Баньши Ветра

Девушка дрожащей рукой перелистнула страницу. Она уже не хотела вчитываться в текст. Беглый взгляд нашёл в тексте упоминание драконов. О! Драконы.

«Драконы склонились перед хитростью и дьявольским умом Разрушительницы, поклявшись никогда не причинять вреда ей самой и всей её армии. Чёрные, Красные и Синие драконы отвернулись от своих стран. Разрушительница знала, как используя магию гипноза и подчинения, дарованную ей тёмными силами, подчинить древнюю расу. Она не оставила драконам выбора, угрожая забрать их будущее, если она хоть раз выступят против неё или её армии. Они выбрали будущее. Никто не винит их за столь единодушный и эгоистичный выбор. Но Разрушительница была хитрее многих, заставив драконов клясться на веки вечные. Клятва их осталась действительна, и после смерти Разрушительницы. Драконы не могут напасть на жителя Аэфиса-на-Ханаэш первыми.»

О! Я слышала нечто подобное. Оказывается, это Сильвана постаралась. Но почему? Как так может быть? Чтобы даже драконы не смогли ей противостоять? Что она за монстр такой?! Фиама закрыла книгу. Представляя картины слишком живо, она желала никогда не становится такой как Разрушительница. Чудовищная женщина. Она хуже демонов. И ей все обязаны новым Аэфисом? Да как такое могло быть? В голове дочери ашуры не укладывалось! Получается Аэфис-на-Ханаэш – страна на крови. Возрождение надгорцев обрекло тысячи других людей – и не только людей – на смерть, а в стране обосновались убийцы и преступники.

Люди чокнутые. Но самая безумная среди них Сильвана! Не хочу я походить на неё…

Фиама легла в кровать, как всегда подперев табуреткой дверь. Она ещё долго обдумывала информацию, прочитанную в книге. Не могло всё быть настолько плохо! И почему вампиры и горгульи были такими злыми и дикими? Неужели они и впрямь такие? Нет! Это Разрушительница затуманила им головы, подчинила, заставила. Фиама сильнее укуталась в одеяло и продолжала мысленно бушевать против методов Разрушительницы.

Светлое время суток стремительно сокращалось и вскоре, обедать адептам приходилось при свете электрических ламп, с видом на тёмное ночное небо за окном. Казалось на зимний период, остров слегка снизился и стал ближе к поверхности земли, на горизонте маячили верхушки горных хребтов.

Аэфис-на-Ханаэш находился на возвышении, вместо тумана скалистую местность покрывали низкие облака, осадки, хоть и не часто, но всё же выпадали. Частенько с моря приносило страшные ураганы и тайфуны, бушевавшие и искрящие молниями. Ныне землю парящих островов покрывал слой снега, а на дорожках образовался гололёд. Лёд в Аэфисе обычное явление зимой, из-за облачности, переходящей в туман, на снегу и земле часто образовывался иней, или же ледовая корочка. Но в сравнение с Касмедолией, зима надгорного края была мягкой и скоротечной. В Стране-на-воде зимой лёд покрывал даже веточки деревьев, преображая мир в белую зимнюю сказку. В надгорном краю холод не вынуждал людей кутаться в несколько меховых плащей. Зимой по горам частенько проносились снежные бураны и вьюги.

Температура медленно опускалась, достигая своего ежегодного предела. Адепты радовались, что их форма состоит не только из мантии, но ещё и тёплых колготок, штанов, сапог и носков.

Приближалась праздничная неделя – каникулы. Многие адепты уезжали домой к родным, некоторые преподаватели направлялись в Башни или по другим делам, Академия пустела.

Фиама, как и все, ждала праздничной недели. Адепты хотели отдохнуть, а полукровка запланировала изучение книг, чем больше, тем лучше. Ей некуда поехать, дом мамка продала, все разошлись, посему Фиама могла с головой погрузиться в чтение. Цель её не изменилась, она должна стать лучшим адептом своего курса, а для этого придётся изучить очень много книг. К тому же дочь ашуры хотела прочитать другие книги о «Смутных временах» и о женщинах Правителях, и поискать пророчества о седине. Фиама должна выяснить, что за судьба ждала её из-за белой пряди.

