Без права на отказ

Глава 12

Яков

– Докатился, – процедил себе под нос, осматривая так называемый «люкс» клоповника, куда меня занесло.

Достаточно большая, с претензией на комфорт комната – вот и всё, что было тут дельного. Что представляет из себя здешний «эконом» было страшно даже подумать. Затёртое пятно на ковре и глубокие царапины на тумбочке говорили сами за себя. Брать в расчёт отходящие обои даже не стоило, как и растрёпанный угол покрывала.

Оставив чемодан возле шкафа, я кинул пальто в кресло и посмотрел на часы. Встреча – повод для того, чтобы прилететь в это захолустье, должна была состояться через два часа. Необходимости появляться на ней лично не было. Хватило бы представителя, но…

Я обернулся, услышав резкий короткий стук в дверь. Именно это «но» и заставило меня снова пересечь всю страну.

– Да, – выговорил резко.

– Обслуживание номеров, – Мирослава переступила порог, держа в руках заказанное мной меню и блюдце, на котором стояла чашка с кофе.

Я жадно осмотрел её с головы до ног и тут же почувствовал, как кровь стала горячее. Да мать её!

Весь этот месяц девчонка не шла из головы. Поначалу казалось, что это просто блажь, но нет. Сейчас, глядя на неё, я понимал, что ничего себе не дорисовал: всё те же волосы цвета льна, те же опушённые ресницами голубые глаза и тонкие длинные пальцы.

– Поставь на стол.

Она поджала губы. Прошла мимо, задев меня плечом и едва ли не швырнула блюдце. Выплеснувшийся кофе оставил на скатерти коричневую кляксу, чашка звякнула. Следом за чашкой на стол полетело меню.

– Не нашёл другого места?! – процедила она, глядя на меня с яростью.

– Меня устраивает это, – ответил, расстёгивая манжеты рубашки.

Узнать название гостиницы, в которой она работала, труда не составило. Я хотел ещё раз увидеть её.

Нет. Не увидеть. Мне нужно было куда больше. И я был намерен получить от неё всё сполна.

– Сволочь, – выплюнула она.

Я усмехнулся уголком рта и буквально тут же в лицо мне полетели… деньги. Да, это были именно деньги. Следом за ними нечто более увесистое ударилось в грудь и упало у ног. Я знал, что это. Смотрел на девчонку, видел, как блестят её глаза, и чувствовал всё то же желание, что и при первой встрече: задрать её юбку и взять её. Хотя теперь желание это было уже далеко не таким примитивным.

– Не всё можно купить за деньги, Серебряков, – с яростью. – Не всё и не всех.

Ещё несколько секунд я изучал её, пытаясь взять в толк, что есть в ней такого. Что заставило меня спустя месяц рвануть сюда, наплевав на здравый смысл, отложив дела. Ничего. Ничего, чему было бы объяснение. Красивая девка, да и только.

Резко сократив расстояние между нами, я сжал её локоть. Рванул девчонку на себя.

– Как понимаю, ты очень долго вынашивала идею показать мне, как сильно я задел твою гордость? – тихо, глядя ей в лицо.

Она попробовала вырваться, но я прижал её к себе ещё ближе. Она тёрлась об меня, елозила, и в мозгах от этого туманилось.

Вот же сука! Голубоглазая сука!

Я слышал её дыхание, видел, как она поджимает губы, как раздуваются её ноздри. Посмотрел на губы. Целовать случайных баб было не в моих правилах. Но… Опять это «но».

– Очень, – возражать она не стала. Это «очень» было наполнено таким вызовом, бросить какой мне никто не решался очень давно.

– Да ты, как я вижу, бесстрашная, – второй рукой обхватил её шею. Погладил вдоль позвонков.

И без того напряжённая, она превратилась в натянутую струну. Глаза потемнели, синева стала одновременно льдистой и горячей.

– Да, Мира? Совсем не боишься?

– А стоит? – дерзко.

– Вполне возможно, – запустил пальцы в шёлковые волосы. Член становился всё твёрже, кровь бежала быстрее.

Девочка играла в опасную игру, но вряд ли сама подозревала, насколько опасную. Одно моё слово, и её жизнь пойдёт тем маршрутом, который выберу я. И она будет делать то, чего захочу я. Рычаги давления есть у всего и всех – она не исключение. Но ломать её… Нет. Мне нужно было не это.

