Баньши Ветра

Сиэль мог поклясться, что Баньши не касалась пола. Холодный пот бисеринками выступил на висках юноши. Она опять жива! Опять жива. Но в тоже время юноша вздохнул с облегчением. Его игрушка жива, а значит в будущем он ещё заставит её служить себе!

– Она что бессмертная? – буркнул Маркус. Джадан повторил «бессмертная», провожая малявку взглядом.

Стоило ей улыбнуться, как у третьекурсников затряслись поджилки, а когда она засмеялась, ребята бросили подносы и удрали из столовой. Джадан и Маркус тоже заторопились. Селена посмотрела им вслед с непониманием, а затем перевела взгляд на Сиэля. У юноши тряслись руки, но он продолжал пытаться есть. Глаза его смотрели в пустоту перед собой.

Если бы только я, и правда, была бессмертной, было бы куда проще, про себя отметила дочь ашуры, услышав в звенящей тишине шёпот Маркуса.

На протяжении всего учебного дня, преподаватели никак не могли понять, почему адепты, со страхом косились на полукровку. Напуганные взгляды людей очень понравились Баньши, а Фиаму сильно смущали. Она бы предпочла, чтобы на неё вовсе не смотрели.

Дочь ашуры переживала о другом, её ещё ждал поход в библиотеку. Нужно просить прощения у Эстариола.

Преподаватели остались недовольны ответами полукровки, они всегда недовольны и придирались, так что Фиама в мыслях хмыкнула. Как бы она ни старалась, всегда ей задавали дополнительные вопросы и отправляли на место брезгливым жестом. В этот раз дочь ашуры подготовилась плохо, но получила ровным счётом идентичное отношение. Какой смысл стараться?

Покончив с занятиями, Фиама забежала в комнату, приняла душ, переоделась в запасной комплект формы и отправилась в библиотеку. Дочь Шанны приготовилась выслушивать сарказм и оскорбления в манере Эстариола, лишь бы библиотекарь её простил за книгу.

– Привет, Эстариол, – дружелюбно начала Фиама.

– Ёу, мелочь. Изголодала уже? Неужто заглотила уже книжку? – весело улыбался Эстариол. Полукровка надеялась, что хорошее настроение библиотекаря поможет ей обрести быстрое прощение.

– Эм, слушай по поводу той книги… – мямлила Фиама.

– Чё реал уже всё? – опешил Эстариол, пытаясь из рамы заглянуть за спину адепта. – Ты ваще бездонная дыра, иди гуляй, хва зубы точить о бумагу. Я б не стал стока читать, скока ты тут сидишь. Лучше бы похавала, вон кости все наружу торчат.

– Я её не смогу вернуть… – Фиама решила не тянуть. Эстариол её друг, он должен понять. Чтобы там ни говорила Варея, Эстариол добрый! Она ему всё расскажет.

– Чего? – протянул парень. – Прикарманить решила? Ах ты воровка мелкая. А ну жопу подставляй, щас воспитывать буду! – шутил портрет.

– Эстариол, – Фиаме было не до смеха, и даже не до ответных колкостей. – Вчера на меня напали… Когда я готовила задания и ответы…

– Чё ты мне-то ноешь? Я из рамы не вылезу и морды твоим быдланам не расквашу, – пожал плечами Эстариол. – Вся такая сурьёзная. Куратору выложи тогда уж. Чё там с книгой, я не врубился?

Фиама посмотрела на парня в раме, в его красивые разноцветные глаза, вспомнила, как все её задания порвали и швырнули на ветер, а книгу выпотрошили по листу и бросили прямо в защитный купол. Слёзы навернулись на глаза полукровки. Она бы ничего не говорила, как про «воспитание» Сиэля, или попытку изнасилования в коридоре, про ночные бдения и уборную, где её заперли, но в этот раз дело касалось книги! Чужой книги, библиотечной.

