Три желания

60. Волшебный эликсир.

«На всё твоя воля, хочешь ставить уколы, сегодня придёт Жанна, и я покажу тебе как правильно это делать»,– Зинаида была очень рада, что не ошиблась в Кате.

«А что у неё? Я как-то заглянула из любопытства в её карточку, но там пусто, ни диагноза, ни назначений. От чего она лечится»,– девушка пару месяцев её не видела, и даже успела о ней забыть, забыла спросить про неё Марину, и вот эта загадочная Жанна сегодня снова придёт на укол.

«Любопытство в нашей профессии похвально. Но ведь есть такое понятие как врачебная тайна. О диагнозе и о методах лечения я тебе не скажу. Назовём это так: Жанна потеряла недавно свою дочь и находится в глубочайшей депрессии, она никого даже не хотела видеть, но благодаря правильно подобранному лечению понемногу приходит в себя»,– женщина тяжело вздохнула.

«Значит, я была права, и здесь не обошлось без наркотиков. Поэтому не прописаны назначения»,– у девушки не было никаких весомых аргументов, и поэтому она решила с помощью напора выдавить признание из Зинаиды.

«Наркотики?– женщина усмехнулась, но смех этот был каким-то надрывным, нервным,– Что за глупость пришла тебе в голову? Хотя, будь у меня наркотики, и уверенность, что они помогут, я бы непременно ими воспользовалась, но откуда взяться наркотикам в сельской больнице, они не во всех городских-то есть, и то, хранятся под замком, и отпускаются, строго под роспись».

«Тогда почему карта Жанны пустая?»– девушка понимала, что было бы всё легально, Зинаида писала бы в карте всё, что делает, и её за дверь не выставляла каждый раз, когда та приходила на укол.

«Кроме наркотиков есть ещё и лекарства, которые не признаны официальной фармакологией,– женщина взглянула на Катю так, будто пыталась понять знает ли она об этом что-то или нет,– опытные образцы, которые не прошли достаточное количество исследований, их мало кто рискнёт использовать. И как врач, я этого делать не должна, но как человек, которому очень жаль её… Работа врача это постоянный выбор между добром и злом. Прописать дешёвые и более эффективные лекарства, или дорогую пустышку, лечить или отпустить ситуацию на волю случая».

«Значит, Жанна для вас, как лабораторная крыса, для тестирования ваших научных разработок?»– девушка начала понимать, откуда столько секретов.

