Алтарь Отечества. Альманах. Том 4

Мастерство лётчика, рождённое войной

Лётчик 12-й КОИАЭ Виталий Илларионович Корнилов

Комсомолец Виталий Корнилов, лётчик 12-й КОИАЭ, сидел в кабине самолёта МиГ-3, выполняя дежурство на аэродроме Новой Ладоги.

Время шло медленно, мысли набегали цепочкой, воспоминания сменяли друг друга.

Виталий вспомнил свою деревню Остров Колпянского района Орловской области. Казалось, совсем недавно он сидел в повозке, покидая родную деревню, родное полесье с речушкой и овражками, с чистым воздухом леса и малинника. Он уезжал продолжать учёбу. Вспомнил, как он учился в средней школе, как впервые прочитал лозунг на плакате: «Молодёжь, на самолёты!»

Он тогда и не предполагал, что ему доведётся когда-нибудь учиться в лётном училище, закончить его и стать настоящим лётчиком.

Это сбылось в мае месяце 1941 года, перед самой войной. Он закончил Военно-морское авиационное училище имени Сталина в городе Ейске, по разнарядке попал на Балтику, успел встретиться с воздушными пиратами и в августе сбить вражеский самолёт. Здесь, в Новой Ладоге выполняет полёты на сопровождение штурмовиков ИЛ-2, летающих на передовую линию уничтожать фашистов. Иногда посылают на воздушную разведку.

Вспомнил, как он летел над передним краем обороны с целью разведки фашистских войск. Под крыльями мелькал густой лес, а дальше серебристой ленточкой текла река. Промелькнула полоса извилистой дороги, а по ней двигалась вереница повозок, шли колонны немецких солдат. Чувство гнева охватило лётчика, без промедления он налетел на врагов, с бреющего полёта расстреливал повозки и убегающих в лес фашистских солдат. Их серые туши падали от метких пуль и устилали дорогу, по которой они шли убивать мирных жителей.

С каждым днём, обогащая свои знания боевым мастерством, Корнилов становился опытным отважным лётчиком. С каждым боем умножалось боевая готовность, смелость и мгновенная реакция. Виталий вспомнил, как вместе с группой истребителей летели на сопровождение бомбардировщиков, шедших бомбить вражеские корабли. В низкой облачности подошли самолёты к месту боя и прямо с ходу обрушили на врага свой смертоносный груз. Облегчённые бомбардировщики легли на обратный курс. В огромном просторе туманного неба Корнилов ждал встречи с врагом, и она состоялась.

Встречным курсом, считая себя вне опасности, летел фашист на «мессершмитте». Заметив советский ястребок, он прямо пошёл в атаку. Это немного удивило Виталия. «Гансы», как правило, боялись лобовых атак, а этот нахально приближался навстречу. Прицельным огнём встретил он советский истребитель. Промахнулся. Пошёл на второй заход. Корнилов понял, что имеет дело с немецким асом. Пятнадцать минут длилась дуэль. Самолёты пролетали один от другого так близко, что казалось, столкнутся и вдребезги разлетятся. С каждой атакой они спускались ниже и ниже. Виталий бросил взгляд на бушующие волны Ладоги. На последнем заходе Корнилов проскочил мимо немца, быстро развернулся и оказался в хвосте фашиста, начал прижимать его к воде, обстреливая из пулемётов. Пули прошили кабину, немец стал кувыркаться и опускаться в воду.

Вернувшись на аэродром, Корнилов не стал терять время на доклад о победе, пополнил боезапас и снова улетел.

Авиатехник Сергей Попов, выпустив в полёт Виталия, с гордостью подумал: – «Не любит сидеть на земле. Такая уж натура!»

Корнилов прилетел, сбив ещё одного фашиста. Когда стал докладывать, ему сказали, что посты ВНОС сообщили о двух сбитых самолётах.

Так несколько дней летал Корнилов охранять штурмовиков и трассу, по которой шли грузы для Ленинграда, для фронта. Каждый раз он всматривался в ясную голубизну родного неба, выслеживая и уничтожая осточертевших врагов. По синей глади Ладожского озера шли советские караваны судов, на палубах стояли у орудий матросы, смотрели на Виталия, радовались, что они не одиноки, их охраняют.

