К чему приводят мечты
– Лена, спрячь, не показывай Алексею, – и исчез в толпе.
– Ты опять грустишь? А ну улыбаться гостям. Мы счастливая пара. Держи букет и пошли в дом.
Теперь Лена была замужем. На безымянном пальце правой руки красовалось золотое обручальное кольцо.
За свадебным столом к вечеру гости захмелели и принялись танцевать. При наличии открытых окон, стало жарко, Лена почувствовала себя не хорошо. Просто встала и ушла в свою комнату, Алексей проводил взглядом.
В комнате, при свете настольной лампы, Лена развернула бумагу и прочла. Из глаз полились слёзы. Письмо было написано Павлом. Дата указана двумя неделями ранее.
« Здравствуй Игорь. Я жив, здоров, устроился на работу. Даже жильём обзавёлся. Стал появляться небольшой доход, задумываюсь об отдельном жилье, при условии, если со мной будет жить мною любимый человек, Лена. Ты не знаешь всё-таки, где она? Если с родителями, можно ли как-нибудь пробить адресок, спроси у Алёшки, он вроде как дружен с Прокофьевыми. Я очень, очень виноват перед ней, заставил сделать аборт. Но ведь такая ситуация сложилась, зачем я ей бомж такой нужен был. Если ты её встретишь, как-нибудь невзначай, передай, что я люблю её, адрес мой. Алёшка не отвечает, ведёт себя как последняя сволочь…
В комнату вошёл Алексей.
– Что читаешь?
Подбежал к ней и выхватил конверт.
– Откуда он у тебя? Игорь передал?
– Почему ты это скрыл от меня? Ведь вот Пашин адрес, он жив!
Алексей стал молча развязывать галстук, снял пиджак.
– Неблагодарная ты тварь, Ленка.
Алексей ударил её по щеке, она не устояла на ногах, упала на кровать.
– За что ты меня? Твои садистские наклонности, относишься ко мне как к вещи, хуже, за вещью и то ухаживают.
– А хочешь знать, как я поступил со всеми письмами от Павла? Просто сжигал. И в твоём почтовом ящике брал письма и уничтожал. Ты уехала с родителями чёрт знает куда, к неграм. Да, да, на тот момент я пожалел Павла, пишет в не куда. А потом такая злоба на него пришла …
Алексей снял со шкафа школьный глобус, и, держа в руках перед носом Лены, ткнул в него пальцем.
– Смотри, где мы и где Пашка. Пашка там «где много, много снега».
Алексей последние слова произнёс визгливым, искажённым тоном.
– Ты, что глаза отворачиваешь, да там зима, бешеные морозы и вечная полярная ночь. Ты куда попрёшься с животом? Тебе рожать, пропадёшь в пути, неделями ехать с народом в одном поезде. В тот конец едут в основном люди с хорошим тюремным опытом, которым собственно и терять то нечего.
– Ну и что, они же люди, поймут…
Алексей громко рассмеялся.
– Поверь, ты мне, милая жёнушка, ты бы не доехала. А Пашка не вернётся. Своими поисками он загонит тебя в гроб. Он скрывается от бандитов, залёг на дно, и если себя обнаружит, поднимут паспортные данные и Пашки не станет. Алексей подал Лене руку.
– Вставай. Я думаю, ты поняла, что со мной в данный момент быть выгоднее, чем там, верно? А любовь пройдёт. Время покажет. Раздевайся и меня раздевай. Сделаем это, по-быстрому, и уйдём к гостям.
– Я не могу. Я не хочу. Меня тошнит. Я должна отдохнуть.
– Вот гости разъедутся, и тогда отдохнёшь. Я же должен снять напряжение?
– Я не стану этого делать!
– Станешь!
– Нет!
Лена попятилась к письменному столу, ожидая очередного удара от мужа. Алексей надвигался своей глыбой.
– Ну, давай поговорим, ну оставь меня хоть на время, пожалуйста.
Алексей ударил, Лена увернулась, удар пришёлся на плечо. Лена схватила со стола какой-то увесистый предмет, (фигурка китайской Будды), и замахнулась на мужа.
– Не подходи.
– Ударь, ударь, ты ведь этого хочешь. Кишка тонка у тебя моя дорогая. Чёрт возьми, ребёнок, давай избавимся от него? Он ещё не родился, а уже мешает!
Алексей, посмотрел пьяными глазами на Лену, готовя очередное нападение.
– Отдай статуэтку, дура!