«На самом деле и да, и нет. Чтобы всё объяснить тебе, придётся вернуться в далёкое прошлое. В то самое время, когда мы с твоей бабушкой работали в НИИ, а может даже и ещё дальше. Когда я говорила, что мы с Людмилой были всегда лучшими подругами, я врала, или лукавила, твоя бабушка была, как сейчас можно было бы сказать звездой школы, а я серой мышкой. Я очень хотела быть популярной, как она, дружить с ней, но она меня попросту не замечала. Когда она решила поступать в мед, я тоже последовала за ней, надеясь, что хоть теперь, оказавшись одна в незнакомых условиях, она обратит на меня внимание, как на единственного знакомого ей человека, но твоя бабушка очень быстро вжилась в новую атмосферу, а я, так и осталась не у дел. Но, отступать было некуда, по распределению, я попросилась в то же НИИ, что и она. Но и там она меня не замечала. К тому времени она уже вышла замуж за Илью, а я толи от желания быть не хуже чем она, толи, чтоб хоть как-то заглушить чувство одиночества, накатывающее на меня волнами, выскочила замуж. Но как обычно она меня перещеголяла, её брак был крепким и счастливым, в то время, как мой… ну ты в курсе. Когда, однажды, он меня чуть не избил до смерти, произошло то, о чём я всегда мечтала, твоя бабушка, наконец, обратила на меня внимании, она предложила мне бросить Константина, но это было выше моих сил. Он был для меня словно наркотик. Никогда не забуду её фразу: «Клин клином вышибают». Оказалось, она уже давно разрабатывала эту сыворотку. У сыворотки этой было, как мне на тот момент казалось, одно волшебное свойство, оно подавляло активность особо превалирующих нейронных связей. Ну как бы тебе проще объяснить, оно притупляло особо яркие чувства. К примеру, мою любовь к мужу, делающую меня перед ним абсолютно беззащитной. Испытав на себе это снадобье, я, наконец, смогла с ним развестись. Первое время Людмила позволила пожить у неё, квартира была большая, а их там было всего трое, твоя бабушка, дед и совсем маленькая Наташа. Уже тогда я поняла, что с виду образцовая семья ещё не развалилась лишь по причине того, что Людмила держала всех в ежовых рукавицах. Теперь она не казалась мне самым хорошим примером, на который мне стоило бы ровняться. Как только мы смогли разделить нашу жилплощадь с Константином, я сразу же переехала, а через какое-то время твой дед погиб, и твоя бабушка испытала эту вакцину на себе. Наверно она, по-своему, любила Илью, и пережить потерю самостоятельно не могла. Я получала лекарство небольшими дозами почти месяц, и процесс излечения растянулся почти на полгода. Твоей бабушке хотелось всё и сразу, и она превысила в несколько раз дозу. Когда руководство узнало о том, что Людмила испытала своё лекарство на себе и чуть не погибла, они свернули эксперимент, а её уволили задним числом. Я хотела признаться, что тоже подверглась действию лекарства, и если не превышать дозу, то оно вполне эффективно и безопасно. Но твоя бабушка мне строго-настрого запретила это делать, она забрала все наработки и готовый препарат и исчезла. Как потом оказалось, всё последующее время она жила с дочкой, в маленьком провинциальном городке. Пенсии мужа и других доплат хватало на безбедную жизнь. Я же осталась работать в лаборатории, но без Людмилы это всё потеряло смысл. Я была рада, когда услышала её голос по телефону, она мне тогда кратко сказала: «Приезжай, для тебя есть работёнка». Даже странно вспоминать, я бросила всё и приехала в эту глушь работать врачом, сначала мне было неловко, но через какое-то время я поняла, что наконец оказалась там, где нужна. Как оказалось, когда из головы вытесняется одна высокая идея, то на её место должно прийти что-то столь же прекрасное. Впервые за всю сознательную жизнь я испытала счастье, то самое, которое испытать дано, увы, не каждому. Только вот старовата я становлюсь. Да и с тех пор, как поняла, что Владлен больше по мне не «сохнет», так ты не поверишь, сама стала навязываться ему. То студентов попрошу в помощь, то отвезти куда-нибудь».

«Так вы же говорили, что Владлен был когда-то от вас без ума»,– Катя слушала эту историю, словно новую сказку, у которой пока не наступил счастливый конец.

«Он когда-то был по уши в меня влюблён. От чего-то, кажется мне, что он тоже, под действием волшебного эликсира, забыл о своих чувствах ко мне. Он, конечно, не признаётся, но когда я приехала сюда, именно он меня встретил, такой холодный и безразличный. Двадцать лет мне пришлось топить этот айсберг, и вот, наконец, лёд тронулся. Мне кажется, что твоя бабушка работёнкой-то назвала тогда не работу в больнице, а просто хотела проверить, рабочее ли у неё получилось зелье. Иначе, зачем было за мной Владлена на вокзал посылать. Я могла б и на такси доехать,– женщина как-то нехотя улыбнулась и добавила,– любовь не только в сказках все преграды на своём пути разрушает. Только в жизни на то, чтобы понять, что на самом деле главное, порой, и жизни не хватает».

«Да, моя бабушка, конечно, бывает, жестока, но, чтобы настолько. Может, вы ошибаетесь на счёт Владлена?»

«Всё может быть, но хочешь узнать мою теорию. Когда Людмила превысила дозировку, она перестала думать об Илье, и могла бы погрузиться с головой в работу, но, к сожалению, с работы её уволили, и она решила посвятить себя дочери. Для этого она решила найти ей подходящего отца, подходящего в том смысле, чтобы статусного, ведь жена генерала не пойдёт замуж за простого электрика, а вот ректор медицинского колледжа, хорошая, рабочая версия, она вернулась в родной город, и попыталась привлечь его внимание. Но его сердце было занято мной, тогда она опробовала на нём один из флакончиков, который она прихватила из лаборатории, она думала, что как только Владлен меня забудет, так сразу с ней будет. Но, получилось всё не так, разлюбивший меня, ректор, воспылал любовью к своей работе, она стала единственной страстью в его жизни. Людмила не могла понять, почему её план не действует, и для того чтобы убедиться, что он меня разлюбил, пригласила меня сюда».

