Твоя личная «Нирвана»

Сфотографировавшись на память, они встретили бой Курантов с бокалами шампанского в руках и крича традиционное «С Новым Годом! С Новым Счастьем!» Кирилл целовал Арину на виду у родителей, потом они все обнимались и желали друг другу всего-всего и много.

– Арина, может, ты хочешь рыбы? – Обратился к ней отец Кирилла. – Я сам ее ловил и коптил! – Гордо заявил он.

– Спасибо, пока я воздержусь… – Арина не хотела обижать отца Кирилла резким отказом.

– Ты знаешь, что Кирилл – тоже превосходный рыбак? – Спросил мужчина.

– Нет, он об этом мне не говорил. – Улыбнулась Арина.

– Однажды, еще до того, как он стал боссом и большим засранцем, – отец метнул в сына острый взгляд, – он приезжал к нам каждые выходные, и мы ходили на рыбалку…

– Вообще-то, папа, этот «засранец» сидит рядом и все слышит… – Кирилл эксцентрично нахмурился.

– Так вот, однажды он поймал карпа на 8 килограмм! У меня даже фото есть! – Отец потянулся к комоду и достал оттуда альбом.

Арина подсела к нему ближе и стала рассматривать фотографии маленького, юного, повзрослевшего Кирилла. Он с самого детства был очаровательным и красивым… Арина перевела взгляд на фотографию Кирилла в военной форме.

– Это он в армии, почти перед дембелем… – Пояснил отец.

Арина провела рукой по фото. Господи, до чего же он красив и мужественен в военной форме.

– Можно? Можно я возьму эту фотографию себе? – Спросила она, переводя взгляд с каждого поочередно. – Если вы не против, конечно.

– Возьми, дочка… – Согласился отец.

Арине стало тепло на душе от того, как обратился к ней отец Кирилла.

– Да, Арина, бери, у нас много фотографий Кирилла.

– Значит, тебе нравятся мужчины в форме? – Поддел ее Кирилл.

– Только один мужчина… – Проигнорировала его шпильку Арина и честно ответила на заданный вопрос.

Они еще долго листали альбомы, потом болтали о детстве и юности Кирилла.

– А ты любишь Новый Год? – Спросила мама Кирилла. – Наверное, на дискотеках пропадала раньше в новогоднюю ночь, как и Кирилл?

– Нет, – мотнула головой Арина, переводя взгляд на альбом, лежащий у нее на коленях, – я жила с бабушкой, а она была врачом, она всегда дежурила в больнице… Когда я была совсем маленькой, она брала меня с собой в больницу на все праздники, и весь персонал нянчился со мной… А став старше, я просто оставалась дома и смотрела телевизор, как и большинство наших соотечественников, наверное…

Выдав эту тираду, Арина глубоко вдохнула воздух. Удивительно, ей удалось сохранить спокойствие и не расплакаться… Она смогла говорить о бабушке и не разрыдаться, как это случалось с ней постоянно, будто она психованная истеричка. Это был определенный прогресс. Когда она отвела взгляд от альбома, то увидела три пары глаз, обращенных на нее. Глаза Кирилла выражали нечто отличное от сочувствия, он смотрел на нее так, будто был в силах стереть из ее сердца все-все плохое и причиняющее ей боль. По крайней мере, именно так она истолковала его взгляд.

– Расскажи о своей бабушке… Она тебе вместо мамы была? – Спросила мама Кирилла.

– Мама, давай не будем пытать Арину… – Попытался увести от болезненной для девушки темы разговор Кирилл.

– Все в порядке… – Отозвалась Арина.

Она понимала, что должна рассказать о человеке, который оказал огромное влияние на нее и ее жизнь, ведь это – вполне естественно, что родители любимого интересуются ее семьей и прошлым.

– Моя мама… – Арина не хотела производить плохое впечатление на его родителей, поэтому опустила некоторые подробности… – Она умерла, когда мне было полтора года… Я ее не помню вообще, отца у меня не было… Меня растила бабушка, так как мама была у нее единственным ребенком, и присмотреть за мной было некому. Дед мой тоже давно умер, еще когда моя мама была маленькой, так что жили мы с бабушкой вдвоем… Она постоянно работала, чтобы мы смогли как-то сводить концы с концами…

– Арина, так страшно терять близких, – сочувственный тон мамы Кирилла заставил Арину невесело улыбнуться, – я тоже знаю об этом не понаслышке… Мне тоже приходилось терять близких, мою сестру…Бабушка, наверное, тебя баловала, пытаясь восполнить все твои потери…

– Моя бабушка… Хм… – Пауза, Арина молчала, тщательно подбирая слова. – Она была очень властной женщиной, не приемлющей инакомыслия… Наверное, для подростка вроде меня это было неплохо… Но ее меры порой были весьма радикальны… Арина показала небольшой шрам на левой брови… Это был мой первый подростковый бунт… Пирсинг в брови… Бабушка мне сняла сережку плоскогубцами…

Она знала, что шокирует всех своим рассказом, но почему-то именно сегодня ей хотелось выговориться…Наверное, потому что она впервые за долгое время оказалась в кругу семьи, где люди любили и уважали друг друга, заботились…

Арина боялась смотреть им в глаза, опасаясь встретить в них осуждение, осуждение себя или своей бабушки. Но пересилив себя, она бросила взгляд на Кирилла, видела только его…его взгляд, полный отчаяния и безысходности. В комнате воцарилась напряженная тишина.

