Настольная книга поджигателя
– Мы ведь не будем ломать дверь? – осторожно спросил я.
– Мы же не идиоты, Альф, – Стигма оттеснила меня от двери и полезла во внутренний карман своей форменной куртки. – Я утащила у Дзета ключи, и один мой знакомый мастер выточил копии. Я сказала ему, что это ключи от кухни и кладовок в больнице.
– А вы хорошо подготовились…
– Стараемся, – ответил мне Пси, пока Стигма искала нужный ключ. На связке их было около десятка, и она попробовала несколько похожих по форме на замочную скважину. С третьей попытки у неё получилось, дверь открылась, впуская нас внутрь.
Я зашел за Стигмой, а Пси задумчиво покачал створку.
– Петли смазаны, – сказал он. – За этим местом явно следят.
– Думаете, мы встретим здесь… кого-то? – спросил я.
Уточнять, кого, не было нужно. Стигма сразу же злобно оскалилась – она снова распустила волосы, и с глазами, закрытыми чёлкой, это выглядело особенно угрожающе.
– В этот раз я сломаю Тете что-нибудь, вот увидите.
Мы не стали спорить. Иначе Стигма, наверное, сломала бы что-нибудь нам.
Убежище было поразительно похоже на чердак в общежитии. Запыленный пол и коробки, ровными рядами выстроенные у стен, с непонятными закорючками, написанными на них.
– Это шифр? – спросил я у остальных. Пси пожал плечами.
– Может. А может какой-нибудь другой язык, мы не в курсе.
– Я их где-то видел… – сказал я, пытаясь вспомнить. Вот мы все в фотолаборатории, вот разговариваем о чём-то, а вот Дзет достаёт из кармана сложенный лист. – У Дзета на карте.
Пси и Стигма с интересом посмотрели на меня.
– Мы уже говорили, что было бы интересно посмотреть эти карты, знаешь. Его личные карты.
Я пожал плечами. Я всё ещё не был уверен в том, что Дзет виновен во всех вещах, о которых Сти и Пси мне говорили.
Мы начали заглядывать в коробки. Ничего особенно интересного я внутри не находил: баллоны с газом, бутылки с прозрачной жидкостью и без этикеток, которые могли быть наполнены чем угодно, пакеты с засушенными листьями. Так мы осмотрели всю первую комнату, в которую вела лестница. Теперь мы стояли перед выбором из нескольких запертых дверей.
Стигма подергала за ручку ближайшей, снова достала связку ключей и принялась подбирать нужный. Пси всё ещё копался в коробках.
– Как ты думаешь, зачем всё это, – я обвел руками комнату, – вообще нужно.
– Пока не знаю, – ответил он. – Но кажется, вот это, – он указал на пакеты с сушеной травой, – у нас запрещено. Потому что, скорее всего, это наркотики.
– А остальное тоже?
– Я не настолько хорошо разбираюсь во всём запрещённом, знаешь…
Щёлкнул замок. Стигма заглянула в приоткрывшуюся дверь.
– Вам надо это увидеть! – позвала она.
Мы прошли за ней во вторую комнату. Она была точной копией той, что я мыл в нашем убежище – ряды абсолютно одинаковых двухъярусных кроватей, тянущиеся от стены к стене, горящие слабым светом плафоны на потолке. Только одна из кроватей была разобрана, одеяло и простыня смяты. А на соседней лежал ком одежды. Чёрной, пахнущей бензином одежды.
Я вспомнил, как когда-то стоял на коленях и вдыхал этот запах с точно такого же чёрного кома. Казалось, это всё было так невероятно давно.
– Тета, – выдохнул я.
– Она пряталась именно здесь, да. Дзет, наверное, решил, что тут безопасно.
– Но он сказал мне, что сам не знает, где она… – я замолк. Пси и Стигма смотрели на меня, почти торжествующе. – Это ничего не доказывает ещё, – добавил я, чтобы стереть это выражение с их лиц.
Мы осмотрели кровати. Под одеждой нашли несколько коробков спичек – я забрал себе один, пару контейнеров с плёнкой и фотографии. Кажется, это были копии тех, что мы держали в лаборатории. Что сгорели вместе с читалкой и всем Домом Собраний.
Я достал фото из-под пахнущей бензином ткани. Цветные, такие яркие в тусклом свете ламп. Огонь, огонь и снова огонь. Может, Тета и не была хорошим фотографом, но пожары у неё отлично получались. Я снова не мог отвести взгляд от её фотографий, переплетений языков пламени, поднимающихся в небо. Пси заглядывал мне через плечо, я слышал его дыхание.