Одна рука потянулась за лиф платья, другая за спину, чтобы отобрать фигурку. В этот момент Лена не выдержала и замахнулась на супруга. Удар пришёлся Алексею чуть повыше виска. Алексей от неожиданности не удержался на ногах и повалился на бок под стол. Лена от испуга закрыла лицо руками. В комнате тишина.
– Алексей, – произнесла Лена и с трудом нагнулась. Будда выпал из рук в лужу крови.
– О нет, я убила его…
Не помня себя, вышла из комнаты, бормоча под нос.
– Убила, убила.
Гости повернули головы в сторону невесты. Кто-то из них произнёс
– Да, Хичкок отдыхает.
Перед ними стояла невеста в кроваво – белом платье, в испачканных кровью руках с фигуркой, с которой стекала кровь.
– что происходит? Алёшенька, сынок, – всплеснула женщина руками и отпихнув невестку вбежала в комнату к молодожёнам…
Через некоторое время в квартире дежурила скорая помощь, милиция. Лена давала показания, напротив сидела чета Вершининых, причитала.
– Змеюку пригрели. Алёшенька, сынок так её любил. Ну чтобы ударить за то что естественно, нужно быть не в себе, психопатка…
Были слёзы, истерики. На Лену накинули чёрное пальто и вывели из квартиры.
Алексея увезли в больницу, где в ре анимационном отделении через месяц умер, не выходя из комы.
Лену осудили на 8 лет с отбыванием в колонии строгого режима на территории Сибирского округа Иркутской области.
Прошло 5 лет.
В колонию приехал фотограф и журналист. Решили создать документальную передачу под названием «Лица женщин – заключённых». Здесь нужно было в обязательном порядке сфотографироваться и рассказать свою историю. Лена о себе рассказывать отказалась.
За 5 лет переосмыслишь многое, ворошить старое, когда очень хочется добиться УДО за примерное поведение и выйти, чтобы увидеть свою дочь. За окном лил осенний дождь. Кутаясь в фуфайку и повязывая платок на голове, после фотосессии, направилась в библиотеку. Сегодня для их бригады, по случаю приезда гостей из Москвы, сделали выходной. Лена часто пропадала там, библиотека – единственное место, где можно найти отдушину. О дочери она ничего не знала, кроме одного, что 5 лет назад, прямо из зала суда, её увезли рожать. Роды скорые, ребёнок не доношен, проблемы со здоровьем. На вторые сутки их разъединили, её – по этапу, дочь – в дом малютки.
Послеродовая депрессия началась практически сразу, впервые полгода отсидки, в течение, которой она дважды резала себе вены, заточенной ложкой. Девочки по камере спасли.
– Дура, – говорили они, какая же ты дура. Ради дочери стоит жить.
– Она стыдится, меня, станет. Зачем я ей.
– А отец у дочери есть? Пусть отпишется тебе о ней.
– Нет у нас никого, я мать одиночка.
– Тем более ты ей нужна!
Говорили, навещали в тюремной палате с тараканами.
Шло время. Лена закончила, заочно, институт и получила специальность – журналист…
Прочитывая подшивку газет, в комнату влетела «Степашка», 28 лет, платок сбился, волосы растрепались.
– Вершинина, ты здесь? Ленка Вершинина, мать твою, все ноги сбила!
– Да здесь, чего надо, раскричалась.
– Иди скорей, к тебе пришли, комендант зовёт.
– Ко мне? Ты не попутала, дорогая?
– Я то, может и путаю, комендантша нет, стерва, милая такая, с улыбочкой, все зубы на месте, пересчитать бы…
– Успеется. Веди, давай.
– Может кто из твоих?
– Кому? Московским если понадобилась?
Лена раздумывая всё-таки шла, ускоряя шаг по инерции, готовясь к не самым лучшим известиям. Пройдя несколько коридоров железными решётчатыми дверями руками за спиной , охрана ввела её в холодную комнату, посередине которой стоял дубовый стол и деревянные лавочки. Тусклый свет от лампочки падал на мужчину, стоявшему у окна. Дверь камеры закрылась и Лена, пряча красные ладони рук, огрубевшие от мороза и работ, в карманы куртки, всматривалась в пришедшего человека.
– Елена Владимировна Вершинина?
– Да, это я, а Вы?
– Сергей Вениаминович Урсупов. Ваш личный адвокат. Присядем?
– Мой личный адвокат?! Это кому же я такая «золотая» сдалась, может, объясните?
– Павел Андреевич Дорошин Вам знаком?