– Ну, я сама не была подарком… – Продолжила Арина. – Убегала из дома… Курила на балконе и нарочно не поливала ее любимые герани…Чаще всего она наказывала меня вполне заслуженно, это я теперь понимаю… – Невесело усмехнулась Арина. – Бабушка меня любила по-своему, просто она была не готова к тому, что ей придется растить внучку в одиночку, ей было тяжело со мной…

– Арина, все мы неидеальны, а твоя бабушка и правда хотела, как лучше… Она просто воспитывала тебя так, как воспитывали ее, ведь модель семьи передается от взрослых к детям… – Вздохнула мама Кирилла. – Надеюсь, ты простила ее?

– Несомненно, и очень надеюсь, что она меня тоже…Ведь я ее очень люблю и до сих пор не могу поверить, что ее больше нет…

Арина мысленно считала до десяти, чтобы не расплакаться- так ей советовал психиатр, которого она посещала целые полгода после смерти бабушки.

– Извините, мне нужно подышать воздухом… – Чувствуя, что слезы подкатывают к горлу, сообщила Арина и поднялась.

– Дочка, – отец Кирилла встал следом за ней, – знай, что мы – теперь тоже твоя семья, и, если тебе что-то нужно, совет ли или какая другая помощь, говори, мы тебе поможем. Осуждать кого-то не в наших правилах, помни об этом…

– Спасибо… – Она спешно вышла из-за стола, чувствуя, как слезы катятся по щекам.

Она не хотела, чтобы ее видели плачущей, не хотела портить людям праздник, и зачем? Зачем она начала рассказывать? Нужно было все свести в шутку, и все были бы довольны…

Арина, выйдя на улицу, упала на колени в снежный сугроб и, зачерпнув руками снег, принялась растирать лицо, чтобы согнать с него краску, которая появлялась всякий раз, когда она плакала.

– Детка, ты имеешь полное право на проявление эмоций, как и любой человек… – Раздался позади нее тихий голос Кирилла.

– Ты слышал, что сказала твоя мама? – Не оборачиваясь, спросила его Арина. – Модель семьи передается от взрослых к детям… Теперь, надеюсь, ты меня поймешь и не станешь требовать больше детей… Я не хочу… Не хочу переживать все это, я просто умру, понимаешь?

– Понимаю, детка… – Кирилл обошел ее и стал на колени в снег напротив нее. – Я поддержу любое твое решение. Клянусь, я никогда больше не подниму эту тему… Я с тобой.

– Я просто не знаю, смогу ли когда-нибудь рассказать все, что чувствую, все, что было со мной раньше… Это очень тяжело… Я даже к психиатру ходила после смерти бабушки, потому что не могла спать вообще… Почти полгода… – Тараторила Арина. – Я начала болеть, пришлось пить гормоны, из-за них я сильно поправилась, а потом навалилось столько всего, оказалось, что одной во взрослом мире очень тяжело и страшно. Но, слава Богу, я приспособилась… А потом появился ты… Я вообще не знаю, за что ты мне достался, я ведь тебя не заслуживаю! Я боюсь, что там, наверху, что-то напутали, и тебя заберут у меня.

– Тише, детка… – Он обнял ее, крепко прижав к себе. – Я тебе обещаю, что никуда от тебя не денусь, я буду с тобой, Арина! И все плохое в твоей жизни закончилось, мы теперь вдвоем против всего дурного, поэтому можешь больше не бояться. И ничего там, наверху, не напутали. Мы должны быть вместе. Я помогу тебе обрести веру в себя и свои силы, а ты… Ты научила меня любить и показала, что любовь есть, она вот здесь, – он ткнул себя рукой в грудь, – и наполняет смыслом всю жизнь, это так здорово, любить… Раньше я не понимал этого, Арина, я жил, будто во сне или на автомате… Работал, отдыхал, заводил знакомства для секса… Все в автоматическом режиме. Я стал забывать, кто я, я стал забывать своих родителей… А ты… Ты открыла мне глаза, я очень тебе благодарен за это.

– Я люблю тебя… – Арина плакала у него на груди, бесконечный поток слез проливался на его пальто.

Он просто держал ее в объятиях не пытаясь успокоить. Он чувствовал, что ей необходимо освободиться от всего, что она таила внутри себя. Его девочка, такая хрупкая и ранимая, приоткрыла дверь в свою покалеченную душу, и ему стало страшно оттого, что ей пришлось пережить рядом с тираном. Он прекрасно понимал, что рассказ о пирсинге – это лишь мелочь. Арина слишком деликатна, чтобы вываливать всю грязь на чужих людей. О том, как ей жилось с бабушкой, оставалось только догадываться… Она вся содрогалась от рыданий, и Кирилл готов был отдать даже свою жизнь прямо здесь и сейчас, лишь бы унять ее печаль и навсегда изгнать ее из сердца Арины. Наконец, она стала затихать и потихоньку успокоилась. Теперь лишь тяжелое дыхание и периодические вздохи давали знать о том, что девушка недавно плакала.

Арина почувствовала странное облегчение, будто с ее души упал непомерный груз, который тяготил ее очень долгое время.

– Знаешь, в детстве я так любил валяться в снегу… – Вдруг произнес Кирилл и упал спиною на снег, смешно растопырив руки.

Арина последовала его примеру и тоже упала в снег. Они лежали рядом, на расстоянии вытянутых рук и просто смотрели друг другу в глаза.

– Это мой самый лучший Новый Год… – Неожиданно признался Кирилл.