Счёт сбитых вражеских самолётов Виталием Корниловым нарастал. 8-го сентября 1942 года произошёл воздушный бой севернее маяка Кореджи. Лётчики Копьёв и Корнилов вели неравный бой с фашистскими «мессерами». В этом бою были сбиты два фашистских «мессершмитта».

О боях на острове Сухо было рассказано ранее.

5 ноября 1942 года воздушную вахту севернее мыса Песоцкий вели лётчики Александр Трошин и Виталий Корнилов. Они обнаружили разрывы снарядов зенитной артиллерии в районе станции Кобона, мигом вылетели на разрывы и заметили идущих Ме-109. Александр атаковал одного сзади сверху под ракурсом % с короткой дистанции и с двух длинных очередей фашист был сбит. Второго Ме-109 атаковал Виталий в тот момент, когда он выходил из пикирования. Это была последняя фигура высшего пилотажа, которую проделал фашист, он летел до самой земли, пока не врезался в грунт между Кобоной и Лавровым.

Так шли месяцы войны, так шёл счёт боевым вылетам и сбитым вражеским самолётам.

Виталий Корнилов участвовал в воздушных сражениях. К началу января 1943 года у него было на счету 9 сбитых вражеских самолётов, совершено 295 боевых вылетов, проведено 52 воздушных боя.

Седьмого января 1943 года он находился в воздухе, выполнял задачу по охране «дороги жизни». Подойдя к берегу, Корнилов заметил, что два Ме-109 идут по направлению к трассе со стороны солнца. Быстро принял решение атаковать. Пошёл на сближение. Фашистский самолёт принял вызов, молниеносно приблизившись, дал короткую очередь, проскочил под плоскостями самолёта Корнилова и взмыл вверх. Корнилов с разворота зашёл немцу в хвост, но тот увернулся от огня. В это время второй немец догнал Корнилова в тот момент, когда он выходил из атаки. Виталий слышал, как пули застучали по его самолёту. Змейка огня появилась над мотором.

Прибавив газ, Корнилов старался скольжением сбить пламя, но оно подбиралось всё ближе и ближе к кабине. Ещё одну очередь фашист выпустил по самолёту. Обожгло ногу. Виталий не видел, но почувствовал, как кровь заливает сапог. Не обращая внимания на ранения, он старался сбить пламя, спасти самолёт. Но тот перестал слушаться. Раненая нога не держалась на педали. В последний раз, переходя на скольжение, Корнилов заметил приближающуюся землю, понял, что машину не спасти, выбросился с парашютом. Раненого, его подобрали и направили в госпиталь на лечение.

Родина отметила его боевые подвиги, наградив тремя орденами Красного Знамени, орденом Красной звезды и орденом Отечественной войны первой степени. После госпиталя его направили служить на штабную работу. Демобилизовался в 1961 году с должности заместителя начальника штаба авиационного полка в звании майора.

В 1983 году Виталий Илларионович отмечал славную юбилейную дату – сорокалетие в рядах Коммунистической партии, в которой он с 1943 года. Как и в молодости, он остался добродушным, не унывающим в тяжёлых ситуациях, прекрасным общественником и семьянином, воспитал хорошего сына.

Невский пятачок

Пристанционному посёлку Дубровка Всеволожского района Ленинградской области суждено было войти в историю славной эпопеи героической защиты Ленинграда. Здесь, на левом берегу Невы, южнее Ладожского озера, в сентябре 1941 года фашистами были отрезаны последние сухопутные сообщения, связывающие Ленинград со страной. Это были тяжёлые дни. Надо было всеми силами восстановить сообщение, вывести Ленинград из блокады.

Для этого в ночь на 20 сентября части Ленинградского фронта из 115-й стрелковой дивизии, которой командовал генерал-майор В.Ф.Коньков, и 4-я бригада морской пехоты под командованием генерал-майора Б.Н.Ненашева вышли на огневой рубеж. Схватка завязалась ожесточённая, фашисты яростно отстаивали захваченный участок земли. После длительного боя у них был отвоёван небольшой кусок, «плацдарм» по военной терминологии, размером четыре километра по фронту и восемьсот метров в глубину. Этот участок получил название «Невский пятачок».

