Алтарь Отечества. Альманах. Том 4

На аэродроме «Мальми»

– Вот ты какая, Финляндия, – сказал Егор.

– Не думал, что придётся побывать в Хельсинках, – сказал Алексей Художилов.

– То гостинцы посылали им за усердие врагу, теперь сами к ним пожаловали вместе со своими самолётами, – сказал Владимир Уткин.

– Да не с мечом пришли, а с миром, пусть сами разберутся, кто им-друг, а кто – враг.

Так шли и разговаривали воентехники 11-го КИАП, прилетевшие на Хельсинский аэродром Мальми.

– Красивый город, – сказал Степан Филимонов, – чем-то похож на наш Ленинград.

– Наверно Пётр, когда строил Ленинград, перестраивал и Хельсинки, – сказал Роман Поляков.

– Нет, за реконструкцией Хельсинки следили царь Александр I и его приемник царь Николай I, для этого был привезён немецкий архитектор из Петербурга, – сказал Уткин.

Воентехники шли в морской форме с погонами, в наглаженных брюках и начищенных пуговицах. Перед уходом в город их предупредили, в дома не заходить, даже если будут приглашать, везде ходить группой, может оказаться террорист с финкой.

Незаметно пришли в центр города на Сенатскую площадь.

– Какой красивый собор, похож на Исаакиевский, – сказал Вапевалов.

– Кафедральный, – добавил Уткин.

Пришли в универмаг Штокмана. Красивое многоэтажное здание, товара сколько угодно, это было непривычно и удивляло.

– Не мешало бы покушать, – предложил Егор, – вот и ресторан. Они вошли, разделись и сели за стол. Официант принёс большое блюдо с водой и плавающей в ней травой. Непонятно было, зачем он принёс эту воду. Потом, глядя на посетителей, поняли, это для мытья рук. Заказали обед, водя пальцем по меню, официант не знал русского языка.

В ресторане было чисто и уютно, после блиндажей, щелей, слякоти и холода аэродромов, это было удивительно. Егор потрогал белоснежную скатерть, ткань была мягкая, шелковистая. Распечатали бутылку пива с надписью на этикетке «Синебрюхов».

– Наверно какой-нибудь русский купчишка держит пивзавод, – сказал Уткин.

Когда рассчитались с официантом, тот взял скатерть и салфетки, бросил их в урну с мусором. Оказалось, они были одноразовые, изготовлены из бумаги.

– Кто из вас видел барона Маннергейма? – спросил Уткин.

– Вчера он прогуливался на белом коне, – ответил Поляков, – старый, а сидит в седле прямо, надменный, цену себе набивает.

– Рома, расскажи о нём, что знаешь.

– Сейчас ему около 78 лет. До Октябрьской революции 28 лет служил в русской армии в звании генерала, вернулся в Финляндию, чтобы с помощью германских интервентов подавить рабочую революцию в Финляндии, за одну ночь расстреляли более 30 тысяч финских рабочих. В 66 лет стал маршалом Финляндии. Создал оборонительные укрепления на границе с нами. Сейчас президент Финляндии. Вот, пожалуй, и всё, что я о нём знаю.

– Говорят, народ сейчас бедствует, даже голодает?

– Да, война принесла много горя народу и привела к печальному финишу. Хлеба в стране нет, весь вывезен в Германию. Теперь надо их спасать, везти хлеб, продовольствие.

Егор представил, как наши женщины-колхозницы выращивают хлеб, как они в поле из-за нехватки лошадей и тракторов на себе с силой волокут бороны. Горько вспоминать об этом.

– Вынесем и это, мы русские!

Перед войной с финнами 1939 года на небольшой территории Финляндии были построены 40 военных аэродромов при финансировании Англии, Франции, Германии, США, Швеции, Норвегии. Финляндию готовили, как плацдарм для нападения на СССР.

