Куклы зазеркалья

И – о, счастье! – впереди забрезжил свет.

Я вышла на небольшую площадку, подошла к краю и увидела отвесную пропасть. Слева и справа горы, а внизу ущелье. Как же выбраться от сюда?

Выход был с правой стороны. Узкая тропинка, она поднималась вверх. Я долго ползла по ней. И добралась до вершины.

Открытое пространство. Сильный ветер. Волосы разметались в разные стороны. Но от сюда открывался великолепный вид. Вдали сверкали горные белые вершины. Лучи солнца разрезающие, как ножом, редкие серые облака. Они грели, играли, переливались. Дарили ощущение радости, теплоты. И, главное, уверяли в том, что мир состоит только из этого светом и свежестью пространства…

Картинка резко оборвалась, кто-то тряс меня за плечо. В нос ударил резкий запах лекарств. Нет, я не на горной вершине, а в больнице, лежу на жесткой койке, и медсестра пытается меня разбудить, что-то монотонно говорит мне в лицо. Нечего не могу понять. Ах, вот оно что. Меня сегодня выписывают.

Город уже охватила предновогодняя суета. Везде были развешены гирлянды, фонарики, украшения. В магазинах вовсю торговали сладкими подарками в ярких упаковках, елками и еще бог знает чем. В супермаркетах и торговых центрах звучали новогодние мелодии.

С тоской глядя за окошко, я тряслась в маршрутке. Выписали меня на несколько дней раньше. И решив никого не беспокоить – дырка в плече затянулась удачно – поехала на общественном транспорте. О чем пожалела уже через пять минут. Лучше бы вызвала такси. На бравого героя боевиков, который после любых ранений встает, как ни в чем не бывало, я не тянула. Плюнув, решила пройти остаток пути пешком, хотя спортивная сумка с вещами оттягивала руку. «Дура, блин, самостоятельная! Ума нет. Подождала бы немного и тетка прислала бы за тобой машину. Ох, за что же такие мозги достались?»

Такие мысли лезли в голову, пока ноги шаркали, загребая снег. Я проходила мимо забора, за которым начинался парк. Сердце ухнуло. Посмотрела на часы. Время не то. Их, наверное, там еще нет. Обычно Егор с Дрейком бегают позже.

Но подчинившись какой-то высшей силе или интуиции, не знаю, завернула на боковую аллею. Народу почти нет – середина рабочего дня. Было пасмурно. Падал очень крупный, пушистый снег. Потом вышла на более широкую, главную аллею, прошлась по ней. Еще покружила по парку, металась то туда, то сюда. С надеждой вглядывалась в снежную завесу и пыталась разглядеть знакомую фигуру. Нет, никого.

Дура, идиотка! И на что надеялась? На романтическую встречу двух влюбленных, после долгой разлуки? И навстречу друг другу раскинув руки? Бред. Надо опять ходить к психологу.

Посидела на лавочке, сделала еще кружок. В горле встал ком. В центре парка было поле для игры в футбол, очищенное от снега. Я вышла на середину и, подняв лицо к небу, закрыла глаза, застыла, не двигаясь, ничего не слыша и не ощущая кроме снежинок, падающих на лицо и тут же превращающихся в воду.

Все, надо вызывать такси и по-человечески добираться домой…

Сзади послышался веселый лай. Не веря себе, обернулась. Ко мне мчался Дрейк, еле успевая переставлять лапы. На морде написано великое счастье, язык на бок, хвост торчком. Положив лапы мне на грудь, он жарко дышал в лицо и пытался вылизывать его, хотя от этого я уворачивалась. Посмотрела по сторонам, Егора не было видно. Качнулась под весом пса и упала на колени, обняла за шею крепко, крепко и неожиданно для себя зарыдала. Навзрыд. С подвываниями. Не знаю, сколько мы так сидели, но из горла уже стали выходить не рыдания, а всхрипы. Дрейк тихонечко поскуливал вместе со мной и переминался с лапы на лапу. Наверное, ему было неудобно, сдавила я его, как клещами.

