Плохая примета, или За мужем не пропасть
– Тише, малыш, – услышала я знакомый голос у своего уха, и мои губы стали свободны.
– Глеб?
– Привет, маленькая, – он развернул меня к себе и порывисто обнял, – я так соскучился!
Я ошарашено пыталась рассмотреть его в темноте.
– Ты напугал меня до чертиков!
– Послушай, – он заключил в свои ладони мое лицо и наклонился ко мне, – у меня мало времени. Прости, если напугал тебя, прости, что вот так пропал, ничего не объяснив. Обещаю, скоро настанет время, и ты сама все поймешь. Просто пойми, сейчас мне небезопасно тут находиться, но мне безумно хотелось тебя увидеть!
После чего он наклонился и поцеловал меня. Это был мой первый в жизни настоящий поцелуй. Его губы были мягкие и очень нежные. С каждым мгновением они становились все настойчивее, а у меня от этого кружилась голова, и подгибались колени. Глеб прижал меня к стене и крепко сжал в объятиях. Я услышала, как на улице полыхнула гроза. Причем раскаты грома и вспышки молний были совсем близко, казалось, прямо около подъезда.
Глеб оторвался от моих губ и, смеясь, прижал к своей груди.
– Милая, – услышала я его голос, – я так долго тебя искал. Теперь уже точно ни за что не отпущу.
– И не надо, – только и смогла ответить я.
На улице продолжало грохотать. Но, прислушавшись, я могла бы поклясться, что слышу шум мотора. Опять он?
– Мне надо идти, – Глеб снова взял мое лицо в свои теплые ладони, – береги себя, я скоро вернусь. Если меня не будет долго, все рано знай, что я рядом и никуда от тебя не денусь. – Он еще раз легонько коснулся своими губами моих и исчез в темноте улицы. Я выскочила за ним из подъезда. Гроза продолжала бушевать, но дождь пока еще не начался. Раскаты грома заставляли звенеть окна в домах. Ослепительная вспышка света выхватила и показала во всей красе недалеко от дома большой черный мотоцикл и высокую широкоплечую фигуру Рейнарда Тигана, что стоял, облокотившись на свой байк, и смотрел на меня злыми зелеными глазами, что светились в темноте. Миг, и все погрузилось во мрак. Я шагнула в подъезд и просто-таки взлетела на свой этаж. Не хочу ни о чем таком думать и не буду.
На негнущихся ногах я прошла к себе в комнату, кинула на кровать сумку, переоделась и потопала в ванную комнату. Там включила воду, наполняя ванну, бросила туда немного соли и добавила лавандового масла несколько капель, чтобы успокоиться. Трясущимися руками стянула резинку с волос, освобождая из косы, и с наслаждением распустила их. Наклонилась над раковиной, плеснула немного воды на раскрасневшееся лицо. Потом подняла глаза на зеркало и застыла, глядя на себя. Из зазеркалья на меня смотрела незнакомка. Капельки воды стекают по горящим щекам, губы красные и немного припухшие, волосы разметались по плечам волнами. Но больше всего меня потрясли мои глаза. Золотистые крапинки, рассыпанные по серому цвету, теперь излучали свет. Выглядело это, прямо сказать, более чем странно. Мои глаза светились почти так же, как у нашего ненормального учителя английского! Я охнула и, хватаясь за чашу раковины в надежде устоять на ногах, осела на пол. Меня затрясло еще сильнее. Что же это такое? Я зажмурилась изо всех сил. В дверь заколотили.
– Мелкая, – послышался голос Сэма, – ты в порядке? Что за грохот?
Откашлявшись, я постаралась придать своему голосу больше уверенности:
– Все в порядке, Сёма, просто поскользнулась на мокром полу. Правильно Лана говорит, что я неуклюжая.
– Ты цела? – не унимался кузен.
– Да, спасибо, все в порядке.
– Ну, если что, зови!
– Хорошо, спасибо! – я, кряхтя, встала, еще раз глянула на себя в зеркало, вздрогнула от увиденного, ведь, глаза все еще продолжали светиться. Решительно отвернувшись, залезла в горячую ванну.
Да уж, завтра будет, о чем рассказать Лельке. Мой первый поцелуй… Я даже не могла мечтать, что это будет Глеб. От этого воспоминания краска снова залила мое лицо, а в груди что-то сладко защемило. Осознание того, что он меня искал и, главное, нашел, ведь он не знал, где я живу, что он хоть ненадолго, но нашел возможность со мной повидаться, дарило крылья.
