Беглец

В следующем воспоминании Еркен видел, как смотрел в окно одного из зданий. Внутри было душно и темно. За окном он видел, как майор СМЕРШа Галима Бухарбаева, с перекошенным лицом, кричала на Джураева. Она швырнула ему в лицо какие-то бумаги. Эркин Джураев стоял, молча терпя это унижение, хотя его челюсти сжались от злости. Галима жестом приказала ему покинуть её кабинет. Эта сцена навсегда запомнилась Еркену – сцена унижения и бессилия перед жестокостью системы.

Он глубоко вздохнул, возвращаясь к настоящему, и посмотрел на Сергея.

Глава 3: Салазки

– Но почему мы об этом ничего не знаем? – Сергей снял шляпу и протёр затылок носовым платком. Жара давила на сознание, мешая сосредоточиться. – Я нигде об этом не читал. Ни в газетах, ни в учебниках истории, ни в энциклопедиях.

Еркен хмыкнул, усмехнувшись.

– Всё до сих пор под грифом «Секретно». Даже новому руководству независимого Узбекистана нет дела до этого. Президент Ислам Каримов предпочитает строить Великое будущее, не оглядываясь назад. Деньги уходят на помпезные проекты вроде Дворца Международных форумов, тогда как наш регион умирает от экологической катастрофы. И тут ещё этот объект «Х», – старик махнул рукой в сторону заброшенных зданий, словно отмахиваясь от дурных воспоминаний.

Сергей обвёл взглядом мрачные строения, поглощённые временем и песком. Он вернулся к старому сейфу и снова посмотрел на старые листы с записями Джураева.

– Я возьму папку, ознакомлюсь, – произнёс он, решительно закрывая её и засовывая в рюкзак. Но даже после этого сомнения не оставляли его.

Сергей и Еркен вышли из административного здания. Ветер понёс за собой пыль, шуршащую по земле. Перед ним всё ещё стояла тайна этого объекта.

– Так говорите, ата, что корабль всё-таки взлетел? – спросил Сергей, продолжая прокручивать в голове услышанное.

Еркен задумался, вглядываясь в горизонт, где небо и пустыня сливались в одно целое. Перед его мысленным взором встал тот самый день – день, когда «Иосиф Сталин» стартовал. Это было безумное решение Джураева, который, несмотря на риск и страх, всё-таки решился. Конечно, никто не планировал запускать корабль в отсутствие Сталина. Но инженер сумел обойти все запреты, и ракета, разгоняемая салазками, устремилась вперёд.

Салазки разгоняли её до необходимой скорости, и спустя 20 километров рельсы уходили вверх под углом в 45 градусов. Стальная махина, взревев ракетными двигателями, взлетела ввысь, оставляя за собой разрушенные пути. Это был грандиозный момент, но и в то же время трагичный. Система не выдержала такого напряжения – рельсы вибрировали, трещали, ломались под напором, и путь к небу разрушился.

– Да, взлетел, – ответил Еркен с печальной уверенностью.

– Я хочу посмотреть, – сказал Сергей, его голос дрожал от любопытства и внутреннего волнения.

– Что именно? – не понял старик.

– Салазки. Если корабль действительно взлетел, они должны были остаться.

Еркен кивнул и указал рукой в сторону горизонта.

– Да, они там, в степи.

Сергей вернулся к внедорожнику. Как только он повернул ключ зажигания, мотор ГАЗика заурчал, пробуждая тишину пустыни. Еркен снова уселся рядом, не меняя спокойного выражения лица, но внутри него явно пробуждались воспоминания.

– Надо ехать туда, – старик махнул рукой влево.

Сергей кивнул, развернул руль, и машина покатилась вперёд, подчиняясь указанию. Они двигались вдоль железных рельсов, которые время и пески уже частично поглотили.

Солнце нещадно палило, отражаясь от раскалённого металла и песка. Поездка по пустыне была медленной и тяжёлой. Внедорожник периодически подпрыгивал на неровностях, оставленных временем и природой. Пейзаж был однообразен: жёлто-оранжевые пески, редкие засохшие кустарники и следы давным-давно забытой человеческой деятельности. Всё вокруг казалось замершим, словно прошлое здесь закопали глубже, чем просто под слоем пыли.

Через пятьдесят километров путь внезапно прервался. Разрушенное полотно рельсов уходило вверх, но в месте, где рельсы должны были продолжаться, царил хаос. Металлические конструкции обвалились, их изломанные и перекрученные части свидетельствовали о том, что рельсы разрушились под огромным давлением и вибрацией, когда корабль набрал нужную скорость и взлетел.

– Вот они, – произнёс Еркен, указывая вперёд.