Фашисты старались всеми силами ликвидировать этот плацдарм, защитники отражали по 12–16 атак в день. На них летели мины, бомбы, снаряды, до пятидесяти тысяч в сутки, но балтийцы оставались непобедимыми. Семь с половиной месяцев защитники отражали звериный натиск, давая возможность проводить грузы в город. В апреле 1942 года начался ледоход по Неве, защитники были отрезаны от правого берега Невы. Фашисты воспользовались этим, и двадцать девятого апреля ликвидировали этот плацдарм. Жаль было этот бастион, символ надежды на избавление от фашистской блокады.

В сентябре 1942 года немецко-фашистские войска готовили новый штурм для захвата Ленинграда. Это наступление было под кодовым названием «Норд-лих» – «Северное сияние». Находившуюся под Ленинградом 18-ю армию они усилили за счёт переброски из Крыма соединения 11-й армии, несколько дивизий прибыло из Западной Европы, им это позволяло отсутствие второго фронта.

Чтобы сорвать новое наступление на Ленинград, советское командование разработало новый план внезапного наступления: силами Невской оперативной группы и дивизиями 55-й армии нанести одновременно два удара, на Синявино и на Тосно. К боевым операциям привлекались морские пехотинцы, малые корабли и авиация Краснознамённого Балтийского флота, которым командовал контр-адмирал В.Ф.Трибуц.

За четыре с лишним месяца фашисты возвели сильно укреплённую оборону с большим количеством огневых средств и всевозможных препятствий.

19-го августа 1942 года, опередив наступление фашистов, войска Ленинградского фронта, которым командовал генерал-лейтенант артиллерии Л.А.Говоров, перешли во внезапное наступление двумя ударами одновременно, на Синявино силами Невской оперативной группы и на Тосно силами 55-й армии. Им удалось овладеть плацдармом в районе Ивановского.

26-го сентября войска другой Невской оперативной группы под командованием генерал-лейтенанта Д.Н.Гусева закрепили этот плацдарм в районе Московской Дубровки. Здесь вели ожесточённые бои, но ввиду малочисленности отошли на исходные рубежи. С востока им на встречу наступали ударные группировки Волховского фронта, которым командовал генерал армии К.А.Мерецков. Они отразили контратаки противника и к концу августа вышли на подступы к Синявино.

Фашисты вынуждены были перебросить сюда шесть свежих дивизий. Во второй половине сентября они остановили продвижение советских войск. Таким образом, Синявской операцией не удалось прорвать блокаду Ленинграда, но штурм города фашистами был сорван. «Невский пятачок» был возвращён. Он был советским вплоть до прорыва блокады Ленинграда.

За время боёв здесь фашисты потеряли около 60 тысяч солдат и офицеров, свыше 600 орудий и миномётов, около 200 танков, 260 самолётов.

Лётчики 12-й КОИАЭ находились непосредственно на линии боевых действий, отразили не одну атаку вражеских самолётов. В воздушном бою были сбиты два вражеских истребителя Ме-109.

Великая битва

Все газеты и журналы регулярно сообщали о боях под Сталинградом.* Внимание всего мира было приковано к этому городу. Решалась судьба социализма. Пользуясь отсутствием второго фронта в Европе, гитлеровцы бросили огромные силы на восточный фронт. Летом они вышли на нефтеносные районы Кавказа и плодородные районы Дона, Кубани, Нижней Волги.

"В период разоблачения Н.С.Хрущёвым культа личности Сталина и огульного охаивания всего, что связано с его именем, 10 ноября 1961 года на 22 Съезде КПСС город Сталинград переименован в город Волгоград.

На захват Сталинграда ими была брошена 6-я армия генерал-полковника Ф.Пауюса. В неё входило 13 дивизий с личным составом около 270 тысяч, три тысячи орудий и миномётов, около 500 танков. Ей придавалась авиация 40-го воздушного флота с численностью до 1200 боевых самолётов. К концу сентября гитлеровцы увеличил наступающие войска, их было здесь свыше 80 дивизий.

Обороной Сталинграда руководил Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко, а с 23-го июля – генерал-лейтенант В.Н.Гордов. Советское командование приняло меры к уничтожению прорвавшейся к Волге группировки противника, остановив его на северо-западной окраине города.

Фашисты бросили на подкрепление румынскую и итальянскую армии. Гитлеровское командование стремилось в кратчайший срок овладеть Сталинградом.

С 12-го сентября на улицах города развернулись ожесточённые бои. Их вели бойцы 62-й армии генерал-лейтенанта В.И.Чуйкова и 64-й армии генерал-майора М.С.Шумилова.

