Сказочные истории о гоблине и драконе

Хамунакра открыл глаза и осмотрелся. Его глаза сверлили пространство сквозь ткань. И он продолжал удерживать в своем захвате кисть гоблина, не разжимая пальцы. Наконец-таки обратил взор и на самого Марата. И сквозь ткань выплеснулись рычащие звуки:

– А-а-а, лягушка! Предатель! Вор! Мерзавец!

– Отпусти меня, мертвец! Что тебе надо?! – завопил Марат, не понимая, в чем его обвиняют. Мародерство среди гоблинов не считалось зазорным, это, наоборот, вполне приемлемая форма бизнеса. Он пытался выдернуть свою руку, но мумия сильнее сжала захват. И продолжала кричать:

– Лягушка! Ты захотел ограбить своего Создателя? Неблагодарные вы твари, гоблины! Ну, ничего, я с вами расчитаюсь!..

– Какой еще там создатель, ты, тряпка с навозом! – сердито произнес Марат и щелкнул пальцами правой руки. Заклинание ударило в мумию, но отскочило, не нанеся никакого вреда. Зато зашевелились скелеты рамапитеков и неандертальцев – магия затронула их кости. Они прыгали и тряслись бедрами и ребрами, однако не могли сойти с места, пригвозденные штырем к тяжелым металлическим подставкам. Со стороны казалось, что они все танцуют.

– Твоя магия бессильна против меня! – захохотал оживший король Хамунакра. – Вы, лягушки, стали бунтовать против меня! Но ничего, я вас всех изведу!

– Да я тебя, тряпка, впервые вижу! – с недоумением произнес Марат, думая, какое заклинание использовать, чтобы смыться с этого места. Он уже не мечтал о короне – самому бы шкуру свою сохранить в целостности. – Ты вообще кто такой?

– Ага, так ты и не знаешь историю гоблинского рода? – с негодованием произнес король и стукнул свободной рукой по саркофагу. – Так знай, жаба неблагодарная, что это я, Великий король Западного Царства Сепсеронии Хамунакра создал вас, гоблинов. Мне нужны были воины для захвата новых земель и покорения других царств и королевств, а люди оказались очень плохими в бою, неверными и хитрыми, часто бежали с поля брани. К тому же из-за болезней и войн они практически вымерли, у меня и подданных не осталось. Из-за них я проиграл битву при Кушанате четыре тысячи лет назад. И я был в гневе, искал выход из сложной ситуации и однажды, прогуливаясь у болота, увидел лягушек, что жрали комаров, и мне пришла мысль сделать из них воинов. Я произнес заклинание, и лягушки, вместе с комарами и растениями соединились в новые тела. Так появились гоблины. Вместе с ними я пошел войной на Кушанат.

– Ну остался бы там, отпусти меня, тряп… Хамунакра, – проворчал Марат, не теряя надежды вырваться из захвата мумии. Но левая рука была словно в кандалах.

Только король не думал отпускать воришку и продолжал рассказывать, испытывая то ли наслаждение, то ли гнев от ситуации, возможно, окунание в прошлое вызывало в нем бурю различных эмоций:

– Гоблины были не очень хорошими воинами, большими лентяями, но зато злобными, сердитыми и жестокими, если шли грабить, жечь и пленить. Мне приходилось кормить их жабами и змеями, чтобы заставить воевать, а то они предпочитали сидеть у воды, квакать и прыгать друг перед другом. Но так получилось, что я обходил свою армию перед тем как напасть на Бактерию, спотыкнулся и упал. Моя корона слетела с головы и шмякнулась на бошку гоблина-генерала. Тут сработала моя магия, без моего участия и желания, и она дала гоблину умение мыслить. Пускай примитивно, но все равно мыслить и принимать решения. Первое решение генерала было плохим. Он возомнил себя королем и приказал гоблинам меня атаковать.

Марат застыл. Ему понравилась эта часть истории.

– Я упорно сопротивлялся, своим мечом поразил штук сто гоблинов… нет, двести, а то и триста… Но перевес был на их стороне. К тому же корона передала им часть моей магии и они стали сильными, более коварными. Гоблины связали меня и бросили в темницу. А тем временем генерал стал ухаживать за моей дочерью Гелией, предлагая стать его женой. Гоблин хотел получить королевскую власть. Моя дочь – о глупое создание! – согласилась. Но для этого нужно было разделаться со мной. Ибо пока я жив, я являюсь официальным монархом Западного Царства Сепсеронии. И ночью они вдвоем спустились в темницу и при помощии короны превратили меня в мумию. Об этом узнал мой сын, он проследил за генералом и сестрой и вошел следом в помещение. Там завязалась схватка. Генерал получил ранение и прыжками убежал в сторону болот. Гелия бросилась за ним. Мой сын поднял корону и водрузил на меня. Но он не был искусстным магом и поэтому не смог вернуть мне прежние обличие. С тех пор я был заживо заключен в саркофаге.

– Знаешь, мумией ты выглядишь, наверное, лучше, чем при жизни, – с ехидством произнес Марат и сам удивился тому, что сказал нечто сарказное. – Лежал бы дальше в этом древнем гробу, шевели бы пятками, сморкался…

– Гоблин, не смей оскорблять своего Создателя! – сердито крикнул Хамунакра. – Склони колени перед мной, лягушка! И дрожи всем телом, так как я являюсь твоим королем! А ты мой раб!