Полукровка узнала, что её Куратор тоже покидал Академию, следовательно, никто не будет мешать углубиться в чтение. Поскольку уезжали Сиэль с компанией, Фиама могла вздохнуть спокойно, и не бояться погрома в комнате или ночных визитов «воспитания». На время праздников дочь ашуры собиралась придумать запор на дверь, который могла бы собрать самостоятельно, или найти в книге заклинание, и просто подготовиться к неожиданным сюрпризам.

Фиама планировала разобраться со своей формой, которая изнашивалась за счёт физкультуры, самообороны, и разных неурядиц, в разы быстрее, чем у других адептов. Когда полукровка приходила в хозяйственную службу и просила выдать ей новую форму вместо порванной, её игнорировали или говорили, что в данный момент форма отсутствовала, что нет подходящего размера, или придумывали другие отговорки. Первая форма, которую выдали Фиаме, была на два размера больше, чем нужно, так что полукровка с трудом верила, что не подходящий размер веская причина для отказа. К Куратору за помощью дочь ашуры не обращалась. Не такая это важная проблема, чтобы отвлекать наставника.

Фиама, в меру своих способностей, чинила одежду и много раз благодарила судьбу за второй комплект, благодаря которому она могла менять одежду и изнашивать её медленнее. Дочь ашуры так много запланировала на праздничную неделю, что начинала сомневаться в своих силах. В конце концов она остановилась на главной задаче – выспаться и отдохнуть за чтением. С формой она могла подождать. Возможно, с началом следующего учебного года, ей выдадут новый комплект. Остальным ребятам пятнадцать-шестнадцать лет, активный рост на пике, а значит адептам положено выдавать форму хотя бы раз в год, иначе они будут ходить, как оборванцы. Или, боялась Фиама, ей специально выдали одежду на размер больше, чтобы она не меняла её ближайшие пару лет?

В любом случае адептам обязаны выдавать новую форму по требованию! И если Фиаме не дадут, она это так не оставит! Вот только её частенько посещали мысли, что именно она своё не получит, в отличие от остальных. Хозяйственная служба относилась к полукровке отвратительно.

Фиаме не оставалось ничего другого, как отрезать края одежды, настолько рваные и истёртые, что их уже нельзя зашить. Бриджи укорачивались. Зашивая дырки, полукровка невольно делала выточки, и одежда постепенно сужалась, и всё больше ложилась по фигуре.

Перед тем как отпустить адептов на Серебряную неделю, преподаватели решили узнать, чему научились первокурсники за прошедшие полгода. Каждый день по всем предметам устраивали семинары и проверочные испытания, задавали дополнительные вопросы и просили рассказать едва ли не весь пройденный материал. Иные наставники валили полукровку особо каверзными темами и ругали за любую оплошность, заминку в ответе или ошибку. Фиама жила, как на иголках, страшно было даже косо взглянуть на преподавателя. Она еле выкручивалась.

Не радовала и самооборона. После недельного отсутствия Фиаме пришлось самостоятельно изучать новые приёмы, схватывать указания на лету и подстраиваться под тренировки. Оз избегал полукровку, в столовой не подходил, а на самообороне держался в стороне, в спаррингах старался уворачиваться и не касаться дочери ашуры. Шин его ругал, но Оз не менял тактики, а затем вовсе попросил ставить его против ребят.

Вера в свои силы покидала Фиаму, отношение Оза расстраивало, а постоянные претензии преподавателей расшатывали нервы. Дочь ашуры держалась на одной вере в себя, в будущее, в свою цель, в помощь Ветра. Стремление к мечте придавало ей каплю уверенности. Полукровка не могла сдаться сейчас, когда уже полпути к мечте стать магом Воздуха пройдено. Потому Фиаме приходилось усердно трудиться днём и ночью. Поскольку днём времени оставалось крайне мало от количества занятий, то выполнять задания приходилось ночью.

