Э.С.К.О.Р.Т.

– Конечно, кури… курсантки. Все. Но больше остальных Хелен и Виктория.

Тогда Мур подошел к ним и задал тот же вопрос. А девицы покатили бочку на Лину, будто бы это была ее затея. А та, в свою очередь, во всем обвинила нас с Кендис. Мол, это мы затеяли войну, а остальные страдают.

И тогда Мур меня удивил. Он снова подошел к Кендис и задал ей тот же вопрос:

– Так кто же виноват в данном инциденте, курсант Анкола?

А затем посмотрел на меня, наверняка выискивая признаки интеллекта.

Что ж, это было остроумно. И весьма показательно. Сваливая все друг на друга, мы все равно возвращаемся к исходнику. Проблема изначально в нас самих и никак не в других.

Кендис не сразу ответила. Немного подумав, она точно озвучила мои мысли:

– Все в какой-то степени виноваты, капитан.

– Верно, – произнес кэп, кривя губы. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах плясали лукавые огоньки. – Вы команда, состоящая из упорных, целеустремленных, непоколебимых личностей. С одной стороны, это хорошие качества. Я их ценю. Но с другой, ваше эго не дает вам мыслить обширнее. Работать и добиваться максимального результата сообща намного проще, нежели в одиночку.

На этих словах Мур сделал паузу, но быстро продолжил:

– Финальное испытание будет командным. Я только что принял это решение. Вы должны научиться слушать друг друга. Уважать. Доверять. Знаете, – он невольно усмехнулся и взглянул на Чейза, – когда-то мы тоже не могли найти общий язык. Но с опытом поумнели и научились ценить помощь. Конечно, можно выкладываться на полную, чтобы что-то кому-то доказать. Но надолго ли вас хватит в таком темпе? Или можно равноценно распределить силы и ударить одним мощным потоком. Подумайте над этим.

Он сделал паузу, перестал расшагивать и ровно встал, сложив руки за спиной. Все-таки исходящая от него аура власти завораживала.

– А лучше всего думается во время физической нагрузки. Пятьдесят отжиманий. Быстро!

На сорок втором я готова была свалиться в обморок. Крепатура еще со вчерашней тренировки убивала, и даже соперничество с Кендис не помогало. Издав звук умирающего носорога (даже не знаю, где могла его слышать), я упала на пол и больше не поднялась. Холодная стерильная плитка была божественно прохладной для моей щеки.

– Давай, Круз, – недовольно произнес Мур.

Я промычала что-то невнятное. Еще и спать дико хотелось. Остальные, увидев, что я свалилась, тоже сдались. Только парни дошли до конца. Обезьянке не хватило одного отжимания.

– Мне кажется, это бунт, – изрек Бейли.

– Вот видите! – воодушевленно произнес Чейз. – Вы уже работаете в команде! Вот что значит сплотиться против общего врага.

Офицер Картер не выдержала и отвесила синеглазке подзатыльник.

– Только мы вам не враги, – исправила она. – Мы делимся с вами знаниями. Вы должны ценить это.

– Мы ценим, – простонала я. Правда, мой тон был далек от обожания наших мучителей.

– Не заметно, – угрюмо бросил Мур. – Встали! У вас есть пять минут на то, чтобы привести себя в порядок. А после этого всех жду в спортзале с зубными щетками. Думаю, два часа исправительных работ заставят вас думать еще продуктивнее.

Все одновременно застонали, заворчали, начали возмущаться, но у кэпа на этот случай отработанная система.

– Три часа, – пророкотал он.

– Но так нечестно, – заныла Хелен.

– Четыре часа, – отрезал капитан.

– Лучше заткнитесь, – процедила я. Мне-то он накидывал всего тридцать минут.

– Четыре часа и тридцать минут, Брианна, – подытожил Муркэп и победно оскалился. Если у кого и были матерные слова, то они остались глухим ором в головах обозленных курсантов.

Через пять минут мы были в зале. Конечно, о завтраке речи не шло. Я лишь молилась древнему Богу и даже Дьяволу, в которых не верила, чтобы нас накормили обедом. У каждого в руках была зубная щетка, а я, как всегда, отличилась – прихватила ершик из туалета. Мур, увидев это, вопросительно вздернул бровь, но комментировать не стал.