Эстариол смотрел в ответ, не понимая, что происходит и, ожидая ответа на простой вопрос. Фиама проглотила подступивший к горлу комок и начала снова.

– Вчера, когда я готовила задания, пришли ребята с моего и третьего курса. Они отобрали конспекты…– полукровка отвела глаза от портрета, – вышвырнули их на ветер и… – Фиама не знала, как сказать главное. – Твою книгу… её… они порвали и выбросили её, – дочь ашуры вновь посмотрела в разные глаза Эстариола.

Ехидное и готовое подшутить над адептом лицо библиотекаря изменилось. Улыбка пропала. Парень стал непривычно серьёзным и словно за одно мгновение повзрослел. Фиаму напугала перемена в портрете. Слёзы катились по её щекам. Она прошептала:

– Я не смогу вернуть книгу.

Дочь ашуры всё отдала бы, чтобы вернуть книгу, чтобы её не рвали. Плевать на конспекты, на ссадины и порванную форму, только бы книга осталась цела. Это собственность библиотеки. Мать воспитала своих детей так, что чужие вещи они берегли пуще своих собственных. Фиама не знала, что можно сделать, ведь это даже не её вина.

– Верни книгу, – очень серьёзно и спокойно сказал человек, изображённый на портрете.

– Я не могу, Эстариол. Её порвали и выкинули… я даже не смогу собрать по кусочкам… – Фиама всхлипывала, и старалась вытереть слёзы. Она бы всё отдала чтобы вернуть книгу.

– Верни книгу, – сухо повторила картина.

– Эстариол, – полукровка уставилась в холодные, чужие глаза юноши.

– Верни книгу! – приказным тоном повторил библиотекарь.

– Эстариол, её больше нет… как ты не понимаешь… я не могу…

– Мне всё равно! Верни книгу! Это собственность библиотеки! Верни! – Эстариол говорил правильно, без акцента, чётко и разборчиво. Он повысил голос, и Фиама напугалась. Никогда она не видела Эстариола таким.

– Я могла бы восстановить по памяти часть, но я прочла не всё… – предложила Фиама единственный вариант, который пришёл ей в голову.

– Убогим подделкам не место в библиотеке Академии магии Воздуха! – заорал библиотекарь. – Ты взяла книгу – верни её!

– Но я не могу, – оправдывалась Фиама, попутно пятившись к выходу.

– Иди! – заметив её движение, грозно молвил портрет. – Без книги не возвращайся! Мне всё равно, как! Пока ты не вернёшь книгу, ни одной другой ты в этих стенах не получишь!

Фиама стрелой вылетела из библиотеки.

Такого просто не могло быть. Эстариол её друг. Как так вышло? Почему он зол? Почему переменился? Он никогда не говорил так чётко и правильно. Даже его голос звучал иначе! Напоминая… Декана.

Неужели Варея оказалась права? Библиотекарь никогда не был её другом? Он пустая марионетка Декана, заколдованная, чтобы влиться в доверие. Как же так. Фиама доверяла Эстариолу! Что ей теперь делать? Без доступа к книгам она не сможет готовить задания. Вопрос времени, когда полукровку исключат. Это конец.

Боль и паника захватили разум. Избитой и окровавленной, с сотрясением головы Фиаме не было так страшно. Эстариол – просто портрет. Он ей не друг, и никогда им не был. Пёс Декана!

Лучше бы я свалилась вчера. Пронеслась в голове предательская мысль. Как дальше жить, если она не сможет учиться в Академии, а без библиотеки и книг Фиама не сможет ничего.

Дура! Смогу! Я что-нибудь придумаю! Я справлюсь! Пока жива, я всё смогу! Это не конец. Фиаму посетила ещё одна сомнительная мысль – как вернуть доступ в библиотеку. Дочь ашуры, наведя на себя ускорение, со всей прытью побежала в свою комнату.

Она найдёт куски книги и соберёт их вместе! Не зря же она проучилась два года в Академии магии Воздуха.