Нас прервал кашель Стигмы.
– Пошли дальше, – сказала она. – Нельзя тут задерживаться.
Я не мог не согласиться. Тусклый свет, низкий потолок и вообще замкнутое пространство меня… нервировали.
Мы вернулись в комнату с коробками, и Стигма закрыла дверь на замок. Подошла к соседней, снова принялась перебирать ключи на связке. Я смотрел на надписи на коробках, пытаясь понять, что они значат.
Третья дверь открылась. Пси нашёл на стене выключатель, и мы зашли внутрь. Это была совсем маленькая комната, мы все невольно сталкивались локтями. Вдоль одной из стен тянулась штанга с вешалками, полными одежды, по большей части чёрной униформы. В такой ходили почти все вокруг, включая и нас.
– Вроде, ничего… – сказала Стигма, перебирая вешалки.
И тут Пси схватил её за плечо, показывая в сторону двери наверху.
Кто-то открывал её снаружи.
Но оставим самые страшные последствия. Пусть Вы вовремя заметили симптомы, и можете начать бороться за свою жизнь или за жизнь товарища. Что стоит делать?
Если есть возможность, немедленно вызывайте скорую помощь. Возможно, Вам придётся объяснять врачам обстоятельства получения травмы, будьте готовы к этому и постарайтесь придумать реалистичную легенду заранее. Отметим, что вызвать врачей и доверить свою жизнь профессионалам это всегда самый лучший вариант. В больницах есть всё необходимое оборудование, и медики знают, что нужно делать.
Только если у Вас нет никакой возможности отправиться в больницу, возьмитесь за самолечение. Но помните, что последствия могут оказаться очень и очень тяжёлыми.
В одной книге я встретил очень интересное слово. Дежавю. Это когда какая-то ситуация в жизни повторяется почти идеально точно, насколько точно, что это кажется глупым и ненормальным.
Мы сейчас оказались в чёртовом дежавю! Мы стояли в гараже, воруя бензин, и кто-то открывал двери. Я прятался за шторой в Доме Собраний, и кто-то проходил совсем рядом.
Мы снова действовали синхронно: я закрывал дверь в комнатку, Стигма выключала свет, а Пси затаскивал нас всех в кучу одежды. Среагировать иначе, напасть, а не спрятаться нам даже в голову не пришло – всё произошло слишком неожиданно. Мы вжались в стену, снова толкаясь локтями. Тряпки были чёрными, всё вокруг было чёрным, я мог закрыть глаза, и ничего бы не изменилось.
За дверью кто-то шумел, кажется, перебирая коробки.
Мне кошмарно хотелось закашлять. Именно сейчас. Мне пришлось зажать себе рот и начать дышать медленно, ровно. Только бы не сбилось дыхание, и я не выдал всех нас.
Некто с грохотом уронил что-то на пол и тихо выругался. Голос был женским и незнакомым.
И на этом моменте меня захватило любопытство.
Пси говорил правду – терять нам всем было нечего. Так что я, почти не думая, подался вперёд, вылезая из кучи одежды. Пси попытался схватить меня за руку, но не успел. Я уже стоял у двери.
И, конечно, я не собирался её открывать. Я был не настолько сумасшедшим.
Я просто наклонился, заглядывая в замочную скважину.
Это снова была она. Дамочка в платье с необычным лицом. В тот момент я ещё заметил, что у неё маленькие руки, но длинные пальцы – она копалась ими в одной из коробок, будто искала что-то.
Я медленно и бесшумно отстранился от двери.
Она ничего не заметила.
Лезть назад в одежду я пока не стал – это могло бы быть шумно. Вместо этого я стоял, кожей чувствуя, как Стигма и Пси буравят меня взглядами, и слушал. Дамочка ещё немного порылась в коробках, и вышла, закрыв дверь снаружи. Ключ вынули из замка, и через пару секунд Пси со Стигмой набросились на меня.
– Кого?! – прошипела Стигма, вцепившись мне в плечи. – Кого ты видел?! Дзета?
– Нет, не его, – прошипел я в ответ и наконец-то позволил себе закашлять. Пси тоже вцепился в меня – это даже было хуже допроса.
– Говори уже!
– Я её не знаю! – рявкнул я, уже не думая, услышат нас или нет.
