– Нельзя конкретнее?
Он вздохнул.
– Ты раньше ходила с двумя косичками и в корректирующих очках, и это тебе мои сестры давали мою домашку, – он наклонил голову набок, – Так что, мир?
– Знаешь, – усмехнулась я, – Ты тот еще псих.
Он хохотнул.
– Почему это?
– Я бы на твоем месте остановилась еще после «говорящего одноклеточного», – в этот раз мы рассмеялись оба, – Тебе срочно надо в психушку.
Он встал и подал мне руку, я поднялась.
– Ты, правда, полагаешь, что психи сидят в сумасшедшем доме?
Мы пошли к выходу из библиотеки, и я положила книгу с закладкой на свое место.
– А где же им еще быть?
Джет с улыбкой пожал плечами.
– Они повсюду. В психушке только те, кто спалился.
Я засмеялась, мы уже вышли на улицу, где в полной мере пекло яркое солнце.
– И? – вздохнула я, – Куда мы идем?
Он с наглой фамильярностью закинул руку мне на плечо.
– Пошли за твоим скейтбордом, – улыбался Джет, – Будем учить тебя ездить.
Три
«Радоваться жизни —
самое правильное решение, которое
надо принимать по несколько
раз в день»
– Что?! – воскликнула я, выворачиваясь из под его руки, и попыталась уйти, – Нет!
Он поймал меня одной рукой за талию и подтащил обратно, снова закинув руку.
– Да-да-да! – с улыбкой повторял он.
– Нет! Я ни за что больше на него не встану! – возмутилась я.
Джет волок меня к женскому корпусу.
– Да не трусь! – подбадривал он, – Все будет хорошо, я помогу тебе.
Я бросила на него сомнительный взгляд.
– Знаешь, вот нисколько не утешил!
Он засмеялся, немного наклонив голову, и прядь волос упала на глаза. Темная кожа немного вспотела, и сейчас блестела на солнце.
– Ты же знаешь, что я умею кататься, – не унимался он, – Я тебя научу, не переживай.
Вздохнув, я сдалась.
Ладно, пусть учит. Может, все-таки хоть какая-то будет от него польза. Придя в корпус, я сначала подумывала о том, чтоб остаться в комнате – пусть торчит на улице, сколько хочет! Но потом все-таки решила пойти. Будет, что рассказать папе, когда приеду на каникулы – он очень хотел, чтобы я научилась ездить на скейтборде.
Мы пошли на спортплощадку, которая, к сожалению, просто кишила студентами, желающими отдохнуть после учебы. Но я всегда умела делать это – просто представлять, что больше здесь никого нет, будто я одна. Но в этот раз я была с Джетом. Что ж, придется представить, что мы только вдвоем.
– Начнем? – улыбался он, – Не бойся, у тебя все получится.
– Ты так говоришь, будто научить меня ездить на скейте – это смысл всей жизни, – сказала я, положив скейт на беговую дорожку.
Он хохотнул.
– Нет, смысл жизни в том, чтоб найти себя раньше, чем алкозависимость найдет тебя.
Я засмеялась, вставая обеими ногами на скейт. Он взял меня за руки и медленно покатил по дорожке.
– А ты уже нашел себя? – улыбалась я.
– Равновесие держи! – усмехнулся Джет, когда я пошатнулась, – Я давно уже нашел себя.
– И в чем же?
Метров десять он просто катил меня, а потом отпустил одну руку.
– Теперь отталкивайся одной ногой от земли, – велел он, внимательно глядя то мне под ноги, то вперед.
Я послушно стала отталкиваться одной ногой, а Джет придерживал меня за одну руку.
– Так в чем? – не унималась я.
– Чтоб не дать тебе больше снести кого-нибудь с ног, – шутил он.
Я снова засмеялась, стараясь не упасть, и продолжала ехать.
– Да уж, великое предназначение!