И не заметил поражение своё
В переплетении их судеб хитром.
25 февраля 2002 г.
2
А оказалась хищницей простой.
Не жрицею любви, царицей цепкой.
И ей платили властью иль землей,
А Цезарь – и привязанностью крепкой.
Любовью Марк Антоний одарил —
Безудержно, сумбурно, простодушно —
И на алтарь любви жизнь положил.
О боги! Это ли ей было нужно?!
Ей, знавшей и величие, и власть
И взявшей имя – Новая Изида.
Богиня?! Вот безумнейшая страсть!
Но как ответит на неё Фемида?
3
Хитра и ускользает от пера,
Никак идти под скальпель не даётся.
Уже жару развеяли ветра,
А строчки разбрелись все как придётся.
А может, чувствуется мой настрой
И к сказке о триумфе неприятье?
Уходит восхищенье на постой,
Где смертно обнялись любовь с заклятьем.
Заклятье магии, иль колдовство.
И ненасытность алчности во взоре.
Неужто древних знаний волшебство
Оружьем стало и в любовном споре?
А если тут присутствовала месть,
Та, женская, которой нет преграды?
И вариантов множества не счесть…
И нет от ревности своей пощады.
4
И растоптала в нём и личность, и мужчину.
И, не единожды в открытую предав,
Приблизила его бесславную кончину,
Свой Акт иначе для потомков отыграв.
Исчез «Союз неподражаемых» актёров,
Потух вулкан страстей, амбиций, шутовства.
Трагичен был конец триумфа двух призёров,
Но меж любовью и расчётом нет родства.
5
И, что б ни разнесла потом молва,
Ушла в небытие царица-лицедейка.
И прошептал феллах, вздохнув, слова:
«Ну вот, змею ужалила смертельно змейка».
27 августа 2002 г.
К Сократу
То были слёзы упоенья,