Всему своё время и дополнительные истории

– Если я правильно понял, мы должны помешать празднованию главного события года? – уточнил Стево. – Вы уже придумали, как нам это сделать?

– С учётом того, что успех подобной миссии стремится к нулю, стесняюсь спросить, что их может дискредитировать? – Генри посмотрел на детектива.

– История Стефана, – сходу выдала Анна, – мы должны её рассказать.

– Как говорят, предъявить его общественности, – согласился доктор.

– Это стало бы идеальным решением. Но мы не можем рисковать единственным живым свидетелем, – возразил Горан.

– Чтобы защитить его, в вашем распоряжении все ресурсы картеля, – напомнил доктор.

– Нет, с этим парнем никакого криминала, – Горан окинул взглядом всех, чтобы убедиться, что его услышал каждый.

– Значит, нужно сделать это через кого-то, кому можно доверять, – поправил его Уве, единственный, кто мог без ущерба для себя оспорить мнение детектива.

– Что-то мне в голову никто не приходит, из тех, кто мог бы такое провернуть, – признался Стево.

– У меня, кажется, есть идея, – нерешительно сказала Анна.

Горан кивнул, чтобы она говорила.

– Мы можем позвонить Вашей бывшей девушке в «Обратный отсчёт»…

– Нет, – категорично отрезал мужчина. – Даже не обсуждается.

Анна закусила губу, а остальные пристально посмотрели на детектива.

По мнению Анны Феникс Смирнова идеально подходила. У неё была хорошая репутация и широкая аудитория. Сюжет про Стефана вполне вписывался в историческую направленность «Обратного отсчёта». Кроме того, Феникс не сильно жаловала глотов. В программах она нередко ставила под сомнение их заявление о том, что люди не являются коренной расой Земли, и приводила противоречащие ему научные и культурные факты. Само название «Обратный отсчёт» подчёркивало запуск обратной хронологии с момента высадки глотов.

Участники ПЧЕЛы также сочли предложение оптимальным: с одной стороны «Обратный отсчёт» – независимая студия, с другой – вес Министерства за плечами редактора тоже играл немалое значение. Ну, и с третьей – личная вовлечённость детектива. Последнее, конечно, могло сыграть не совсем так, как предполагалось, но все предпочитали думать, что это плюс. Анна потратила несколько дней на убеждения Горана. В конце концов, сломив его сопротивление, но так и не получив согласия, она решила действовать сама.

Девушка договорилась о встрече с Феникс в офисе «Наследия». Пришлось придумать достаточно правдоподобную историю про университетское исследование «Трансгуманизм vs человеческая ценность», для которого Анна собиралась взять интервью у руководителя фонда.

Выглядело всё достаточно логично, поскольку «Наследие» открыто выступало против идей трансгуманизма. Фонд был открыт к сотрудничеству с любыми организациями и проектами, придерживающимися схожих ориентиров. Поэтому после небольшой проверки, проведённой службой безопасности, которую Анна прошла, поскольку действительно являлась студенткой, ей назначили время посещения.

Здание Фонда было выстроено в монументальном стиле, а от этого казалось квадратным и приземистым, хотя в нём было несколько этажей. Внедорожник проверили на въезде и, убедившись, что посетители явились по предварительной записи, пропустили машину на подземную парковку.

На лифте Анна поднялась к стойке администратора. Внутри посетителей встречала прохлада каменных стен. Особое впечатление производил световой люк на крыше, через который свет проникал в холл. Девушку попросили подождать и пригласили посетить выставленную на втором этаже экспозицию с иллюстрациями к собранным фондом народным сказкам.

Здесь были и странные деревянные столбы с человеческими лицами, и золотое солнце с серебряной луной, и голографический шумящий тёмный лес, и подобие дома с лапками… Анне очень понравилось следовать за клубком, который вёл по выставке. Как раз в тот момент, когда Анна увидела плашку «Нечисть: существа, вредящие человеку», её окликнули.

Глава фонда выглядела эффектно, совсем как по транслятору. На ней было чёрное платье с крупными красными бусами под цвет помады. Она стояла, скрестив на груди руки, покрытые растительным орнаментом, перебирая пальцами, на которых блестели кольца. Тёмные волосы каскадом рассыпались по плечам. Будто в фонде она не документы подписывала, а выступала перед камерами.

– Нравится? – спросила Феникс, обводя взглядом экспонаты.

– Здесь всё кажется странным, – пожав плечами, ответила Анна.

– Но было время, когда мир представлялся именно таким. И именно эти образы составляли нормальность, – кивнула на это Феникс.

Анна задумалась о том, что нормальность понятие весьма относительное.

– Хочешь закончить осмотр или сразу приступим к интервью? – спросила женщина.

И Анна тут же вспомнила, зачем она здесь. И кровь запульсировала по венам:

– Простите, я должна попросить Вас спуститься со мной в гараж. Там ждёт один человек, которого вы будете рады видеть, – сообщила она, пытаясь побороть волнение.

