Мурка, ёлка и айфон
– Так, придётся еще раз снимать. Этот дубль испорчен, – недовольно скривилась Девица-Оленьи-Рожки. – Мальчик, ты чего пришёл? Выйди из кадра!
Но Миша не ушел, а наоборот, выдвинулся вперед и кашлянул.
– Тебе чего, мальчик? Уйди из кадра, говорю, мешаешь!
– А можно мне шарик? – попросил Миша.
– Какой ещё шарик? – удивлённо мотнула рожками девица.
– Со снегирём, – сказал Миша.
– Какой шарик, мальчик! – раздражённо завопила девица в шапочке Санты. – Ты что, слепой, что ли? Не видишь, я блог снимаю! Давай, давай уходи отсюда! – погнала она Мишу.
И обернувшись, улыбнулась в камеру.
– А ты мне потом на заднем фоне ёлку нарисуешь? – вдруг спохватилась она, снова оборачиваясь к Оленьим Рожкам.
– Нарисуем! Всё, что хочешь, нарисуем, – хмыкнула та. – Готова? Тогда давай: раз, два, три!
– Мне бы шарик, – более настойчиво повторил Миша. – Со снегирём. Мне для сестрёнки надо!
– С каким снегирём, мальчик! Ты вообще о чём? Ты понимаешь, что мы ютуб-блог делаем? У меня прямая трансляция сейчас включится, мне полсотни подписчиков до тысячи не хватает! – окончательно разозлилась Шапочка Санты.
– Иди, иди отсюда, – попыталась выгнать его Девица-Оленьи-Рожки.
– Готова? – опять крикнула она той, что была в шапочке Санта Клауса. – Поехали!
Продавщица в шапочке Санты повернулась лицом в камеру и, закричав «Всем привет!», принялась лихо отплясывать, смешно крутя попой и размахивая руками.
– Давай, давай, – кричала она в камеру. – Повторяй за мной!
– А вы когда доснимаете? – попытался спросить Миша.
– Хоп, Хоп, жмите пальцы вверх! Веселей! Веселей! – не унималась продавщица.
– А может на складе есть такой шарик? – предположил Миша. – Я могу оттуда взять.
– Ставьте лайк! Подписывайтесь на канал! – вопила девица, вытанцовывая перед камерой.
Согнувшись пополам от хохота, Девица-Оленьи-Рожки чуть не выронила айфон и, приблизив экран к лицу, вдруг вылупила глаза и закричала:
– Есть, есть! Тебя сотня людей смотрит! Давай, давай, пляши, пляши! Ещё, ещё, надо нагнать ещё хайпа!
Шапочка Санты принялась ещё смешнее крутить руками и подпрыгивать, но Миша почему-то единственный не чувствовал веселья. Постояв ещё полминуты, он развернулся и ушел.
Открыв дверь, Миша устало забрёл в квартиру. Не включая свет, он опустился в коридор на пуфик.
– Что же делать, – чуть не плача подумал он. – Я не купил ни ёлку, ни торт, ни шарик для Дашки. Что же это за Новый Год? Где я теперь возьму ёлку? И какой сюрприз сделаю Дашке? Как я теперь устрою праздник? Все как с ума посходили, уткнулись в свои айфоны и забыли про Новый Год. Разве это праздник? Кнопки тыкать. А как же украсить квартиру, накрыть на стол, подписать открытки? Как же мама, и папа, и Дашка? Они ведь уже скоро придут, а в телефон можно и завтра поиграть. Что ж я Новый Год пропущу с этими играми? – обхватив голову руками, простонал Миша, как вдруг пушистый комок спрыгнул откуда-то сверху и потёрся о его ногу.
– Муррр, – толкнулась Мурка в его колено, будто подбадривая.
– Эх, Мурка, – вздохнул Миша. – Остались мы без праздника.
– Мррр? – вопросительно мявкнула Мурка, будто спрашивая, что теперь делать.
– А что? Что теперь делать? Мама с папой придут уже, может, через полчаса, а где я возьму ёлку?
– Мррр, – загадочно промяукала Мурка и, вильнув хвостом, умчалась куда-то в темноту.
Миша вздохнул, встал и уныло стянул с себя сапоги. Включив свет, он снял куртку и как раз отстёгивал подтяжки штанов, когда в коридор вдруг вбежала Мурка, гоняя лапами какой-то продолговатый предмет. Словно футболист, она прыгала вокруг, подталкивая его вправо и влево, резвясь, пробежала до двери в ванную и вернулась, и, словно играючи, подтолкнула его лапой прямо к Мишиной ноге и замерла.
