Баньши Ветра

– Ну ладно! – не вытерпела Фиама давления со стороны мага и провизжала своим писклявым голоском, когда Варея начала стягивать перчатку. – У меня привычка плохая… я грызу ногти, – еле слышно промычала полукровка.

– Что? – Варея не расслышала. Фиама прятала глаза, как нашкодивший ребёнок. Это не самая истинная правда, но привычка у неё и впрямь имелась.

– Я грызу ногти, а ещё ковыряю кожу вокруг них до крови, не могу остановиться. Мамка говорила это от нервов, но ковыряю её постоянно! Потому и ношу перчатки. Не вижу пальцы – не ковыряю, – дочь ашуры терзали несколько эмоций: она была недовольна, что пришлось сознаться в этом своём недостатке; расстроена и унижена. Фиама ненавидела эту привычку и ужасно стеснялась своих поломанных ногтей и болячек на кончиках пальцев, но лучше рассказать об этом, чем о том, как в деревне она едва не убила мальчика.

Варея, прощупав эмоции адепта, поверила, но всё же сомневалась и сдёрнула перчатку с руки. Взору предстала отвратительная картина: три ногтя из пяти оказались поломаны и расковыряны, один только начал заживать; на большом пальце отрос относительно длинный ноготь, но только половина, вторая половина была отломана; болячки заживающей кожи красовались на указательном и среднем пальцах. Маг скривилась и отпустила руку, а затем протянула перчатку и подняла руки, показывая, что сдаётся. Жест больше напоминал брезгливость.

Полукровка скорчила недовольную рожу, забрала перчатку и быстрее её натянула.

– Э-э-э.… – замялась Варея, – ты же девочка, как ты докатилась до этого?

Фиама ничего не ответила и отвернулась, скрестив руки на груди.

– Ладно, – примирительно замахала руками маг, – надеюсь, вшей под повязкой ты не прячешь, а то мне уже страшно.

– Нет! И я сказала, что это личное! – завопила дочь ашуры. Как эмпат могла подумать такое о Фиаме?! Нету у неё вшей!

– Тогда что там? Неудачный эксперимент парикмахера? – Варея не подозревала, насколько права.

– Вообще-то да, – ответила полукровка.

Эмпат снова скорчила брезгливую рожу, но смолчала. Она ощущала, что адепт расстроена и говорила правду, да и торчавшие из-под ленты короткие волоски тому доказательство. Варея рассудила, что с её новой ученицы хватит на сегодня признаний.

– Ладно, на этом всё. Завтра начнём понемножку заниматься эмпатией, – пообещала она, отпуская Фиаму.

На следующий день, все мысли Фиама поглотило предстоящее занятие индивидуальной способностью. Вчера они познакомились и поговорили, но сегодня Варея обещала заниматься эмпатией! Полукровка не могла дождаться начала занятия, чтобы бежать на дальний островок. Как же хотелось скорее обуздать способность и пользоваться ей, как небесным взором.

– Предками грифонов и ливонов были морровы, – вещал преподаватель, перед неизвестным крылатым существом, изображённым на гобелене. – В наше время никто не знает, как выглядели морровы. До нас дошли легенды и предания разных народов, их объединяет одно: морровы имели крылья и напоминали огромных, покрытых шерстью зверей. Скорее всего семейства кошачьих. Их отличала сила и способность…

Заунывный голос преподавателя усыплял. Фиама перестала слушать, вновь погрузившись в мечты об эмпатии. Чувствовать эмоции других людей – такая способность пугала и в тоже время завораживала. Сегодня Варея должна рассказать, как использовать способность в жизни, какие привилегии давала. В бою она скорее всего бесполезна. Всё, связанное с эмпатией очень интересовало дочь ашуры.

Самое главное, больше никаких пресных дидактических пособий, Фиама может всё спросить у живого человека. Как же выручил её Куратор! Наверно, у меня самый лучший Наставник, так думала полукровка. Но ещё не время, нужно слушать лекцию.

– Ливоны – больших размеров крылатые львы. Они обитают в юго-западной части Аэфиса-на-Ханаэш. От львов ливонов отличает более редкая и приглаженная грива, тёмно-коричневый окрас, длинная кисточка на хвосте, продолговатые узкие уши, когти стального цвета и огромные крылья, позволяющие им летать. В последнее время популяция ливонов сократилась. Все чаще они предпочитают ходить по земле, отчего их крылья атрофируются. К сожалению, печальная статистика совсем не радует. В наше время осталось всего несколько десятков этих прекрасных созданий.