– О господи, – я резко села, – он сказал, что ему небезопасно было ко мне приходить!
Я закрыла себе рот рукой. Не должна говорить вслух такие вещи. В то же время я видела Тигана до своей сегодняшней встречи с Глебом, потом я слышала рев мотора. Готова поклясться, что это тоже был Рейнард, а потом, когда Глеб ушел, наш учитель был в нашем дворе. Откровенно говоря, его присутствие меня напугало сегодня больше всего. А его взгляд…брр!
Я откинулась в воде и постаралась расслабиться, закрыв глаза.
– Хватит там сидеть, – услышала я гневные крики Ланы, при этом она яростно колотила по двери.
Я пыталась понять, что происходит. Вода уже была холодная. Неужели я заснула?
– Сейчас иду, – прокричала я в ответ, – не ори!
Вытираясь полотенцем, мельком взглянула на свое отражение в зеркале. Мои глаза были как всегда серые с маленькими золотыми крапинками. Может, мне все приснилось? Очень на это надеюсь!
Лана в дверях меня сердито отпихнула.
– Что можно было там так долго делать?
– А ты обычно, что там так долго делаешь? – не осталась я в долгу.
– У меня хоть результат видно! – окинула меня высокомерным взглядом сестрица.
– Ага, – я начала смеяться, – особенно в прошлый раз!
Кузина со злостью захлопнула дверь. Ну и ладно! Я повернулась, чтобы уйти к себе в комнату, да так и остановилась. На пороге, скрестив руки на груди, стоял Сэм.
– Наша малышка стала показывать зубки? – подмигнул он мне. Я в ответ кисло улыбнулась.
– Сегодня был очень напряженный вечер, – не стала лукавить я перед братом, – а тут еще Лана настроение портит. Вот чего она ко мне прицепилась? Почему все время меня дергает?
– Да ревнует она, – выдал Сэм, убирая каштановую челку с глаз.
От такого заявления я обалдела.
– Чего?
– А ты не видишь? – недоверчиво спросил он. В ответ я лишь покачала головой. Он тяжело вздохнул и пояснил. – Она всегда была нашей маленькой принцессой. Нас родители часто оставляли у бабушки, а ты просто приезжала в гости. Но когда ты была здесь вместе с нами, ее просто распирало от злости. Ей казалось, что все вокруг уделяют тебе больше внимания.
– Я была еще совсем маленькой, – ошеломленно прошептала я.
– Вот именно поэтому она и ревнует. Она даже твоего папу к тебе ревновала!
– С ума сойти!
– Ага, а когда твоих родителей не стало, она поняла, что тебе стали уделять еще больше внимания, чем раньше.
– Какой бред!
– Для нее не бред. Теперь она ревнует меня и бабулю. Ты для нее извечный конкурент. Так что не обращай внимания, – Сема похлопал меня по плечу. А я задумалась. Действительно ли такое может быть, что наша королева – Лана может ревновать меня, серую мышку?
– Пойдем пить чай, – позвал Семен.
– Поздно уже, – я зевнула, – пойду спать.
– Ну, как хочешь. Спокойной ночи.
– Ага, спокойной.
Но, видимо, не судьба была этой ночи быть спокойной. Из ванны опять раздался крик Ланы. Она выскочила оттуда, хлопнув дверью. Я осторожно выглянула из своей комнаты.
– Я больше тебя красить не буду, – мрачно оповестила сестру. Она гневно взирала на меня, тряхнув … зелеными волосами.
– Чего так орать? – выглянул Семен из кухни, но, узрев свою сестру, ухватился за косяк двери и сполз на пол, сотрясая коридор гомерическим хохотом. Сестрица поджала губы и ушла к себе, бросив ему на ходу:
– Заткнись, Сэм!
– Правда, Сэм, – сдерживая улыбку, заговорила я, – тише ты, бабуля спит.
– Ты же знаешь, – ответил он, – что если она спит, то ее пушкой не разбудишь.
Я согласно кивнула, еще раз шикнула на него и, наконец, пошла спать.