– Мурррлык! – сказала она, глядя Мише в лицо своими большими круглыми глазами.
Миша нагнулся и подобрал с поля таинственную вещицу. Это оказался Дашкин фломастер, зелёный с блёстками, один из той коллекции, что мама купила ей в сентябре вместе с альбомом для рисования.
Для рисования?
У Миши появилась идея.
– Мурка, да ты гений, – закричал он и, схватив кошку на руки, заплясал по коридору, кружась и весело хохоча.
– Какая же ты умница, Мурка! – вопил Миша. – Мы с тобой возьмём Дашкин альбом, надерём из него побольше листочков и ёлку нарисуем! Слышишь, Мурка? На-ри-су-ем! И разукрасим хорошенько!
И ухватив покрепче обалдевшую от такой встряски почтенную Марию Антуанетту, отчаянно вырывающуюся из его рук, Миша помчался в комнату. Кинувшись к столу, он выдвинул Дашкин ящик (помеченный, конечно же, розовым сердечком) и принялся лихорадочно вытряхивать из него всё, что могло пригодиться ему в таком масштабном деле.
На ковёр полетели фломастеры, цветные карандаши, ластик, клей в тюбике, цветная бумага, скотч. Добавив для верности ножницы, линейку и транспортир, Миша потянул на себя толстенный альбом. Ему повезло: больше половины листов были ещё пусты. Вырвав не глядя толстую пачку, Миша аккуратно расположил их на полу, так, чтобы вошло по четыре листа в ряд, и, растянувшись рядом, начал творить.
Предвкушая распахнутые от изумления глаза маленькой сестры, он чему-то улыбался и напевал себе под нос песенку про ёлочку, которая родилась в лесу. Не менее радостная Мурка прыгала вокруг, гоняя лапами карандаши и устраивая засаду под кипами листов цветной бумаги.
Через час ёлка была готова. Нарисованная на шестнадцати альбомных листах, склеенных между собой скотчем, она раскинулась от стола до двери и сверкала со всех сторон. На свету переливались фиолетовые, зелёные, розовые и золотистые ёлочные шарики, а на самой верхушке ярко горела огромная рубиновая звезда. (Такую звезду Миша видел на учебнике истории.) Откинувшись назад, Миша любовался своим творением. Да уж, он постарался на славу. Может, только переборщил чуток с блёстками. (Вообще-то это Мурка виновата. Она опрокинула банку с блёстками, когда гоняла по кругу сиреневый фломастер.) Но Миша не расстроился. Он точно знал, что все девчонки обожают разные сверкающие штучки. Так что, так даже лучше получилось.
В этот момент послышался шум открывающейся двери.
– Мама, папа! – Мишка ринулся в коридор встречать родителей. В открытую дверь ввалилась разрумянившаяся от мороза закутанная в толстую бабушкину шаль Дашка. В своих толстых дутых штанах и яркой курточке она напоминала какого-то фантастического розового пингвина. Дашка дрыгалась на месте, безуспешно пытаясь согнуться пополам, чтобы дотянуться до застёжки на сапожках, но как ни старалась, не могла достать.
– Давай, я помогу, – хохоча, предложил Миша, подбегая ближе.
Дашка подняла на него глаза и, вдруг просияв, смешно заковыляла ему навстречу.
– Мифка, Мифка, а мне зуб выфали! Вот такими щипцами! Вот такая дыфка огфомная осталась! Хочешь, покаву? – хвасталась она, пальцами показывая, какая огромная осталась дыра от вырванного зуба.
– Ого! – удивился Миша. – Ничего себе! Больно было?
– Нет, не больно! Потому что я очень хвабвая! – подбоченилась Дашка. – Только мне тепевь нельзя яблоки гвызть!
– Миша, Мишенька, ну так как тут? – обняла его мама. – Заждался нас? Голодный, поди? – и тут же хлопнула себя по лбу. – А салаты-то? Курицу запекать? Который час?
– Десять уже, – пробасил папа, заходя последним и закрывая за собой дверь. – Ну, в этот раз без курицы будем! Жалко вот только, что ёлки нет. Ты уж прости Мишка, я тебе обещал купить саму красивую, да видишь, как получилось. Мы как раз в магазине были, когда у Дашки от мороженого зуб заболел, думали на обратном пути от врача на базар заскочить, да пока съездили в аптеку за лекарством, в пробку попали. Вечер уже, все дома празднуют. Эх, остались мы без ёлки, – печально вздохнув, резюмировал папа.