Хельсинкский аэродром Мальми строили немцы, добросовестно, как для себя. Просторный ангар из бетона, стекла и металла. Кассеты, входные двери, открывались электричеством, мгновенно. Отопление мощными электрическими калориферами, с кондиционерами. В этом же здании наверху были помещения для проживания обслуживающего персонала, жилые комнаты со всеми удобствами. Самолёты дежурного звена ставились возле кассет, в жалюзи самолётов вставлялся трубопровод с горячим воздухом, чтобы в любую минуту двигатель мог запуститься и прямо из ангара можно произвести запуск и вылет. Лётное поле бетонированное, с прожекторами для освещения. Размеры лётного поля небольшие, финны думали, что русские лётчики не смогут сесть на своих самолётах на таком небольшом поле. Но этого не произошло, все лётчики произвели посадку нормально.

До прилёта 11-го КИАП на аэродроме Мальми находился 4-й гвардейский авиаполк с командиром полка Героем Советского Союза В.Ф.Голубевым. Затем 4-й ГИАП перевели на другой аэродром, а 11-й КИАП перебазировали на его смену. Лётчики жили на территории аэродрома. На командира полка В.Ф.Голубева было покушение. Ночью террорист проник в помещение, где находился Василий Фёдорович со своим адъютантом. Между террористом и адъютантом завязалась драка, Голубев услышал шум и вышел на помощь своему адъютанту. Террорист сбежал, стал пересекать лётное поле, включили прожектора и его обнаружили.

В задачу 11-го КИАП входили дежурство, охрана нашей военно-морской базы Поркала-Удд, охрана военных кораблей в порту Хельсинки. По мирному договору военно-морскую базу Поркала-Удд арендовали у финнов на 50 лет.

Аэродром Мальми особенно понравился техникам и мотористам. Отогрелись за всю войну, жаль, что пожили здесь мало.

Утром 2 марта 1945 года командир полка подполковник В.В.Волочнев дал последнее указание лётчикам перед вылетом на аэродром Лагсберг в Таллин. На аэродроме Мальми осталась только одна эскадрилья 11-го КИАП.

Снова в Прибалтике

– Как ни хорошо в гостях, а дома лучше, – сказал Алексей Художилов, когда его самолёт перебросили на аэродром в Лагсберг под Таллином.

Дорога на аэродром из Таллина шла мимо памятника погибшему броненосцу «Русалка».

Приветливые улочки Таллина, пенные волны Балтийского моря навсегда останутся в памяти.

На Лагсберге долго оставаться не пришлось.

В ночь на 13 октября 1944 года воины 374-й и 376-й стрелковых дивизий без предварительной артподготовки нанесли дерзкий удар по врагу. Сломив сопротивление немцев, они на рассвете ворвались в Ригу. На очереди был город Лиепая. Оголтелые агрессоры с упорством обречённых цеплялись за каждый клочок земли, но совместными усилиями советских и латышских войск, партизан и подпольщиков фашисты были выбиты из Латвии. Об этом подробно написали в газете «Известия» 12 октября 1984 года в сорокалетний юбилей освобождения Риги.

К весне 11-й КИАП перевели в Ригу. Задача полка состояла в прикрытии военных кораблей в Рижском заливе. Весна в Риге вступала в свои права, на улицах зазеленели вековые липы, появился лёгкий аромат цветов. Городские площади, мощённые брусчаткой и улочки вновь стали чистенькими, наведены деревянные мосты через Даугаву вместо разрушенных. После бомбёжек и грохота зенитных орудий в Риге наступила тишина.

На очереди было уничтожение фашистской группировки в Курляндском мешке. Зажатые в клещи и отрезанные от Германии крупные силы врага оказывали отчаянное сопротивление. Здесь было 33 немецкие дивизии. Советское командование окружило Курляндскую группу, уничтожались и две другие, мешавшие продвижению советских войск на берлинском направлении. Особенно мощной была группировка в Восточной Пруссии с мощной системой крепостей и укреплений. Советская армия сумела отсечь эти группы армий от центральных районов Германии, изолировать друг от друга, затем каждую группу расчленить и по частям уничтожить. (Из статьи А.Басова, доктора исторических наук капитана 1-го ранга).

День Победы

Пятого мая 1945 года 11-й КИАП перелетел из Риги на аэродром Кагул острова Сааремаа. Перелёт был связан с концентрацией сил в районе Ирбенского пролива, чтобы не дать возможности фашистским войскам, зажатым в Курляндском мешке, уйти морем в Восточную Пруссию или в другие государства.