«Ну, в этой версии моя бабушка прям монстр»,– Кате было неприятно об этом слышать.

«Она сама не раз мне признавалась, что её экспериментальное снадобье превратило её в монстра, она даже хотела опробовать его на твоей матери, а потом и на тебе, когда вы выбрали не тех, но боялась переборщить с дозировкой,– Зинаида пожала плечами,– так что, ты не знала свою бабушку».

«Значит, у лекарства, которое вы колете Жанне, есть побочный эффект?»– девушка уже не знала кто больший монстр, её бабушка или сама Зинаида.

«Да нет у него никакого побочного эффекта, просто так было удобней думать твоей бабушке, чтобы совесть не мучила её за то, что она делает, разве мы с Владленом похожи, на монстров? Да и во избежание каких-либо непредвиденных последствий, я дозу уменьшила втрое, и веду дневник, в котором отображаю всё, температуру, общее состояние, смены настроения. Через несколько таких трёхмесячных курсов Жанна сможет жить полноценной жизнью».

Катя быстро пролистала дневник, ей было очень интересно присутствовать на приёме.

«Я в деле,– небрежно бросила она,– ведь всю эту кашу заварила моя бабушка, кому, как не мне, её расхлёбывать. К тому же моя бабушка считала, что до самой смерти была под действием этого лекарства, а вдруг она была права. И вы тоже не можете адекватно оценивать происходящее».

«Хорошо. Если посчитаешь, что я, хоть чем-то, нарушаю клятву Гиппократа, можешь, сразу заявить куда следует»,– Зинаида была уверена в своей правоте, а иначе бы даже не стала посвящать девушку во все тонкости происходящего здесь процесса.

Пациентов снова было мало. Основная часть с мелкими бытовыми травмами. Пара людей с ангиной, и один с ОРВИ. Катя с нетерпением ждала прихода Жанны, но та, как видно, не спешила.

Придя почти к концу рабочего дня, она извинилась, оправдываясь тем, что загулялась в лесу, и не заметила, как время пролетело.

Зинаида указала что-то в своей тетрадке, а потом произнесла ту самую фразу, которую Катя мечтала услышать от неё с первого дня работы: «Жанна, вы не будете против того, чтобы моя помощница осталась в кабинете? Ей нужна практика, а у нас каждый пациент на счету».

«Я не против, но…»,– женщина глазами указала на полочку, где за книжками был спрятан тот самый эликсир.

«Об этом можете, не беспокоится, это лекарство появилось на свет благодаря Катиной бабушке, и теперь девочка хочет посмотреть действительно ли оно настолько эффективно, насколько я ей рассказывала»,– Зинаида утвердительно кивнула головой.

«Ну, если так, тогда я не возражаю»,– Жанна подняла рукав, под которым уже от прошлой серии уколов не осталось и следа.

Катя рассматривала женщину. Никаких признаков ломки. Внешне женщина выглядела намного лучше, чем при последней их встрече. Пару раз она даже улыбнулась. Никаких синяков под глазами, сон у неё явно нормализовался.

«И часто вы гуляете в лесу»,– уточнила Зинаида, набирая шприц до первой отметки.

«Каждый день. Места у вас красивые. Свежий воздух, такого в Москве не найдёшь»,– женщина вела себя так, словно и не помнила о своей недавней потере.

«Да, природа здесь действительно прекрасная, особенно осенью и весной, может вам попробовать изобразить её на бумаге, вдруг вы откроете в себе творческий талант,– Зинаида ввела лекарство, и протянула женщине ватку,– жду вас завтра».

«До свиданья, доктор»,– Жанна одёрнула рукав, и, как ни в чём не бывало, вышла в коридор.

«Ну, что скажешь?– Зинаида испытующе посмотрела на девушку,– будешь лишать меня лицензии за использование непроверенной тестами продукции».

«Наверное, нет,– Катя пожала плечами,– она выглядит вполне нормально, даже хорошо для женщины, которая потеряла дочь».

