месте попробовала! – перебивая друг друга, заголосили девушки, и я увела взгляд.
Я слышала, как парень глубоко вдохнул и, не сказав и слова собеседницам, сошел с места.
Стуча подошвой кедов, он подошел ко мне.
– Плохо подслушивать, – проговорил он.
– Я не подслушивала, – ответила я, закидывая сумку на плечо и разворачиваясь к Эрику лицом.
– Маленькая врушка, – Эрик обворожительно мне улыбнулся, и я увидела, что зеркало пропало в его глазах.
– Когда? – я была удивлена и разочарована.
Еще одно огорчение сегодня!
Теперь он будет знать, когда я лгу, а значит, теперь он узнает о моих чувствах к Джэю.
Черт!
– Сегодня на первом же уроке, это было так странно. Я думал, что я начну чувствовать себя как-то по-особенному, но ничего не изменилось, единственное, я стал чувствовать себя свободнее, – ответил парень, и я ему понимающе кивнула:
– У меня было то же самое.
– Ты не хочешь идти на физкультуру? – Эрик окинул взглядом мое пальто.
– Нет, лучше дома посижу, – ответила я.
– Ты выглядишь опечаленной, что-то случилось? – в глазах Эрика я увидела беспокойство.
– Да, – врать было уже без толку, – мадам Шампунь сегодня поставила мне "неуд".
Брови парня приподнялись, и он уже хотел засмеяться, но вовремя передумал, так как я уже представляла в голове, как медленно и мучительно буду его убивать.
– Да ладно тебе, потом исправишь, – проговорил парень.
– Она пообещала мне, что лицей я не закончу.
– Что ты такого сделала? – Эрик чуть наклонился ко мне, и я поняла, что он хочет заключить меня в объятья.
– Нахамила, – ответила я.
Скрипя душой, я сделала шаг вперед и, подняв руки, обняла его за шею. Парню понравилась проявленная мною инициатива, и он обнял меня за талию.
– Это что такого нужно было наговорить!?
– Я сказала, что она не смеет критиковать мой внешний вид, так как сама выглядит отвратительно. И посоветовала ей помыть волосы, – ответила я.
Эрик замер в поиске слов.
Глубоко вздохнув, он выпустил воздух через стиснутые зубы.
Я понимала, что он недоволен моим столь резким ответом в адрес педагога.
– Ты ее обидела, – констатировал факт Эрик.
– А она меня протяжении двух лет обижала, и ничего, – я убрала руки с шеи парня и попыталась вырваться из объятий, но Эрик только еще крепче прижал меня к себе.
– Не дуйся на меня, – пропел он столь нежным голосом, что я моментально вспомнила, как со стороны выглядят ванильные парочки, поднимающиеся, целующиеся и шепчущие друг дружке на ушко нежные слова.
От этого мне стало совсем не хорошо. Захотелось вырваться, замахнуться и ударить.
Стоп.
Биа, меньше агрессии.
– Ладно, но я правда не виновата. «Она ждала того момента, когда я ей все выскажу, специально меня изводила», – говорила я, стоя в объятьях парня.
Я глубоко вдохнула через нос и ощутила слабый приятный запах тела юноши. Позволив своему телу расслабиться, я ощутила, что мне нравятся эти руки, сжимающие меня. Я бы сравнила это приятное чувство с долгожданным сном, после тяжелого дня, когда ложишься в кровать и чувствуешь покой и физический, и моральный. Я и не заметила, как положила голову Эрику на плечо.
– Знаешь, это правда, возможно, это действительно она довела тебя до такого состояния, – словно чувствуя мое состоянии или боясь меня спугнуть, Эрик шептал.
– Поверь мне, это чистая правда.
А ведь когда-то все начиналось с "не свиданий".
Я улыбнулась собственным мыслям.
Мы попрощались, так как ему нужно было на урок, а я пошла домой.
На улице светило солнце, но было достаточно прохладно, чтобы я убрала свои руки в карманы. Вместе со мной лицей покидали и другие обучающиеся. Кто-то шумел, толкался, пытался слепить снежки из рыхлого снега, кто-то тихо обсуждал еще один день в лицее, кто-то плакал из-за оценки, а кто-то страшно радовался ей. Мои сверстники, не желающие остаться на физкультуру, направились к парковке лицея, находящейся по левую сторону от главного корпуса. Она была не большой и окруженной металлическим забором.
Вот кому-то везет.
У них есть права и машины.
Я прошла мимо к трамвайной остановке.
Вдруг я ощутила странное чувство, заставившее меня впервые присмотреться, а не доверять только слуху. Я оглянулась назад, но никого не увидела. Вернула взгляд на остановку, но на ней трамвая ждали дети, совсем не замечающие меня.
В этот момент я решила поднять голову.
На ветке усыпанного снегом дерева сидел парень.
Черные джинсы, кеды и тонкий синий свитер. Волосы были черными, длинными и блестели на солнце, спадая по плечам. Глаза были голубыми, глубокими, но с зеркалом.
Я ведь его знаю!
Точнее. Мы болтали, но я не знаю его имени.