– Дорошин Паша?
Лена от такой неожиданности почувствовала, как её знобит.
– Так вот, Павел Андреевич нанял меня, чтобы помочь Вам выйти на свободу с чистой совестью, как говориться. О Вас я знаю всё и поэтому сообщаю. Проведя дополнительное расследование по Вашему делу, мною готовиться ходатайство по досрочному освобождению, так как убийства, Вами не совершалось. Ваш покойный супруг, Вершинин Алексей Николаевич умер от гематомы головного мозга, которую врачи вовремя не удалили. Иными словами, саркома сгубила его раньше, прежде чем Вами был нанесён удар тяжёлым предметом. В тот момент он просто неудачно упал.
– Значит 5 лет из 8 я сидела, будучи невиновной, как же так?
– Родители Алексея Вершинина не хотели верить в случайное стечение обстоятельств.
– Значит, когда в суде зачитывали приговор, они всё знали?
– Да, знали.
Лена плакала, адвокат терпеливо ждал.
– Так вот, Елена Владимировна, готовьтесь на свободу, срок – неделя. И всё-таки, просим Вас, не держать обиду на Правоохранительные органы. У Вас будут пожелания?
– Да. Я смогу увидеть Павла Андреевича?
– Павел Андреевич Дорошин передал Вам письмо.
Сергей Вениаминович достал из кожаного портфеля конверт.
– Вот. Условия в камере Вас устраивают? Может что-то изменить, улучшить?
– Да нет, всё в порядке.
– С сегодняшнего дня Вы не выходите на работу. Вам будет предоставлена отдельная комната, я думаю, что так будет лучше. Отдыхайте, я договорюсь. Ну, что же, до свидания?
– До свидания, спасибо Вам.
– Не стоит, это моя работа.
Лена шла по коридорам обратно, подкашивались ноги. Вот это был финал, лились слёзы не то от обиды, не то от счастья. Пашка, лицо которого практически стёрлось из памяти. Вернувшись снова в библиотеку, прочитала письмо.
«Здравствуй Лена. Вот скоро мы с тобой и свидимся. Прошло столько лет. Я буду в курсе о дне твоего освобождения, поэтому встречу лично у ворот, так что не уезжай, дождись меня. Очень, очень нужно с тобой поговорить. Не тушуйся. Сергей Вениаминович Урсупов первоклассный адвокат и слов на ветер не бросает. Условия создадим королевские. Не исчезай больше, обнимаю».
Прошла неделя.
Золотая осень взяла свои права над летом. Небо голубое и прозрачное, солнце пряталось за ветками елей и дрожащих осин. На свободу Лена выступила в новых замшевых сапожках и натуральной, молочного цвета с песцовым воротником дублёнке. В кожаной дамской сумочке косметичка и небольшая денежная наличность, часть из которой она заработала, а часть – спонсированная ей Павлом. На дорогу в обратный путь средства были.
Лена накануне не спала всю ночь в ожидании, да и вся неделя пролетела как во сне, адвокат не обманул. Одежду подобрал сам Павел. Звонил по сотовому телефону каждый день и интересовался её делами, старался развеселить. И вот, счастливая, полная надежд на лучшее, девушка стояла за воротами и ждала того человека, которого, как выяснилось, она так и не смогла разлюбить. А Паши не было. Рейсовые автобусы провожала глазами. Мимо проходила пожилая женщина.
– Что, девонька на свидание приехала али сама?
– Сама… – шептали губы.
– А, что, никто не встречает?
Лена пожала плечами.
– Никто. А то и понятно. Кто сейчас кого встречает, в такое время живём. Давно за тобой наблюдаю, я тут пирожками приторговываю. Скоро закат, холодно станет, пропадёшь. Так что, через час последний рейсовый автобус отходит, советываю не опаздывать.
Лена смотрела на женщину глазами полными от слёз. Паша не мог с ней так поступить. В телефоне номер абонента не доступен уже сутки… Через час, с последним автобусом Лена уехала в райцентр. На следующий день, переночевав в гостинице, улетела в г. Мирный и там, своими силами, решила отыскать Павла. Обратившись в администрацию города, полицию выяснила одно, что такого человека нет, либо слишком крупная фигура, о которой вся информация проходит через спецслужбу. А посмотрев на справку об освобождении, вместо паспорта, вообще прекратили весь разговор, людей с криминальным прошлым вообще в городе недолюбливают. Нужен был паспорт, Лена прекрасно понимала. Но как быть? Как быть ей, у которой, вообще, не было места проживания, чтобы прописаться. Без паспорта и заграницу не выпустят к родителям. Дочь не вернёт, на работу по специальности не получить. Лена сидела на лавочке и тихо страдала, заедая страдания холодным пирожком и запивая горькими слезами. Мимо проходил дворник, и она рванулась к нему, схватив за рукав как за последнюю надежду, тем самым сильно напугав рабочего.