Глава 7
Утро я встречала с улыбкой, как ни странно. Ночью снилось нечто невообразимо приятное. Не открывая глаз, я попыталась вспомнить, что же конкретно видела во сне, но тщетно. Зато вспомнился эпизод в моем подъезде с Глебом. От воспоминания сладко заныло где-то в груди, и бабочки запорхали в животе. От его признаний и обещаний кружилась голова. Как приятно, оказывается, быть вот такой нужной. После гибели родителей я не помню у себя вот такого состояния счастья. Потом вспомнилось все, что произошло в ванной комнате. Ну что, все это можно списать на усталость и расшалившиеся нервы, к тому же, помнится, я там вздремнула. Где гарантия, что все это не плод моей фантазии?
Тряхнув головой, прогоняя ненужные мысли, я распахнула шторы на своем окне и замерла в недоумении. На моем подоконнике с уличной стороны лежала белая роза. Все еще находясь в ступоре, открыла створки, глотнула утреннего холодного свежего воздуха, взяла цветок. К длинному стеблю была привязана записка алой лентой. Покрутив за ножку розу, понюхала белоснежный бутон. Легкий аромат слегка щекотнул мой нос. Приятно, очень. Почему-то в личности того, кто написал записку и прислал мне этот цветок, я даже не сомневалась. Но все равно внутренняя дрожь прокатилась по плечам и ушла через кончики пальцев. На плотной белой бумаге красивым каллиграфическим почерком было написано: «Не могу забыть твой поцелуй. Думаю только о тебе, самая прекрасная девушка на Земле».
Я перечитала записку несколько раз и поймала себя на том, что стою посередине комнаты и глупо улыбаюсь. Дав самой себе мысленный подзатыльник, я пошла умываться.
– О, бабуля, – улыбнулась я ей, – доброе утро!
– Доброе утро, детка, – залучилась в ответ бабушка.
Мурлыкая себе под нос какую-то песенку, я протанцевала в ванную. Там, конечно, было занято. Ну и ладно! Подожду. Дверь распахнулась, явив нам Лану с полотенцем на голове. Сестрица хмуро на меня посмотрела и спросила:
– Ты что, глаза накрасила?
– Нет, – я во все глаза уставилась на нее, – что за бред? А ты что, волосы опять красишь?
– А я разве виновата, что ты в прошлый раз купила плохую краску, и она смылась так быстро? – вопросом на вопрос ответила она.
– А я разве виновата, что твои волосы позеленели? – не осталась я в долгу.
– А разве нет?
– Да каким образом я могла вообще это сделать?
– Почем я знаю! – вспылила Лана. – Но я обязательно это узнаю, будь уверенна!
– Удачи! – я хлопнула дверью. Нет, она мне не испортит настроение!
Рассматривая себя в зеркале, я не могла не отметить, что действительно изменения были. А именно глаза. Они стали, казалось, больше и выразительнее. А может быть, все дело было в том, что сейчас они как бы стали ярче, они блестели. Мне эти перемены нравились. Умывшись, расчесала волосы и оставила их распущенными. Захотелось побыть романтичной и немного ветреной.
Вернувшись к себе в комнату, быстро оделась, взглянув на лежавшую на столе розу, подумала, что неплохо было бы поставить ее в вазу. У меня вазы не было. Мне ведь цветов в жизни никто не дарил. Вот Лана все время таскала домой букеты. Где она их брала – не мое, конечно, дело, и вазу у нее просить бессмысленно. О! У бабули должна быть! Я схватила цветок и побежала к ней.
– Ба, можно у тебя вазу попросить? – выкрикнула я, выбегая в коридор.
– Тебе она зачем? – это Лана как раз вышла из кухни.
– Розу поставить, – я протянула в доказательство цветок. Сестрица презрительно скривила губы.
– На какой клумбе срезала?
– Нашла утром на подоконнике, – она начала меня злить, – а вот откуда ты все время цветы приносишь, я теперь понимаю.
– Девочки, не ссорьтесь! – примирительно сказала бабуля, подавая мне красивую хрустальную вазу. – Возьми, мне ее еще твой дедушка подарил, когда мы познакомились.
– Спасибо, – я благодарно чмокнула ее в щеку и понесла свою добычу к себе в комнату.
– Если врешь, – донеслось мне вслед, – так хоть думай, что говоришь, четвертый этаж все-таки!
Я не стала ей ничего отвечать. Пусть завидует молча. Но, тем не менее, задумалась. Действительно, а как?
– Мелкая, – послышался голос Сэма, – ты идешь?