Иной раз полукровке казалось, что неделя праздников для неё не наступит никогда. Все вокруг ходили довольные жизнью, зная, что скоро отправятся домой, будут праздновать, получать подарки, а если завалят какой-нибудь предмет, их добрые кураторы заступятся за них. После пары семинаров Ингелы Сцы, практикумов Анджи и Лелулиана уверенность адептов пошатнулась. Раздражаться и зубрить в столовой стали даже Маркус и Селена. Их как-то раз застукала Фиама, оторвав глаза от книги по пентаграммам. Усмехнувшись, она не могла не позлорадствовать в мыслях. Наконец-то и её обидчикам приходится работать.

С теорией и подготовкой к семинарам Фиаме помогал Эстариол. Он подбирал ей самые лучшие и полезные книги, а также учил спорить, задал каверзные вопросы, подкрепляя их своими непонятными словами. Полукровке приходилось выкручиваться на ходу, но тренировки давали результаты. Фиама могла сказать «нет» адептам и даже преподавателям, не согласиться и высказать своё мнение, или прочитанное в книге.

С практикой у Лелулиана, полукровка не испытывала трудностей. После роковой ночи в ней словно открылся ларец, который до этого запечатывал магию. Фиаме без труда удавалось смотреть сквозь предметы, на дальние расстояния, видеть ауры магической энергии и даже пути, по которым эти энергии протекали в теле человека. Лелулиан сдержанно хвалил дочь ашуры, а Сиэль сверкал злобным взглядом, раздражаясь, что какая-то полукровка шла вровень с ним в сложном магическом искусстве.

Фиама выбрасывала всё лишнее из головы, очищала разум и сосредотачивалась на результате, после чего оставалось лишь сложить знак и небесный взор зачаровывался. Когда дочь ашуры научилась делать это почти интуитивно, небесный взор открыл перед ней великие горизонты. С его помощью она могла узреть звёзды днём и идеально точно рисовать пентаграммы. Небесный взор улавливал мельчайшие изменения в поведение или мимике человека – Лелулиан обещался рассказать об этом свойстве подробнее и научить пользоваться этим преимуществом в бою и жизни – а также видеть сквозь некоторые заклинания, туманящие разум.

Не без помощи нового умения Фиама смогла пережить первую и как потом выяснилось самую сложную теоретическую сессию. Полукровка подглядывала нужные ответы на столах или в шкафах преподавателей, читала их в открытых книгах адептов или в своих записях, лежащих в другом конце аудитории. Ей с трудом давалось комбинировать дальность и проникающий взгляд, но Фиама применяла небесный взор более умело, чем люди. Она жульничала, и прекрасно это понимала, но дочь ашуры также понимала и то, что будь она человеком, её бы не заваливали сложными дополнительными вопросами и она смогла бы отвечать на семинарах честно. Да и разве можно назвать жульничеством использование магии взоров в стенах Академии магии Воздуха.

Чтобы не злить преподавателей своим «наглым, надменным взглядом», Фиама покорно опускала голову и стыдливо прикрывала глаза, всем своим видом демонстрируя смирение. И в тоже время зачаровывала белый взор. Глаза её изменялись, но этого уже никто не видел за прикрытыми веками. Полукровка же, отвечая устные доклады, одновременно практиковала основное заклинание магии Воздуха и постепенно приноравливалась зачаровывать его интуитивно и использовать в любых условиях.

– Гляньте, опять она несётся с кипой бумаг. Эй, а разве призраки могут передвигать реальные вещи? – ехидствовал темноволосый юноша из команды Азлира, глядя на Фиаму, бегущую со своими заданиями к аудитории. Полукровка помнила его – Мори, парень, который поступил вместе с ней. Сейчас он стоял рядом с сыном Декана, сам Сиэль никакого вида не подавал. Он игнорировал дочь ашуры и демонстративно отворачивался от неё, словно от мусора.

Погоди у меня, ещё дождёшься. Я тебе твою морду спесивую разукрашу!