15-го октября немецко-фашистские войска прорвались к Волге в районе Сталинградского тракторного завода. 11-го ноября они предприняли последнюю попытку овладеть городом. Им удалось пробиться к Волге южнее завода «Баррикады». Это был их последний успех. В ходе наступления фашисты потеряли около 700 тысяч убитых и раненых, свыше двух тысяч орудий и миномётов, более одной тысячи танков и штурмовых орудий, свыше 1,4 тысячи боевых и транспортных самолётов. Советские войска измотали и обескровили главную группировку противника, были созданы благоприятные условия для контрнаступления.

К середине ноября 1942 года подготовка к контрнаступлению завершилась. Разработку плана осуществляли представители Ставки: генерал армии Г.К.Жуков, генерал-полковник А.М.Василевский. От артиллерии – генерал-полковник артиллерии Н.Н.Воронов, от авиации – генерал-лейтенант авиации А.А.Новиков и А.Е.Голованов, от бронетанковых войск – генерал-лейтенант танковых войск Я.Н.Федоренко.

Планом предусматривалось разгромить прикрывавшие фланги ударной группировки противника, окружить и уничтожить главные силы под Сталинградом. Наступательными армиями руководили генерал-лейтенант Н.Ф.Ватутин, генерал-лейтенант К.К.Рокосовский, генерал-полковник А.И.Ерёменко. Всего было сосредоточено 1103 тысячи человек, 15500 орудий и миномётов, 1463 танка и САУ, 1350 боевых самолётов.

Контрнаступление началось 19 ноября. К исходу дня войска Юго-Западного фронта продвинулись на 25–30 километров. Танковые и механизированные корпуса двигались навстречу друг другу в направлении Калач и Советский. Одновременно завершилось окружение в юго-западном и южном направлении. 23 ноября соединения в районе Калач и Советский завершили окружение двадцати двух дивизий и свыше 160 отдельных частей. В этот день капитулировала Распопинская группировка противника. В то же время был образован пятисоткилометровый внешний фронт окружения.

12-го декабря немецкие войска предприняли попытку вызволить их из окружения, но она провалилась, войска были отброшены на 150–200 километров. Попытки фашистов снабжать окружённых с помощью авиации тоже не удались, при этом было уничтожено свыше 700 вражеских самолётов. К началу января 1943 года окружённых осталось до 250 тысяч человек. У них было 300 танков, 4130 орудий и миномётов, 100 боевых самолётов. Им была предложена капитуляция, но они отказались.

После отклонения капитуляции 10 января 1943 года советские войска перешли в наступление. Руководство операцией возглавлял представитель Ставки ВГК генерал-полковник артиллерии Н.Н.Воронов. В ходе наступления вражеская группировка была расчленена на две части, северную и южную. 31-го января прекратила сопротивление южная группировка войск во главе с фельдмаршалом Ф.Паулюсом, 2-го февраля капитулировала северная. Сдались в плен свыше 91 тысячи солдат и офицеров противника, из них свыше 2500 офицеров и 24 генерала, около 140 тысяч гитлеровцев было убито. В ходе наступления были разгромлены 4-я и 6-я танковая армии, 3-я и 4-я румынские и 8-я итальянская армия.

Сталинградская битва длилась 200 дней и ночей. Фашистский блок потерял четвёртую часть сил, действовавших в то время на советско-германском фронте. Общие потери врага убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести составили около 1,5 миллионов солдат и офицеров.[4]

В результате победы под Сталинградом, стратегическая инициатива была вырвана у противника. Были созданы условия для развёртывания общего наступления Советской Армии, массового изгнания фашистов с оккупированной территории Родины. Германия потеряла доверие своих сателлитов. Япония была вынуждена отказаться от планов нападения на СССР, Турция стремилась сохранить нейтралитет.

Писатель Илья Эренбург скажет позднее об этом: «После Сталинграда Германия не грызла, а огрызалась».

На аэродроме Левашово

В декабре 1942 года 12-ю КОИАЭ перебазировали на аэродром Левашово. Надо сказать, что подобное перебазирование повторялось часто. Эскадрилья считалась «лёгкой на ногу» и перебрасывалась туда, где нужна была «скорая помощь». В данном случае перебазирование было, как объявили, из-за перегруженности аэродрома Новой Ладоги. Потом выяснилась истинная причина, но об этом позже.