– Так вот каков твой план? – глава фонда подняла бровь. И добавила с неприязнью: – Ты случаем не одна из тех, кто отстаивает права «электронных лиц»?

Реакция Феникс оказалась для Анны абсолютно неожиданной. Девушка испугалась, что основательница фонда вызовет охрану и её выпроводят из здания, поэтому поспешила не слушающимся языком заверить:

– Вовсе нет…

Феникс внимательно смотрела на Анну, видимо, решая, как поступить:

– Могу я узнать имя этого человека? – спросила она наконец.

– Он знал, что вы спросите и велел ответить: «Всему своё время», – выдохнула Анна.

Лицо женщины стало предельно серьёзным:

– Что ж, идём.

Они спустились на первый этаж, а оттуда на специальном лифте в гараж.

– Сюда, – Анна вела женщину, указывая путь к тому месту, где стоял внедорожник и находился слепой угол камер наблюдения.

За массивной машиной стояла тёмная фигура. Феникс без сомнения узнала её, потому что больше не опасаясь, обошла Анну и шагнула вперёд:

– Горан? Высшие силы, я думала ты погиб! – она ощупала детектива, словно проверяя, материален ли он, а затем обняла его, и Анна заметила со спины, как плечи её дрогнули.

– Я тоже так думал, – сказал Горан, куда-то в её волосы.

– Почему ты не поднялся? – на глазах Феникс в темноте блестели слёзы.

– Не хотел компрометировать тебя, – склонил голову набок детектив.

– Тогда объясни, что происходит, – Феникс отстранилась.

– Как раз об этом я и хочу рассказать, но не здесь, – Горан глубоко вдохнул. – И должен предупредить: это связано с глотами. Если это тебя останавливает, я вполне смогу понять.

Феникс посмотрела на детектива так, будто он сказал нечто нелепое и обидное, а затем взяла за руку:

– Я бы хотела услышать подробности.

– Приезжай в частное агентство, – свободной рукой Горан чиркнул по бейджу, скидывая визитку.

Феникс поймала её и прочитала адрес. И снова посмотрела на Горана.

– Если вам нужно поговорить наедине – я подожду в машине, – Анна скромно скрылась в салоне внедорожника.

Горан выглядел смущённо, что насмешило Феникс:

– Такая милая девушка. Тебе с ней очень повезло.

– Перестань, это дочь Паркеров, – когда-то Горан знакомил Феникс с родителями Анны.

– Не важно, – Феникс сделала шаг к Горану и дотронулась до его подбородка, там где остался след после той давней драки с охранниками Скальци. – Этот шрам так и не исчез…

Горан был уверен, что она сделала это, чтобы убедиться, что он это действительно он, а не кто-то другой, но всё же перехватил её руку, скользнул от тонкого запястья и до кончиков пальцев и спросил:

– Ты никогда не жалела что ушла?

Феникс посмотрела на него сквозь опущенные ресницы и ничего не ответила.

Горан поцеловал её ладонь и направился к дверце машины.

Феникс позвонила в агентство на следующий день. Ей ответил Генри, и они договорились о встрече в ближайший понедельник. К назначенному времени в офисе у Генри собрались Стево, Анна и детектив.

Кресел на всех не хватало, поэтому Стево отправился позаимствовать стулья в соседнем офисе, а Горан – встречать Феникс у входа.

Феникс приехала на личном автомобиле прямиком из телецентра. Водитель высадил её в тени большого вяза. И по тому, как хлопнула дверца, Горан понял, что она была раздражена.

На ней было удлинённое платье-рубашка из лёгкой ткани благородно-серого цвета с закатанными до локтя рукавами и перехваченное на талии ремнём. На ногах – открытые ботильоны.

– Отлично выглядишь, – сказал Горан.

– Если бы это помогало, – Феникс устало улыбнулась, едва удержавшись, чтобы не уткнуться лбом в плечо детектива. На людях этого позволить себе было нельзя. Вместо этого она поднесла ладонь к лицу, прикрываясь от солнца, а другой указала на транслятор, установленный на стене бизнес-центра: – Вот, посмотри.

Они всё ещё стояли в тени вяза, и Феникс прислонилась спиной к стволу, пока Горан с интересом наблюдал за роликом, в котором шла нарезка эпизодов из программы:

– Нравится нам это или нет, но мы уже вошли в поле «искусственного живого»: голограммы, высказывающие своё мнение; эксперты, консультирующие на основании всех знаний человечества; управляющие системы, принимающие решения… – рассуждал мужчина, представленный аудитории подписью «философ». – И даже с практической точки зрения появилась необходимость как-то называть субъектов этого поля, то есть необходимость введения такого понятия как «электронные лица» наряду с физическими и юридическими.

– Хорошо рассуждать об этом в теории, но на практике этого допускать нельзя. Потому что у них нет и не может быть личности, – камеры перевели на Феникс, взяв её крупным планом. – Может быть только имитация, заложенная разработчиком.