Егор, как и все техники, встал ни свет, ни заря, когда ещё было темно. Подходя к своему самолёту, он почувствовал, как он ему дорог, как он сроднился с ним, своим безмолвным другом, творением человеческого труда и разума. Егор мысленно разговаривал с ним.

– Потрудись, мой дорогой, не подкачай, немного ещё осталось.

Егор знал, что в последнюю минуту враг будет злее и коварнее. Не сумев покорить мужественный народ, будет цепляться за каждую возможность сотворить любую подлость.

Второй слева в первом ряду Вьюгин Яков Михайлович, имена остальных не установлены

На аэродроме было тихо. Ни голоса, ни стука, ни рокота моторов. Светлая полоска утренней зари на небе приоткрывала ночное покрывало, под ногами оживала холодная земля.

Привычным движением он снял чехлы. Вот он, красавец Ла-5, отдохнувший за ночь, радуется заботливым прикосновениям своего техника-хозяина. Мотор заработал, мощно возвещая на всю округу свою готовность идти в бой с заклятым врагом. Всё сделано, самолёт подготовлен к вылету. Егор выключил мотор, замаскировал самолёт, сделал запись в бортжурнале и стал посматривать на землянку командного пункта, откуда должен выйти его лётчик Владимир Рябошапка.

Вдруг послышалась стрельба из пистолетов и винтовок.

– Уж не диверсанты ли? – подумал Егор.

К нему подбежал Алексей Художилов и радостно закричал:

– Конец войне! Ты понимаешь? Дожили до дня победы!

Таким Алексея Егор не видел. Вместе они стали кричать, смеяться, обниматься.

Из командного пункта выбежали лётчики. Егор увидел, как Владимир стал показывать крутящие сигналы, означающие немедленно запускать мотор. Егор быстро растащил маскировку, снял чехлы. Подбежал Владимир, на него надели парашют, пристегнули кабинные ремни, самолёт рулил на старт.

Три боевых вылета совершил Владимир Рябошапка вДень Победы 9 мая. Они добивали фашистские корабли с гитлеровцами, которые с боями пробивались в Швецию. Не захотели фашисты мирным путём принять капитуляцию. В день Победы, при разгроме фашистских кораблей мы потеряли одного лётчика, лейтенанта Курзенкова. Ему не суждено было радоваться победе. Это была самая горькая утрата.

После полётов в 15.00 состоялся митинг по случаю победы над фашизмом. Его открыл командир 11-го КИАП подполковник М.Н.Носков. Первое слово он дал Егору:

– 9 мая 1945 года войдёт в историю, как день великой победы над фашизмом. Навсегда рухнули оковы паучьей чёрной свастики. Слава советским воинам победителям, слава советскому народу, который выстрадал, выстоял и победил.

После митинга стали расходиться. Для многих радость омрачалась скорбью утрат близких. В каждой семье было горе. За годы Второй мировой войны человечество потеряло 56 миллионов в Европе и Азии. Из 18 миллионов, прошедших через концлагеря, замучено 11 миллионов. Неисчислимые материальные потери нанесены Советскому Союзу. Победу над врагом ковали все от мала до велика. Благодаря труженикам колхозов и совхозов армия получала продовольствие и одежду, промышленность поставляла огромное количество танков, самолётов, орудий. Это всё делалось руками инвалидов, женщин и детей. 1418 дней войны враг топтал наш землю, убивая и уничтожая всё, что было создано трудом народа.

После митинга Егор подошёл к своему безмолвному другу, сел на тормозную колодку. Рука невольно нашла карандаш и записную книжку, стали складываться строки:

о. Эзель 9 мая 1945 г.

На Дальний Восток

Война с фашистской Германией закончилась, на очереди стоял вопрос ликвидации очага войны на Дальнем Востоке. Пространство и богатство Дальнего Востока не давали покоя Японским милитаристам. Захватив Манжурию в 1932 году, Япония вышла к границам СССР, что позволило ей к 1937 году создать мощную сеть укреплений, построить шоссейные дороги, военные гарнизоны, в которых была сосредоточена основная группировка Квантунской армии. Но поражение в пограничном конфликте 1939 года повлияло на решения правительства и оттянуло её участие в Великой Отечественной войне. Япония так и не открыла второй фронт на Дальнем Востоке, несмотря на настоятельные требования Гитлера. Однако на Ялтинской конференции были приняты союзнические обязательства, по которым через два-три месяца после капитуляции Германии Советский Союз вступит в войну с Японией.

