Малина для оборотня

– Он идиот, – вздохнул Марк. – Прости. Хотел бы обещать, что это в первый и последний раз, но увы… Это только начало. Ещё не передумала идти со мной?

– Ты что?! Я уже во вкус вошла по противостоянию, – я мотнула головой. – Но Алинку жалко. Вот глупая. Как тебя можно променять на какого-то Гора. Да и вообще хоть на кого-то, – добавила я, смутившись.

– Вот и не меняй, – шутливо прищурился он. – А то ваша Малинка повешается от воя. И я тебя. Преданность, принципы и всё такое, – Марк улыбнулся, и на душе как-то потеплело. – Судьба точно ко мне благосклонна, раз познакомила нас. Пусть и при таких странных обстоятельствах.

– Сначала уделаем этого петуха, – я посмеялась. – Ну, а потом уже можешь думать и о замене. Идём?

На дороге гудели машины из-за брошенного Гором красного корыта, вокруг которого ушлые фотографы организовали платные фотосессии. Ну а что, люди простые, живут чем могут. Наверняка минут через двадцать машину увезёт эвакуатор.

Столько мыслей проносилось в голове, но, когда я почувствовала, как моя ладонь утонула в руке английского принца-оборотня, все их отсекло, а бабочки в животе принялись танцевать канкан.

– Идём, – бархатистым эхом отозвался он и мягко потянул меня в здание.

Ох, ну какая девочка не задумывалась о свадьбе? Серьёзно. Даже те, кто против всего такого, хотя бы предполагали, как могло быть, если всё «идеально». Я вот представляла роскошный замок, украшенный белыми розами и золотом (ну а что, мечта же). Районному управлению ЗАГСа было до замка так же далеко, как Алику Гору до порядочности, но, когда твою руку держит настоящий принц, это неважно. Белый сарафан ощущается как шикарное бальное платье с длиннющим шлейфом, кофейное пятно на груди – дизайнерским принтом, а некогда белые кеды, будто туфельки, стучат хрустальными каблучками по многовековому камню. И полуспущенная арка воздушных шариков выглядит как античный портал, мерцающий искрами и блёстками.

Возле одной из дверей столпилась куча народа, а после громадные створки распахнулись, и под оглушительные, но завораживающие аккорды марша Мендельсона через порог шагнула новоиспечённая семья.

Парень нёс невесту на руках и невпопад кружил. Сколько бы я ни строила из себя мужика, но воображение услужливо нарисовало меня на сильных и надёжных руках возлюбленного. Оба счастливые и улыбающиеся, мы целуемся под крики: «Горько!», хлопки шампанского и переливы фейерверков.

Как красиво. Интересно, будет ли в моей жизни хоть что-то похожее? Очень хотелось бы верить.

Марк придержал меня у стены, пропуская весёлых гостей к выходу, а потом, когда крики и смех почти стихли… всё ещё стоял, задумчиво разглядывая приглашающе распахнутые двери зала.

– Не волнуйся, мой английский волк-прелестник, – я улыбнулась. – Сегодня тебе ничего не грозит. Так что мужской свободе и независимости я точно не угрожаю.

Он повернулся со странным английским взглядом, который я не смогла перевести на русский.

– Паспорт забыл, – выдал он. – Ты сегодня тоже в безопасности. Зайдём в другой раз.

Глава 17. Иной мир

Изначально коридор казался прямым и скучным. Марк прошёл до самого конца, открыл дверь без опознавательных знаков, и мы оказались в тесном сером коридоре с неестественно высокими потолками. Дверей много, но таблички на них выглядели странно. Загадочные обозначения типа «Тзл-12В» или «РИ-5УМ», просто числовые, или без опознавательных знаков вовсе. Потом появился перекрёсток, и Марк повернул влево, затем ещё раз, и ещё. Я честно пыталась считать повороты, запоминать таблички в местах, где мы сворачивали, но всё без толку. Оставалось молиться, чтобы Марк знает, куда идти, и не заблудится.

Кажется, у меня новая фобия, – коридоры госучреждений! Это уже аномалия, о которой говорил Марк? Мы будем блуждать в этих коридорах, пока не умрём? Блин, здесь страшнее, чем подавать документы для поступления!

– Если будет очередь, нужно уточнить по талонам, по записи или живая, – невесело улыбнулась я. – И тогда я предполагаю, что первое испытание будет на терпение.

– Ничего. Мы же только спросить.

На миг свет погас, но его золотисто-карие глаза остались гореть. Это длилось всего секунду, а потом снова стало ярко, но я будто на лампочку долго смотрела. Перед глазами застыли пятна, странным образом собирающиеся вокруг лица Марка в волчьем силуэте.

Так, Ковалёва, соберись, что-то тебя…

За спиной раздался странный звук. Вроде рёв, крик и рык одновременно. Понятия не имею, кто или что может так орать. Наверно, кто-то в одном из кабинетов забыл ИНН или пенсионное, а окошко работает раз в месяц, и чтобы к нему попасть, нужно собрать шестьсот шестьдесят шесть справок и принести в жертву козу.

Я поёжилась, жутенько тут. Сейчас я готова поверить в бюрократического минотавра, который бродит по своему жуткому лабиринту из «ГлД-10ТВ» и «105-Т50-УМ». Потолок начал подниматься ещё выше, и мне захотелось подержаться за стеночку.