– Да, уже бегу.
Семен проводил меня до ворот школы. Попрощавшись с ним, я, опять напевая что-то себе под нос, пошла в класс. Хотелось улыбаться всем вокруг, что я и делала. Мне тоже все отвечали улыбками. Я просто парила, пока не врезалась в кого-то и не уронила сумку.
– Простите, – я наклонилась, чтобы поднять свои вещи, поэтому не увидела, кого толкнула, но зато прекрасно расслышала вкрадчивый голос.
– Не стоит.
Я вздрогнула, выпрямилась и подняла глаза. Сверху вниз на меня взирал Рейнард Тиган. Малахитовые глаза смотрели внимательно и как будто осуждающе. Невольно вспомнился вчерашний эпизод во дворе моего дома. Эта внезапная гроза, вспышки молнии и горящие зеленые глаза. Жуть! Я прокашлялась.
– Здравствуйте, – пролепетала я.
– Доброе утро, – весьма вежливо ответили мне, при этом продолжая сверлить глазами. Я благоразумно попятилась. Во-первых, Лелька убьет, если увидит, а во-вторых… да боюсь я его, вот. Бочком обойдя нашего учителя иностранного языка, при этом он продолжал на меня пялиться, я направилась в класс. Мне в спину донеслось:
– Вы сегодня великолепно выглядите. У вас очень красивые волосы, мисс Николаева. Не нужно их прятать.
От таких слов я споткнулась и остановилась, но, подумав, решила ничего на это не отвечать и продолжила дефиле на свое место.
При моем появлении Колян раскрыл рот, удивленно уставившись на меня. Я подняла руку в предупреждающем жесте, мол, если что-то скажешь, получишь. Он прекрасно все понял и молча сел на место. Отлично! Настроение стремительно падало вниз.
Лелька не появлялась. Прозвенел звонок, ее не было. Уж не заболела ли? Первым уроком у нас была история. Я вполуха слушала учительницу, старательно записывала все даты, но даже не пыталась ничего запомнить. М-да, кажется, я начинаю забивать на учебу. Надо с этим что-то делать. Вторым уроком значился английский язык. Странно, но моя подруга не явилась и на него, что заставило меня всерьез занервничать. Что такого могло произойти, что она не взирает сейчас на своего обожаемого Рейнарда? К слову, он сегодня был на редкость тихий и немногословный. К чему бы это?
На перемене я написала Лельке эсэмэску с вопросом: «Что случилось? Где ты?», которая так и осталась без ответа. Где-то на краю сознания появилось беспокойство. Это так не похоже на нее. В течение дня я еще отправляла подруге несколько сообщений, но тщетно. Она не желала мне отвечать. Я занервничала сильнее. Стараясь не думать о плохом, для себя решила непременно проведать ее после уроков.
– Давай я тебя провожу домой, – услышала за спиной голос моего верного Коляна, когда выходила из школы.
– Ветров, тебе не надоело? – я изо всех сил старалась не выдать своего раздражения.
– А что тут такого?
Я тяжело вздохнула, внезапно налетевший холодный ветер запутался в моих волосах и кинул мне их в лицо. Вот именно поэтому я их всегда стараюсь заплести в косу. «Вы сегодня великолепно выглядите. У вас очень красивые волосы, мисс Николаева. Не нужно их прятать». – Пронеслись в голове слова нашего странного учителя. Вот вам результат: стою тут на ветру и не могу совладать со своими же волосами. Чего радия сегодня их вообще распустила? Перед кем выпендриться решила? Обругав себя последними словами и мысленно пообещав своей шевелюре избавиться от нее, я, наконец, выпуталась из капкана собственных локонов, чтобы узреть побледневшую физиономию Коляна. Он молчал и взирал на кого-то за моей спиной.
– Исчезни, – услышала я низкий, чуть хрипловатый голос, от звуков которого меня бросило в дрожь. Медленно на каблуках поворачиваюсь и упираюсь носом в грудь Рейнарда Тигана. Приплыли! Я вопросительно вскинула бровь, в ответ получила намек на улыбку.
– Уделите мне пару минут вашего внимания, мисс Николаева, – вглядываясь мне в глаза, сказал он. Я опешила, но что делать, кивнула. Мы двинулись к выходу со школьного двора. Ветер игрался с разноцветными листьями, то подбрасывая их вверх, то посылая навстречу идущим куда-то людям. В воздухе отчетливо пахло дождем. Последствиями вчерашней грозы стали огромные лужи на разбитом асфальте. Прохожим приходилось перепрыгивать их и шарахаться от проезжающего мимо транспорта, дабы не быть забрызганными грязной жижей.