Выпустив локоть, я обхватил её за талию и дал почувствовать, насколько сильно хочу её.

– Отпусти, – зашипела, замерев только на секунду. Упёрлась ладонями мне в грудь. – Не приближайся ко мне больше, понял?! Не прикасайся ко мне!

– Разве я тебе что-то обещал? – выговорил, продолжая поглаживать её.

Вниз, по упругим ягодицам. Чувство было такое, что кровь начисто отхлынула от головы в яйца. Только утром я поставил раком свою секретаршу, но ни черта! Мне нужно было другое. Другая.

Мира забилась, зашипела дикой кошкой. В нос ударил запах туалетной воды: свежий, лёгкий.

– Мне всё равно! – ногтями она впилась в моё запястье. – Я не хочу тебя видеть, не хочу знать тебя, Яков!

– А придётся! – она вертелась так, что последняя выдержка дала сбой.

Толкнул её к постели. Она хотела удрать, но я перехватил. С удовлетворением погладил по бедру, задрал блузку. Она была тёплая, бархатная и гибкая. Да мать её…

– Иди к дьяволу! – зарычала она, забилась ещё сильнее. – Отвали!

– Трахну тебя и… – щёку внезапно обожгло. Мира отступила. Ещё на шаг.

– Иди к дьяволу! – дрожащим от гнева голосом повторила она. Зрачки её стали огромными, синий огонь растопил льдинки, и они превратились в настоящее море. Огонь, танцующий на синих волнах – Трахай, кого хочешь, Серебряков.

– Именно это я и собираюсь сделать, – с угрозой.

Она криво усмехнулась. Качнула головой и одними губами сказала в третий раз:

– Иди к дьяволу, – беззвучно, но так, что я отчётливо разобрал каждое слово.

Грудь её вздымалась, верхние пуговицы блузки были расстёгнуты, и в вырезе я видел её ключицы. Я бы мог взять её здесь и сейчас. Действительно мог. Мог бы сломать её и, наверное, именно это мне стоило сделать. Но что-то остановило.

Дверь за ней с хлопком закрылась, а я, задумчиво посмотрев в окно, взял чашку, в которой осталось не больше трети. Глотнул кофе. Взгляд упал на блистер с таблетками. Подняв его, я присел на край стола и всё так же задумчиво повертел. Сжал в кулаке и швырнул в кофейную лужу.

Я бы мог сломать её. Мог бы взять здесь и сейчас. Но от этой женщины мне нужно больше. Глядя на лежащие в луже нетронутые противозачаточные, я вдруг ясно это понял.

Раздражённый, я обдумывал, как быть дальше. Сперва всё же нужно было уделить время сегодняшней встрече, а потом подумать и об остальном.

– Да, – ответил, приняв входящий вызов. – Хватит, Майя. Мне некогда сейчас. Мне…

Подошёл к окну и приоткрыл, пытаясь взять себя в руки. В конце концов, она не виновата.

– Хватить реветь, – раздражение унять никак не получалось. Открыл окно сильнее и сжал телефон. – Нет… Ненадолго… Я скоро вернусь… Да… И я тебя… Сказал же, скоро…

Чувствовал, как по скулам ходят желваки. Проклятая синеглазая девчонка!

– Я скоро вернусь, – повторил я. – Прости, сейчас не могу разговаривать… Хорошо… И я тебя.

Глава 13

Мирослава

– Да, я всё поняла, – не скрывая недовольства, ответила я управляющему. – Отработаю положенные дни.

С трудом сдержалась, чтобы не хлопнуть напоследок дверью. Вот же надменная скотина! Не согласился уволить меня без отработки! Да что говорить – я заявление-то с трудом заставила его подписать.

Стоило мне пойти в сторону выхода, навстречу показалась напарница.

– Там тебя спрашивает постоялец из триста седьмого, – она посмотрела на меня так выразительно, что мне захотелось ответить грубостью. Но снова пришлось сдержаться.

– Чего ему нужно?

– Не знаю, – большого ума, чтобы заметить интерес сменщицы, не требовалось. Да она его и не скрывала. – Никогда не видела тут таких, как он… – уже негромко, чтобы никто кроме нас не смог услышать. – Кто он?