Стояли сильные морозы, снега выпало много. На лётном поле снег укатывали большими металлическими катками на тракторных прицепах. На стоянках и рулёжных дорожках снег расчищали пленные румыны и итальянцы. Они были одеты в зелёные шинели, трескучие морозы пробирали их до костей. Некоторые носили женские платки, а сверху надевали на головы шапки. Егор стоял возле рейхфуги и смотрел на итальянца в таком обмундировании. У пленного была чёрная бородка в сосульках.

– Чёрт вас сюда пригнал, – ворчал Егор, – сидели бы дома и жрали свои макароны.

Была блокада, люди голодали, пленным выдавали ту же блокадную норму. Как ни странно, этот итальянец всё время пел. Голос не громкий, но слушать было приятно. Видя, что им заинтересовались, итальянец подошёл к Егору, протянул руку с медной монетой.

– Что тебе? – спросил Егор.

– Курить, – ответил итальянец.

– Сам не курю, и тебе не советую, – сказал Егор, – отвыкай.

Итальянца этот ответ не устраивал, он подошёл к мотористу Железнову с той же монетой.

– Спрячь её, – сказал Саша.

Он достал лист газетной бумаги и кисет с махоркой. Протянул итальянцу. Тот покачал головой.

– Что, свёртывать не умеешь? – спросил Саша, – помогу.

Он свернул «козью ножку» и дал итальянцу прямо в рот. Махорка была крепкой, называлась «тютюн табак». Итальянец затянулся и закашлялся.

– То-то, это тебе не благовонные сигары, – сказал Железнов.

Итальянец погасил огонь и положил в карман цыгарку, взял фанерную лопату и стал расчищать снег.

К Егору подошёл дежурный по стоянке и объявил:

– Стартех, вас назначили дежурным по аэродрому, начало заступления в восемнадцать ноль ноль.

– Вас понял, – сказал Егор, – а сам задумался, – как же я буду дежурить со своими чирьями?

Уже несколько дней его мучили чирьи, и как раз сегодня он хотел идти в гарнизонный лазарет. К дежурному врачу в машине «скорой помощи» на старте Егор обратиться стеснялся, чирьи были на ягодицах, а врач была женщина. Не всякий в двадцать три года отважится показать женщине голое тело ниже пояса, а чирьи ныли, их было не меньше десятка, да и температура держалась.

Дежурство на аэродроме ответственное, если тракторист оставит огрех, пропустит полосу неукатанной, то на взлёте или на посадке самолёт может скапотировать, перевернуться вверх колёсами. А если отказаться, что подумают товарищи? «Егор испугался чирьев и отказался дежурить»…

Время подошло, Егор заступил на дежурство. Он нашёл землянку с печкой буржуйкой, куда заходили трактористы погреться. Побыл там немного, согрелся. Чирьи от тепла взбухли, стёганные ватные брюки стали задевать за головки, создавая нестерпимую боль. Егор вышел из землянки проверить лётное поле, в землянку заходить больше не хотелось. Так он ходил по аэродрому, проверял укатанность взлётной полосы, а чирьи не унимались, видно, некоторые прорвались. От нестерпимой боли и температуры в глазах у Егора всё поплыло, и он потерял сознание. Лежал долго, позёмка стала его засыпать.

Тракторист заметил какой-то чёрный холмик, хотел проехать по нему, заровнять, но что-то его остановило. Он подошёл и увидел Егора, съёжившегося на снегу. Тракторист привёл его в чувство, помог дойти до гарнизонного лазарета. Там оттёрли обмороженные места, обработали чирьи, наложили ихтиоловую мазь. Утром сделали переливание крови, недозревшие головки облучили синим светом. Через два дня Егор попросился на выписку. Мысли о том, кто будет готовить его самолёт к вылету, не давали покоя.

Воентехник Алексей Художилов с помощью Саши Железнова готовили два самолёта к боевому вылету. К приходу Егора всё оказалось в норме. Боевая жизнь продолжалась.

Накануне

7 января 1943 года.

На аэродроме Левашово идёт напряжённая боевая работа, полёты на прикрытие города, войск Ленинградского фронта и кораблей Балтийского флота. Идёт упорная борьба за господство в воздухе, накопление силы для мощного удара по врагу.