– Эй, ты как? – спросила «стеночка» в лице Марка. – Держи меня за руку. Всё хорошо.

– Нормально, – ответил мой голос, но настолько далеко, что я засомневалась, говорила ли вообще.

Странные звуки усиливались. Рёв, визг, рычание и вой одновременно. М-да, не для всех ЗАГС – место исполнения желаний, согласна. Где-то далеко послышался барабан, в такт которого сейчас стучало моё сердце.

И чем больше ускорялся ритм, тем быстрее колотился пульс в висках. Всё вокруг размылось. Не было ничего, кроме цветов – чёрного, синего и серебряного.

Внезапно почву из-под ног выбили, будто мяч, и я полетела куда-то вниз. Судорожно пытаясь вздохнуть и схватиться руками хоть за что-то.

Страшно. Очень.

От ужаса я даже кричать не могла. Куда я лечу? Где приземлюсь? И смогут ли родители опознать мои раздроблённые кости?

– Я рядом, всё хорошо, – спокойным рокотом звучал голос Марка отовсюду сразу. – Скоро пройдёт. Алина, тебе ничто не угрожает.

И я поверила. Вот так просто. Его голос, будто гипнотическая музыка, утягивал в транс. Как в тех дурацких передачах, в которых человека «гипнозят», а потом заставляют делать какую-нибудь ерунду. Я в них не верила, но скажи Марк сейчас попрыгать как лягушка – подчинюсь.

Пугающий калейдоскоп цветов замедлился, и теперь меня качало будто на волнах. Тепло и спокойно, вернулось то ощущение защиты и безопасности.

Понемногу возвращалось зрение. Первое, что я увидела, был, конечно же, Марк. Держал меня на руках, бережно уложив голову себе на плечо. Немедленно вспомнилась та парочка молодожёнов. Впрочем, романтические мысли почти сразу выбились из головы, когда я осознала, что нахожусь… блин… да я вообще без понятия где.

Мы оказались в огромном зале с очень высоким тёмными сводами, поддерживаемом множеством расписанных колонн. Узоры в духе хохломы, потолок тоже разукрашен, только там животные и птицы. Вроде ничего особенного, но… Вот когда входишь в церковь, то чувствуешь некоторый трепет, благоговение, или как там по-умному. Короче, сразу понимаешь, что ты не абы где, а в важном и духовном месте.

Под этим потолком меня тоже накрыло благоговением, но другого рода. Мне начало казаться, что звери на потолке двигаются и живут. Многие из них поворачивают ко мне свои нарисованные головы и скалятся.

За спиной Марка оказалась узкая, искусно вырезанная из дерева арка. Она плотно крепилась к стене, словно была утоплена в неё наполовину… или погодите, она в стене? Или это рисунок? Но как тогда мы сюда вошли?

Что за чертовщина?

В центральной части зала имелось небольшое углубление. Как амфитеатр, три уровня скамеек окольцовывали круглую чашу с журчащим фонтаном. Вокруг неё сидели крепкие мужчины. Большая часть общалась, распивая зачерпываемую в кружки ярко-синюю воду, другие заинтересованно повернулись к нам. Я всмотрелась в эти лица, и меня передёрнуло.

Те, что болтали друг с другом, выглядели как люди, симпатичные поджарые викинги. Или, скорее, богатыри, если учитывать окружающую архитектуру. Одеты своеобразно, осовремененная старина, но с упором на удобство и практичность. Многие в кроссовках, на груди рубахи на манер кафтанов из музея по Руси.

Те, кто держался обособленно и заметил наше странное появление, притягивали взгляд. Я прищурилась, а потом очень опрометчиво моргнула. Лица смазались, и я увидела звериные маски из слишком реалистичного фильма ужасов. Кошачьи, собачьи, птичьи, земноводные, все они качались в такт всё ещё невидимого для меня барабана и в едином порыве протягивали к нам руки-лапы. Глаза двигались, пасти раскрывались, и все монстры видели меня!

– О, боже, – я вскрикнула и зажмурилась, уткнулась Марку в плечо. – Не, я передумала. Ну на хер, верни меня обратно! Назад! – забормотала я, сминая в кулаках ткань его дорогущей рубашки.

Так вот ты какая, паническая атака, да?

– Тише, – гипнотизировал он своим жутко-приятным голосом. – Тебе нужно отдышаться. Это побочный эффект. Люди видят истинную суть некоторое время после перехода, но потом будет легче, обещаю. Да ты и сама помнишь, что увидела меня в прошлый раз.

И снова приятное качание. Я вцепилась в ощущение и не сразу поняла, что Марк держит на руках меня, букет, рюкзак мой на плече висит и не кажется, что принцу тяжело. Плавно качает, будто ребёнка убаюкивает.

Я покивала, не отрываясь от его рубашки. Головокружение и правда начало проходить. Животные на потолке перестали скалиться, а кровь приучилась разносить иномирный кислород по телу. То, что здесь другой воздух, я поняла сразу, но не объясню как.

– Так, всё, я взяла себя в руки. И готова предстать перед свидетелями своей истерики.

– Не спеши. Они ненамного лучше того, что тебе привиделось, – вздохнул Марк.

– Отсюда есть выход? – подняла я голову. – Ты не думай, я интересуюсь не для того, чтобы с воплем рвануть к нему.