– Конечно, упрощать задачу я вам не собираюсь, – сходу предупредил он. – Потому чистить вы будете не пол, а скалолазную стенку. Без страховки. А точнее, страховкой вы будете выступать друг у друга.

Курсанты переглянулись и подумали, что сегодня, вероятно, кто-то сломает шею.

– Ну же, – повеселел Мур. Правда, веселье это было каким-то садистским. – Это своего рода психологический тест на доверие. Я буду называть имя курсанта, который полезет к самому верху. Остальные построят для него пирамиду и будут придерживать, чтобы не упал.

Курсанты опять переглянулись и подумали, что сегодня, вероятно, сломаю шею я.

– Но предупреждаю, – строго заявил Мур, будто прочитав наши мысли, – тот, кто полезет наверх, потом вернется в самый низ и будет поддерживать следующего. Если вы уроните хоть одного курсанта и он покалечится – повредит руку или ногу – ему придется быть вашей опорой. И от него будет зависеть, удержитесь вы на самой верхушке или тоже свалитесь.

Воу! Это звучало как-то безысходно.

– Позволите, капитан Мур? – вмешалась Сандра.

Мур позволил и отошел в сторону.

– Это очень старый тест на доверие. И еще более эффективным он будет, если каждый перед заходом произнесет искреннее извинение. Извиняться можно за что угодно, не обязательно за сегодняшний инцидент. Главное, от всего сердца.

Если честно, в этот момент я посмотрела на Сандру с другой стороны. Эти сентиментальности никак не вязались с образом крутой бабы. И я была слегка разочарована, не ожидала услышать от нее такие глупости. Все же приказ офицера никто оспаривать не решался. Ладно, но если одна из куриц разрыдается от моего искреннего признания, боюсь, не сдержусь от колкости. И тогда Муркэп накинет нам еще полчаса.

– Кендис, ты полезешь первой, – решительно произнес Мур.

Сандра руководила пирамидой. Парней и Шайлу она поставила вниз, на их спины влезли Таша, Лина, Вик и я, еще выше взобралась Хелен. И все мы, смотря исподлобья, ожидали, когда Кендис вымолвит свое искренне извинение. Меня постоянно тянуло на беспочвенный смех от абсурдности ситуации. Никогда бы не подумала, что буду заниматься такой чепухой.

– Мне жаль, что я залила клеем твою одежду, Брианна, – неожиданно выдала она. – Я вспылила, признаюсь.

И вот когда я уже подумала удивляться, она добавила:

– Но за все остальное мне не жаль.

И с этими словами Кендис полезла вверх, не упустив возможность оттоптать мне все, до чего могла достать. Сцепив зубы, я прикидывала, как высоко ей будет падать, если я вдруг случайно расслаблю руку, на которую она опиралась.

– Это уже что-то, – вмешалась Сандра.

За полчаса этой глупейшей тренировки я себя почувствовала мясным биточком. Все тело было оттоптано, хоть ботинки нас заставили снять. «Пощадили». Но даже не это было самым жутким, а их признания. Они меня убивали. Шайла искренне сожалела, что она осталась в отряде, а ее сестре пришлось вернуться. Она с какой-то дури решила, что это ее вина, а нам пришлось все это выслушивать. Лина просила прощения у Вик за то, что стырила ее любимую ручку год назад. Как будто это кому-то было интересно. Когда на гору полез Мак, все дружно застонали. Но парень молодец, он сразу предупредил, что ему будет очень жаль, если кто-то его уронит. Настолько жаль, что он может случайно проломить этому кому-то череп. На предупреждение офицера, что это больше похоже на угрозу, нежели на извинение, парень невинно пожал плечами.

– Я же от всего сердца говорю, – заверил он.

А дальше была Хелен и ее глупые извинения за то, что она украла маркер у офицера Картер и пририсовала мне усы.

– Нужно было обойтись бородкой, – проинформировала она. – Усы явно лишние.