– Да так, – глянула в конец коридора, потом снова на сменщицу. – Один… – слово «мудак» так и не прозвучало. Потому что этому самому мудаку ждать, очевидно, надоело, и он сам направился к нам от стойки.

Я с шумом вдохнула. Извинилась и, ничего не объясняя, пошла ему на встречу. Он остановился. Поставил ноги на ширину плеч и смотрел в упор до тех пор, пока я не приблизилась настолько, что можно было дотянуться рукой. Но делать это он не спешил.

– Вы что-то хотели, господин Серебряков? – с сарказмом. Что бы он там ни хотел, я собиралась послать его ко всем чертям.

С момента нашей встречи в номере мы с ним не сталкивались. Уходя, он прошёл мимо стойки ресепшена, даже не взглянув в мою сторону. В руках его снова был телефон и, судя по тем обрывкам фраз, что донеслись до меня, разговаривал он с женщиной. Мне бы тоже не стоило смотреть ему вслед, однако это оказалось сильнее меня. И вот теперь снова. Снова он стоял рядом, и я чувствовала запах его парфюма, чувствовала на себе его тяжёлый взгляд. Должно быть, день у него выдался не очень удачный, потому что был Яков явно не в духе.

– Поедешь со мной.

– Никуда я с вами не поеду, – уверенность его в том, что будет именно так, как он сказал, не знала границ. – У меня сегодня выходной, поэтому поеду я туда, куда сочту нужным, а не куда нужно вам, господин Серебряков.

– Поедешь со мной, – точно так же – ни громче, ни тише, с прежней интонацией.

– Никуда я с тобой не поеду! – всё-таки вышла из себя.

Да пошло оно всё! Мне было уже плевать, что даже в свой выходной разговаривать в подобном тоне с гостем я не имела права. Премии меня уже лишили, осталось получить штраф, и тогда с зарплатой в этом месяце можно попрощаться. Но на это мне тоже было плевать.

Только я хотела пройти мимо, Яков схватил меня за плечо. Я обернулась к нему и наткнулась на непроницаемый взгляд. Пытаться вырваться было бесполезно. Я уже знала это, и всё равно зашипела:

– Что тебе от меня нужно, Яков? С чего ты взял, что я с тобой куда-то поеду? Распоряжения и приказы будешь раздавать там, где у тебя на это есть право.

– Считаешь, здесь у меня на это права нет? – он напоминал величественный утёс, возле которого я была крошечным парусником.

Яков взял меня за подбородок и, крепко держа, всмотрелся в лицо.

– Так что?

Больше попыток отделаться от его рук я не делала. Напротив – с вызовом посмотрела ему в лицо и выплюнула с презрением и гневом:

– Да. Никакого, Серебряков.

Уголок его рта дрогнул. Мелькнувшие в этом намёке на усмешку пренебрежительность и снисхождение мгновенно смяли мою уверенность.

Подтянув к себе за руку, он почти прижал меня. Те ничтожные миллиметры, которые остались между нами, ничего не значили. Он дотронулся до моей щеки, до шеи. Погладил по волосам так, как мог бы погладить ребёнка – всё с тем же снисхождением. Только прикосновение это было отнюдь не невинным и предназначенным отнюдь не маленькой девочке: оно было предупреждающим и обещало продолжение.

– А вот тут ты ошибаешься, – теперь очень тихо. – Поверь, я могу легко доказать тебе это.

– И как же ты мне будешь это доказывать? – моего самообладания хватило ненадолго. Я сбросила его руки и отступила.

Понимала, что он просто позволил мне сделать это. Бежать было некуда, всё, что мне оставалось – ждать. Только где-то внутри уже крепло понимание, что его слова – не пустой звук.

– Смотря, на чем мы сойдёмся, Мирослава.

– Нам не на чем сходиться.

– Тут ты тоже ошибаешься, – он взглядом указал мне на выход. Моя решимость не поддаваться поколебалась ещё сильнее.

– Этот город не такой большой, ведь правда? – как будто задумчиво. Как будто и не мне. Только в голосе всё то же предупреждение. – Никаких перспектив. А если ещё и репутация подмочена… – тень презрения на лице. Качнул головой. Ещё несколько секунд задумчиво смотрел в сторону выхода. – Да… – на меня. – За это я не люблю маленькие города. Но ты же умная девочка, Мира. С твоей репутацией, я уверен, всё в порядке.