Их руки наконец-то отпустили меня. Можно было продолжить спокойно.
– Я не знаю, кто она, но я её уже видел, – сказал я. – В Доме Собраний, вечером, помнишь, когда мы собирали пепел? – я кивнул Стигме, но, наверное, она не увидела этого в темноте.
– Можешь её описать? – спросил Пси.
– Ну… она ходит в платьях. Лицо такое острое, узкие глаза, и…
– Чёрные короткие волосы, – подхватила Стигма. – Я видела её с Дзетом, в тот день, когда… – она замолчала. Я дотянулся до выключателя и после вспышки света вопросительно посмотрел на неё. – Когда следила за ним. От Дома Собраний до этого самого места.
– Зачем ты вообще этим занялась? – наверное, это прозвучало слишком резко, но Стигма не вспылила. Только пожала плечами.
– Мне просто показалось странным, что мы поджигаем дома, которые не казались слишком заброшенными. Окна выбиты, двери сломаны, но духа запустения почти нет. Будто бы они заброшенными и не были. Я хотела спросить у Дзета об этом, пока никого рядом не было, а потом увидела, как он идёт с ней куда-то, и мне, – она снова пожала плечами, – мне просто стало любопытно.
– А потом она рассказала мне об этом, – добавил Пси.
– Да, потому что Пси всегда был тем ещё параноиком. Если бы что-то было не так, он бы это заметил.
– Я заметил, но я как-то, знаешь, верил Дзету. До того момента.
– И мы начали замечать вещи чаще. Как Дзет выбирает эти странные дома, как пропадает на несколько дней, как прячет что-то в кладовке Дома Собраний.
Я молчал, пытаясь переварить эту информацию.
– Мы хотели сходить сюда, чтобы наконец увидеть, что они тут прячут, но, сам понимаешь, почему у нас не получилось. А она, – Стигма кивнула в сторону двери. – Она с ним. Но мы тоже не знаем, кто она.
– Я её даже ни разу не видел, – добавил Пси.
Я всё ещё молчал. Что на это всё можно было ответить? Пока я не знал, но уже Пси и Стигма смотрели на меня вопросительно, так что пришлось сказать хоть что-то.
– Пошли, осмотрим последнюю комнату, – предложил я. Это казалось единственным возможным и логичным решением.
С чего начать лечение отравления продуктами горения? У нас есть алгоритм.
Во-первых, как можно быстрее выведите пострадавшего из опасной зоны. Оказавшись на свежем воздухе, напоите его холодным чаем или водой, и дайте принять несколько таблеток какого-либо сорбента, подойдёт даже активированный уголь. Это поможет вывести токсины из организма.
Если пострадавший в обмороке, проверьте, чтобы он смог нормально дышать: язык не должен западать, дыхательные пути должны быть свободны. После попробуйте привести пострадавшего в сознание, например, дав ему понюхать ватку, смоченную нашатырём.
Если у пострадавшего остановилось сердце, сделайте ему массаж сердца и искусственное дыхание. Более подробно об этих двух мерах читайте в Приложении №1.
Большую часть последней комнаты занимал стол. Большую часть стола занимали книги, бумаги и снова коробки.
Я тут же принялся перебирать книги. Стигма рыться в коробках, а Пси в бумагах. Я увлёкся чтением названий на потрёпанных обложках. «Мы», «1984», «W или Воспоминания Детства». Названия казались мне очень знакомыми. Кажется, я недавно видел их все, в одном месте.
Я показал обложки Пси. Он усмехнулся.
– Это те самые книги из списка запрещённой литературы. Знаешь, люди, которые таким интересуются, с руками их оторвут.
Я не стал спорить. Мне ещё пришлось бороться с желанием забрать пару книжек себе.
– Посмотрите на это, – Стигма привлекла наше внимание к тому, что она доставала из коробки. Несколько разноцветных париков, длинных и коротких, пара медицинских масок, бинт и знакомые нам круглые очки Дзета.
Стигма тут же нацепила их на себя, приняв очень забавный вид. Она отвела волосы в сторону, прищурилась и сказала:
– Это просто стёклышки. Они не для зрения.
– Думаешь, Дзет носит их просто так? – спросил я. То, что Дзет здесь был, не оставляло сомнений. Его очки. Книги. Его почерк на листах бумаги, которые рассматривал Пси. Он точно имел ко всему этому отношение, но я пока не был уверен, какое.