– Ой. Извини, маленький…

И, чуть отодвинувшись, увидела мужские кроссовки. Так странно, даже не заметила, как он подошел. Внимательные, серые глаза смотрели на нас без всякого выражения. Можно все перенести: злость, гнев, обиду, крик. Но это равнодушие, оно просто убивало. Руки опустились.

– Ты бы не находилась так долго на холоде. Организм еще не до конца восстановился, заболеть очень легко. Дрейк, пошли!

И больше ничего, повернулся и пошел. Пес посмотрел на него печально и не двинулся с места, только еле слышно тявкнул. Егор приостановился и, лишь слегка повернув голову, сказал уже более твердо и с нажимом:

– Дрейк, пошли!

Мой пушистый друг чуть дернулся, повинуясь инстинкту, но остался на месте и заскулил. Повернув морду ко мне, лизнул в щеку.

– Черт возьми, тебя!

Печатая шаг, вернулся, схватил мою сумку и даже не взглянув, проговорил:

– Пошли, подвезу тебя до дома.

– Спасибо.

Голос не слушался, и простое слово я проскрипела, как старая, не смазанная дверь. Мы плелись за ним гуськом, будто нашкодившие подростки. Не знаю, о чем думал Дрейк, а мой ум лихорадочно искал слова, как убедить, как объяснить. Но от волнения ничего не получалось толкового, только какая-то сентиментальная чушь. А на героиню любовного романа я не походила совсем.

В машине быстро протянула руки обогревателю. Мельком посмотрев на меня, Егор нахмурился.

– Куда тебя отвезти?

– К тетке. Я пока там живу.

– Хорошо.

Он, как и всегда, аккуратно и уверено вел машину. Начинать разговор сейчас? Нет, нельзя провоцировать аварию, подожду.

Доехали мы быстро. Пес тыкался мне мордой в плечо, как будто побуждая к действию. «Ну, скажи, скажи же что-нибудь».

Мотор заглох, и я открыла глаза.

– Я занесу твою сумку в квартиру.

– Спасибо.

Похоже, меня сегодня заело на одном слове. Проклиная все на свете, вышла наружу и хлопнула дверцей.

В лифте воцарилась гнетущая тишина. Наконец, створки разъехались, и мы остановились у железной двери. Поиски ключей затянулись.

– Как твое плечо?

Я взглянула на него. Удивительно, что с его стороны был брошен это спасательный круг – начало беседы.

– Нормально. Думаю, как и должно быть в такой ситуации.

– Хм.

– Егор, я хотела объяснить, почему так поступила…

– Что сделано, то сделано. Смысл сейчас об этом говорить? Надо было обсудить все вместе тогда.

– Понимаю. Но я даже с психологом и лучшей подругой об этом не говорила.

– Я понял. Но я не психолог и не подруга.

– Черт. Он бы все равно не оставил выбора и заставил, только кончилось все не только моими увечьями. Если бы дело касалось только меня, я бы поделилась…

– Да какая разница?! – он завелся с полуоборота и сразу же заорал, видимо слишком долго находился в стадии кипения. За секунду абсолютно спокойное лицо исказила гримаса гнева. – Какая разница?! Я тебя спрашиваю?! Он был больной человек и мог говорить, что угодно. А ты ему потакала.

– Дрейка ранили по его указанию.

– Да. Я знаю. Ничего, можно было выпутаться, найти выход. Просто бы поделилась со мной, – Егор схватил меня за плечи и потряс немного, но увидев сморщенное от боли лицо, отпустил. – Убил бы тебя, честное слово. Знаешь, я больше боялся, что ты останешься с ним. Что ты уехала не из-за угроз и шантажа, а потому что на самом деле любишь его.

– Это не любовь. Я не знаю что. Андрей знал, что умрет все равно. И захотел, чтобы я его проводила. Он хотел, чтобы это сделала я, а не болезнь.

– Бред. Ты сама хоть понимаешь, что это был бред сумасшедшего.

– Ты прав – бред. Но он добился своего. Ничего не изменить. Вопрос только в том, что мы будем делать дальше. Я ни о чем не жалею, кроме того, что нам пришлось расстаться. Но теперь я не буду жить, все время, оглядываясь и боясь собственной тени и каждого шороха. Я избавилась от того, что меня тяготило.