«Ещё три месяца назад, она попала ко мне с передозировкой таблеток, очень хотела отправиться за дочерью на тот свет. Я её ели откачала, как думаешь, если в истории болезни я напишу это в качестве диагноза, кто её дальше будет лечить, а главное, какое будущее её ждёт? Она мне угрожала, что всё равно, рано или поздно, она доведёт до конца задуманное. У меня не оставалось выбора. Я предложила удобный для нас обеих вариант, тестирование лекарства, ей терять было нечего, лекарство могло её или убить или вылечить. Ну, на счёт убить, я ей просто так сказала, в надежде, что она одумается, но она с радостью приняла моё предложение,– женщина глубоко вздохнула,– именно так когда-то твоя бабушка завлекла меня на эксперимент, мне тогда было так, же плохо и я всерьёз задумывалась о смерти. Я не стала изобретать колесо, и воспользовалась проверенной схемой».

«Я не совсем понимаю, как это действует?»– Катя хотела получить как можно больше информации.

«Честно признаться, я и сама ещё не до конца это понимаю, поэтому расскажу, как чувствую. Многие когда испытывают душевную боль и терзания мечтают об одном, уснуть и… тут два варианта не проснуться или проснуться, но чтобы не болело. Это лекарство, словно болеутоляющее для души. Находит источник боли, и воздействует на него до тех пор, пока не вылечит,– женщина, словно на мгновенье вспомнила о прошлом, лицо её исказила гримаса страдания, но она взяла себя в руки,– ты слышала, как она сказала, места у вас здесь красивые. Это если учесть, что три месяца назад, на этом самом месте утонула её дочь».

«Странно, я ничего об этой истории не слышала. Хотя мне в тот период вообще не до чего, кроме вступительных экзаменов дела не было, даже на улицу не выходила, а потом с бабушкой это случилось…– Катя призадумалась,– а может и мне это лекарство протестировать, есть в моей жизни пара моментов, вина за которые гложет меня до сих пор. Так хочется время повернуть вспять, столько глупостей можно было бы исправить».

«Это обезболивающее, а не машина времени, назад она не возвращает. К тому же, у боли есть объективное обоснование, пока болит, ты больше не допустишь этих ошибок. А лекарство нужно тем, кто не может с этой болью дальше жить. Ты живёшь, а значит, тебе оно не нужно,– Зинаида забрала этот флакон из рук девушки и убрала обратно за книги,– лекарство, как известно, надо применять только по назначению врача».

«Я могла бы облегчить вам обеим задачу, Жанна живёт в соседнем доме, и я могу после работы заходить к ней и делать уколы. Ей не придётся ходить сюда, а вам искать вену и боятся в неё не попасть,– девушка обратила внимание на то, как дрожали руки Зинаиды, и как она щурилась, пытаясь попасть,– я делала пару раз бабушке уколы внутривенно, так что опыт у меня имеется».

«Завтра придёт Жанна, и если она согласи, то ты мне очень этим поможешь!»– Зинаида снова писала что-то в карточках.

61. Основное правило жизни.

«Зачем столько мороки?»– Катя кивнула головой.

«Работа врача, это не только осмотры, постановка диагнозов и назначение лекарств,– женщина громко стукнула по карточке, лежащей перед ней,– это в первую очередь отслеживание тенденций. Вот, взять, к примеру, этого пациента, он за последние три месяца болел четыре раза ОРВИ, значит, на следующем приёме назначу ему что-то для иммунитета, а если не поможет, тогда придётся отправить его в город, на анализы. Нельзя рассматривать пациентов, как одну общую массу, к каждому должен быть индивидуальный подход, за время приёма, всё изучить и распознать, нет ни времени, ни возможности, вот и приходиться каждую свободную минуту карточки листать».

«Я до сегодняшнего дня думала, что вы с Жанной в ваш перерыв чаи гоняете,– девушка улыбнулась,– уж очень не похоже было, что она чем-то больна».

«Жанна не пьёт травяной чай, да и вообще чай не любит. Только кофе, без сахара и каких-либо других добавок, очень крепкий, две ложки порошка на пластмассовый стаканчик»,– уточнила Зинаида.

«Фу, как такое пить то можно?– поморщилась девушка, ей даже на секунду померещился привкус этого несъедобного кофе во рту,– а вы знаете все вкусовые пристрастия своих посетителей?»

«А как же! Правда, не все их разделяю. К примеру, Ирина, она пьёт кофе только из пакетиков, и всегда запивает их водкой, можешь поверить, вкус Жанны в этом смысле не самый странный,– выглянув в окно, женщина увидела машину Ивана,– так что, внимание к мелочам, основа нашей работы. Сегодня, ты мне больше не нужна, можешь идти».