Пфф. Сначала устраивают охоту на дивных существ, а потом сетуют на статистику. Люди…Если бы они лучше понимали чувства других рас. Ну да. Больше надо в мир эмпатов. Эх, скорее бы занятия, снова погрузилась в свои мысли дочь ашуры.

– Самки и самцы ливонов отличаются так же, как и самки и самцы львов – наличием гривы. Шерстяной покров в области шеи и живота, а также на лапах у самцов гораздо длиннее, основного. Ливоны считаются полуразумной расой. Они весьма социальные животные и по семейному устройству схожи со львами: живут прайдами, где главой становится один альфа-самец. Так же как и дикие львы, на просторах саванн Южного Приземья, ливоны опасны. Если не хотите остаться без руки, лучше держитесь от них подальше, – посмеялся преподаватель.

Вам людям лучше ото всех держаться подальше. Оттяпают вам руку – заслужили. Хотя, а что я знаю про другие расы? Вон русалки в Касмедолии воюют с нептурианами. Кто прав?

– Грифоны, одна из дочерних эволюций морровов наравне с ливонами. Грифоны – существа с телом льва, головой, передними лапами и крыльями птиц, чаще всего орлов и филинов. В холке грифон примерно равен высоте серого оленя, больше полутора метров. У грифонов когти на передних лапах птичьи – огромные и острые, очень цепкие. Когти являются одним из самых опасных орудий животного. Молниеносно перебирая передними лапами, грифоны оставляют на теле жертвы глубокие узкие раны-порезы. Вторым опаснейшим орудием является клюв. Большой, загнутый на конце, он приспособлен выдирать куски мяса, а также выкалывать и выклёвывать глаза. Грифоны ближе к хищным птицам по строению, они вылупляются из яиц и охотятся с воздуха. Небольшой размах крыльев позволяет грифонам лавировать меж деревьев и преследовать своих жертв в лесах.

Грифоны в отличие от своих братьев по предку ливонов менее социальные существа. Они не объединяются в группы, селятся одиночными парами на вершинах неприступных скал. Существует несколько подвидов грифонов, различающихся длиной и плотностью шерстяного покрова, а также окрасом.

Хоть грифонов всех не убили. И то радость. Эх, скорее бы занятия эмпатией. Варея меня научит. Фиама снова погрузилась в свои мысли.

Весенний, нежный, прохладный ветерок колыхал занавески на окне. Наблюдать её порхание доставляло полукровке больше удовольствия, чем слушать скучную лекцию гнусавого преподавателя. Фиама изнывала, хотелось сбежать из аудитории, неважно куда, куда угодно.

И как Варея может утверждать, что Эстариол плохой? Эстариол не может быть псом Декана. Это немыслимо. Это нечестно! Эстариол даёт мне кучу классных советов. И он весёлый и дружит со мной. Будь он на побегушках у Декана, он был бы чопорным, серьёзным, а он такой дурачок. Варея явно чего-то не понимает. Заблуждается. Да! И наставники могут чего-то не знать.

– Как вы знаете, грифонов специально разводят и тренируют укротители. Их используют в качестве боевых осёдланных животных в особом полку войска Поднебесного Правителя. Да, вы правильно заметили Джадан, в полку грифонтеров – воздушных снайперов, верховых на грифонах. Так как эти войны беззащитны в ближнем бою, их защищают звери своими огромными когтями и заострённым клювом.

– Этот полк был создан недавно и ещё не использовался в бою. Тем не менее, комбинация стрелкового оружия снайперов и острых когтей грифонов должна стать весьма эффективной в бою, – поправил здоровяк с первого ряда.

– Да. Вы всё правильно говорите. Спасибо. Думаю, эту интересную идею войска Поднебесного переняли у дикого племени славиче, провозгласившего себя защитниками природы. Как известно они первые стали использовать грифонов в качестве ездовых животных, и активно практиковали ведение боя с их помощью, – решил высказать свои домысли преподаватель.

– Наставник, не нужно заблуждаться на этот счёт. Славиче дикий народ, они не могут придумать даже приличной одежды. Не стоит приписывать дикарям и варварам заслуги Поднебесного Правителя, Совета и главнокомандующего, – парень с серыми волосами произнёс это так, что преподаватель поперхнулся собственными словами.