Марат проворчал:

– Как я склоню, когда ты меня крепко держишь… Отпусти – и я поклонюсь до земли, – хитро прищурившись, сказал Марат. Он все раздумывал, как можно смыться из этого здания и от этой мумии, которую он каким-то дурацким образом оживил. Ему хотелось даже призвать посетителей и экскурсовода на помощь, которые спорили в другом помещении, а потом решил, что наоборот, будет хуже, ведь люди поймут, что он пытался ограбить Музей и тогда не миновать полицейских. Поэтому оставил эту затею.

Но Хамунакру так не проведешь, он раскусил замыслы Марата и рассмеялся:

– Как бы не так, лягушка! Меня уже обманули гоблины ранее, второй раз я не поддамся на удочку! Сделаем так, я дам тебе свободу, а ты должен произнести заклинание, которое вернет меня в прежнее обличие…

И тут Марат понял, что ему предлагают сделку, и здесь можно диктовать свои условия, ведь мумия находится в большей степени в его зависимости. Хмыкнув, гоблин произнес:

– Не-е-а-а, этого мало.

– А что же ты хочешь? – вроде бы как удивился Хамунакра. – Что может быть ценнее свободы?

Гоблины не ставили в ранг ценностей такие понятия как свобода, любовь, отвага, патриотизм, их интересовали лишь материальные ценности, например, деньги и драгоценности. Причем они сами не осознавали, к чему им все это, просто была неприодолимая тяга к золоту. И чем больше, тем лучше. Возможно, в этом была вина и короны, которая вместе с умением думать дала и такое отвратительное увлечение, передаваемое по наследству.

– Как что? Золотых динар и серебрянных талеров, – пояснил Марат, недоумевая, как это король не знает таких элементарных вещей. Конечно, Хамунакра это знал и поэтому ответил:

– Ладно, лягушка, получишь награду. У меня под дворцом огромные запасы золота и серебра, драгоценных камней, тканей и изделий, всенго такого, что я награбил в завоевательных походах четыре тысячи лет назад!

– Мне нужно три… нет, четыре килограмма золота! И десять килограммов серебра. И… сто штук рубинов и двести изумрудов, – сразу стал перечислять требования гоблин. Просил, с точки зрения Хамунакра, немного, ведь король ценил свою жизнь намного больше.

– Ладно, получишь!

Удовлетворенный ответом, Марат спросил:

– Хорошо, какое заклинание мне произнести?

– Заклинание ка-у-эр-превращения, ранг бета-шестой, уровень тринадцатый из Священой Книги трансформаций!

Марат озадаченно почесал свободной рукой за ухом: ничего подобного он не знал и не слышал, и об этом признался мумии. Та была поражена:

– Как, ты не учил эти заклинания? Ты чем занимался в школе, болван?

– Спал, – честно признался гоблин. – Мне было скучно, и однажды я спалил школу, и больше меня не пускали на учебу.

– Дурак! – расвирипела мумия. Однако от своих намерений не отказалась, ведь кроме гоблина никто не мог помочь Хамунакра вернуть себя в прежнее состояние.

– Ладно, повторяй, что я тебе скажу и сделай магический жест рукой, – вздохнув, сказал король.

И Марат начал повторять слова за мумией, конечно, иногда невнятно и неправильно, после чего сжал и разжал кулак, щелкнул пальцами. В ту же секунду раздался хлопок, и Хамунакра превратился в хрустальную вазу.

– Ты что наделал, идиот? – заорала ваза весьма нежным и мелодичным голосом. – А ну-ка превращай меня в человека!

Естественно, Марат сбежал бы, но его рука была впаяна в хрусталь. И пришлось ему снова говорить заклинание.

Но и на этот раз получилось не то, что хотел Хамунакра – он трансформировался в тираннозавра-рэкс, огромного монстра доисторической эпохи. Ящер был огромным, он вылез из саркофага и зарычал:

– Я тебя сейчас сожру, гоблин!

Марат аж пукнул от страха и завопил:

– Я же сделал все, как вы велели, Повелитель! Я не виноват!

Тираннозавр в бешенстве крутился на месте, рыча. К счастью, в этот зал никто не заглняул, а то не избежать скандала. Да и сам Хамунакра не хотел, чтобы его видели в таком образе, итак он пролежал сорок веков как мумия, весь униженный и оскорбленный. Желание пропустить Марата через челюсти удалось подавить не сразу, и все же король справился с бурлящими эмоциями.

– Повторяй снова, – приказал Хамунакра. – И если на этот раз напортатишь, то я тебя обящзательно сожру, лягушка!

Дрожа от страха, Марат повторил за ним заклинание, и все же где-то неправильно произнес слово, так как после вспышки тираннозавр уменьшился в небольшую… жабу. На этот раз Хамунакра не мог говорить, а только гневно квакал и прыгал по полу.

Марат облегченно вздохнул, опасность миновала. В таком виде король не представлял опасности. Он просто поднял с пола корону, что слетела с головы мумии, положил за кафтан и хотел было уйти, но звуки, издаваемые жабой, его остановили.

– Ах, да, – хлопнул себя по лбу гоблин. – Чуть не забыл.

Он схватил жабу и проглотил. Хамунакра оказался вкусным, а если был бы еще комаринный соус, да хлеб из камышей, то блюдо имело законченный вид – «фрошброт». А после гоблин зашагал по Музею в сторону выхода, не обращая внимания на галдевших в зале посетителей, которые рассматривали генетические данные Марата и высказывали свои гипотезы.

Марат уже знал, как он появился. И был рад, что поставил точку в этой древней истории. Но в Музеи больше никогда не ходил – а вдруг и там всплывет какая-нибудь принеприятнейшая история о его роде и о нем самом?

    (8 января 2018 года, Элгг)