– Без ёлки? – разочарованно протянула Дашка. – А шавики куда вешать? А подавки? Куда Дед Мовоз нам подавки положит?
– Ты не расстраивайся, Даш. На следующий Новый Год обязательно купим, а в этот раз – ну нет у нас ёлки.
– А вот и есть! – хитро улыбаясь, прервал её Миша. – Айда в гостиную, Дашка!
Дашка просияла и, одним махов выпрыгнув из своих пингвиньих штанов, помчалась в гостиную.
– Миш, ты чего? Шутишь, что ли? – недоумённо спросил папа.
– Идёмте, идёмте, – поторопил Миша. – Какие шутки! Я ёлку сделал!
Из комнаты послышались радостные крики Дашки. Разметавшись от плинтуса до плинтуса, на полу была расстелена огромная нарисованная ёлка, переливавшаяся в свете люстры радужными искорками. Она покрывала весь ковёр, а перед ней, застыв от восторга, замерла, открыв рот, Дашка.
– Вот! – торжественно объявил Миша и залез на диван, чтобы сверху было лучше видно. – Вот вам наша ёлка!
– Какая блестящая! – протянула Дашка, всё ещё не веря своим глазам.
– И какая огромная! – добавил папа. – Просто не елка, а кит какой-то!
– Миша, это ты сам всё нарисовал? – ахнула мама.
– Ага! – похвастался Миша. – Шестнадцать листов ушло! Даш, я там твои фломастеры брал, чтоб нарисовать, и скотч ещё.
– Ох, – сглотнула слюну Дашка. – Квасотища!
– А Мурка мне помогала, – заметив уютно устроившуюся на диване кошку, вспомнил вдруг Миша. – Это она мне идею подсказала!
– Из Мурки знатный помощник, – засмеялся папа. – Особенно мишуру обдирать.
– Ой, а квартира то у нас не украшена, – спохватился Миша. – Я ж ещё хотел игрушек наделать, а тут вы пришли.
– А давайте вместе уквасим, – пролепетала Дашка. – А ёлку на стену повесим. Чтоб внизу подавки класть. Можно, мам?
– Конечно, повесим, – поглаживая Мишу по голове, согласилась мама. – Только чем же мы комнаты украсим? У нас ни мишуры, ни дождика нет. А магазины все уже закрыты.
– Не надо никуда ехать, – вдруг возразил папа. – Мы ведь сами можем сделать все украшения!
– А из чего?
– Из цветной бумаги, конечно! Когда я был маленький, у нас в деревне не было магазинов с ёлочными игрушками, и мы делали украшения сами. Помню, мы собирались всей семьёй за большим-большим столом перед печкой и клеили фонарики и разноцветные цепи, а потом вешали их как гирлянды. О! Ещё снежинки вырезали.
– А давайте наделаем цепей и фонариков и по всей квартире развесим, – предложил Миша.
– И Мувке на домик тоже? – уточнила Дашка, никогда не забывавшая про свою пушистую любимицу.
– И Мурке тоже! – охотно согласился папа. – Так, Мишань, давай быстренько тащи ножницы, цветную бумагу и клей. Надо успеть до Нового Года. Всего пара часов осталась! Значит, будем вырезать.
– Ну, вырезайте, – вздохнула мама. – А я на кухню – хоть салатик порежу. – Пойдём, Дашунь, я тебе печенье в молоке размочу.
Миша побежал в комнату и сгрёб в охапку всё, что могло понадобиться для изготовления поделок. Потом он галопом примчался обратно в гостиную и вывалил всё на обеденный стол.
– Вот, держи, – сказал он, протягивая папе ножницы и бумагу. – С чего начнём?
– Хм, – замялся папа. – Берём листок.
Миша выбрал лист красной бумаги.
– Вырезаем квадрат, – командовал папа.
Миша старательно вырезал квадрат.
– Теперь сгибаем пополам.
– Готово. А сейчас что? – спросил Миша.
– Сейчас нужно разрезать тут.
Но только Миша поднёс ножницы к бумаге, как папа спохватился:
– Нет, не здесь. Погоди-ка. Или сначала ещё согнуть пополам, потом резать? Что-то я не припомню.