– Может, он носит их, чтобы его было сложнее узнать, или вроде того? – сказал Пси, – перебирая листы. – Тут вроде ничего интересного. Списки вещей, адреса, время…
Я взял у него один из листов. «29 августа, новые противогазы, 2 коробки», – значилось на нём.
– А вот это уже интересно, – неожиданно сказал Пси, показывая нам ещё один лист. Карту.
Она была похожа на ту, которую мы уже видели у Дзета, тоже исчёрканная разноцветными чернилами. Чёрной пастой на ней были написаны непонятные значки, а красным было нарисовано несколько жирных крестиков.
– Смотрите, – Пси указал на один из них. – Это тот самый дом, в котором мы сейчас.
Я не мог похвастаться таким хорошим знанием города и умением читать карты, так что просто согласился.
– А остальные три? – спросила Стигма. Пси поводил пальцем по улицам на бумаге.
– Далековато отсюда, это всё разные районы. В некоторых из них я вообще не был, – они со Стигмой переглянулись. – Думаешь, стоит посмотреть, что там?
– Уверена. Вдруг мы найдём его.
– Было бы неплохо… Что думаешь, Альф?
Настала моя очередь пожимать плечами.
– А что нам ещё делать? Есть другие идеи?
Пси усмехнулся.
– Это лучше ежедневных собраний. И точно лучше допросов во Втором.
Я не мог с ним не согласиться.
С первой помощью окончено, пострадавший нормально дышит и даже в сознании. Но, к сожалению, это не значит, что угроза жизни устранена. Теперь необходимо перейти непосредственно к лечению.
Мы уже говорили об этом, и всё повторим: самое лучшее лечение обеспечат врачи, знающие все нюансы. Но обычно схема восстановления организма после отравления включает в себя несколько аспектов.
Это обеспечение больному дыхания кислородом – то есть такого режима дыхания, когда кислород в воздухе составляет не менее 50%. Это позволяет вывести из организма углекислый газ. Если у Вас есть кислородный баллон и маска для него, обязательно предоставьте его пострадавшему.
Далее проводится медикаментозное лечение, которое зависит от состояния больного и симптомов, у него проявляющихся. Более подробно несколько возможных схем лечения и использующихся препаратов расписаны в таблице №3.
Мы смогли выбраться из убежища незамеченными и так же вернуться в больницу. Стигма повела нас к пожарному выходу – мне казалось забавным, что мы всегда пользовались именно ими, когда прятались. Сама же Стигма собиралась обойти здание и спокойно зайти с главного входа, в конце концов, она имела на это право. Это нам с Пси приходилось скрываться и надеяться, что никто не узнает нас.
В конце концов, благодаря Хету и Гамме нас должны были искать.
С собой из подвала мы унесли карту Дзета и три респиратора. После того, как мы все отравились дымом, иметь при себе какую-нибудь защиту казалось важным. Теперь нам нужно было немного времени, чтобы отдохнуть, поговорить и спокойно изучить карту.
Я чувствовал, что начинаю втягиваться в это. Что мне просто нравится бродить по улицам с Пси и Стигмой, искать что-то, прятаться в незнакомых местах. Да, это было пугающе, это нервировало, но и затягивало. Возможно, потому что так сильно отличалось от дней, проходящих в Доме Собраний. Теперь я постоянно чувствовал себя, как на поджогах, когда в кровь вбрасывались всё новые и новые дозы адреналина, когда жить было так ярко и интересно.
В подвале Пси сразу достал из кармана куртки карту и развернул её на кровати. Я устроился на соседней, пытаясь угадать, что значат непонятные значки. Они могли быть шифром. Тайным языком. Просто рисунком, узором, сделанным, чтобы запутать нас. У меня не было идей. У Пси, кажется, были.
– Как ты думаешь, это может быть… – начал он, но я так и не узнал, что он собирался сказать. Нас прервали.
Сначала это была сирена – взвывшая так, что заставила нас вздрогнуть. За ней ожили динамики в углу комнаты, мерзким голосом повторяя и повторяя:
– Внимание, пожарная тревога. Срочно покиньте помещение! Внимание, пожарная тревога. Срочно покиньте помещение! Внимание…
– Какого?! – я вскочил с кровати, путаясь в одеяле. Обычно это мы становились причиной пожарной тревоги, и слышать её, не разлив где-нибудь бензин перед этим, я вообще не привык. Пси, кажется, тоже.