Только после того, как Катя скрылась из виду, дверь машины открылась, и на пороге кабинета возник силуэт мужчины.

62. Анализы Ивана.

«Заходи, я ждала тебя с результатами анализов,– Зинаида достала из стола отложенную карточку, посмотрев в бумажку, которую Иван протянул ей трясущимися руками, задумчиво произнесла,– я знала, что легко не будет, но что всё так плохо, даже я предположить не могла. Я очень хорошо относилась к твоим родителям, и дочь твоя мне за последние месяцы стала как родная. Но, я бессильна, такую операцию делать у нас врачи не возьмутся, к тому же, лечение и реабилитация будут стоить приличных денег, которые ты врядли сможешь найти, так что максимум, что мы сможем сделать, это замедлить процесс».

Женщина выписала несколько рецептов.

«Спасибо и на этом»,– Иван тяжело вздохнул.

«Поедешь в Минздрав, там работает моя знакомая, скажешь ей, что от меня. Она мне должна, дашь ей эти рецепты, она даст лекарства, другого выхода у нас нет. На обратной стороне одного из рецептов, Зинаида писала данные своей подруги,– конечно, это не моё дело, но встретился бы ты со своей дочкой, она очень разумная девушка, и рано или поздно всё поймёт и простит».

«Вот, правильно вы сейчас сказали, поздно! Уже слишком поздно. Мне осталось недолго. Зачем ей блудный папаша, тем более, больной»,– Иван почти кричал.

«Как знаешь. Уговаривать и упрашивать, я никого не собираюсь, если вдруг передумаешь, обращайся, чем смогу, помогу,– Зинаида выглянула в окно,– погода портится, если хочешь успеть до дождя, то тебе лучше ехать. Я пирожков с утра напекла, будто знала, что придёшь».

«Спасибо. Спасибо вам за всё, и пирожки, и рецепты, и предложение помочь с дочкой. Поеду я, счастливо оставаться»,– Иван хлопнул дверью.

Женщина осталась в кабинете одна, она видела, как Иван сел в машину, и не спеша вывернул на дорогу. Записав ещё пару строк в карте, она убрала её в архив. Она знала, что больше никогда Ивана не увидит.

Она всегда знала такие вещи наперёд, редко кому правда об этом говорила. Последней, кому она предсказала скорую смерть, была Маня, к тому времени она уже осталась без мужа и готова была к тому, что скоро придёт её очередь. Но, неустроенность в этой жизни сына не давала ей даже спокойно умереть.

«Ты присмотри за ним, если что, он, ведь, один, совсем один, в этом мире останется»,– просила её Маня при последней встрече.

Зинаида в ответ кивала головой: «Чем смогу, помогу. Ты же видишь, я сама уже стара, и редко выхожу из дома, но если вдруг он обратиться ко мне за помощью, я сделаю, что смогу».

И вот он, наконец, обратился, женщина сразу поняла, что дело серьёзное. Если б он пришёл на год, или два раньше, она успела бы, хоть что-то сделать, выбила б квоту на операцию. Но момент был упущен, платная операция за границей была б сейчас единственным шансом для него. Но у неё не было денег. Да и у него тоже. Единственное что она могла, так это, прописать лекарства, которые смогут снять боль. Она не имела права их назначать, но, та женщина из министерства, могла это сделать.

«Надо позвонить ей, а то свалится к ней Иван как снег на голову, неудобно получится,– женщина сняла трубку и по памяти набрала номер, как только на том конце провода послышался женский голос, она буквально заорала в трубку,– Валь, привет, это я, мне, очень, нужна твоя помощь…»

63. Мишино письмо.

Катя шла домой, настроение у неё было приподнятое, ей очень хотелось быстрее поделиться с Мариной новостями. Она видела, как на горизонте собирались тучи.

«Наверное, завтра, придётся надевать резиновые сапоги. Осень пришла. Теперь до самой зимы грязи будет по колено. Когда ж к нам доберется цивилизация с её тротуарами и освещением, уже сейчас с трудом дорогу видно, а зимой, зимой в это время совсем непроглядная ночь будет»,– девушка старалась думать на отвлечённые темы, лишь бы не думать о том, что она узнала сегодня о бабушке.