Пробежка не помогла успокоиться. Полукровку трясло, нервы были на пределе. Эстариол орал голосом Декана, значит всё это время разноцветными глазами на Фиаму смотрел архимаг. Это ужасно! Что только не обсуждала дочь ашуры со своим библиотекарем, что только он ей не говорил. Но сегодня Эстариол выглядел таким страшный. Фиама помнила доброго простачка, любящего пошутить, но не это. Истинный библиотекарь показал своё лицо. Всего-то и нужно было нарушить правило библиотеки. Будь это реальный человек, он бы рвал и метал, а не просто кричал.

Фиама никак не могла успокоиться, руки дрожали. Эту дрожь дочь ашуры не могла унять. Мысли путались. Слёз высохли на щеках. Не думала Фиама, что вот так всё закончится.

Из дрожащих рук всё сыпалось, дочь ашуры не могла ничего найти в своих конспектах, буквы расплывались. Фиама устроила настоящий погром в спальне. Она читала записи и не могла прочесть, откидывала листы, закапывалась в них. На глаза попадались круги и пентакли, но всё не те. Предательские мысли заполонили голову, что если именно ту пентаграмму она не перерисовала или потеряла или ошиблась в ней.

Нужный листок попал на глаза. Фиама вчиталась и вгляделась в изображённую на пергаменте пентаграмму и заметки, окружающие её. Полукровка старалась всё запомнить, но мысли то и дело возвращались к безумному библиотекарю. Никогда она не сможет общаться с ним, как прежде. Теперь, зная его истинное лицо. Она потеряла последнего друга в стенах Академии. Варея бросила её, Куратор уехал и не вернулся, а теперь ещё и Эстариол оказался предателем. Почему это место так недоброжелательно к полукровке?

Фиама сгребла листы, свечу, мел и воду чтобы построить пентаграмму. Дочь ашуры направилась к выходу, споткнулась о порог и выронила всё. Вода разлилась на лист с пентаклем. Полукровка подлетела к нему и тут же стряхнула воду и принялась сушить. Руки дрожали, она едва не порвала многострадальный пергамент.

В таком состоянии они наворотит дел. Фиама слишком сильно волновалась и не могла унять дрожь. К тому же все наставники учили не действовать на горячую голову. «Утро вечера мудренее», говорила мама. Фиаме нужно переспать с мыслями. Когда дрожь пройдёт, разговор с Эстариолом немного забудется, она поест и отдохнёт, тогда можно браться за ритуал. Но завтра она училась.

Собрав вещи, Фиама вернулась в комнату и села на кровать. Адепт принялась растирать голову и ушибленные при падении места.

«Только стало получаться с молниями, а тут праздник. Прощай тренировочка» вспомнился обрывок разговора ребят Азлира. Праздник? Деревья отцвели, какой ещё праздник? Фиаму озарило! Ингела Сцы говорила о звёздном небе.

Фиама выглянула в окно, зачаровала небесный взор и принялась высматривать звёзды. Фиолетовая точка поднималась над горизонтом. Юнона! Ну конечно. Ингела говорила, что Юнона в среду будет на пике близости к Плутону. Это же наша планета, покровитель магии Молнии. Обещали устроить праздник. Отлично! Вот оно. Пока все будут гулять на празднике, я всё и сделаю.

Фиама обдумывала, как использовать близость планеты. Юнона – планета, поддерживающая магию энергии, то есть молнии, если включить её в пентаграмму, то сила заклинания увеличится. Магия точно сработает! Ещё один повод, отложить ритуал до праздника.

Дочь ашуры подготовила ответы на завтра и легла спать. Имея в запасе план, она почувствовала себя спокойней и уверенней. Снились Фиаме порталы между мирами и планетами, она прыгала в них, спасаясь бегством от страшного врага – портрета Декана.