На этом лекция о ливонах и грифонах закончилась, чему Фиама безмерно обрадовалась. Ещё несколько занятий и она начнёт заниматься эмпатией. Дочь ашуры почесала голову, вчера она пропотела на самообороне, протёрла головой землю, а помыться не успела – слишком много письменных заданий оставалось. Сегодня волосы висели свалявшимися сосульками. Фиама старалась теребить их пореже, но поскольку пальцы прятали перчатки, нервозное состояние полукровка спускала на локонах.

После обеда дочь ашуры поторопилась на дальний остров. Фиама весь учебный день ломала голову, каким именно способом наставница по эмпатии станет учить контролю: методом Айдера, или по алгоритму Абрааха-Фанно. О них полукровка прочитала в пособиях, на их базе строились другие методики, а также курсы занятий.

Прибежав на остров, Фиама увидела, что её уже ждали – Варея сидела на траве и медитировала. Сегодня она обулась в сапоги и накинула сверху на плечи мантию преподавателя.

Волосы у меня грязные, а у Вареи волосинка к волосинке. Лента прикрывает только часть головы. От булыжник в глаз. Лан, что ж поделать. Глядя на ухоженные прямые волосы Вареи, Фиама немного расстроилась из-за своей лени по уходу за внешним видом, но вчера ей было совершенно не до мытья с той горой письменных заданий, которые нужно переделать.

– Привет, – не открывая глаз, отозвалась наставница, – садись также и расслабься. Сегодня будем искать твою точку центрования – так называемый душевный центр, и учиться заземляться на ней. Потому очисти разум, расслабься, подумай о приятном, успокойся.

Фиама порадовалась, что Варея так и не открыла глаз. Расчесав пальцами волосы, в надежде придать им ухоженности, но лишь ещё больше выделяя грязные сосульки, полукровка последовала совету и села на траву, закрыв глаза. Трудно так быстро успокоиться на первом нормальном занятии эмпатией, да ещё после взмахов руками у Анджи. Фиаму не покидали мысли о дидактических пособиях и методах контроля, она пыталась понять, по чьей же методике Варея будет заниматься.

Полукровка почувствовала, как на плечи ей легли руки. Она чуть не подлетела с места на несколько метров. За долю секунды в голове Фиамы промелькнуло полсотни страшных картин её неминуемой кончины, чаще всего наступающей после нечеловеческих пыток. Она уже представила во всех подробностях, как её снова запихивают в мешок и закапывают, предварительно положив в гроб, на этот раз металлический, скованную цепями для надёжности, чтобы наверняка не выбралась. Открыв после всего глаза, дочь ашуры увидела грудь. Грудь пятого или шестого размера, обтянутую фиолетовой блузкой.

– Ты совсем не расслабляешься, напряжена, как пружина. Как так можно? Ты вокруг посмотри. Птички поют, цветочки, травка, ветерок, – щебетала Варея, попутно массируя плечи Фиамы.

– Э-э-э… да, – отходя от видений гроба, цепей и груди шестого размера, промямлила Фиама, – я попробую снова.

На этот раз полукровке с трудом удалось очистить разум благодаря урокам медитации. Она старалась думать о хорошем и приятном, но не могла расслабиться, когда рядом находились посторонние. Дочь ашуры привыкла ждать подвоха с любой стороны, и закрывая глаза остерегалась нападения. Ночь под землёй обострила этот страх и вывела его на новый уровень. На медитации она усилием воли заставляла себя расслабиться, но получалось всё равно скверно.

Отпустив разум в полёт, Фиама почувствовала, как в спину ей упёрлось что-то мягкое.

– Ты всё ещё слишком напряжена, – поучала Варея, перебравшись за спину полукровки. Наставница села поближе и хотела вновь начать массаж, но Фиама подлетела от страха, вскочила на ноги и убралась подальше от мага.

– Вы… Дайте мне немного времени, я справлюсь… – попросила дочь ашуры. Она чувствовала себя и говорила увереннее в обществе женщин, а после вчерашних признаний не считала Варею большим и пугающим авторитетом.

– Хорошо, хорошо, – примирительно помахала руками эмпат, встала и подошла к Фиаме. – Понимаешь, ты должна найти в себе точку опоры, – наставница ткнула полукровку в грудь, – так называемый центр. На нём сконцентрироваться так, чтобы уйти в себя, но не утонуть в себе. Это сложно. Я просто пытаюсь помочь.

– Я поняла, попробую, – потупившись, пискнула Фиама.