– Оп-па, – светловолосый парень поставил полукровке подножку. Фиама спотыкнулась и полетела носом в пол. Она пыталась справиться с гравитацией и вернуть равновесие, но в этот момент адепт выбил кипу бумаг с заданиями у неё из рук, а потом ещё подтолкнул, чтобы она наверняка упала. Не только Фиаму учили ловкости на уроках физкультуры. – Кажется, она спотыкнулась о сгусток эктоплазмы. Уууу…

Полукровка упала, листы с записями рассыпались по полу и перепутались. Парень, отсмеявшись, прошёлся по листкам, не заботясь о том, куда ступает. Приближался преподаватель, он проигнорировал падение дочери ашуры и пропустил мимо ушей оскорбления адептов в её адрес. Фиама скорее принялась собирать листы, пока их не затоптали, в мыслях её вертелись планы кровавой мести, на лице же застыло смиренное выражение.

– Может, там есть что-то интересное? – потянулся к листам адепт, переговариваясь с остальными. Полу ашура злобно посмотрела на любопытного.

– Не трогай, – вдруг вступился Сиэль. Адепты взглянули на него. Даже Селена до этого щебетавшая с Маркусом и здоровяком из их команды отвлеклась и замолчала. – На полу место мусору и грязи, – добавил он и отмахнулся.

Переломать бы все кости этому уроду! Всем им! Все мои задания. Я теперь час буду разбираться, что где, а вызовут меня первой, никаких поблажек. Ненавижу людей!

Фиама знала, что ничего не сможет поделать с таким отношением. Стоит ей косо взглянуть на кого-нибудь, как её отведут под конвоем к Декану и выпрут из Академии. За что? За причинение морального вреда адепту. За необоснованную агрессию, направленную на невинного человека. За злой умысел в адрес сокурсника. Да мало ли за что ещё? Придумают! Придумывать люди мастера.

Фиама собрала все свои листы с записями, поднялась и вновь поравнялась с обидчиком – светловолосым гадом, который поставил подножку. На этот раз она не сдержалась и наградила его долгим злобным взглядом, провожая его до двери. Адепт не собирался уступать полукровке и уставился на неё в ответ. Он не смотрел куда шёл, а буравил взглядом Баньши. Не заметив дверной косяк, юноша на всём ходу влетел в него лбом.

Настала очередь Фиамы смеяться, но, чтобы не привлечь ненужного внимания, она порадовалась мысленно, на лице сохранив отрешённое выражение. Сев на место, дочь ашуры принялась лихорадочно разбирать листы с заданиями. Если она не успеет разобраться, какие записи брать к доске, то хоть разложит их для удобного чтения небесным взором.

Преподаватели поражались упрямству полукровки. Каждый раз, когда она замирала и не могла сказать ничего более, а наставник хотел поругать за невыученный материал, дочь ашуры брала и отвечала, правильно отвечала, так что невозможно было подловить её на незнании. Фиама рассказывала ответы на дополнительные к дополнительным вопросам, всё то, что даже не проходили в Академии, то чего, возможно, и в библиотеке-то не сыскать, или оно лежало под огромным слоем пыли. После ответов полукровки преподаватели терялись и не знали, что можно спросить ещё, чтобы завалить её.

В отличие от других Лелулиан не питал ненависти к дочери ашуры, его поведение оставалось одинаково отстранённо-уважительным в общении со всеми. Фиама любила посещать его занятия, демонстрировать свои успехи и получать похвалы от наставника. Лелулиан, как и Ингела, не пытался подлизаться к одним адептам и опустить других. Он одинаково делал замечания и Фиаме, и Сиэлю, несмотря на разницу в сословии и расе, когда они не могли удивить его своим небесным взором. Так у полукровки появился стимул изучить заклинание как можно лучше, чтобы не ей делал замечания Лелулиан, а ненавистному Сиэлю.