В этот день было приказано вылететь на боевое задание двум командирам звеньев, старшему лейтенанту И.Ф.Гореликову и лейтенанту А.А.Трошину барражировать в зоне города на высоте 4000 метров. Взлетев, они видели, как удалялась маленькая железнодорожная станция Левашово.

Командир 12-й КОИАЭ Герой Советского Союза гвардии капитан Георгий Дмитриевич Костылёв

Через некоторое время они достигли заданной высоты, доложили на станцию наведения ПВО города. Со станции дали задание набрать высоту 8000 метров. И эту высоту они набрали. Тогда наземная станция ПВО даёт задание набрать высоту 10 000 метров. Набрали и эту высоту. Командир пары Трошин не мог доложить по радио о выполнении, у него вышел из строя радиопередатчик, пришлось докладывать Ивану Гореликову. Со станции наведения передали:

– Если нас слышите, покачайте крыльями.

Гореликов выполнил задание станции наведения. Оттуда ответили:

– Ваш сигнал приняли.

Лётчикам Трошину и Гореликову было приятно, что их не только слышат на такой высоте, но и видят. На такую высоту фашисты не добирались.

– Возвращайтесь на свой аэродром! – послышалась в наушниках команда.

Лётчики приземлились благополучно, пошли на КП.

– Какая надобность была нас поднимать на такую высоту? – спросил Трошин.

– Чтобы поморозить нас? – добавил Гореликов, – там температура была минус 73 градуса.

Командир 12-й КОИАЭ гвардии капитан Г.Д.Костылёв, немного переждав, сказал:

– Немцы готовятся бомбить Ленинград с больших высот. Вам было дано задание набрать высоту десять тысяч метров, показать гитлеровцам, на что мы способны.

Это было накануне прорыва блокады Ленинграда. Только теперь узнали лётчики настоящую причину переброски из Новой Ладоги в Левашово. Эта операция держалась в строжайшей секретности, опытные лётчики догадывались, но разговор об этом был строго запрещён.

Время начинать!

Летело время. Мелькали ночи, менялись дни. Вчера было то же, что сегодня. Всё тот же рёв моторов, та же стужа, уханье бомб и гул снарядов. Бешеная гонка техников при подготовке самолётов к вылету. Нервное напряжение от ответственности. Взлёты. Посадки. Снова взлёты. Так каждый день, неделя, месяц, начинается счёт годам.

Сердце сжимается при встрече с местным населением… Словно ходячие тени. Всюду смерть, отчаянное мужество побороть эту смерть. Жалоб нет, ни тени намёка на усталость.

Лётчики доложили, что на низкой высоте бомбить нельзя, осколки бомб могут поразить свой самолёт. Взрыватели бомб заменили на замедленного действия. Фашисты временно притихли, они были в шоке от поражения под Москвой и Сталинградом. Пора и здесь, под Ленинградом начинать крушить врага.

Пришло время начинать!

Этот день наступил морозным утром 12-го января 1943 года.

12-й Краснознамённой была поставлена задача: взаимодействовать с истребителями Ленинградского фронта, прикрывать войска 67-й армии. От ВВС КБФ на эту операцию назначено шесть авиаполков, включая 12-ю КОИАЭ. В этом боевом составе было сто тридцать два боевых самолёта.

На аэродроме Левашово стояли восемь МиГ-3, ожидавших сигнал вылета. Три боевые пары с ведущими, капитаном Г.Г.Бегуном, старшим лейтенантом А.А.Трошиным, старшим лейтенантом И.Ф.Гореликовым ждали с КП сигнала, двух зелёных ракет. Им было назначено вести бой с вражескими истребителями и бомбардировщиками, но вначале дать возможность поработать артиллеристам. Томительная тишина ожидания.

Вдруг, будто проснулась, загудела родная земля, вздрогнула от орудийных залпов. Победоносный гром артиллерии слился с гулом вылетающих самолётов. Набрав высоту, лётчики летели над Московской Дубровкой, Апраксинским городком и Синявиным. Внизу виднелось ровное белое поле длиной по фронту около 12 километров и в ширину от реки Невы в 6–8 километров. Огненными дугами летели на это поле артиллерийские снаряды, они ложились друг от друга на 10–12 метров. Через два часа работы артиллерии поле было не узнать. Оно стало чёрным.