Брат

– Она ушла? – донеслось из-за полуоткрытой двери.

Этот вопрос заставил Илью подпрыгнуть. Неужели его заметили?! Сердце возбужденно затрепыхалось.

– Укатилась будет более правильно!

Тычок в спину и Илья ввалился внутрь кабинета, в который зашел дородный детина в халате.

– Дениска, плесни мальца, а то эта грымза все нервы повытягала! – попросил пожилой лысеющий мужичок, сидящий за столом.

– Неча жениться было, – хохотнул детина, он же Дениска, и захлопнул за собой дверь.

– Черт! – Илья поднялся с колен и на автомате отряхнул джинсы.

Тоскливо обернулся на дверь, потом взглянул на работников морга, которые деловито расставляли на столе закуску, и понял, что он здесь застрял надолго. Осмотрев небольшой кабинет, не нашел ничего лучше, как улечься на кушетку. Блаженно вытянул ноги, подложил руки под голову и прислушался к разговору.

– Ты ее чего так откормил-то, Сидор Фомич? – Дениска смачно откусил малосольный огурчик, и у Ильи потекли слюнки.

– Это она еще похудела на пять килограмм. Сидит на какой-то новомодной диете, черти ее задери! Вот и шастает с голодухи, житья от нее нет…

– Да с ее весом эти пять килограмм – все равно, что скидка в пять долларов с «Мерседеса», бу-га-га, – заржал Дениска и щедро плеснул в стаканы водку.

– Не томи душу, щенок! – Сидор Фомич нетерпеливо схватил стакан и, не чокаясь, махнул его в себя. – У-у-ах! Бр-р-р! Хороша, зараза! Давай, сразу по второй!

– Ты хоть закуси, Фомич!

– Ты стакан-то не грей, умник! С поверхности водки испаряется семь молекулярных слоев в секунду, – Фомич опрокинул еще стакан и, сжав кулаки, снова издал забористое – бр-р-р! – А вот теперь и закусить можно! – он взял кусок черного хлеба, живописно водрузил на него сало, припорошил солью и, зажмурившись, открыл рот.

Дверь распахнулась зло, неожиданно, громко, словно ее вышиб разъяренный вэдэвэшник.

– Ах ты, сучий потрох! – взревела благоверная Фомича.

Илья от испуга подскочил и размазался по стенке, попасть снова под этот танкер он не желал.

– Изольдочка! Ты все не так поняла! – Сидор Фомич резво подскочил и спрятался по другую сторону стола.

Дениска прыснул со смеху. А Илья ждал момента, когда Изольдочка освободит проход. Но вторая половина Фомича совсем не собиралась двигаться дальше. Уперев руки в необъятные бока, расставила пошире ноги и выдала серию не литературных слов.

– Изольда Артуровна, Вы вроде как похудели? – неожиданно серьезно-восхищенным тоном произнес Дениска.

Женщина взглянула на детину словно на вшу, посмевшую выбраться на люди. Но постепенно до нее дошел смысл слов, и она, подтянув живот, с натугой выдохнула:

– Заметно?

А потом кокетливо похлопала ресницами и смущенно произнесла: – Всего на пять килограмм двести грамм пока, но…

– Ого! – прервал ее Дениска. – Вот Вы умница! – и, чуть снизив тон, добавил: – Не подскажете диетку? А то меня чего-то развезло с этой работой… – он картинно развел руки, продемонстрировав свое накаченное тело без грамма жира. – Да Вы проходите, проходите, – на этих словах Илья готов был расцеловать славного парня, – в ногах правды нет. – Дениска заботливо пододвинул стул для дамы. Фомич опасливо отодвинулся. – Стопочку не желаете? – Волшебным образом появился еще стакан, а Дениска проникновенно шепнул: – Улучшает метаболизм и способствует похудению.

На этих словах туша Изольды сдвинулась и поплыла в сторону стола. Илья, не теряя ни секунды, нырнул в освободившийся проем.

Так уж получилось, что за свои двадцать пять лет он ни разу не был в морге.

Глава 3

– Обязательно позвоните, если задержитесь! – мама улыбалась, но глаза смотрели с беспокойством.

– Непременно! – в унисон ответили они и, подхватив маму на руки, закружили по комнате.

– Отпустите! Отпустите, увальни! – смеялась она и отбивалась полотенцем. – Ну помнетесь же сейчас все…

Федор с Ильей осторожно поставили хрупкую женщину на диван. Теперь она была чуть выше их. Черная коса растрепалась, и мама выглядела необыкновенно молодо, совсем девчонкой.

– Какие вы у меня красивые, – она смахнула непрошенную слезу, глядя на близнецов.

Сегодня у них выпускной, и так уж совпало, что и день рождения – двойной праздник.

– Это ты у нас красавица! – заулыбался Илья и ткнул Федора в бок.

– Спасибо, мам, – начал Федор, – спасибо тебе за то, что ты есть…

– Спасибо за твою любовь, – подхватил Илья, – за пирожки с капустой…

– За пельмешки твои и за то, что отдала нас на бокс, а не в музыкалку, как настаивал папа…

– И за папу, кстати, тоже спасибо! – поднял вверх указательный палец Илья.

– За ночи бессонные, когда мы болели…

– Или, когда гуляли допоздна…

– За вызовы в школу к директору, за то, что всегда была за нас…

– Даже когда мы были неправы…

– Можно бесконечно долго говорить спасибо, мам, но это все равно будет мало…

– Потому что ты у нас самая лучшая на свете!

– Ну это и понятно, – подмигнул Федор, – иначе бы мы не получились такими офигенскими!

– Так, так, так, – раздался голос в прихожей, – а я получается здесь не при чем?

В комнату зашел отец с огромным букетом сирени, перетянутым фиолетовой атласной лентой.

– Что-ж вы мать-то до слез довели, – улыбнулся отец, глядя на жену, которая стояла на диване и рыдала, уткнувшись в полотенце. – Олюшка, солнце мое…

Она только махнула рукой и, всхлипнув, спрыгнула с дивана прямо в объятья к мужу.

– Какие они уже взрослые, правда, Витюш? – она счастливо улыбалась, прижавшись щекой к его груди. – Сирень-то как пахнет ? ммм…