– Скажите, скажите, в вашей службе есть свободная вакансия рабочего? Мне очень нужна работа и жильё.
– Ну, что же девушка, возможно. Только вот такая красивая и в уборщицы? Так всё плохо? Ну не реви, шагай за мной, к начальству, поговорим.
Начальник, в лице женщины 55 лет, долго и испытывающи, смотрела на Лену.
– Да, хороша у Вас биография. Ну, а мы – то чем можем помочь? Условия, сами понимаете, скоро морозы, придётся снег во дворах убирать. Временную регистрацию получите, пока паспорт не оформите. Жить будете в рабочем общежитии, но что б без проституции, прознаем, вмиг выскачешь. Спецодежду тёплую выдадим. Пройдите в отдел снабжения.
Так начались рабочие будни. Да, морозы пришли быстро… Долбёжка льда колом, работа лопатой. Усталость невыносимая. В общежитие, где ей выделили отдельное помещение с койкой, проживали рабочие, работающие вахтовым методом. Было очень шумно. Через 3 месяца, Лена уже имела на руках паспорт, на работе держало лишь одно, только заработок. Получалось, в общем-то, даже неплохо. По сравнению с другим городом, где она проживала основную жизнь, даже журналистика не приносила такой доход, что зарплатой зовётся. Лена хотела заработать, найти свою дочь и уехать с ней к родителям. Конечно она теперь была свободной женщиной да ещё с паспортом, могла позвонить родителям и решить все проблемы одним махом, но она тайно надеялась встретить Павла. Даже поставила цель по срокам. И если этого не произойдёт, значит, тихо исчезнет из его жизни.
Однажды в один из рабочих дней Лена с рабочим коллективом чистила у проезжей части дороги снег, и её сшибает машина. Единственно почувствовав, как её отшвырнуло ударной волной в сторону и ударило об что– то железное. Прежде чем потерять сознание видела, словно в тумане, как из машины вылетел платок и едкий дамский смех…
Очнулась уже в больнице с ушибом мягких тканей и небольшим сотрясением мозга. Сотрудники приходили, подбадривали её чем могли. Говорили, правда, что человек, который сделал наезд если даже и найдётся, то привлечь к ответственности не удастся, слишком блатные номера. Нужно радоваться тому, что легко отделалась. Было конечно обидно, больно, унизительно. Поблагодарив своих сослуживцев, осталась одна в палате и решила, что нужно ехать к родителям, слишком тоскливо было в этом городе. В больнице был газетный киоск, и Лена решила купить, что ни будь почитать, развеется. Внимание её привлёк один из глянцевых журналов, где на лицевой стороне обложки, была фотография Павла. Павел Доронин стоял в обнимку с красивой, эффектной девушкой под заголовком : «Самая красивая пара из списка «ФОРБС» объявила о своей помолвке». Лена дрожащими руками купила журнал, прочитала статью. Голова закружилась, ноги не держали. Продавец газет оказалась рядом.
– Девушка, вам плохо? Но какое же вы имеете отношение к этим богачам. Это же местные нувориши, нахапали больше чем надо и от жиру бесятся. Давайте помогу довести до палаты?
Лена часами смотрела на фото Павла и плакала, но тут была бессильна. Не долечившись, сбежала из больницы. Написав на работе заявление по собственному желанию, уволилась, купила билет на поезд и уехала из г. Мирный в город под Пензой, где прошли её лучшие годы надежд.
5
Павел
Павел влился в круг богатых, представительных и влиятельных людей. Сначала выделили ему кабинет, потом принарядили костюмчик, туфли, служебная машина, за которой он сам сидел за рулём. Обыкновенная служебная квартира, однокомнатная, но своя. В офисе он практически не появлялся, ключи от кабинета «пылились» в кармане. Работа носила, в основном, разъездной характер: привоз, отвоз документов, доставка к столу директора, курьерская работа. Через месяц такой работы, Павлу хотелось завыть, всё бросить к «чертям собачьим», сорвать галстук, вдохнуть полной грудью и убежать. Так бы скорее всего и случилось, если б однажды его не подрезали на дороге. Машина потеряла управление и улетела в кювет. Когда Павел очнулся. Документов при нём не оказалось. В квартире всё было перевёрнуто, стало ясно, в квартире что-то искали.