Застегнув куртку, я, наконец, смогла спрятать непослушные волосы, которые так и норовили повторить тот безумный танец вместе с ветром.
– Обрежу нафиг, – зло пробормотала я. Как ни странно, угроза подействовала. Я осторожно взглянула на своего спутника. Надо сказать, меня тяготило его присутствие. И сильно.
– Никогда не обрезайте ваши волосы, – оказывается, он все это время с интересом наблюдал за мной, – вы даже не представляете, какую они имеют силу.
– Что, как у Рапунцель? – не сдержалась от сарказма я.
– Что? Кто это? – он искренне был удивлен и озадачен.
– Ну, мультик такой есть Диснеевский, – в его глазах не отразилось и толики понимания, о чем это я, – про волшебную принцессу, у которой волосы были волшебные, они еще светились у нее…
– А глаза?
– Что – глаза?
– Глаза не светились?
Я остановилась и внимательно посмотрела на него. Чего он добивается?
– Глаза не светились, – совершенно честно ответила я и изо всех сил постаралась не измениться в лице, потому что у некоторых в этот момент глаза действительно начали светиться. Он кивнул, ухмыльнулся, и свет в очах цвета малахита погас. Уф!
– Вы что-то хотели? – не выдержала я.
– А что если, – лукаво улыбнулся он, – я просто хотел бы провести немного времени в вашем обществе?
Я снова споткнулась.
– С чего бы это? – мне весь этот разговор решительно не нравился.
– Почему вас это удивляет?
– Вы, правда, ничего не понимаете? – вот не верю я, что он не соображает, что делает. Только вот зачем? – У вас отношения с Лелькой, – я почти кричала на него.
– У меня нет личных отношений с Ольгой Разумовской, – невозмутимо пожал он плечами.
– Ах, вот так вот, – я сложила руки на груди, – тогда почему она считает по-другому?
– Вас смущает только это? – не моргнул и глазом этот нахал.
– Да меня вообще много чего смущает!
– Да? И что именно?
Я набрала полные легкие воздуха и выпустила его сквозь сжатые зубы. У меня просто руки чесались дать ему по этому красивому лицу. Взглянула в его малахитовые глаза и увидела смешинки, что таились в самых уголках. Он еще и издевается! Я крутанулась на каблуках и пошла от него домой. Но не тут-то было! Меня догнали сразу же, развернули и, поддев мой подбородок пальцами, заставили смотреть ему в глаза. Взгляд не сулил ничего хорошего.
– Еще раз повторяю, – хрипло сказал он, – у меня нет никаких отношений с вашей подругой.
Он точно псих! А с психами надо соглашаться. Так всегда говорила бабуля. Я согласно кивнула, давая понять – я во все верю, только отпустите меня домой. Зеленые глаза вдруг потемнели и оказались совсем уж близко к моему лицу. Вмиг я осознала, что происходит. О боже, он собирается меня поцеловать!
– Сто тридцать четвертая статья, – зажмурившись, пропищала я. Последовала заминка. Набравшись храбрости, открыла один глаз. На меня смотрели озадаченно.
– Что?
– Сто тридцать четвертая статья Уголовного кодекса Российской Федерации, – скороговоркой выдала я. Рейнард опешил. Пришлось пояснить. – Совращение или принуждение к сексуальным действиям несовершеннолетнего лицом, достигшим возраста более восемнадцати лет.
Воспользовавшись его ступором, я высвободилась из захвата и поспешно сделала несколько шагов от него. Тиган отмер, в зеленых глазах на миг полыхнул знакомый уже мне огонь и злость. Теперь уже он сложил руки на груди, и зло глядя на меня, выплюнул:
– Вчера вас этот факт нисколько не смутил, когда вас зажал в подъезде вашего дома один очень подозрительный тип.
Меня аж затрясло от злости.
– А это уже совсем не ваше дело! – выкрикнула я.
– Ошибаетесь, как раз мое!
Мы буравили друг друга взглядом. Осознав, что бесполезно с ним разговаривать, я повернулась и пошла домой. Спину мне жег разъяренный взгляд малахитовых глаз.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
