Притворись моей, бывшая

На его скулах выступили желваки, челюсти сжались, но он всё-таки отпустил меня. Я испытала облегчение, запоздало отдав себе отчёт, что испугалась. В последнее время муж стал непредсказуемым, и это напрягало сильнее день ото дня.

– Приготовь поесть, раз так. Хоть какой-то толк от тебя должен быть.

– А от тебя какой толк? Почему ты опять дома, а не в офисе?

– Так надо.

– Раз тебе так надо, тогда и готовь сам. Мне не надо.

Валера не отходил от меня. Я пожалела о несдержанности, но вида не подала. Муж всё-таки отошёл и, ничего не говоря, вернулся к ноутбуку. Захлопнул его и со злостью выдернул шнур из разетки. Как будто это я виновата, что у него с делами в последний год всё непойми как! Как будто я на шее у него всё это время сидела, а он только и делал, что устилал мне дорогу парчой и жемчугом!

Ужин готовить мне всё же пришлось. Валера бычился и смотрел зверем, пока нервы не сдали.

– Не так, – сказал он, подойдя со спины.

Нож в руках дрогнул, и я едва не рубанула себе по пальцу.

– Режь мельче. – Недовольство так и пробивалось. – Что за деревенская привычка кромсать ломтями.

Я стиснула зубы. Валера родился и вырос в Санкт-Петербурге, сама я была из маленького городка в Тверской области, и он постоянно попрекал меня этим – чем дальше, тем чаще.

Постояв ещё немного и убедившись, что теперь я делаю по его, он вальяжно развалился на стуле. Расставил ноги так широко, как будто в штанах у него было не среднестатистическое мужское достоинство, а гранатомёт.

– Почему ты волосы не собрала? Я же говорил, чтобы не готовила с распущенными.

– Извини, я забыла.

Он ушёл и вернулся с резинкой. Кинул передо мной на стол и сел обратно. Внутри разгоралась ярость, и я бы дала ей выход, если бы не помнила, как закончилась наша стычка три недели назад. А потом ещё одна…

Отложив помидор, я вымыла руки, но не успела собрать волосы – в дверь позвонили. Муж насупился и подобрался.

– Это к тебе? – бросил он.

– Нет.

В дверь позвонили снова, и Валера пошёл открывать. Я было снова взяла нож, и тут услышала голос, который слышала всего несколько часов назад.

– Ева где? – спросил Ник.

– Тебе что нужно от неё, мужик?

Голоса стали плохо различимы. Нож так и завис в воздухе, а сердце подпрыгнуло.

Не успела я выйти в коридор, в кухне появились Валера и Ник.

– У меня есть для вас работа, – сказал Ник, быстрым взглядом окинув семиметровую кухню и остановившись на мне.

– Вы всё-таки решили, что я нужна вашей компании? – плохо скрывая сарказм, осведомилась я.

– Нет. У меня есть для вас другая работа. Мне нужна, скажем… личная ассистентка.

– То есть личный секретарь? Но я не секретарь, я…

– Мне всё равно, кто вы. Я говорю, кто мне нужен.

В этом явно скрывался подвох. Валера хмурился, слушая наш разговор, и смотрел с подозрением.

– И что это значит? Я должна буду вам кофе приносить?

– Может быть. Я подумаю. Ваша главная задача – быть в моём распоряжении двадцать четыре на семь.

Анализ услышанного много времени не занял. Я кинула нож на стол и глянула на Ника зло.

– То есть я что, жить в офисе должна?! Или как это понимать?! Что это значит – двадцать четыре на семь?! Да как вы…

Он презрительно усмехнулся.

– Это значит, что я много работаю, Ева, и помощь ассистентки мне может быть нужна в любое время. Больше ничего. Ты симпатичная девушка, но это меня не интересует. Двадцать четыре на семь, – повторил он, глядя мне в глаза. – Плачу в три раза больше, чем вы рассчитывали при устройстве в отдел PR.

– Я не…

Он положил на стол рядом с ножом визитку.

– Позвоните, как будете готовы приступить. Кстати, – посмотрел на Валеру. Достал из кармана свёрнутый вчетверо лист и подал ему. – Закладная на квартиру. Хреновый из тебя делец. Ни один нормальный бизнесмен не стал бы связываться с сомнительными ростовщиками и закладывать единственное жильё на таких условиях. Но ничего, мужик, -подчеркнул он последнее слово и похлопал моего мужа по плечу. – Буду вычитать из зарплаты твоей жены. А там, глядишь, ты и сам вылезешь из дерьма, в котором увяз.

Ник ушёл, и в квартире воцарилось гробовое молчание. Я взяла брошенный мужем лист и пробежалась взглядом по строчкам, плохо понимая, что всё это значит. Валера заложил квартиру? Нашу квартиру?!

– Как это понимать?! – я махнула бумагой. – Это же… Почему ты мне ничего не сказал?! Я всё понимаю, Валер, но это – квартира! Если у тебя были проблемы с бизнесом, надо было, наверное, что-то делать, а не…

– Прекрати истерику! – заорал он. – Не смей повышать на меня голос! Ты в этой квартире – никто! Здесь ни сантиметра твоего нет! Я взял тебя с улицы и привёл сюда! Кто ты такая, чтобы высказывать мне, что делать?! – он схватил меня за плечи и тряхнул. – Кто, мать твою?! – тряхнул снова.

Я вырвалась.

– Я твоя жена!

– Ты девка обычная! Таких полно. Но тебе повезло – что-то в тебе…

– Ну, знаешь! – процедила я, собираясь уйти.

Валера удержал меня и швырнул обратно. Глаза его вдруг сузились, на губах появилась гнусная ухмылка.

– Что «ну, знаешь»? Кем ты была, когда мы поженились?

– А ты кем был, когда мы поженились? – ядовито осведомилась я, забыв про страх. – Напомнить?! Я вышла замуж за мужчину, у которого были перспективы! А сейчас у тебя что?! Идущий ко дну бизнес, долги и куча непонятных амбиций! Знаешь, что, Валера?! Подавись, – схватила недорезанный помидор и швырнула в него. – Пусть тебе другая дура салаты крошит! Я – никто?! А сам-то ты кто?!

Он сощурил глаза сильнее. Обычно бледно-голубая радужка стала чуть ли не прозрачной. У меня пробежали мурашки.

– С какой это стати он тебе предложил быть у него под боком? – процедил муж. – Говори!