Месть психиатра

– Нет. Может, я вообще не выздоровею. Если умру – дело продолжишь.

– Ну уж нет! Ты чего, вообще со страху отупел? Твоё дело – сам и продолжишь. Запомни это. Куда, говоришь, на конференцию надо ехать?

– В Бостон.

– Хорошо. Америка. Чего не съездить – съезжу. Но чтобы к моему возвращению был здоров! Ясно? Я твоими делами заниматься не собираюсь. У меня и своих полно. Ясно?

– Да.

– Запомни, только с таким условием и еду. Когда выезжать-то?

– Через два дня. Ты, главное, хорошо подготовься. В моём почерке разберись.

– Не переживай. Пошли, я провожу тебя в больницу.

– Нет, нет. Я уже «скорую» вызвал. Меня ждут. До свидания.

Николай проводил друга и посадил его в «скорую», которая ждала на выходе. Попрощавшись, вернулся в больницу и прошёл в раздевалку, чтобы снять халат. Через некоторое время с папкой в руках, расстроенный болезнью друга и ошарашенный предстоящей поездкой, он наконец-то вышел из здания больницы. Выйдя, сразу же приметил хорошо одетую женщину. Они уже встречались раньше, и он её просил не приходить в больницу, но женщина его ослушалась и сейчас нервно прохаживалась взад-вперёд чуть в сторонке от входа, но всё же у всех на виду.

Делая вид, что он её не замечает, и убыстряя шаг, Николай прямиком направился к выходу за территорию больницы. Но, конечно же, женщина его заметила, и до него стали доноситься её оклики.

– Николай Владимирович! Николай Владимирович, подождите!

Слыша это, но не сбавляя шага, Николай упорно продолжал двигаться к воротам.

Лишь оказавшись вне территории, резко сбавил шаг и позволил себя догнать.

– Николай Владимирович, что ж вы так бежите? – женщина наконец-то догнала его и, переводя дыхание, с осуждением посмотрела на врача.

– Елена Петровна, мы же с вами договаривались, что общаемся только по телефону, и в больницу вы не приходите.

– Я всё помню. Но уже завтра у Максима военно-психиатрическая экспертиза. Вы обещали справку, что у него была черепно-мозговая травма. Мы так переживаем, – на красивом лице женщины отобразилась жалостливая гримаса. – Я принесла деньги, как договаривались, – женщина протянула врачу конверт. Тот быстро взял его и сунул в карман.

– Всё как договаривались?

– Конечно! Обижаете.

– Не беспокойтесь, справку и выписку из истории болезни я давно подготовил. Но не здесь же мне вам её вручать. Я сам нахожусь в этой комиссии и сделаю всё, как надо. Не беспокойтесь. Ваш сын будет освобождён от призыва в армию на пять лет, а там видно будет.

– Как вы меня успокоили! Спасибо вам огромное! Мы его в институт засунем. Нам эти года вот как нужны были. Ещё раз – спасибо огромное!

– До свидания, – Николай не стал задерживаться и быстрым шагом пошёл к маршрутной остановке.

Лишь сидя в маршрутке, позволил себе немного расслабиться. Семьдесят тысяч, лежали в кармане и тепло грели душу, но, вместе с тем, несколько беспокоили. Взятка есть взятка, как не крути, и страх попасться всегда присутствует, хотя он не был новичком в этом деле. Благодаря своей красивой внешности – брутальный взгляд чёрных глаз, хорошая фигура, обаятельная улыбка позволили ему легко влиться в коллектив больницы. А благодаря своей исключительной предприимчивости, уже с первого года самостоятельной работы в больнице он начал дополнительно зарабатывать: на всякого рода справках, заключениях, общениях с родственниками больных. В результате жили они с матерью не бедно и спокойно.

По дороге домой зайдя в супермаркет, первым делом положил деньги на карточку, оставив себе лишь небольшую сумму. Купив кое-какие деликатесы, – он всегда так делал, когда получал дополнительные деньги, – Николай поехал домой.

Глава 6

Мать была ещё на работе. Поужинав, пролистав доклад, с которым ему предстояло выступить в Бостоне, решил съездить к своей нынешней подружке Ольге и сообщить ей об отъезде. Он давно искал возможность расстаться с ней, и поездка в Америку была для него спасательным кругом. Написав матери записку, что дежурит в больнице, прямиком отправился к Ольге.

Уже с порога, раздеваясь в прихожей, крикнул хозяйке, которая была на кухне.

– Оль, слышь, меня отправляют на полгода в Африку.