Они продолжили путь, и спустя несколько километров Сергей увидел огромную металлическую конструкцию, лежащую на земле. Это были те самые ракетные салазки, которые пролетели несколько километров по инерции и рухнули на землю. Салазки выглядели монструозно, даже несмотря на разрушение и ржавчину, покрывшую металл. Их размеры поражали воображение. Стальные балки и крепления, когда-то держащие в себе огромную ракету, теперь лежали на земле, распавшись на части. Здесь ещё сохранились следы от старых сварных швов, мощные болты, арматура – всё это казалось невероятным даже для современности.

Сергей обошёл конструкцию, пытаясь осмыслить увиденное.

– Это было грандиозно, – прошептал он. – Даже для нашего времени.

Еркен стоял в стороне, наблюдая за реакцией геолога. Он знал, что для Данилова это будет потрясением, так же как когда-то это потрясло его самого.

– И это всё было сделано руками людей, замученных в этих лагерях, – тихо сказал старик.

Сергей задумался, почувствовав под рубашкой что-то твердое. «Цифровая камера», – вспомнил он. Улыбнувшись от неожиданной находки, он вытащил её из-за пазухи. Это была «Сони», маленький, но надёжный спутник его экспедиций. Он решил задокументировать то, что они нашли. Но когда Сергей попытался включить камеру, то обнаружил, что аккумуляторы расплавились от жары. Разочарованно сплюнув, он убрал камеру обратно и вернулся в кабину.

Еркен всё это время стоял перед салазками, молчаливо глядя на остатки конструкции. Его глаза были полны тяжести прошлого, словно он снова видел всё, что когда-то здесь происходило. Наконец, старик прошептал молитву, тихо произнёс: «Аллах акбар» и медленно сел в машину.

Они ехали обратно по пустыне почти полтора часа. Большую часть пути провели в молчании, каждый из них погружённый в свои мысли. ГАЗик мягко урчал, поглощая километры пути, а солнце медленно клонилось к закату.

– Мой шеф думал, что здесь объект геологических изысканий, – наконец заговорил Сергей, пытаясь разрушить тяжесть молчания. – Я тоже так думал. Может, нефть искали или полезные ископаемые и забросили…

Еркен тихо вздохнул и ответил, не отрывая взгляда от дороги:

– Эту историю стерли, чтобы никто не помнил, чтобы никто не знал. Сюда люди не ходят. Это проклятое место. Хотя здесь должен быть музей. Музей по истории репрессий, истории ГУЛАГа и технических свершений, истории узбекского народа…

Они ехали дальше, и вдруг Сергей вспомнил историю, услышанную когда-то давно.

– Говорят, что немцы первыми отправили астронавта на орбиту. На специально оборудованной ракете «Фау-1» был запущен лётчик, который достиг космоса, но погиб… – голос его дрогнул, будто эта история снова всколыхнула старые страхи и воспоминания.

Еркен кивнул, подтвердив, что тоже слышал об этом.

– Да, это было в 1944 году. Но наша ракета взлетела в начале 1943-го. Мы всё равно были первыми, – в его голосе звучала горечь утраты и одновременно гордость за то, что осталось в тени истории.

Сергей кивнул. Они вернулись в лагерь уже ближе к вечеру. Тем временем солнце опустилось ниже, и пустыня постепенно наполнялась прохладой.

Навстречу подошёл начальник геологической партии Ирисметов.

– Ну, как результат? – спросил он, не глядя на Сергея, но явно ожидая отчёта.

– Ерунда, – махнул рукой Сергей. – Это не геологическая база. Это бывший завод…

– Ну, нам это не по интересу, – хмыкнул Ирисметов. – Ладно, старик, спасибо. Вот за работу, – и начальник передал Еркену пачку российских рублей, которые здесь ценились куда выше узбекских сумов.

– Спасибо, начальник, – тихо ответил старик, пряча деньги за халатом. Он попрощался с Сергеем и Ирисметовым, а затем медленно пошёл к своей лошади, стоявшей в тени тента. Уже начинало темнеть, но Еркен не боялся возвращаться в одиночестве. Этот край был его домом, его миром. Здесь он чувствовал себя хозяином. Горизонт медленно темнел, и пустыня становилась более загадочной и тихой. Еркен сел на лошадь и отправился в путь, исчезая в темноте наступающей ночи.

Тем временем Сергей достал из кабины машины папку с документами.

– А это что? – спросил Ирисметов, заметив её.

– Нашёл архивные дела, – загадочно ответил Сергей, стараясь не углубляться в детали.

– Блин, нашёл себе развлечение, – усмехнулся Ирисметов и вернулся к своему месту у костра, где его ждала банка с собачьей едой и бутылка водки. Рядом сидели остальные геологи, весело смеясь и делясь историями дня. Из магнитофона доносилась популярная песня Кати Лель «До седьмого неба», добавляя в атмосферу нотку ностальгии по более простым временам.

«До седьмого неба я буду любить,