– Чёртов ублюдок, – процедила и быстро пошла к выходу. Не знаю, что ему от меня нужно, но в эту секунду мне стало ясно – если Яков Серебряков захочет, он разрушит не только мою жизнь, но и жизни всех, кого посчитает нужным. Тамары, моей матери и сестры… Зачем? Да просто чтобы показать мне – с ним не нужно спорить. С ним не стоит играть.

– Я знал, что ты примешь верное решение, – услышала позади.

В молчании мы вышли из гостиницы. На улице стало совсем холодно, вдоль обочины лежал грязный, размятый подошвами и шинами первый снег.

Я обернулась на Якова. Взглядом он указал мне на припаркованный у обочины черный внедорожник. Машина мигнула фарами, стоило ему снять её с сигнализации.

– Твоя галантность не знает границ, – всё, что я могла себе позволить – немного язвительности в момент, когда он открыл передо мной дверцу. Но он даже не отреагировал на это.

Меня выкручивало, а ему было всё равно. Усевшись в тёплый, пахнущий Серебряковым и кожей салон, я рассеянно посмотрела сквозь лобовое стекло. Яков занял место за рулём.

– Куда ты собираешься меня отвезти? – резко.

– Тебя – никуда, – захлопнул дверцу и, заведя двигатель, пристегнулся. – Мне нужно, чтобы ты выбрала подарок.

– Какой ещё подарок? – это было для меня неожиданно. На какие-то секунды я даже немного остыла.

– Подарок для моей знакомой, – его широкая ладонь опустилась на руль. – Для близкой знакомой, – уточнил, весьма откровенно выделив голосом два последних слова

– Да пошёл ты к чёрту! – едва смысл сказанного дошёл до меня, я схватилась за ручку дверцы. Кнопка блокировки щелкнула, не успела я открыть машину. – Иди к чёрту! – обернулась к Якову. – Я не собираюсь покупать подарки для твоих близких, – так же подчеркнула, – знакомых! Выпусти меня! – дёрнула ручку.

– И всё-таки тебе придётся это сделать, – машина плавно тронулась с места. – Лишиться всего очень просто. Особенно репутации. А у тебя, – теперь его усмешка стала издевательской, – кроме неё и так ничего нет.

– Ты скотина, – прошипела, с ненавистью глядя на него. – Какая же ты скотина, Яков.

– Ещё какая, – положил ладонь на моё колено.

Я сразу же убрала ногу, а он снова усмехнулся, но теперь уже каким-то своим мыслям.

Глава 14

Мирослава

– Ты серьёзно? – я перевела взгляд с вывески салона нижнего белья на Якова: – Это уже слишком, – процедила, собираясь уйти.

На лице его не дрогнул ни один мускул. Я усмехнулась: с негодованием и неким недоверием.

– Это уже слишком, Серебряков, – повторила и пошла прочь. Хочет сравнять меня с грязью – пусть равняет. Но сама с собой делать этого я не стану.

– Вернись, – всего одно слово.

Одного этого слова оказалось достаточно, чтобы меня сковало. Я стиснула зубы и пошла дальше, пытаясь убедить себя, что ничего он не сделает. Зачем ему это? Ради развлечения или чтобы самоутвердиться? С самоутверждением у него и без того всё в порядке, а развлечение… Не тот он человек.

– Твоя младшая сестра должна пойти в колледж?

Вопрос заставил меня развернуться. Ощущение, словно меня вначале окатили кипятком, а потом швырнули в гору снега.

– Не смей, – прошипела. Сама не заметила, как подлетела к нему. – При чём тут моя семья? При чём тут моя сестра?!

– Ни при чём, – с тем же непоколебимым спокойствием. – Но насколько мне известно, конкурс на место в колледже, который она выбрала, достаточно большой, – говоря это, он смотрел мне прямо в глаза.