Учебный день прошёл тревожно: Анджи недовольно поправлял жесты полукровки, с воплощением ветра тоже не заладилось. Фиаму продолжало потряхивать от страха, а голову наполнили сомнения. Справится ли она? Сможет ли самостоятельно и правильно начертить пентаграмму? Подействует ли она? Фиама задумала о своём на самообороне и едва не вывихнула Селене руку. Шин качал головой и заставил дочь ашуры задержаться в наказание. Иногда казалось, что тренер, не обладавший магией Воздуха, видел полукровку насквозь. Он загонял её нормативами после занятия с третьим курсом. Когда Фиама валилась с ног от усталости, Шин сказал «хорошо» и отпустил её.

Форма провоняла потом. Фиама с вечера отрезала ленты от футболки и пришила к мантии, решив завтрашний день провести в ней. Комплект одежды полукровка постирала и повесила сушиться.

Фиама вся измазалась в траве, пока спарринговала и училась метать ножи из лежачего положения, и решила, как следует помыться. Экстракт мыльной травы заканчивался. Оставалось на пару раз. Что делать потом, дочь ашуры не знала. Каждая мелочь словно намекала, что Фиаме пора покинуть Академию навсегда. Ко всем остальным бедам, полукровка выяснила, что её сапог прохудился.

Уставшая, полная сомнений, со страхом в душе Фиама легла спать. Завтра её ждал судьбоносный день. Вся дальнейшая жизнь зависела от единственной пентаграммы.

Фиама нервно вскочила с постели при первом звоне музыки ветра. Причесавшись она еле затолкала сбритые Деканом волосы под ленту. Коротенькие волосики отросли, а седина из пятнышка превратилась в прядь.

Форма высохла, но дочь ашуры спрятала её в кульке. Денёк выдался пасмурным, ветреным и прохладным. Дочь ашуры натянула колготки, мантию, собрала листы, запрятала свечку в карман и отправилась на дело.

В столовой она пыталась вести себя как обычно, но чувствовала, что весь её план светиться на лбу. Фиама затравленно оглядывалась. Вокруг царила атмосфера праздника. Столовую украшали флажками, в парке перед зданием Академии расставляли лавочки и табуретки. Погода обещала разгуляться к вечеру.

Пока дочь ашуры ела, туман поредел, а солнце стало появляться чаще.

В суматохе подготовки к празднику и вечернему наблюдению за Юноной, никто не обратил внимания на Баньши, которая носилась с конспектами по Академии. Адепты и преподаватели решили, что полукровке задали доклад о Юноне. Когда Баньши пропала, адепты порадовались и понадеялись, что она заперлась в комнате и готовила ответ. Селена высказала общую мысль, чтобы там полукровка и осталась во время вечернего наблюдения.

Фиама побегала по Академии, поспрашивала о предстоящем явлении, изображая подготовку очень важного доклада о Юноне. Дочь ашуры нарочно появлялась в самых людных местах, чтобы её заметило, как можно больше людей.

Ближе к полудню полукровка отправилась на зачарованный остров. Она бы выбрала другое место, но пентаграмма поиска, на которую надеялась Фиама, должна располагаться там же, где предположительно предмет потеряли. Чем ближе место потери, тем лучше работал поиск, а на зачарованном острове порвали книгу. К тому же сюда никто не заглядывал и не нашёл бы Фиаму. Хотя прошло уже два дня, полукровка не теряла надежду, даже звёзды на её стороне. Юнона должна помочь!

Библиотека для Фиамы всё! Без неё, она не сможет закончить Академию. Тем более, что у неё не получались некоторые заклинания.

Рассчитав размеры острова и пентаграммы, Фиама принялась чертить. Руки у неё больше не дрожали, двигаясь по кругу. Дочь ашуры ровно чертила все линии и изгибы, каждый раз сверяясь с листочком. Это её первый опыт в практическом использовании пентаграмм, без присмотра преподавателя, да ещё как отдельную магию. Магию, заключённую в линиях, повторяющих соединения звёзд и движения планет. Магию элементов, стоящих на лучах и в центре. Магию символов, испещряющих дуги и наклонные.