– Что? – девушка вышла в прихожую, вытирая руки о фартук.

– Завтра уезжаю в Африку на полгода.

Её глаза только, что сияющие радостью, вдруг округлились и, как в мультике одна картинка сменяет другую, лучезарная радость сменилась ужасом вперемежку с отчаяньем. Столь разительная перемена в настроении подружки слегка смутила Николая.

– Я пытался отказаться, но они и слушать не хотят, – Николай нежно обнял девушку и поцеловал.

– Ну почему именно ты? – в глазах Оли стояли слёзы.

– Не плачь, родная! Такова судьба. Что у нас сегодня на ужин? Я пошёл мыть руки.

За столом разговор об отъезде продолжили.

– Когда уезжаешь?

– Практически завтра. Днём буду бегать, как сумасшедший, по всякого рода инстанциям. Сама понимаешь: необходимо кучу бумаг оформить.

– А почему на такой длительный срок?

– Ну, сама подумай! – Николай отвечал с полным ртом. – В такую даль, к чёрту на кулички – и на два дня. Стоило ли затевать возню?

– В воскресенье приезжает моя мама, я хотела тебя с ней познакомить, – голос Оли был жалостливым.

– Оленька, милая, ты же сама знаешь, что это невозможно.

– Да, я помню, что ты против женитьбы…. Но нам так хорошо было вместе! Ведь правда? – девушка с надеждой смотрела в глаза Николаю.

– Ну, конечно, родная. Мне с тобой было очень хорошо. Сегодня жаркое у тебя просто изумительное. Оленька, ты – прелесть, – Николай взял девушку за руку и поцеловал её.

Эта ночь была их последней. Пылкие объятия, тела, слившиеся в порывах страсти не знающей стыда, горячие поцелуи, кажущиеся вечностью… А рано утром Николай собрался и потихонечку ушёл, стараясь не разбудить спящую, как казалось ему, Ольгу. Но девушка не спала. Глазами, полными слёз, она проводила теперь уже бывшего возлюбленного и, понимая, что он потерян для неё навсегда, тихо прошептала: “Будь счастлив, любимый!”.

А Николай тем временем не спеша шёл к своей маршрутной остановке, чтобы поехать на работу. Город только-только просыпался. Начинали ходить трамваи, троллейбусы, всё больше людей спешили по своим делам. На душе у Николая было спокойно и радостно от возможности бесплатно побывать в Америке. Расставание с Ольгой нисколечко не портило настроения.

Ни одну девушку, с которой он встречался, ему не приходилось добиваться. Он держался с ними до цинизма честно, напрямую говоря, что жениться не собирается. Столь откровенная его бесхитростность не отталкивала прекрасную половину человечества, а наоборот: они сами предлагали себя, готовые на любые отношения. Ни к одной из них он не привязывался и поскорее оставлял их, как только они заговаривали о свадьбе. Подобное случилось и с Олей. Она стала строить планы совместной жизни, мечтала познакомить его с мамой, что только ускорило разрыв. То ли девушки попадались ему достаточно легкомысленные, то ли он в отношениях был добр с ними, но обид никто не держал, и расставания были лёгкими.

Сегодняшний день Николая вымотал основательно. Во-первых, было много вновь поступивших больных, в историях которых надо было разобраться и назначить лечение, во-вторых… было самым неприятным. Поход на кафедру и разговор с её заведующим, профессором, который прочитал ему на целых двадцать минут лекцию, о том, что он безвозвратно губит свой исследовательский талант, или что-то в этом роде. Затем целый час Николай носился со всякого рода бумажками, оформляя свою поездку на конференцию. Одним словом, домой вернулся в семь вечера, уставший и злой. Дверь по привычке открыл своим ключом, хотя знал, что мать дома, и может её напугать. В таких случаях он уже из прихожей сообщал ей, что пришёл. Но сегодня, не успев войти, услышал молодой женский голос, доносящийся из кухни, и понял, что мать не одна. Не сообщая о своём возвращении, надеялся тихонечко прошмыгнуть в свою комнату и завалиться спать, но не успел разуться, как перед ним появилась мама.

– Вот тебе на! – мать всплеснула руками от неожиданности. – Ты чего, Коленька, прячешься и не говоришь, что вернулся?

– Мам, я только что вошёл, – Николай позволил матери обнять себя.

– Мой руки, сынок, будем ужинать, – заметив недовольный взгляд сына, который скрестил кисти рук, показывая, что ужинать не будет и очень устал, мать демонстративно громко добавила.