Пару раз случилось так, что ответа на вопрос не оказалось в конспектах Фиамы, ни в раскрытых книгах адептов, ни даже на столе преподавателя. Тогда дочь ашуры тянула время и мысленно молила Ветра о помощи. И помощь приходила, точнее прилетала: то сквозняк разметал по полу бумаги со столов преподавателя и адептов, и все принимались собирать их, а потом забывали, что спрашивали; то сильный порыв ветра распахивал окно, и пока преподаватель закрывал его, занятие заканчивалось. Бывало так, что преподаватель отвлекался на вид за окном и терял нить диалога. Фиама молилась на такие внезапные сюрпризы судьбы и подозревала, что Ветер ей помогал.

Так не без везения, бессонных ночей, и упорных тренировок заклинания небесный взор, полу ашура пережила свою первую сессию в Академии магии Воздуха. Позже, вспоминая неделю семинаров, Фиама порадуется опыту, полученному благодаря стремлениям везению и упорству.

* * *

– Я поспрашивал друзей, но никто ничего не знает, – сказал Джадан, вычерчивая пентакли. – Все сейчас погружены в учёбу. Преподы словно взбесились.

– У неё нет друзей, да и откуда им взяться. Её Куратора – Эрви – тоже не было в ту ночь, он вернулся незадолго до её пробуждения. Вряд ли это он. Более того, я смог просчитать его маршрут, и он вообще не видел зачарованный остров, – отчитался Маркус. – Угол наклона его птицы Рух не позволял…

– Да мы поняли, – перебил блондина Джадан. – Не сбивай своими наклонами мои углы.

Маркус скривился и погрузился в книгу по языковедению.

– Это плохо, – покачала головой Селена. – Раз друзей нет, мы не сможем её проучить. Да и, – она хотела напомнить, что грязнокровка откопалась, и раз ей не помогали, значит это действительно магия или ещё хуже помощники из другого мира – мира Духов или, что ещё хуже, Ада. – В любом случае, мы сделали всё, что смогли, Сиэль. Ребята по моей просьбе даже следили за малявкой и ничего. Кстати у неё какие-то проблемы с библиотекарем, Лаурус сказал, девчонка ругается с портретом через слово.

– Может оставим её пока? – предложил Маркус.

– Да, – согласился Сиэль. – Сейчас важнее учёба, а за каникулы придумаем, как ещё можно напакостить негодяйке.

– Да! Тем более, что вы все согласились ехать со мной к тётке, – порадовался Джадан.

– Кроме меня, – буркнул Маркус. – Нас пригласил дядя, и мать брякнула согласие, – скривился адепт. – Ненавижу своего кузена.

– В следующий раз проведём каникулы вместе, – пообещал Сиэль. Маркус услышав его слова расцвёл, порозовел и засветился от счастья.

Сиэль надеялся за преподавателей, что безжалостно гоняли полукровку по всей программе первого полугодия. Но к величайшему разочарованию, ашура знала ответы. Будь она неладна, она знала ответы, которые не знал даже Сиэль! Он дольше искал информацию в конспектах, которые лежали перед его носом, а полукровка уже как ни в чём не бывало, бубнила ответ себе под нос. Как у неё это получалось? Сын Декана мог поклясться, что здесь не обошлось без хитрости. Но какой? Как же он хотел подловить малявку на нарушении общепринятых правил!

Сам Сиэль сдавал всё играючи. Он мог бы и совсем не отвечать, только улыбнуться преподавателю и ему ставили галочку. Но это неправильно, считал юноша. Он хотел всего добиться сам! Для этих целей он трудился всё полугодие и заставлял работать свою команду. С них он также взял клятву добиваться всего своими силами. Маркус и Селена старались, Джадан пытался отлынивать, но всё же взял пример с товарищей. Они помогали друг другу по мере сил, но Сиэль старался не полагаться на друзей. Он не проиграет соплячке ашуре! Он добьётся уважения отца. И он сдаст экзамены сам. Своими силами.

Но с началом сессии Сиэль осознал, как тяжело делать и сдавать всё самому. Радовало лишь то, что его не валили дополнительными вопросами, как полукровку.