Фиама начертила символы и отложила конспект с пентаклем, потянулась за пояснениями, чтобы свериться в расстановке элементов и порезала палец. Сморщившись, полукровка потёрла ранку. Она не заметила, как капелька крови упала внутрь пентаграммы.

Вскоре последний элемент стоял на своём месте. Фиама снова сверилась с заметками, она немного нервничала, в этот раз за её действиями не наблюдала преподаватель.

Дочь ашуры дотронулась пальцами до линии и напитала пентаграмму энергией. Полукровка встала на своё место, между двух лучей в круге, и распростёрла руки. Фиама смотрела вверх на близкое небо. Что-то мигнуло, полукровка вздрогнула, она не знала, показалось ей это или нет. На этом острове иногда мигали вспышки в небе, проносились и исчезали, но что это полукровка не знала. Она отбросила мысли и произнесла:

– Найди утерянное. Мне нужна помощь.

Ничего не произошло. Фиама ничего и не ждала, это первая фраза. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, полукровка приготовилась говорить следующую фразу, но осеклась.

Остров погрузился в тень. По небу плыли редкие облака, а маленький остров погрузился во мрак. Подул сильный ветер, он поднял и заполоскал полами мантии и лентами адепта.

Что это такое? Что происходит? Фиама ничего не понимала. Для ветра ещё слишком рано, она не произнесла ритуальные слова, и почему всё в тени, когда вот оно солнце светит.

В центре пентаграммы назревал клуб тёмного дыма, такого густого, что дочь ашуры не могла разглядеть внутри него ничего. Дым рос, потрескивал, как заряд энергии. Булькающим варевом, он возвышался над полукровкой. Всё происходило так быстро. Фиама оцепенела, она где-то ошиблась, но где? Полукровка ожидала совершенно другого результата.

Дым перестал расти. Всё закончилось также быстро, как и началось. Перед Фиамой возвышалась огромная фигура и осматривалась по сторонам. Высоченный мужчина, выше тренера Шина и гораздо шире в плечах. За спиной его расправились огромные крылья смолисто-чёрных перьев. Изгибаясь за головой, точно корона, вздымались острые концы симметричных золотистых рогов, а под ними длинные, продолговатые уши, с наростами белой шерсти у основания. Белые волосы с золотыми прядями, заплетённые в толстую длинную косу отражали свет солнца. Мужчина стоял по колено в земле. Его тело обтягивали десятки толстых и тонких ремней, практически не прикрывая очень тёмную кожу торса, от пояса развивался чёрный плащ с золотой вышивкой. На фоне ореховой кожи и чёрных белков золотистые очи с вертикальным зрачком светились, как два янтаря на солнце. Они смотрели на всё с ненавистью, такой, какая маленькой полукровке и не снилась. Взгляд страшно притягательных глаз незнакомца пал на адепта. Без всяких сомнений, перед дочерью ашуры стоял демон!

Фиама вылупилась на него и затаила дыхание. Горло спёрло, голос пропал. Тело окаменело и не поддавалось. Вот он, живой демон прямо перед ней! А уши у нас совершенно разные, вдруг подумалось полукровке.

Но почему демон? Я книгу искала. Как такое вообще возможно? Моя пентаграмма гораздо проще. Чтобы вызвать демона, нужна кровь! Нужен сложный ритуал и чудовищно напыщенная пентаграмма. Святые небеса, спасите… Я с ашурами плохо лажу, демон меня сожрёт с потрохами.

– Я не питаюсь отбросами, – прогремел его голос. – Какого?! – возопил демон, шагнул, доставая ногу из земли, и встал рядом с местом призыва. Фиама понадеялась, что кто-нибудь мог услышать его ор, или увидеть чёрный дым, и уже мчался сюда проверять, что случилось. Ей совершенно всё равно кто придёт, только спасите.