Назревающая война с Японией не обошла Егора. 29 мая его вызвали в штаб полка и вручили проездные документы до Владивостока в распоряжение ВВС ТОФ (Тихоокеанский флот).

В то время, когда многие офицеры получили отпуска и поехали за своими семьями, Егору предстояло воевать с японцами. Проездные документы были с учётом заезда в Мордовию на три дня. Сборы были короткими, Егор стоял с чемоданом в руке, рядом с ним были провожающие друзья.

– Горько с тобой расставаться, Егор, – сказал Алексей Художилов, – всю войну были вместе, помогали друг другу, а теперь приходится провожать.

– Тут ничего не поделаешь, – добавил Степан Филимонов, – приказ есть приказ, его надо выполнять.

– Может быть, там получишь назначение на повышение, – обнадёжил Владимир Рябошапка.

– Если будут предлагать должность инженера эскадрильи, не отказывайся, навыков и знаний у тебя хватает, – сказал Григорий Запевалов.

– А если перейдёшь на политработу, тоже не плохо, – сказал Владимир.

– Поживём – увидим, – ответил Егор, – надо готовиться к худшему.

– Япония-твёрдый орешек, – сказал Роман Поляков, – война с американцами их немного потрепала, но они ещё остаются сильными и коварными.

– Друзья мои, хорошо мне было с вами, – с грустью сказал Егор, – время пришло прощаться. Пожелайте мне доброго пути.

Простились по-русски. Егор сел в машину, махал рукой до тех пор, пока было видно ему своих дорогих товарищей.

Третий вагон пассажирского поезда предназначался для офицерского состава. Он был набит до предела, многие ехали в отпуск прямо из госпиталей, с костылями, повязками на голове. В открытое окно проникал дымок от паровоза, но никто не обращал внимания, к дыму привыкли на фронте.

В Москве на Казанском вокзале, где Егор делал пересадку, было столпотворение. Всюду были люди, мешки, чемоданы, негде ногу поставить. Егор не стал сдавать чемодан в камеру хранения, побежал занимать очередь на компостирование билета. Сел в поезд, доехал до Чамзинки. Попутной машины до Соколова Гарта не оказалось, пошёл пешком 12 километров с чемоданом в руке. Спустился с горы, перешёл речку Базым, снова горка и, наконец, вошёл в прохладный лес. Густая трава по обочине дороги была сочной, не примятой. Голубые глазки медуниц доверчиво выглядывали из травы. Посидеть бы, полежать на травке, глядя на белые кучевые облака, но времени нет, один день из отпуска заканчивается. Думал о встрече с Любушкой, как сказать ей, что заехал только на два дня?

Не доходя до околицы, свернул на дорогу к школе. Встречаться с односельчанами, останавливаться и разговаривать не было времени. Пришёл в школу, двери открыты, на полу сидит девочка с тонкими косичками.

– Здравствуй, Ниночка, ты одна в доме? – Егор едва сдерживал эмоции, Схватить бы её, прижать, но боялся перепугать дочку.

– Одна, мама пошла на мельницу молоть овёс.

– А где твой папа?

Ниночка встала, подошла к стене и показала на фотокарточку.

Любушке сказали, что приехал муж, прибежала, волосы выбились из-под косынки. Долго стояли обнявшись и плакали оба, пока не услышали присоединившийся к ним тоненький детский голосок.

– Это твой папа, – сказала Люба и подхватила дочку на руки. Ниночка смотрела с недоверием. Егор взял её у матери, бережно подержал на руках и дал кусочек сахара. Ниночка попробовала, бросила сахар и заплакала.

– Почему?

– Ты обманул её, она думала, ты дал мел, сахара у нас не было и вкуса его она не знает.

Долго не говорил Егор, что заехал на два дня, потом был вынужден сказать. А потом была встреча с матерью, сестрой, родственниками, односельчанами. Люди узнали о приезде и приходили спросить о событиях, скоро ли отпустят домой мужей, братьев. Егор терпеливо разъяснял, успокаивал.