В душе поднималась буря. Не знаю, что скрывалось за его словами – предупреждение ли, что Стася может не поступить, или предупреждение, что он сделает так, что она не поступит. В любом случае, это было предупреждением. Стоило ли удивляться, что ему известно о моей семье? Вряд ли. Но известно столько…

– Ненавижу тебя, – выплюнула и увидела на миг мелькнувшее в его глазах удовлетворение. Вот же сволочь! Дверь магазина была как раз напротив нас.

Хочет, чтобы я выбирала подачки для его баб? Отлично! Отлично, будь он неладен!

Стремглав войдя в бутик, я резанула взглядом поспешившую было к нам сотрудницу. Понимала, что неправильно и глупо срывать зло на ней, однако поделать с собой ничего не смогла.

– Спасибо, но с выбором трусов мы справимся сами, – бросила прежде, чем она успела предложить помощь. В конце концов, не стоило ей подходить после того, как я ясно дала понять, чтобы держалась подальше! – Какой размер? – уже Якову.

Он оценивающе глянул на мою грудь. Опустил взгляд ниже – к бёдрам. Как будто… сравнивал. Он действительно сравнивал и даже не скрывал этого!

Никаких нецензурных слов не хватило бы, чтобы высказать ему всё, что я о нём думала. Девушка-консультант негромко сказала, что, если нам потребуется, она к нашим услугам. Смотрела она при этом на Серебрякова. Не в открытую – украдкой. Только я прекрасно понимала, что скрывается за подобными взглядами. Услужливая нашлась!

– Примерно, как у тебя, – соизволил ответить Яков. – Да… – осмотрел опять. – Не люблю, когда у женщины всего слишком много.

– Обойдусь без подробностей.

Выплюнув это, я подошла к первой попавшейся стойке. Наскоро перебрала комплекты, но ничего подобающего случаю, да ещё и нужных параметров не нашла. Зато мельком увидела ценник жемчужно-серого с мягкой кружевной отделкой комплекта и вспомнила разорванную бирку того, что был на мне. Перешла к другому стенду. Яков стоял за спиной, и я кожей чувствовала его присутствие, его взгляд.

– Держи, – сунула ему в руки салатовый лифчик с достойным пушапом и стрингами к нему. Кокетливый чёрный бантик посередине дополняли полосы по бокам и такой же спереди.

– Выглядит очень… – он покрутил вешалку в руках. – Экстравагантно, – вернул на прежнее место и проговорил уже жёстко, хотя и спокойно: – Если ты выбираешь бельё по моему приказу, Мира, это не значит, что я не разбираюсь, что к чему. Тем более это не значит, что у меня нет вкуса.

– А что же это значит?

– Только то, что я хочу, чтобы это сделала ты, – как и в гостинице, он взял меня за подбородок. Неожиданно сжал так крепко, что я едва не вскрикнула. Поморщилась, а он продолжил: – Запомни: никогда не пытайся сделать из меня идиота. Никогда, Мирослава. Добром это для тебя не закончится.

– Отпусти, – оттолкнула его руку.

Отошла от него, чувствуя, как колотится сердце. Неожиданно во рту пересохло, руки задрожали, но уже не от злости. Поспешно я вернулась к предыдущей стойке. Перебрала комплекты и, убедившись, что дымчато-серый нужного размера и формы, взяла его. За ним – потрясающий белый и нежно-фиалковый с лёгкой серебристой отделкой.

Каждый из них походил на произведение искусства. На цену я больше не смотрела. Молча подала Якову. Поймала его взгляд и сказала:

– Если у тебя есть чувство вкуса, реши сам. Мне нравятся все три. Что понравится твоей близкой знакомой, я понятия не имею.

Молча он забрал его. По традиции американских фильмов ему бы стоило взять все три, но белый он повесил обратно почти не глядя. Два же оставшихся понёс к кассе.

– Я могу идти? – ему в спину.

– Нет, – положил комплекты перед девушкой. Кивком велел ей оформлять покупку, сам же повернулся в пол-оборота. Возле кассы находилась ещё одна стойка, большие буквы у которой гласили: «sale».

Пока консультант убирала покупку в пакет, он разглядывал стойку и висящее на ней бельё.

– Это в отдельный, – положив рядом с девушкой ещё один комплект, распорядился он.

В голову закралось нехорошее подозрение. Яков расплатился, взглядом указал мне на дверь и, едва мы вышли, подал пакет с последним комплектом мне.