– Так согнуть или резать? – спросил Миша, держа наготове ножницы.
– Ох, Мишка, вылетело из головы. Давно это было. Может, сначала снежинки повырезаем? Снежинки вроде попроще делать.
– Давай снежинки, – охотно согласился Миша.
– Так, берём фольгу.
– Есть фольга!
– Сгибаем вдвое.
– Есть вдвое!
– Или вчетверо? Так, стоп, – заколебался папа.
– А может вшестеро? – в шутку предложил Миша.
– А может и вшестеро, – папа поднял на него растерянные глаза.
– Ну, пап!
– Да забыл я, опять забыл! – страдальчески простонал папа.
– Эх вы, неумехи, – укоризненно заявила Дашка, второпях дожёвывая печенье и вскарабкиваясь папе на коленки. – Мне вот летом деда показывал, как снежинки из бумаги вырезать! Я умею с кругляшком в серединке делать и ещё такие, с сердечком!
– Ну, Даша, спасительница ты наша! – радостно объявил папа. – Без тебя мы бы совсем пропали!
Маленькая Дашка зарделась от гордости и надула щёки, но, взяв в руки ножницы, тут же выдохнула и, от натуги высунув язык, принялась деловито сворачивать листок бумаги.
– Вам с кругляшками или с сердечком? – не отрываясь от сложного дела, отнимавшего всё её внимание, спросила она.
– Миш, ты как? – спросил папа, признав своё поражение в столь сложном искусстве вырезания снежинок. – Какую вперёд сделаем?
– Какую-какую. Да любую! – хотел буркнуть Миша, но тут же прикусил язык, вспомнив, что Дашка обожает сердечки, розовых пони и прочие девчачьи глупости. (У неё даже резиночки для волос были с маленькими красными сердечками.)
– Давай сердечки, – милостиво согласился он.
– О! Мои любимые! – заёрзала от радости Дашка. – Это совсем легко! Сейчас я вам всё покажу! Вот смотрите!
Когда куранты пробили полночь, Миша потянул через трубочку свой любимый апельсиновый сок и с чувством полного счастья оглядел комнату. Развешанные под потолком радужные цепи колыхались над головой, на большой стене разноцветными огоньками искрилась нарядная нарисованная ёлка, а с люстры свисали пузатые оранжевые фонарики из бумаги. Прямо перед ним на столе лежал конверт со снеговичком и наполовину съеденная раскрытая шоколадка. Довольная Дашка притихла, свернувшись калачиком у него под боком, и тихонько сопела, рассматривая новые носочки (естественно, с сердечками). На коленях у Мишки уютно устроилась Мурка, с жутко недовольным видом потряхивая пушистой головой, на которую Дашка в шутку надела маленькую красную шапочку Санта Клауса. Мама убирала с тарелок остатки салата, а папа взял пульт от телевизора, чтобы сделать потише.
– Пик-пик, – пиликнул под рукой телефон.
« Еле удрал из-за стола, – писал Вовчик. – Я спрятался в туалете. Заходи в игру!»
– Кто это там? – спросила мама, сжимая в руке салатницу.
– Там это, Вовчик, – замялся Миша и вдруг встал, спихнув недовольную Мурку к Дашке на колени.
– Мам, слушай, мы вроде поели уже, да? – начал он.
– Поели.
– Тогда это, мам, я пойду… это самое…пап, а ты в детстве в деревне на санках катался?
– Спрашиваешь! Да я с любой горки тебя обгоню!
– Вызов принят! Мам, можно я с папой пойду на снегокатах кататься?
– И я, и я! – подпрыгнула Дашка.
– Ладно, идите, – согласилась мама. – Только ненадолго. А я пока всё-таки курицу в духовку поставлю.
– Не надо курицу, – внезапно решил Миша. – Пошли с нами, мам!
– А и правда, – оживился папа. – Пойдёмте все вместе, пока вроде не холодно! Так, кто быстрей оденется – тому конфета!
– Уже бегу, – крикнул Миша, пулей слетая с дивана.
– Я первая! – обогнала его Дашка, повизгивая от восторга.
– Ой, – вдруг вспомнил Миша про телефон, всё ещё зажатый в руке. Вернувшись к дивану, он кинул телефон на подушку. И Мише вдруг показалось, что Мурка одобрительно ему подмигнула.
В оформлении обложки использован собственноручный рисунок автора из Paint, художник – Алиса Макарова