– Смотри не утони в себе. Ты должна найти в себе такой закуток, попадая разумом в который, ты бы точно не смогла его ни с кем перепутать. Такой личный уголок, куда нет доступа посторонним. Там только твои эмоции и ничьи больше. Очень трудно собраться и не потерять себя, когда эмоции посторонних окружают и пронизывают насквозь, – поясняла Варея со знанием дела. – Но сейчас, при поиске этого уголка легко раствориться в себе, уйти слишком глубоко. Потому я тебе и помогаю.

– Я постараюсь, – более уверенно произнесла Фиама.

– Ладно, пробуй, – приглашающим жестом указала на траву наставница.

Фиама стала концентрироваться, улетела мыслями далеко к своему родному маленькому дому, о котором очень скучала, вспомнила маму и сестёр, пропасть и мост, разговоры с Ветром и любования грозами. Она стала погружаться в себя и, кажется, стала понимать, о чём говорила Варея. Точка концентрации, точка центрования, как называла её наставница.

Но Фиаму вновь выдернули из мира грёз. Женские руки беспардонно гладили полукровку по голове. Дочь ашуры вздрогнула от неожиданности и испуга и распахнула глаза. Варея сидела рядом, так близко, что её грудь качалась прямо под носом полу ашуры.

Истерические нотки овладевали Фиамой, но та держалась изо всех сил. Она не сможет сконцентрироваться. Нужно время чтобы как следует расслабиться. Полукровка бесцеремонно отодвинула женщину за плечи, сказав:

– Вы можете не трогать меня. Я пытаюсь расслабиться и сконцентрироваться на этом центре.

– Да ладно тебе. Я же просто помочь хочу, – Варея снова приблизилась и стала тереться о щёку девушки, – Ты такая миленькая, скромная. Это на самом деле довольно просто. Доверься мне, – говорила Варея и уже наминала щёки Фиамы, но остановилась. – Да ты лопоухая, – с улыбкой маг отодвинула ленту с уха так быстро, что полукровка не успела среагировать, и увидела острые уши.

Варея отшатнулась и округлила глаза. Улыбка плавно превратилась в гримасу ужаса. Спустя несколько затянувшихся мгновений эмпат вскочила и завопила:

– Проклятая!

Баньши подавила усмешку. Какая знакомая реакция.

– Святые небеса… а я… а ты… мне никто не сказал! Даже Эрви… даже Декан… он-то почему?.. Проклятая! Не подходи ко мне!!! – растерялась Варея, пятясь и вытянув ладони перед собой, она отчаянно пыталась взять себя в руки. – Проклятая! Проклятая… – твердила Варея, раздражая Баньши.

Фиама устала за прошедший день и ей совершенно не хотелось объясняться. Она встала, отряхнулась и просто смотрела на Варею, которая, немного дрожа, металась взглядом, ища помощи.

– Чёрт побери! – не зная, что предпринять, ругнулась маг и тут же осознала, что сказала – помянула беду в её присутствие! Варея посмотрела на полукровку, та в ответ расплылась в улыбке.

Тёмная сущность рвалась на волю, дочери ашуры хотелось провести человеческую женщину, отыграться на ней за всех остальных людей, которые обижали Фиаму. Баньши изобразила настоящую проклятую:

– Я бы не стала на вашем месте, – предупредила она наставницу.

Варея прикрыла рот рукой, от этого замечания она задрожала ещё сильнее. Назови беду вслух, и она непременно явится.

Спустя пару минут, Варея всё-таки смогла взять себя в руки. Она достала из кармана мантии листок бумаги и сделала над ним несколько пассов в воздухе. Баньши растерялась. Неужели её хотели изгнать, как злого духа или демона. Но Варея срывающимся голосом рявкнула в пустоту:

– Эрви. Срочно ко мне!

Ничего не произошло. Маг стояла и не сводила глаз с адепта. Фиама понимая, что зря выпалила ту фразу, скромно мялась напротив.

Через несколько минут на острове появился Эрви. Фиама заметила, как трава и мантия Куратора колыхнулись, а по мостику, соединявшему маленький остров с большим, прошла волна. Наставник использовал ускорение – рассудила полукровка -, а не вышел из воздуха, как Варея днём раньше.

– Что случилось? – укоризненно вопрошал Куратор, глядя поочередно то на мага, то на адепта, стоявших в разных концах поляны.