– Мне ничего от тебя не нужно, – взять его я даже не подумала.

– Нужно, – он даже не возразил мне. Он сказал это так… как будто отдал очередной приказ. – Не станешь же ты отрицать, что мне об этом известно не хуже, чем тебе? – пренебрежительная усмешка в уголках рта и взгляд, от которого я вначале вспыхнула, а потом не нашла ничего лучше, чем выпалить:

– Сволочь! – схватила пакет и швырнула ему в лицо.

Ловко поймав его, Яков схватил меня за руку.

– Не возьмёшь сама, я заставлю тебя надеть это прямо тут, – от голоса его по телу пробежали мурашки. – Будь послушной девочкой, Мирослава.

Я вспомнила про сестру, про Тамару…. Что у него на уме?!

Он опять подал мне пакет, и я выхватила его. Заметила урну и тут же наткнулась на взгляд Серебрякова. Бумага зашуршала, когда я сдавила пакет пальцами. Заставив себя сделать вдох, холодно осведомилась:

– Что дальше?

– Дальше… – придерживая за локоть, он повёл меня к машине. – Дальше ты наденешь это бельё и придёшь завтра обслуживать мой номер.

Я опять едва не задохнулась: от негодования, от его уверенности в том, что ему всё можно. Вырвала руку и остановилась.

– Я не буду обслуживать твой номер. Я написала заявление на увольнение.

– И что дальше? – машина моргнула фарами, он открыл дверцу.

Говорить про две недели мне не хотелось. Что дальше?! Завтра рабочий день…

– Я тебе скажу, что дальше, – в ответ на моё молчание. – Дальше у тебя два дня отработки.

– Две недели, – зачем-то сказала, сдавшись.

– Два дня, – повторил он.

Я вскинула голову. Он ничего не перепутал… Ничего. Смотрела ему в глаза и понимала – он никогда ничего не путает.

– Да, Мира. Два дня. И эти два дня ты будешь обслуживать мой номер. А сегодня… На сегодня можешь быть свободна.

Глава 15

Мирослава

Ночь тянулась невозможно долго, как и весь следующий день. С самого утра Серебряков куда-то уехал, но вернулся через несколько часов. Уехал снова.

– Через двадцать минут принесёшь в триста седьмой кофе и заказ, который должен доставить курьер, – подойдя к стойке, распорядился управляющий.

Я резко подняла голову, позабыв о том, что делала до этого. Как Серебряков прошёл к себе во второй раз, я не видела и потому немного расслабилась. Не стоило.

– Хорошо, – получилось слишком уж холодно.

Во взгляде управляющего появилось подозрение, выражение лица стало недовольным. Вот же индюк! Самый настоящий индюк с маленькими глазками, брюшком и задницей, как у разъевшейся деревенской матроны.

– Не забывай, что твоя трудовая книжка всё ещё в отделе кадров, – этот, очевидно, тоже решил меня припугнуть. Я даже отвечать ему не стала. После вчерашних, совсем не откровенных, но буквально осязаемых угроз Якова его походили на жалкий пшик.

– Мирослава, – с нажимом. Только вернувшаяся к работе, я опять оставила клавиши и всё же сказала:

– Я всё поняла. И про трудовую я тоже помню.

– Я надеюсь, – выговорил он с чувством удовлетворения и отошёл от стойки.

Чем я только что занималась? Пробежалась взглядом по строчкам и шумно выдохнула. Отодвинула от себя мышку. Кофе и заказ от курьера… Что ещё? Вопрос был глупым даже для того, чтобы задавать его самой себе. Потому что ответ и так был очевиден, и знала я его ещё со вчерашнего дня.

– Поставь на стол, – приказал Яков, пустив меня в номер.

Открывать дверь он не спешил. После того, как я постучала, прошло не меньше минуты, и всё это время я гадала, что он делает. Вслушивалась в доносящиеся из номера отзвуки его голоса и пыталась заставить себя успокоиться. От привезённых курьером пакетов исходил восхитительный запах. Судя по логотипу, Яков заказал еду в одном из лучших ресторанов города. Ещё бы! Куда до подобных изысков нашему повару, с трудом способному отличить стейк от подошвы?! Только те, кто останавливался тут, жаловались редко. Потому что цена у стейков была под стать.