Парень вдруг спрыгнул с ветки и аккуратно приземлился прямо передо мной.
– Привет, – он слабо кивнул мне, – тоже прогуливаешь?
– Нет, у меня должна быть физкультура, – ответила я.
– А мы ведь в прошлый раз так и не познакомились, – вспомнил брюнет, заглядывая мне в глаза.
– Я Биа, – я протянула руку для пожатия, – Беатриса.
– Ноэль, – юноша пожал мою руку и окинул недовольным взглядом мое пальто, – зачем? Ведь не замерзнешь.
– Знаю, просто это привычка, всю жизнь держала себя в тепле, – ответила я, и брюнет хмыкнул:
– Для тебя нет такого понятия, как и холода, – он снова окинул взглядом мое пальто, – сними.
– Смеешься? – я усмехнулась, уворачиваясь от его руки, что потянулась к пуговицам.
Что этот парень себе возомнил!?
Раздражение подкатывало, я чувствовала, что готова сорваться, пусть продолжала улыбаться. Я уже обещала себе – меньше агрессии.
– Ты видела хотя бы одного ведьмака или ведьму в зимнем параде? – спросил Ноэль, поднимая глаза к ветке, на которой недавно сидел.
– Моя тетя, – моментально нашлась я.
– Тогда, я уверен, у нее есть человеческий ребенок, которому она подает пример, зимой – в теплом, летом – в легком, – ответил парень, так и не опуская на меня взгляд.
Он был прав, поэтому я потянулась к пуговицам пальто и стала быстро их расстегивать.
Не испытывая холода, я сняла пальто и сжала его в руках, закинув сумку обратно на плечо. Я осталась стоять в синих джинсах, зеленом свитере и черных зимних сапогах.
– Я думал, ты никогда не снимешь, прошлый раз я понял, что ты очень упрямая и своевольная… как кошка, – Ноэль все же опустил на меня свой взгляд.
Как он… угадал!?
Я стояла, выдыхая густой пар ожидая, что он скажет еще хоть что-нибудь, но он молчал.
– Откуда ты знаешь?
– Догадаться не сложно, но вот какая именно, – он потер подбородок, – точно не львица, но тоже легко отгрызешь мне голову… пантера. Верно?
– Верно, – я хмыкнула.
Шерлок Холмс отдыхает.
– И ты совсем без обучения, хотя личности слились, – он снова заглянул мне в глаза.
– Откуда знаешь, что я не обучаюсь?
– Физическая сила у тебя возможно и высокая, но ментально – ты муравьишка, – ответил он.
Ментальная сила. Потому что я ни разу не колдовала, а Али не станет нарушать свое обещание и не станет меня учить.
Я понимающе закивала.
– Ты сейчас куда? – вдруг спросил Ноэль.
– Я домой.
– Тебя проводить?
– Мне нужно на трамвай, – я указала большим пальцем в сторону остановки.
– Ладно, тогда до следующего раза, Биа, – он подмигнул мне.
– Пока, – ответила я и направилась к трамваю.
Похоже, я ему нравлюсь.
21
До дома я доехала с пальто в руках, так же дошла до дома, совершенно не чувствуя холода.
Наверное, я все же перестану его носить вообще.
В квартире я была одна. Али ушла на работу, а Грэг был в детском саду. Раздеваясь по дороге, я прошла к себе в комнату, бросая одежду в кучу в угол у шкафа. Закрыв за собой дверь, я быстро переоделась в шорты и футболку, в чем ходила по дому, включила негромко музыку и достала из сумки на стол алгебру.
В друг в кармане джинс, что валялись на полу, коротко завибрировал телефон.
"Ты уже дома?" 12:03.
Это был Эрик.
"Да" 12:04.
Ответ был моментальным:
"Ты дома одна?" 12:04.
"Да" 12:04.
Я хмыкнула от того, что мои подряд сообщения совпали.
"А если я приеду к тебе в гости?" 12:05.
Уже ради неудачной шутки, мне захотелось написать ему "Да", но я не стала этого делать.
Приехать? Ко мне?
"Зачем?" 12:06.
"Я хочу тебя увидеть" 12:06.
Увидеть!?
И, вероятно, не совсем одетой!
Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
Что этому парню от меня нужно!?
Идиот!
Хотя… почему он идиот? Он ведь просто влюблен, влюблен и надеется на взаимность.
А я что?
Мне это нужно?
Мне нужен Эрик?
"Приезжай, я уже ставлю кипятиться чайник" 12:07.
Зажав телефон в левой руке, я вышла из своей комнаты и направилась в кухню.
Чайник полный стоял на плите, и я включила газ.
Он же сейчас приедет…
Рефлекторно я повернула голову в сторону своей комнаты.
Нужно навести у себя порядок!
"Буду через десять минут" 12:08.
Я вернулась к себе и стала поднимать вещи с пола, аккуратно складывать на полки в шкаф. Пылесосить и вытирать пыль я не стала, ко мне ведь едет Эрик, а не президент. Переодеваться я тоже не стала. Единственное, весь день распущенные волосы я собрала в высокий конский хвост.