Было 2 варианта, один – идти с повинной к Селивану Игнатьевичу, всё объяснить, другой – «делать ноги» из города. Но ни того не другого варианта испробовать не удалось, во входную дверь вломились ребята. Накинули на Павла чёрный мешок, связали. Затем в багажнике машины, где сильно пахло бензином, куда-то долго везли. Задыхаясь от духоты и бензина, до дурноты, Павла выволокли в холодное помещение, где он пролежал связанный несколько часов. Затем послышались шаги и скверный, скрипучий голос, стал задавать вопросы.
Где, когда и с какой целью вы оказались в городе, искали встречи с Селиваном Игнатьевичем?
Павел пытался оправдаться, но понял, что бесполезно. Били сильно ногами.
Очнулся в лесу, был рассвет, солнце ослепило глаза. Его заставили взять в руки лопату.
– Молиться умеешь, солдатик?
Павел впервые увидел своих мучителей.
– Копай могилочку, залётный.
Перед лицом Павла дуло пистолета.
Грязный, убогий, стучавший от озноба зубами, Павел стоял перед Селиваном Игнатьевичем.
– Ты уж извини моих ребят, помяли они тебя немного, водки налейте,– обратился он к парням. – Ты, Павел, выпей.
У Павла зубы отбивали дробь о стакан.
– И всем вы так устраиваете проверку?
– Бывает, мне нужны проверенные, сильные духом, верные кадры. По крайней мере, и тебе урок. Не веди свою политику в обход моим интересам. В наши ряды так просто не попадают, да и уходят, соответственно.
Селиван Игнатьевич рассмеялся.
– Теперь ты знаешь кто мы. Мы многое можем, многое решаем. Но об остальном узнаешь постепенно. Но об остальном узнаешь постепенно. Мы выяснили твой, скажем так, один из скелетов в шкафу, по базе данных пробили, можешь спать спокойно. Документы твои чисты. Сейчас ребята мои отвезут тебя в твою квартиру, отдохнёшь, подлечишься. Через 5 дней Будешь в офисе вникать в курс дела, на должности контролёра изыскательных работ. А сейчас иди отдыхай, вот, даю тебе человечка, со всеми вопросами, к нему. Александр, идите.
Павел, опьянённый водкой и усталостью, больными рёбрами не понимал, как прошёл по тёмным коридорам, сел в машину вместе с Александром и оказался в квартире. Как в тумане он видел людей суетившиеся возле него, кажется, это были врачи.
Через 2 дня Павел пришёл в себя, огляделся. В квартире было тихо. Квартира разительным образом отличалась от предыдущей. Шикарные апартаменты из 5 комнат, дизайн, мебелировка. Зазвонил сотовый на стеклянном столике. Павел привстал и взял трубку. На связи Александр, Павел сообщил ему о своём здоровье. В квартире ни кого не было. На том журнальном столике лежали документы на квартиру, собственником в них был Павел. Для начала Павел прошёлся по комнатам, затем на кухню – столовую. Через 2 часа пришёл Александр и помог одеться в костюм.
– И давно ты работаешь на них?
– 2 года. Сначала водителем, теперь вот в охране.
– Скажи честно, ты приставлен ко мне следить?
– Вовсе нет, охранять. Селиван Игнатьевич сам распределяет обязанности людям, работающие на него и сложность проверки. В данное время сейчас мы едим на один из светских вечеров, там и увидите что к чему.
– Ты со мной?
– Нет. Нам не положено.
– У меня на одежде есть жучки?
– Нет, не зачем. Вас проверили.
На светском ужине было много представителей высшего общества. Сам Абрамович и чуть пониже чинами. Павлу, по должности, и просто необходимо было со всеми знакомиться, пожимать руки. Шикарные спутницы сопровождали своих кавалеров. В обществе говорилось об акциях, котировках на нефть, продолжении работы с американцами. После официальной, приёмной части, не большого ужина дамы стали по не многу покидать своих спутников, уезжать на дорогих автомобилях. У мужчин продолжилась неофициальная часть, игровой зал, музыкальный зал, стриптиз – шоу…
От всего этого зрелища Павел отказался, с небольшой охотой понаблюдав как веселятся «главные мира сего». Играть он не любил, да и не умел, честно, боялся проиграть. Ну, а стриптиз-эротика, в сущности, тоже самое и не в дорогих барах, не в диковину. Позвонил Александру и тот отвёз его домой.
