Возьми меня замуж 3. Крылья Демона

Я тут же замолкаю, дальше пусть он сам решает, в таких делах лучше него только господь бог.

Ристан мягко скатился с лошади и беззвучно исчез в зарослях, а жеребец Веронеи, потеснив недовольную Лису, вышел вперед. В руке моей защитницы блеснул обнаженный клинок.

Неужели опять. – Холодком обожгла тревожная мысль. Не то, чтобы я испугалась, нет. С таким конвоем как у меня, сам черт не брат, скорее жутко, не хотелось новой резни, крови и прочего дерьма, от которого меня уже тошнит.

Счастливчик вернулся довольно быстро. По его виду, как всегда, ничего не поймешь. Он молча проходит мимо Веронеи и, дождавшись, когда я нагнусь, шепчет.

– Там ваш истмари и не один.

– Рой? – Зачем-то переспрашиваю, хотя и так понятно. – Так чего ты шепчешься?

– Говорю же вам, он не один, с ним еще как минимум два десятка бойцов. – Ристан дает мне время осмыслить.

Рой привел своих. Зачем? – Вопрос бесполезен, если на него невозможно ответить. Да какого черта тут голову ломать, сейчас пойду и спрошу у него самого, что он творит. Мы так не договаривались.

Трогаю пятками Лису и говорю уже громко для всех.

– Поехали, разберемся на месте.

Проезжая мимо Веи, касаюсь ее плеча.

– Убери меч, Рой мне зла не причинит.

Минут через пять выезжаем на открытое пространство, деревья, словно специально расступились, давая место для семейства огромных валунов, неизвестно каким ветром сюда занесенных. Несколько гранитных гигантов собрались в самом центре поляны и еще с десяток камней поменьше, как шкодливые щенята разбрелись по разным углам. Прозрачный ручеек журчит из-под самой высокой глыбы, в общем, идиллическая картина, если не считать два десятка мрачных типов, вскочивших при нашем появлении.

Так, а где же мой? – Ищу глазами Роя и нахожу его безмятежно сидящим у костра. Ерунда какая-то! Недоумевая, рассматриваю всю эту кампанию.

Среди здоровенных верзил выделяются почтенный старец, высокий, седой как лунь с длинной белой бородой. Он рассматривает меня, не таясь, пронизывающим, въедливым взглядом. И все это молча в какой-то гнетущей тишине.

Да что происходит? Начинаю нервничать, но тут белый старик отделяется от всех и, не спуская с меня глаз, идет навстречу. В его движениях есть что-то завораживающее, он словно плывет над травой, и его длинная белая хламида едва касается земли.

Делаю знак своим оставаться на месте и сползаю с лошади, словно мне кто-то подсказывает каждый следующий шаг. Все застыли как завороженные, и только мы со старцем сходимся к центру поляны. Осталось всего несколько метров, я невольно останавливаюсь. Колючие прожигающие насквозь глаза уже совсем рядом. Если сбросить с них лет пятьдесят и добавить немного тепла и радости жизни, то готова побиться об заклад, они мне кого-то напоминают.

Оценивающий прицел проходится сверху донизу и останавливается на животе.

Меня начинают одолевать нехорошие предчувствия, так смотрит требовательная свекровь на нежданную невестку, не понимая, как такая вертихвостка смогла окрутить ее замечательного сынка. Становится совершенно неуютно и не только мне. Чувствую, как недовольно заворочался Варга, словно его тоже заставляют делать то, что он не любит и не хочет. Бросаю встревоженный взгляд на Роя, но тот лишь слегка кивает в ответ – мол, все нормально, так надо и продолжает сидеть у костра.

Стариковский взгляд сканирует мой живот и мне кажется, что вот-вот он еще и ухо приложит да послушает, но нет. Голубые глаза вспыхивают, и голова старика поворачивается к костру. Слышу гортанные совершенно незнакомые слова, но Варга тут же услужливо вкладывает мне в голову их смысл.

Она не врет. Эта женщина, действительно, беременна от тебя.

Сбрасываю непонятное оцепенение и мысленно закипаю праведным гневом. Да кто ты такой, черт возьми, местный гинеколог, УЗИ и генетическая лаборатория в одном лице. И что это за проверка! Не верите мне что ли?

Рой наконец-то поднимается и отвечает на таком же непонятном языке.

– Повежливее, ты же говоришь о королеве людей.

Старик бросает на меня удивленный взгляд.

– Она понимает язык первых истмари.

Улыбаясь, Рой подходит к нам вплотную.

– Не забывай кто у нее в голове, если она захочет, то сможет понимать даже зверей и птиц.

Меня перестало все это забавлять. Хватаю Роя за руку и волоку его в сторону.

– Ты что же это делаешь? – Зло шепчу ему прямо в ухо. – Ты все разболтал! Я тебе доверилась, а ты… Ты хоть понимаешь, что наделал. Это катастрофа! Если в замке Лидар узнают, то мне конец!

Рой успокаивающе подносит к губам указательный палец.

– Не шуми, кроме него пока никто ничего не знает, но если ты начнешь кричать на весь лес, то я уже ни за что не смогу поручиться.

Он еще издевается. У меня от бешенства аж дыхание перехватило, захотелось схватить что-нибудь потяжелее и врезать по этой довольной морде. Так все испортить, а я то, дура, надеялась на него, верила.

Наверное, он почувствовал мое состояние, потому что, шагнув вплотную, уставился на меня своими голубыми глазищами и крепко схватил за плечи.

– Успокойся, я все продумал. Ты никак не пострадаешь.

То ли сила мужских рук подействовала, то ли это те самые пресловутые перепады настроения, но я как-то сразу обмякла. Почувствовала себя маленькой и беспомощной. Все на что меня хватило, это прошептать.

– Зачем ты это сделал, Рой? Почему? – Смотрю ему прямо в глаза, и голова какая-то ватная и кружится, кружится.

Передо мной только бездонная синева его глаз, и я тону в ней. Не сопротивляюсь, не кричу, потому что мне хочется утонуть в этой синеве. Забыть обо всем, забыть этот проклятый мир и быть просто женщиной, просто счастливой женщиной.

Вижу его губы, которые шепчут.

– Потому что он мой отец.

А я слышу.

Потому что я люблю тебя!

Ушами слышу.

– Без него нам не справиться.

А где-то внутри меня появляется.

Потому что я боюсь за тебя!

Но что-то в моей душе сопротивляется, царапаются острые коготки, разрывая мягкую пелену. Собираю всю волю в кулак, мотаю головой и разрываю наваждение. Что это со мной?

Проявленная минутная слабость вскипает раздражением.

– Оставь свои гипнотические штучки для молодой жены.

Резко сбрасываю его руки со своих плеч, хотя прежней злости уже нет. Чувствую себя просто выпотрошенной рыбой, усталой загнанной клячей, которая сама не знает чего хочет.