– Не знаю… – сказал он. – Но… – я замер. Он колебался. – Думаю, нам стоит уйти отсюда.
– Может, просто спрячемся? Пересидим? Мы же не боимся пожара? – идея была глупой, но я боялся показываться на людях сейчас.
Пси покачал головой.
– Бояться стоит не пожара. Пошли.
Свернув карту, он первым вышел из комнаты. В коридоре динамиков было больше и надрывались они сильнее, наверху кто-то паниковал, до нас доносились крики и топот шагов. Я шёл за Пси, думая, что сейчас мы ускользнём через пожарный выход, но он повернул к лестнице, ведущей наверх.
– Подожди, – я замер около ступеней. – Почему туда?
– Нужно найти Стигму. Пожарную тревогу включили не просто так, с ней что-то случилось.
Я уже открыл было рот, чтобы сказать Пси, что он опять параноит, но – не смог.
Потому что я вспомнил все те случаи, когда паранойя Пси оказывалась полностью обоснованной или помогала нам спастись.
И пошёл за ним.
Перейдём к ожогам, их классификации и лечению.
Вы, конечно, знаете, что ожоги – сама распространённая травма на пожаре. Даже можно не доводить до пожара, обжечься можно и о маленькую спичку, и неудачно задев горячий чайник. Давайте остановимся на причинах ожога, чтобы понимать, в каких случаях надо проявить осторожность.
Ожоги от огня – наиболее привычные для таких, как мы. Очень сильно поражаются незащищённые участки кожи. Так же, если вы носите одежду из горящих тканей, она может расплавиться на коже, и удалять её будет очень болезненно.
Ожоги паром – из-за высокой температуры пара могут быть болезненны, но редко проникают глубоко в ткани. Зато, вдохнув пар, можно обжечь верхние дыхательные пути.
Ожоги кипятком – если вам повезёт, то площадь ожога может быть достаточно небольшой. Но, в отличие от пара, кипяток обеспечивает достаточно глубокий ожог, после которого придётся дольше восстанавливаться.
Ожоги от горячих предметов – проникают очень глубоко и могут оставить Вам на память шрам в виде контуров предмета, о который вы обожглись. Поэтому, например, не стоит браться за ручку двери в комнату, в которой идёт пожар – она может быть раскалена и почти сжечь вашу ладонь.
Мы, сопровождаемые постоянным «Внимание, пожарная тревога. Срочно покиньте помещение!», бежали по широким больничным коридорам, а вокруг начинал твориться хаос. Фигуры в белых халатах или зелёных, как у Стигмы, пижамах проносились мимо. Кто-то спасал папки с документами, роняя их, и листы рассыпались по полу. Кто-то протащил мимо носилки с лежащей на них забинтованной фигурой, кто-то прокатил инвалидную коляску. Мы с Пси сейчас казались самыми спокойными. У нас одних на лице не было написано: «Огонь-огонь-огонь, он убьёт нас всех!»
Пси уверенно вёл меня, и я спросил, откуда он знает, куда идти. И как вообще ориентируется среди множества одинаковых больничных дверей. Серьёзно, они отличались только табличками, которые я не успевал читать (попробуйте правильно понять «Оториноларингология», почти пробегая мимо; вот и я не смог.) На что Пси ответил:
– Я знаю, где искать Стигму. Мы договорились, пару дней назад… пока ты спал, где встречаться, если что-то случится в больнице.
Почему-то я не был удивлён. И почти не был обижен. Но только почти.
Пси со стороны выглядел спокойным, но я понимал – он нервничает. Он постоянно смотрел по сторонам или оборачивался и морщился с каждым новым криком из динамиков (мне они тоже не нравились). Мимо нас пронеслась ещё компания людей, все в белом, с непонятными склянками в руках. Один обернулся, чтобы проводить нас взглядом.
– Мы слишком заметны, – прошипел Пси. – Надо что-то с этим сделать.
– Есть идеи?
Он резко остановился – я чуть не врезался в него. Осмотрелся вокруг под очередное «Срочно покиньте помещение!» Мне казалось, что тон динамиков становился всё более громким, истеричным.
– Есть одна, – неожиданно сказал Пси, кивая на ближайшую дверь.
На этот раз я вполне смог прочесть табличку: мы же стояли, и слово было очень простое.
«Кладовка».