– Ну, как отдохнули?
–Нормально. Завязал полезные связи. Мог бы и не привозить сюда. Всё равно через 5 дней в офисе.
– Не положено. Селиван Игнатьевич просил передать, твою кандидатуру одобрили на должности, можешь смело приступать к своим обязанностям.
Павел закашлял.
– У богатых не принято, не посещать данные мероприятия, тем более, если приглашают на них
Павел попрощался с Александром и пришёл в свою квартиру. Переодевшись и приняв ванную, ушёл в спальню, включив телевизор. В комнате он был не один. Напрягся. К нему подходила красивая и обнажённая молодая особа.
_ Ты как сюда попала? Как имя твоё, обольстительница?
Сквозь небольшой испуг, Павел пытался пошутить. Сарказм не удался. Ответа не последовало. Умелый поцелуй закрыл Павлу рот, руки скинули халат. Упругие груди прикоснулись к нему.
Обнажённые тела слились и забились в экстазе.
Утром Павел проснулся в квартире один, посторонних не было.
– Что это было?– заулыбался он и позвонил Александру.
– Павел Андреевич, так положено…
На следующий вечер повторилось тоже самое. Когда Павел пытался вникнуть в курс ново предоставленной должности, ответственного поста чиновничьего портфеля, очередная девушка, тайно вошедшая через входную дверь без предупреждения, делала Павлу эротический массаж. Разговорить её ,в очередной раз, Павлу не удалось.
Тела и лица у всех дам были красивы, даже очень красивы, но похожи на кукол, кукол из латекса. Тупо, но с искусством выполняли прямо поставленную перед ними задачу. Исчезали также неожиданно, как и появлялись. Секс становился необходим как наркотик.
В следующий, очередной вечер Павел решил остановиться, одел девушку в один из своих костюмов, дал денег и выгнал. Больше таких дам у него не появлялось.
Офис. Несколько дней спустя. Павел изучал документы. Встречался с важными людьми. Докладывал о проделанной работе Селивану Игнатьевичу. В офисе помощница, смазливая секретарша, большие груди и короткое платье. Её многозначительные взгляды в его сторону. Рассматривая карту и сверяя данные о возможных нахождениях рудников, влетела кабинет девушка, небольшого росточка черноволосая, немного узкоглазая и воскликнула:
– Так значит вот ты какой!
– Какой такой, северный олень. Простите, для начала на Вы. Вас не представила секретарь. По какому вопросу?
Девушка рассмеялась.
– Слушай, на самом деле, а ты мне нравишься. Рита. Будем знакомы? – девушка протянула красивую руку. – Вот решила посмотреть на спасителя моего отца. Собственно. Я приглашаю тебя прогуляться со мной. Пошли.
– Рабочий день ещё не окончен. И те более, через час гости, государственные люди из Москвы.
– Не волнуйся. Тут рядом. А гостей оставь на моего папа.
– Секунду, мне нужно от звониться.
Предупредив о небольшом перерыве, взяв пальто, Павел и Рита вышли в весеннюю прохладу.
Рита, подхватив Павла за руку, шла и о чём– то щебетала. Они зашли в небольшое кафе рядом с офисом.
– Что же вы Павел Андреевич всё молчите? Я уже столько о себе рассказала.
– Простите меня Рита. Я очень рад Вашим успехам за рубежом. А здесь, после получения диплома, собираетесь остаться?
– Нет, что вы. Я здесь только из-за отца и матери. У меня квартира в Москве. Отец, прямо мне так и сказал « Ты вольна как птица, выбирай место». Ну, я и выбрала. В Москве стану курировать ваш отдел. Ну не будем о работе, а вы откуда родом?
– Я думал, вы обо мне уже всё знаете. Я обычный человек из маленького городка под Пензой, жизненные обстоятельства заставили сменить место жительство.
Выпив по чашечке кофе и закусив десертом, Павел «клятвенно» пообещал быть другом Риты на время пребывания в северо-восточной Сибири.
Через несколько месяцев, Павел вошёл в кабинет Селивана Игнатьевича.
– А, Павел Андреевич, проходите, рад снова видеть у себя. Что произошло? А то всё по телефону.
– Здравствуйте, я по личному вопросу.
– Коньячку? Ты присаживайся. Я, слушаю тебя, внимательно.