Демон засмеялся громоподобным смехом.

– Какая идиотка. Ты даже не знаешь, что мне нужно, а уже молишь о пощаде. – Он ещё раз взглянул на малявку, а потом молниеносным движением схватил её за горло. – Зачем ты меня призвала, миздрюшка?

Фиама хрипела, она ничего не могла сказать. Она его не призывала. Он ей не нужен. Ей книга нужна! Она строила пентаграмму, чтобы найти книгу!

– И только? Ты издеваешься, ничтожная? Кто ты такая, что за уши? – презрительной спрашивал демон. Он сорвал повязку с головы адепта и на мгновение задержал взгляд на седом локоне.

– Я дочь ашуры, – прохрипела Фиама.

– Тьфу! Дочь Ашуры, – демон швырнул её в иву. – Грязная, грязная кровь. И ты смела, меня призвать, да ещё в такой солнечный день!? – прогрохотал он.

– Я не призывала, мне книга нужна. Я не знаю, как призывать демона! Мы этого не проходили и вряд ли будем, – прохрипела Фиама. Она скукожилась в корнях ивы и тёрла шею. Ей казалось демон её убьёт, нажмёт чуть сильнее, и шея хрустнет.

Демон ещё раз огляделся. Он щурился и не доводил взгляд до солнца, по-видимому, свет причинял ему дискомфорт.

– Знакомое место, – задумчиво произнёс слуга Сатаны. – Не так давно, помнится, меня здесь призывал один ничтожный.

– И что с ним стало? – полушёпотом поинтересовалась Фиама, всё ещё прижимаясь к спасительной иве.

– Я его прикончил! – раздался громоподобный взрыв смеха. Фиама посерела от ужаса, понимая, что такая же участь ждала и её. – Я пошутил, – со злорадной усмешкой произнёс сын Сатаны.

Фиама чуть ветру душу не отдала от его шутки, но решила смолчать и оставить при себе все колкости, пришедшие на ум по этому поводу. Она схватила улетавшую ленту и намотала на руку.

– Простите, уважаемый, – скромно начала дочь ашуры, она взяла себя в руки насколько это возможно рядом с настоящим демоном, поднялась и отряхнулась. Тело болело, полукровка скривилась, но терпела. – Как так вышло, что я своей простецкой пентаграммой вызвала Вас?

– Ты что слепая? – прогремел демон. – Вроде в этой вашей Академии находишься.

Фиама не понимала о чём он и кто осмелился призвать его до этого. Что теперь делать ей самой?

– Хэ. Значит слепая, – заключил слуга Сатаны. – Ладно, ты мне кое-кого напомнила, потому я поведаю тебе об этом. На острове заклятие, сразу же видно. Иллюзии нарастают постоянно и это тоже учинил он.

Иллюзии? Фиама начинала понимать, почему каждый раз, приходя на остров, ей казалось, что что-то изменилось. Но как такое возможно? И кто он?

– Да легко, – демон, не прекращая, читал её мысли. – Мне даже напрягаться не надо, у тебя на лбу всё написано, – хмыкнул демон и грузно сел на месте недавнего призыва. Он сложил крылья и те пропали, став небольшой накидкой на одно плечо, и немного уменьшился в размере, став больше похожим на человека. Длинные уши, клыки, видимые при разговоре, и чёрные белки глаз выдавали истинную сущность.

Фиама стояла около ивы и не рискнула приближаться. Неужели он ей расскажет? Сейчас демон выглядел вполне прилично, да и вёл себя не так ужасно. Дочь ашуры вспомнила истории и сказики о демонах, которые раздирали людей на куски, упиваясь кровью.

– Да, смерть доставляет нам удовольствие, – беспардонно читая мысли полукровки, озвучил демон, – особенно смерть полная страданий. Но ещё лучше, когда люди живут и мучаются. Долго и упоительно, – улыбнулся слуга Сатаны, подавшись вперёд. Фиама молчала. Она дрожала всем телом, в животе её трепетали те самые бабочки, о которых говорила наставница в зале танцующих молний.