Два дня пролетели быстро. Егор снова прощался, уезжая в неизвестность. Возле околицы стояли близкие ему люди, он махал им рукой и незаметно вытирал набегавшие слёзы.

– Вот ты какой, Дальний Восток, – сказал Егор, шагая по улицам Владивостока. Было пасмурно, будто промокшие дома стояли в густой пелене тумана. На центральной площади узнал, где находится штаб ВВС ТОФ. Серое здание ничем не привлекало взгляд.

В отделе кадров предъявил документы. Начальник отдела кадров посмотрел документы, сказал:

– Зайдите через два часа, будем решать, куда вас определить.

За это время Егор успел пообедать в общественной столовой.

– Должен вас огорчить, – сказал начальник отдела кадров, – штаты экспедиционных частей укомплектованы. Есть свободная должность начальника ПАРМа (полковые авиаремонтные мастерские). Согласны?

– Не ехать же мне обратно, решайте.

Начальник остался доволен, что не пришлось долго уговаривать. Получив документы, Егор направился на железнодорожный вокзал. Ехать надо было до города Артёма, потом на оказиях в посёлок Майхэ. Было поздно, когда Егор стоял на обочине дороги и голосовал на попутную машину. Шофёр остановился, подвёз до перекрёстка и сказал:

– Идите долиной, там и будет Майхэ.

Совсем стемнело. Егору показалось, что на него бежит какое-то животное со сверкающими глазами. Он остановился. Ни шума, ни топота. Светящиеся глаза приближались, свернули в сторону. Егор махнул рукой и засмеялся, на ладони сидел светящийся жучок.

Нашёл подразделение и определился на ночлег. Утром принял обязанности начальника ПАРМа. Это была его стихия, ничего нового, те же самолёты истребители.

Пришло время ехать в Корею, в морскую крепость Гензан – там назревали серьёзные события.

Егор пошёл в тайгу, она была близко. Речку Шиненгоу не стал переходить, помня пословицу «Не зная броду – не суйся в воду». Это была быстрая горная речка, набегала на большие валуны, поднимая шипящую пену. Егор выбрал место под большим дубом, достал из кармана бумагу и карандаш, слова стали слагаться в строфы. Шум листьев грозного и величественного исполина тревожил воображение. Стихи получились длинные, все переживания последних лет теснились чередой, плавно ложились на бумагу. Последнее из двадцати четверостиший заканчивалось строчками:

В апреле 1941 года с Японией был заключён Пакт о нейтралитете, но он потерял смысл, так как Япония, как союзник Германии, помогала ей в войне с СССР и находилась в состоянии войны с союзниками СССР – Англией и США. Вблизи советских границ, в Манчжурии, Корее, Южном Сахалине и Курильских островах были сосредоточены лучшие соединения Квантунской армии, предназначенные для войны с Советским Союзом. Как ни трудно было, а на Дальнем Востоке приходилось держать сорок дивизий для отпора японцам. Война могла начаться в любое время.

С 1944 года японцы начали укреплять границу, строили железобетонные сооружения с прикрытием артиллерийского огня. Возглавлял Квантунскую армию генерал Отодзо Ямада, фанатичный и требовательный, имеющий большой опыт. Война ожидалась жестокой. На борьбу с Японией было отмобилизовано полтора миллиона советских воинов, имевшим отличное современное оружие и большой опыт ведения войны с сильнейшим врагом. Советская боевая техника превосходила японскую. На аэродромах Манчжурии находились самолёты устаревшей конструкции, японские танки не отвечали современным требованиям.

Успех был обеспечен внезапностью наступления, в строгой секретности держалось время наступления. Переписка запрещалась, приказания отдавались только устно. Передвижение войск производилось только ночью, переброска войск производилась под видом возвращения воинов с войны. Командующие фронтами и армиями ехали под другими фамилиями.

26 июля США, Англия, СССР обратились к правительству Японии с требованием о безоговорочной капитуляции. 28 июля Японское правительство отклонило эти требования. Советское руководство подтвердило готовность выполнить союзнические обязательства Ялтинской Конференции и вступить в войну против Японии в интересах скорейшего окончания войны и устранения угрозы войны в Азии.

