Черная вишня

«И опасаюсь вас», – но вслух я этого не сказала. Шанса помолчала, испытующе глядя на меня.

– Я не до конца понимаю, какие отношения связывают тебя с моим сыном. – Я хотела было ответить, но она остановила меня: – Я не слепая. Я знаю его репутацию. Я вижу, как вы общаетесь.

– Но…

Возразить мне не дали, а я подумала о том, что же не так с репутацией Шера.

– Не надо рассказывать мне историю вашей внезапной любви, – жестко сказала Галиана. – Не знаю, где твоя родина, но что-то мне подсказывает, что о роде Барас там не слыхали. Да и о государстве Итерия тоже. Твои знания слишком поверхностны, словно ты многое узнаешь только сейчас. Хотя у тебя хорошее образование.

Я молчала. Возразить было нечего. Кажется, я сейчас выслушаю пожелание сгинуть с глаз и держаться подальше от ее сына.

– Но если старик Когрем тебя признаёт, то ты официально входишь в род. Меня все устраивает. – Думаю, у меня сейчас очень глупый вид, а шаиса добила: – Если ты все-таки решишь женить на себе Шердана, – я не буду против.

– Я вообще замуж не хочу, у меня совсем другие планы, – призналась я.

– Тем и ценна, – заметила гипотетическая свекровь.

Я невежливо поморщилась и поспешила распрощаться. Разговор оставил самые противоречивые чувства. Я прислонилась к закрытой двери, зажмурилась и пыталась вообще понять, а что это было? Мне только что выдали родительское благословение? Карт-бланш на охмурение? Да шаиса меня всего неделю знает. И не питает иллюзий о нашей большой любви.

Я тряхнула головой, отгоняя сумбурные мысли, и решила подумать об этом завтра. Тогда я еще не знала, что завтра думать об этом мне будет некогда.

Отловив девушку из обслуги, попросила проводить меня в отведенную комнату. Горничная указала нужную дверь и буквально растворилась в сумраке коридора. А я в некотором ступоре замерла в проеме. Меж двух завешенных сейчас окон располагалась шикарная кровать. Богатый полог, украшенный вышивкой, ниспадал красивой драпировкой, дополняя убранство окон.

На покрывале возлежал Шердан Тарис собственной персоной. Для разнообразия в штанах. Я была удостоена короткого взгляда, дальше шайсар вернулся к документам, которые до этого изучал.

– Видимо, я ошиблась комнатой, – с надеждой произнесла я, уже подозревая, что все не так просто.

– Нет, все верно. И вещи твои здесь, – подтвердил мои опасения жених.

– Тогда ты ошибся комнатой? – Это была последняя соломинка.

– Нет, дорогая, дом не такой большой, моим ребятам и вовсе пришлось перебраться в гостиницу. Лишних комнат просто нет, и я взял на себя смелость поселить нас вместе. – Жених оторвался от бумаг и отложил их на столик.

– Хочешь сказать, что устраивать безобразный скандал не имеет смысла? – Я устало вздохнула, он же только улыбнулся.

Раскрыв сумки, попыталась прикинуть, что у меня есть из одежды на ночь с претензией на скромность. Получалось, что ничего. Минималистичные комплекты и пара прозрачных нижних сорочек, вне всякого сомнения, жениха порадуют, но мне это точно не нужно.

– Где у тебя рубашки? – перешла я к его вещам.

– В соседней сумке, – направил он меня, устраиваясь на боку и следя за моими действиями. – Знаешь, ты меня постоянно удивляешь. Не всегда понимаю, чего от тебя ждать.

– А чего ты хотел? – Я выудила из багажа молочного шелка рубашку со строгой отделкой. – Разница культур колоссальная.

Я пожала плечами и скрылась в крохотной умывальне. Когда закончила, переоделась и вышла – свет горел только над плечом Шера. Он снова читал. Рубашка мягко льнула к коже, ничего особо не скрывая. Я поспешила юркнуть под одеяло. Повозилась, оценивая ширину кровати, и, вытянув из-за головы пару подушек, разместила между нами.

– Ты еще меч там положи, – весело прокомментировал жених.

– А есть? – воодушевилась я.

– Не дам, – фыркнул он.

– Между прочим, тут есть еще кушетка и…

– И кто туда пойдет спать? – перебил Шер, игриво глядя на меня.

– Ну, мы могли бы потянуть жребий.

– Нет, мне и тут неплохо, я выспаться хочу. – По-моему, он надо мной издевался.

Я обиженно засопела и отвернулась, почти сразу проваливаясь в сон.

Глава 20

Женщина может любить двух мужчин, пока один из них об этом не узнает.

Мое утро пахло можжевельником и мхом. Обнимающая меня рука удобно покоилась на пояснице, слегка поглаживая под задравшейся рубашкой. Я открыла глаза, чтобы узреть знакомую уже ключицу. Сглотнула, запрокинула голову и встретилась с довольным взглядом Шера.

– Опять же сама приползла. – И, широко улыбнувшись, добавил: – Доброе утро, дорогая.

– Утро добрым не бывает! – припечатала я.

Оторвалась от удобного, между прочим, плеча и убедилась, что да, это его сторона кровати. Подушки валяются где-то в ногах, а одеяло у нас и было одно, хоть и большое, и оно тоже скомкано в ногах. Попыталась отползти, но моя стройная конечность, уверенно возлежащая на животе его светлости, была поймана под коленом и водружена обратно.

Ну и кто он после этого? Я посопела, пытаясь забрать свою ногу, только вот хватка была нежной, но стальной.

Тогда я взяла и улеглась обратно. Голову на его плече умостила, рукой грудь припечатала, глаза закрыла и поерзала, устраиваясь поудобнее под теплым боком. Ощутила, как под ладонью быстрее застучало сердце.

– Ты что делаешь? – спросил Шер тихонько минуту спустя.

А я сплю вообще-то, еще очень рано.

– Ника? – позвал он шепотом и опять прошелся пальцами по пояснице.

Я завозилась, спасаясь от этой ласки и вызываемых ею мурашек.

– Сплю, рань несусветная, – снизошла до ответа. – Накрой, ножки мерзнут.

Некоторое время ничего не происходило, а потом одеяло само собой поползло вверх, и меня накрыли. Я лежала, отрешенно слушая стук сердца и вдыхая уютный лесной запах его кожи, а потом действительно уснула.

Когда проснулась в следующий раз, в постели я была одна. По крайней мере, на этот раз смутить меня не удалось, раунд за мной. Уткнулась в подушку, вдыхая чуть заметный аромат. Мне ж не семнадцать лет, хотя зеркало неизменно доказывает обратное, так не хватало еще влюбиться. Стало немного грустно.

Я оделась, умылась и выбралась из спальни. Шера нигде не было видно. Альгер вообще куда-то умчался еще с вечера, сославшись на дела. Судя по распушенным перьям, «дела» имели смазливую мордашку и выпуклости на всех стратегических местах. В столовую, где вяло ковырялась в овсянке одна Кари, как раз входил его светлость. Оказалось, он ездил провожать до портальной башни шаису Галиану. Похоже, я позорно проспала отъезд.

– Как спалось, дорогая? – поддел этот наглый тип.

– Восхитительно. Очень удобная кровать, – вернула улыбку я.

– Матушка, кажется, расстроилась, что не повидала тебя с утра, – заметила Кари, отставляя овсянку и вытаскивая из вазы ватрушку. – По-моему, ты ей нравишься.