– Пошли, – Пси потянул меня за локоть. Дверь легко отворилась, свет внутри не горел, но Пси он был и не нужен. Он сразу увидел то, что искал. Белые халаты, чистые белые халаты, аккуратно сложенные на полках у двери. Пси схватил сразу два, чтобы кинуть одним из них в меня.
– Надевай быстрей! Тем, кто не будет присматриваться, хватит и этого.
Я не стал спорить, натягивая белую ткань прямо на куртку. Смотрелось это странно, даже смешно – рукава топорщились, из-за капюшона, застрявшего под халатом, казалось, что у меня вырос горб. Но меня мало волновало, как я выгляжу.
Пока Пси надевал свой халат, я тоже заглянул в кладовку. Она была похожа на те комнаты в убежище, где мы были утром. Тоже куча аккуратно подписанных коробок, ровными рядами стоящих на полках. Я скользнул взглядом по надписям – эти были вполне читаемы. Бинты, марля, шприцы, медицинский спирт…
Мой взгляд замер на коробке.
Насколько я знал, медицинский спирт отлично горел.
Пси уже тянул меня за руку дальше.
– Ну Альф, не тормози…
– Подожди! – оборвал я его. И открыл коробку. Она уже была наполовину пуста. Я вытянул два бутылька – теперь у меня при себе был целый литр горючей жидкости. Не так уж и плохо.
Пси уставился на спирт в моей руке.
– Зачем… – начал было он, но так и не спросил. Думаю, на моём месте он поступил бы так же.
– Пригодится, – сказал я, и отправил спирт в карман куртки.
Прямо к спичкам.
Общеизвестно, что ожоги делятся на четыре категории по степени повреждения. Но так как вспомнить точно определение каждой достаточно сложно, мы представим Вам список.
Степень ожога зависит от нескольких факторов: температуры пламени, состояния кожи и длительности контакта.
Первая степень – поражается только верхний слой кожи. Обычные признаки: покраснение кожи, боль и отёк. Такие ожоги заживают за 3-5 дней, не оставляя шрамов и не требуют сложного лечения. Просто подставьте обожжённую конечность под холодную воду или приложите компресс.
Вторая степень – происходит полное поражение поверхностного слоя кожи. Основной признак: волдыри, наполненные жидкостью, покраснение и боль. Не прокалывайте волдыри! Наложите повязку и дайте коже зажить.
Третья степень – ещё более глубокое поражение, омертвение кожи. На ожоге образуется мягкая (при более слабой степени) или плотная корочка светло-коричневого цвета. Ожоги этой степени уже достаточно опасны и требуют долгого лечения.
Четвёртая степень – поражены все слои кожи, мышцы, возможно, даже до кости. Кожа и плоть обугливаются. Очевидно, эти ожоги сопровождаются очень сильной болью и требуют немедленного обращения в больницу.
Мы пробежали ещё по нескольким коридорам, и люди, попадавшиеся нам по пути, больше не бросили ни одного подозрительного взгляда. Может, они думали, что мы бежим спасать пациентов или имущество больницы, но не суть важно. Пси уверенно провёл меня мимо кабинетов, по ещё одной лестнице, и наконец, мы оказались на пересечении трёх выглядевших одинаковыми коридоров.
Пси остановился, оглядываясь.
– Что теперь? – спросил я, пытаясь отдышаться. После нескольких дней, проведённых в постели, пробежка не очень хорошо на мне сказалась.
– Я не… – я напрягся. Он выглядел абсолютно потерянным. – Я не помню, направо или налево.
– Оу…
Я повертел головой вокруг. Если Пси не знал, куда идти, то что сказать обо мне? Я вообще в первый раз оказался здесь.
– Мы можем… – начал было я, но Пси вскинул руку, останавливая меня. И показал в левую часть коридора.
– Слышишь?
Я прислушался. Да, через крики динамиков различить было сложно, но когда они делали паузу, можно было уловить голос Стигмы. По крайней мере, похожий на него. Но времени сомневаться у нас не было.
– Значит, налево, – сказал я, поворачивая туда. Я бы, наверное, побежал, желая быстрее найти Стигму и уйти оттуда подальше, избавиться от этого мерзкого голоса, повторяющего одно и то же предупреждение, но Пси снова поймал меня за локоть.
– Подожди. С кем, ты думаешь, она разговаривает?
Я замер. Эта мысль не приходила в мою не очень умную голову.
– Тихо, – прошептал он, отходя к стене. Я, стараясь ступать как можно тише, пошёл за ним.
