Друг мой! Во мне сидит упорно ощущенье,
Что нахожусь я в странном измеренье,
Где ритм иной, иль пульс, а может – дух страны?..
И наблюдаю я себя со стороны.
По вечерам на Waterways гуляем не спеша,
Размеренно покоем сытости дыша.
И знаешь, постоянно вслед за мной
Плетутся скука с чёрною тоской.
2001 г.
(Из сборника «Откровения»)
С. Есенину
Какая мощь духовная и красота
У лучеразного певучего стиха!
Ах, сын крестьянский, простота!
Такое зависть вызывает
И доводит до греха.
А Вы – так смело Русь златую воспевать,
Когда сменилась власть
И почернела масть,
С листком стихов – оружием своим —
Отчаянно идти на бой с чужим.
Да ведь они уже пришли
И свой порядок навели —
И чёрный человек и чернота.
А Вы им резко – правду,
Но ведь неспроста: увидев воплощенье
«распрекрасных мыслей, планов —
страну ну самых отвратительных
громил и шарлатанов».
Ох, были беспощадно люты
Их с Вами «дружеские путы».
И Вы, едва перешагнув тридцатилетие,
Трагически, с их помощью,
Ушли в бессмертие,
Оставив нам навечно и стихи, и песни,
И свой за Русь душевный непокой.
А знаете – Ваш «клён опавший» греет душу
Не только в стужу, но и в зной.
2001 г.
(Из сборника «Откровения»)
Русь моя – 1
Так сколько ты страдаешь, Русь моя?
С тех пор, как билась с узкоглазыми на Калке?
А может раньше, когда «мудрые» князья
Делили земли в братской перепалке?
И мчались с гиком орды степняков,
Стояла пыль столбом, не оседая,
И мир делился только на врагов
В безбрежности от края и до края.
Летили головы и кровь рекой лилась,