Дом снов и представлений

– Гав! – Голос пса похож на своего хозяина – насколько может быть возможным.

– Придурок! – Возвращается, снова подходит ко мне. – Встать можешь, чудовище?

– Отвали.

– Я б с радостью, но вот он – Показывает на Феликса. – Категорично против. А если я вернусь один, то будет проблем больше. Поэтому еще раз спрашиваю: встать можешь?

– Наверное.

– И сними ты свои каблуки! – И себе под нос пробубнил. – Нашла в чем в лес выйти, дура.

Я промолчала, молча расстегнула туфли. Нести обувь сил нет. Плевать, пусть как памятник здесь остаются. Положила рядышком и поднялась во весь рост. Феликс подошел, взял в зубы мои туфли за ремешки и толкнул меня мохнатой головой. Я закачалась, но устояла.

– Подкаблучник! Пусть сама несет свой мусор.

Стало стыдно перед псом. Протягиваю руку, забираю «шпильки».

– Помогать не буду, хватает его. Вперед!

– Спасибо. – Я одной рукой взялась за ошейник Феликса (кстати, габариты у собаки в разы больше, чем у любой другой лайки), другой несла обувь.

– Майкл, а где мы?

– На глупые вопросы тоже не отвечаю! Жду объяснений от тебя. – Мы так и шли по тропинке: впереди мой, можно сказать, спаситель, следом я с Феликсом. Спина Орестова заслоняла обзор, да и в принципе, было уже всё равно.

– Каких?

– Не тупи. Откуда ты здесь?

– Не знаю.

– Ермила!!! – Резко остановился. Я уткнулась ему в спину. Он психанул, развернулся. – Что ты мне “лапшу на уши” вешаешь?!

– Честно, Майкл. У меня было восьмое марта, я немного выпила …

– Неудивительно.

– А потом очнулась тут. Точнее, в школе, что позади около леса.

– В школе?! – История с разворотом повторяется. – Да не трогай ты меня!

– Сам не тормози тогда. Да, именно там. А сегодня вышла из нее и пошла по тропинке. Вот и пришла сюда. Всё.

– И как же ты, чудище, попала в школу?

– Откуда я знаю?! Как-то!

– Кто еще там был?

– Никого. – Про Призрака молчу. Это не его дело.

– Совсем?

– Да.

– И никаких звуков, голосов?

– Говорю же нет!

– И детей не было?

– Детей?! – Кто из нас идиот?

– Да. В деревне пропадают дети по два-три человека в неделю.

– Это вам в полицию.

– Помолчи и дослушай. Их то ли уводят, то ли сами, потом той дорогой, что ты сейчас, возвращаются: чумазые, голодные, молчаливые. Где были, что делали, зачем – не отвечают. Они просто молчат. Потом снова по новому кругу. Пытались выследить – никак. Знаем свой лес, а тут, будто, рок злой водит за нос.

– Жутковато.

– Да. Не знаю, зачем ты к нам приперлась, но теперь найдешь и последнюю пару, и причину.

– Я?!

– Ты.

– Но …

– Заткнись, а? Ты единственная, кто из взрослых была в этой школе. Не пройти нам туда.

– Почему?

– Не твоего ума дело. Не пройти и точка. А ты там была, и вообще я тебя спас, так что будь добра отплатить.

– Лучше б сдохла. – Тихо пробубнила я.

Мы вышли на край деревни. Аккуратные одноэтажные домики с небольшими заборчиками. Мило и тихо. Община крестьянская прям. Майкл с Феликсом привели меня в дом, будто на отшибе, но в границах деревни. Зеленая крыша, кирпичная кладка. Обыкновенные ворота. На доме переливается табличка с цифрой «7».

– Вкусы не меняются. – Пробубнила я. Сил хватало всё меньше. Холод всё больше.

– Отвали.

Пока он разбирался с замком, я подошла к забору и опустилась на землю. Всё. Пошел Орестов к черту со своими детьми, проблемами и выпендрежничеством. Умру у его дома. Баста.

– Нет, Коза, не дам я тебе помереть. Хватит с тебя мне неприятностей и так.

Он подошел, грубо поднял меня и поволок на территорию своей «усадьбы». Я уже не сопротивлялась.