– Да ты на подопечную свою посмотри, Эрви. Она же Проклятая! Почему ты не сказал мне, что она Проклятая?! Я же… – запиналась Варея в собственных спутанных мыслях.

– А она – помешанная! Постоянно меня лапает, не даёт концентрироваться. Где вы её нашли? – вспылила Баньши и нажаловалась на Варею в ответ. Обе принялись орать друг на друга и обвинять блондина.

Куратор опешил от таких заявлений и нападок на него и потёр виски. Ему не хотелось вмешиваться в распри двух озлобленных девиц, походивших сейчас на торговок булками с рынка Искры. Эрви мечтал оказаться где угодно, пока эти бешеные фурии не решат свои проблемы сами. Но главная проблема заключалась в том, что они винили Его во всём, а потому он не мог остаться в стороне.

– Тихо! Замолчите обе! – решился Куратор поднять голос. – Хватит орать, как бабы на базаре.

Эмпат и адепт замолкли. Варея с упрёком смотрела на Куратора, боясь взглянуть на бывшую ученицу. Куратор грозно переводил взгляд с одной на другую. Баньши замолчала, отдавая контроль Фиаме, та потупилась, она устала и сама не знала, зачем орала в ответ, на неё это так непохоже.

– Варея! Ты что, сама не видела ушей девочки? Если нет, это твои проблемы! – выпалил Эрви.

– Да с каких вообще пор Проклятых в Академию пускают?! – упёрла руки в бока Варея и вытянула шею.

– Она не Проклятая! – рявкнул Куратор, взяв тон тише, он принялся объяснять. – Её мать ашура, она полукровка. Видимо так в неё отозвалась кровь предков, что уши видоизменились. Но она не Проклятая. Вспомни пособия, уши Проклятых иные – длиннее, чаще с наростами и шипами, как у демонов.

Варея задумалась, очевидно, припоминая известную ей информацию о Проклятых и демонах. Пока эмпат отвлеклась, Куратор взялся за свою подопечную:

– Фиама! Почему сразу не объяснила Варее, что не проклятая?

– Она не спрашивала, – буркнула себе под нос полукровка.

– А когда вопила тут на поляне, ты объяснить не догадалась? – жёстче, чем хотел, произнёс Эрви.

– Простите. – Фиама осознавала свою вину и ей стало очень обидно. Неужели она каждому должна разжёвывать, кто она и почему её уши острые. Она специально спрятала их, а в итоге сделала только хуже. В глазах стояли слёзы обиды.

Эрви видел, как блестели от слёз глаза его подопечной, но он не ожидал, что так внезапно переменится в лице и ехидной улыбкой выпалит:

– Она была так поглощена, я не стала её перебивать.

Разительная перемена в характере дочери ашуры случилась на глазах Куратора. Маг опешил. Он не думал, что маленькая, худосочная девчушка способна на такой ядовитый тон.

– А вопила «помешанная» кто? Я что ли? – рявкнул в ответ Эрви. Раз подопечная не такая слабая и невинная, как хочет казаться, значит и он, её Куратор, станет жёстче.

– Но она помешанная, – огрызнулась Баньши. Куратор подошёл к ней и навис своим ростом. Фиама сжалась, проклиная злость, которая принимала форму слов и срывалась с языка без разрешения.

– Лучше так, зато не дидактическая лабуда, которая тебя бы ничему не научила. Варея эмпат и сможет научить тебя практическим методом. Радуйся, что она не какая-нибудь надутая карга, или ашуроненавистник. – Куратор злобно посмотрел на подопечную.

Фиама молча опустила голову, мысленно моля Ветра не расплакаться. Как ни смотри, но Куратор абсолютно прав, и дочь ашуры это понимала. Она должна держаться вообще за любого учителя эмпатии. Если взрыв повториться, её исключат из Академии, а полукровка не могла этого допустить. Или ещё хуже, как сказал Эстариол, всегда оставался способ получить с девчонки выгоду – чёрный рынок.

– Простите, уважаемый Куратор, – прошептала Фиама, чтобы никто не заметил, что её голос дрожал. Какая я дура. Он ведь нашёл мне эмпата, а я не довольна. Да я должна радоваться, даже если бы меня розгами лупили, а тут всего лишь пощупали пару раз. Не мужчина же щупает и то радость.

– Ну вообще да, у демонов и Проклятых уши с наростами, – подала голос Варея.

– Я же тебе говорил. Так что успокойтесь. Подружитесь, пообщайтесь на какие-нибудь женские темы, – брезгливо махнул рукой Куратор. – И продолжайте занятия.