– Так что ты узнать хотела? – Жёлтые глаза с вертикальным зрачком приковали окаменевшую полукровку к месту. Взгляд демона выворачивал её наизнанку.

– Эээ… я? – выдавила Фиама. Демон только поднял бровь, считая недостойным себя отвечать на этот «недовопрос». – Как к Вам обращаться?

– Ты спрашиваешь моё имя, миздрюшка? – прогремел в ответ слуга Сатаны. Фиама съёжилась. Когда демон вопил, она хотела провалиться под землю. Полукровка еле заметно кивнула. – Ну, хорошо. Меня зовут Айон, дочь предателей.

– Но разве ашуры предатели? – осмелилась спросить полукровка.

– Это не тот вопрос, ответ на который ты желаешь узнать, – оборвал её Айон. – Я помню, совсем недавно, года три или четыре назад по вашему смертному отсчёту времени, меня призвал один юнец. Ему нужна была сила, хэ-хэ, и сокрытие некоторой информации, – ухмыльнулся, сверкая клыками, демон, – и я дал ему её, сделал то, что он хотел. В обмен он хорошо заплатил.

– Он продал душу? – вспомнились Фиаме истории о демонах.

– Да, только не свою чёрную душу, а чужую, чистую, невинную, – с наслаждением прикрыл глаза Айон. – И очень много страданий.

– Разве так можно? – опешила дочь ашуры.

– Почему нет? – залепил демон. Фиама не нашлась, и он продолжил, – каждый получил, что хотел. Только вот за призыв демона из этой вашей Академии исключают, а улики на лицо. Я так понимаю он всё продумал. Ох и хитрожопый гад! Он руной закрепил магию иллюзий, – с этими словами демон взглянул за спину полукровки. Та обернулась и увидела иву. – С тех пор здесь наросли тысячи миражей. Хитёр. Его до сих пор не убили. Прячется где-то, – задумчиво улыбался Айон. – Душа сейчас испытывает муки вечности, а я упиваюсь страданиями её близких. До сих пор они оплакивают, и эта плата оказалась весьма сладка.

– А я-то тут при чём? – не вытерпела Фиама, поражаясь, как с её языка слетел наглый вопрос. Лучше бы Сиэлю так отвечала и всем остальным его прихвостням.

– Грязнокровка безмозглая. Иллюзии, может, и нарастают, но там, на первозданном острове остаётся кровью начерченная пентаграмма призыва, – демон ткнул пальцем вниз. – Ты, рисуя здесь свой вшивый пентакль, линии той не задела, ибо рисовала в иллюзии, не касаясь даже истинного острова, а разложив элементы огня и воды, ты лишь активировала её вновь. К тому же кровь пролила. Надо же было додуматься рисовать здесь, – злобно ухмылялся Айон.

– Но я же не знала! – пропищала Фиама, но её внезапно осенило. – Постой… Меня здесь пытались закопать, следовательно, земля потревожена, стало быть потревожены и линии!

– Жаль не закопали, – пробубнил демон. – Тебя закапывали прямо тут! В центре пентаграммы. Потому я и очутился в яме! – Айон метал гневные взгляды то на яму, то на малявку, то на солнце.

А в центре пентаграммы всегда свободное от символов пространство, потому линии и не задеты. И как это Сиэль так точно место подгадал? Задумалась Фиама, но ответ пришёл сам. Печать судьбы. И снова судьба сыграла злую шутку со мной.

– Ты видишь сквозь иллюзии? – вслух удивилась дочь ашуры.

– Да, я же демон! Это тебе не грязная кровь потомков Ашуры и Яши, – выплюнул Айон.

– А может это ты меня откопал? – скромно озвучила Фиама свою фантастическую мысль.

– Да нужна ты мне, миздрюшка. Топтать я хотел вас смертных, – отмахнулся демон.