Шестого и девятого августа США сбросили атомные бомбы на японские города Хиросиму и Нагасаки. Погибло более 100 тысяч человек, около 500 тысяч получили ядерное облучение.

8 августа было опубликовано заявление Советского правительства, в котором говорилось, что с 9 августа СССР аннулирует Пакт о нейтралитете. В ночь на 9 августа все части и соединения получили приказ о переходе к наступлению. 10 августа в войну вступила Монгольская Народная Республика. Наступление Красной Армии показало Японии безнадёжность положения. Советские войска заняли Манчжурию, Северную Корею, Монгольские – Внутреннюю Монголию, Американские – Южную Корею.

18 августа началась десантная операция на Курильские острова, где встретили упорное сопротивление. Бои продолжались пять дней.

В результате 23 дней упорных сражений Япония вынуждена согласиться на капитуляцию, и 2 сентября был подписан Пакт о безоговорочной капитуляции. Но практически война не закончилась. Только на четвёртый день Квантунская армия получила приказ о капитуляции, но и он дошёл до всех не сразу. Отдельные японские группировки и солдаты действовали вопреки приказу, укрывались в сопках, устраивали диверсии, выслеживали и нападали на офицеров поодиночке.

Для Егора Буранова война закончилась 2-го сентября 1945 года, когда Япония подписала Пакт о безоговорочной капитуляции.

Началась мирная неспокойная жизнь кадрового военного, служба в гарнизонах: Корея (г. Гензан), Баку, Старый Крым, Евпатория, Севастополь, Качинское лётное училище… И закончилась в 1962 году командиром отдельной войсковой части № 09993 Совгавань-10, в звании майора.

Вот и подошло к концу моё повествование. Может быть, было бы интереснее, если бы добавить авторский вымысел? Я на это не пошёл, всё было написано на достоверной, документальной основе. Все описанные лица проходят под своими собственными именами и фамилиями в непридуманной обстановке. Исключением является Егор Буранов. Мне, как автору, не хотелось писать о себе, легче было писать о своём современнике. Все события, которые пережил Егор, то есть я, подлинные и достоверные, о чём могу подтвердить документально.

Яков Вьюгин с семьёй (слева направо): внук Артём, жена Любовь Фёдоровна, зять Станислав, дочь Нина, внук Максим (сидя)

Ветераны Великой Отечественной войны,

Защитники и освободители Моонзундских островов. Встреча в Ленинграде 14.09.1985 г. Вьюгин Я.М. в первом ряду 3-й справа

Многочисленными документами будут фронтовые записи и воспоминания фронтовых друзей, их оказалось много. Судьба дала мне возможность приезжать и долго работать в центральных архивах Москвы, Гатчины, навещать по месту жительства фронтовиков в Москве, Ленинграде, Орехово-Зуево, Таллине, Саранске и других городах, встречаться с ветеранами в Ленинграде. Я много получаю писем, среди них это:

«Уважаемый Яков Михайлович! Большое Вам спасибо за тёплое письмо. Очень жаль, что Вы не смогли приехать на встречу с ветеранами. Годы берут своё, и очень многие из числа тех, кому мы направили приглашения, с сожалением сообщают, что не могут приехать по состоянию здоровья. Мы всё равно помним о Вас и отдаём Вам дань глубокого уважения и признательности за Ваш подвиг. Искренне желаю Вам всего самого наилучшего, успешного решения вопроса об издании Вашей книги. Рассказы очевидцев, свидетелей тяжёлых, но одновременно и героических событий Великой Отечественной войны очень необходимы особенно сейчас.

Крепкого Вам здоровья, личного счастья!

С уважением

Начальник политического отдела войсковой части 2133

А. Барышев

11 июня 1991 года.

Это конец рукописи. Остаётся пожелать моему народу счастья и благополучия.

Яков Вьюгин

Эпилог

Потери в Великой отечественной войне поданным Минобороны

По уточнённым данным, потери Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. составляют 8 млн. 860 тыс. 400 военнослужащих. Об этом на заседании пресс-клуба Минобороны РФ сообщил начальник военномемориального центра Александр Кирилин.