И он туда же. Да пообщались уже вроде. Не хочу я общаться на «женские темы». Фиама не понимала, почему все хотят, чтобы она обсуждала свою личную жизнь с эмпатом.

– Но она такая страшная… она меня хотела проклясть, – войдя в роль испуганной девочки, Варея забыла, Кому жалуется.

Куратор посмотрел на неё, выгнул бровь и пожал плечами.

– Она не сможет, она не Проклятая.

Осознав всю чёрствость Эрви по отношению к себе, Варея резко изменила поведение и стала строгой и не преступной.

Куратор обвёл взглядом успокоившихся и пристыженных эмпатов. Он надеялся дальше они разберутся сами, а потому маг незаметно покинул остров.

Варея некоторое время внимательно смотрела на Фиаму, потом спросила:

– Есть ещё что-то, что я должна знать?

Фиама, не поднимая головы, пожала плечами.

– А седые волосы откуда? – озвучила Варея новый вопрос.

– Их что видно? – запаниковала Фиама и стала поправлять повязку.

– Да, пара волосинок, – призналась маг.

– Была одна тревожная ситуация, – не вдаваясь в подробности, ответила полукровка.

– Хэ. Да… эмпатия обычно проявляется после эмоционального удара, – Варея понемногу расслаблялась в обществе дочери ашуры. Фиама заметила это и тоже слегка успокоилась.

– А какой удар был у вас, наставница Варея? – спросила дочь ашуры.

– Ну, – замялась сперва маг, думая, рассказывать ли адепту эту историю. – У меня, их было несколько подряд. Сперва меня отшил единственный парень, который мне нравился. Потом оказалось, что ему нравится моя кузина. И в итоге моя лучшая подруга подловила меня в душе и решила удовлетворить со мной свои странные желания.

Фиама открыла рот и вылупилась на Варею. Видимо после этого эмпат стала приставать к девочкам. Святые небеса, моя наставница – женоложеца. Похоже, хуже быть не может.

– Да не смотри ты так. Не стала я женолюбкой, просто с мужчинами не слишком везёт. Может, это я тут Проклятая. Хэх, ну да ладно. Давай продолжим, – примирительно улыбнулась Варея.

После ругани и примирения, не без помощи Эрви, Варея и Фиама стали доверять друг другу чуточку больше. Как оказалось, маг не питала ненависти к ашурам, она о молодой расе мало что знала, и частенько на последующих занятиях просила полукровку рассказать о своей матери. Занятия эмпатией стали продуктивнее. Во многом этот дар основывался на доверии, и с доверия начинался его контроль. Хотя у Фиамы всё ещё получалось плохо, она никак не могла заземлиться на вроде бы найденном центре, дочь ашуры не сдавалась и продолжала усердно пытаться.

– Магия стихий имеет под собой изменчивое основание. Стихия непостоянна. Даже земля не бывает стабильной, – рассказывала свою лекцию Ингела Сцы, – она изменяется со временем и реагирует на внешние воздействия. По этой причине маги-стихийники составляют особую группу. Как изменчивой составляющей, любой стихией, сложно управлять. За всю жизнь можно изучить лишь одну стихию, при условии предрасположенности к ней. – Ингела продолжала во втором семестре читать адептам теоретические основы магии. С каждой новой лекцией она всё ближе подходила к теории призыва Ветра, но сегодня решила рассказать о другом, не менее интересном исключении в магии.

– Должна заметить, существуют люди с предрасположенностью к двум стихиям, но даже они, при условии долгой жизни, не в состоянии изучить и эффективно применять на практике обе. Такие люди рождаются не часто, они – исключение из правил. Их родители, чаще всего принадлежат народам разных стран. Таких людей отличает разный цвет двух глаз.

Так как в природе заведено рождаться с одним цветом глаз, а отклонения являются нарушениями законов природы, то и владеть магией двух стихий также является неким нарушением равновесия. В этом случае закон выражается в том, что люди с разным цветом глаз имеют слабый врождённый дар к магии двух стихий. Если они по-настоящему талантливы, они могут комбинировать две стихии и получать весьма специфические заклинания, которые при правильном использовании становятся очень сильными. Чтобы достичь подобного мастерства необходимо долго и упорно тренироваться в управлении стихиями. – Ингела кивнула в сторону адепта, поднявшего руку, разрешая задать вопрос.