По дороге она вошла в магазин к Марине, Зинаида теперь не писала списки того, что ей надо купить, просто оставляла деньги в её шкафчике, и это значило, что завтра утром Катя должна принести стандартный набор продуктов: сыр, яйца, молоко, колбасу и хлеб.

«Привет Катюш, как обычно?»– Марина привыкла, что каждый четверг девушка приходит к ней за покупками для Зинаиды.

«Да, всё как обычно,– она кивнула в ответ,– неужели можно только этим питаться?»

«Она же одна. Ей этих продуктов на неделю вполне может хватить,– Марина складывала покупки Кати в пакет,– сейчас заберёшь, или завтра утром?»

«Давай, завтра,– девушка помнила судьбу, постигшую первый заказ Зинаиды, вдруг опять не уследит, да и как это будет выглядеть, в этом пакете лежит еда, но она не для тебя. Так и до обид, и даже до развода не далеко, а у них только всё налаживаться стало,– я к тебе вечером зайду, мне надо с кем-то поделиться радостной новостью».

«С мужем своим ненаглядным делись,– подумала про себя Марина, обиженная на то, что девушка к ней перестала заходить в гости. Оправдание этого было даже более обидным, чем сама ситуация. Вова дома, и Катя не хочет накалять и без того сложные отношения с ним. Как хотелось сейчас Марине послать её… домой к мужу, но вслух, с трудом выдавив из себя улыбку, произнесла,– конечно, заходи, после восьми я буду дома».

Сегодня почтальон принёс как обычно ей на работу конверт. Женщина дрожащими руками взяла письмо, ей в голову пришла сразу сотня мыслей, включая ту, что, возможно, её сына Миши, уже нет в живых, и в этом конверте письмо из командного штаба. Женщина почти неделю не получала от сына никаких вестей. Хотя, часть находилась не так уж далеко от дома, и раньше письма прилетали одно за другим. Женщина уже ругала себя, за то, что написала ему о Катиной свадьбе, Катю, за то, что та вышла замуж, правительство и даже саму судьбу, которая обошлась так жестоко с её сыном.

Заметив, что адрес написан рукой её сына, женщина немного успокоилась и наконец решилась вскрыть конверт.

Новости там были плохими, плохими для женщины. Нет, сын не застрелился на посту, он даже достойно принял новость о свадьбе. В нескольких строках парень описал, что ожидал такого поворота, и не теряет надежды, что когда-нибудь Катя всё же увидит настоящее лицо своего мужа, и в этот момент, он будет рядом, а пока, после службы он поедет с другом на заработки далеко-далеко, чтобы не видеть каждый день счастливое лицо соседки.

«Да-да, именно соседки,– подумала женщина, перечитав последнюю строчку,– не Катюша, как раньше, а соседка».

Возможно, из-за этого письма у женщины всё закипело, когда Катя, девушка из-за которой Марине куковать, возможно, даже весь остаток жизни одной, спросила разрешения зайти в гости. Она выбрала Вову, а не её сына. Да, возможно он и сам виноват, не признался ей в своих чувствах, но это был Вова, к любому другому жениху Марина отнеслась бы более благосклонно. Но в данный момент Катя губила её жизнь, жизнь её сына и свою, а женщина просто наблюдала за этим со сторону, словно её это вовсе не касалось.

64. В гостях у Марины.

Вечером, едва Марина успела вставить ключ в замок, как Катя уже, тут как тут, стоит, и ждёт приглашения в гости.

«Ну, заходи, чего встала на пороге, иди в комнату, я приготовлю чай и приду,– женщина отправилась на кухню и зашуршала пакетами,– сегодня такие вкусные кексы привезли, не смогла удержаться, чтобы не купить, свежие, буквально тают во рту. А муж? Неужели, он так просто отпустил тебя ко мне в гости».

«Муж ещё на работе. Он утром предупредил, что задержится часов до одиннадцати, вот я и решила прийти к тебе, надеюсь, не помешала своим внезапным появлением?»– Катя усмехнулась, понимая, что глупость сказала, какие могут быть планы у женщины, которая живёт одна в двухкомнатной квартире, и не имеет даже собачки или кошечки.

«Планы? Ну, ты и насмешила,– подтвердила её догадку Марина,– у меня планов нет на годы вперёд. Маша делает карьеру, и ей не до меня, Миша, тоже прислал письмо, что после армии, уедет с другом работать на Урал. Видно придётся мне, как и Клавдии, одной свой век доживать».